- Кроме всего прочего - заинтересованность в переговорах со шведской короной.
- Наконец! - сорвалось с губ Кочубея. - Кто-то еще знает, что письмо у тебя?
- Ни одна живая душа! Ей Богу! Даже полковнику Искре не сказал, хотя он скрупулезно допытывался, был ли я тогда в шинке.
- Все правильно сделал. Молодец! Это уже доказательство. Наконец у меня есть что-то стоящее! Пока иди. Будешь нужен, позову.
Продолжение эта история получила лишь месяц спустя, когда в гости к Кочубею приехал свояк. Они закрылись с Искрой на добрых два часа. Меня же позвали, когда разговор подошел к концу.
- Проходи, Андрию, садись... - хмуро буркнул Кочубей.
- ...Ох, Василю! Что-то мне по себе. Уже дважды писали - выскользнул Макиавэль, хитрый лис. Опять выкрутится! Как бы хуже не было... ? недовольно поглядывая в мою сторону, сказал Искра.
- На этот раз - нет! У нас есть доказательство!
- А если письмо подделано?
- Нет, настоящее! Время было, я все проверил. Скажи лучше, сколько под нашим подпишется?
- Не знаю, наверно, как всегда!
- С кем думаешь отправить?
- Через попа Ивана Свитайла к охтырскому полковнику Осипову, потом - царю.
- Хорошо! Думаю, дойдет. Ну а ты, Андрию, что на это скажешь?
Две пары глаз испытующе сверлили мою скромную персону.
- Думаю, неплохо написать еще и Меньшикову. Ему доверяет царь московитов. С детских лет вместе... "Пироги с зайчатиной". К тому же, недолюбливает фаворит царя Мазепу, хоть на людях этого не выказывает. Нужно просить его поддержки.
Свояки удивленно переглянулись.
- А мы и не додумались! Интересная мысль. Как скажешь, Иване?
Искра теребил ус, прищурил глаза.
- Нужно писать! Ничего не теряем. Только вот кто повезет?
- Я!
Снова удивленные взгляды. Зарождающееся сомнение, подавляемое легким телепатическим прикосновением. Лишь бы выдержала ткань зарождающейся реальности! Фуф! Кажись, пронесло.
- Хорошо, сынку! Я подумаю! - сказал Василий Леонтьевич. - Иди, а мы со свояком еще поболтаем...
Честно говоря, не думал, что ждать придется до самого апреля. Казалось, Кочубей о нашем разговоре позабыл. Будто и не было вовсе!
Посерел, потемнел и как-то незаметно сошел снег. Весеннее солнце разбудило природу. Весело зажурчали ручьи, запели птицы. Потянулись бесконечные стаи возвращающихся домой пернатых путешественников. День стал длиннее ночи. Девчата сложили в сундуки теплые вещи. Их звонкие голоса и песни сводили с ума и очаровывали хлопцев. Вот и мои, заметно раздобревшие за зиму слуги, стали возвращаться только под утро. Я уже размышлял о том, не пора ли поменять избранный план.
Но тут меня вызвал генеральный судья.
- Не передумал? К Меньшикову поедешь?
- Поеду, пане Васылю.
- Тогда собирайся!
До отъезда я еще раз побывал в поместье пани Мирославы. Не желая омрачать вечер и ночь, о предстоящих событиях заговорил только утром.
- Мирослава! Я завтра уезжаю и мы с тобой, скорее всего, больше не увидимся.
- Нет, Андрий, нет! Давай уедем вместе в Саксонию!
- Сейчас Саксонию грабит Карл, да и Польшей правит не Август, а Лещинский. Так что немного пережди! Шведы скоро оттуда уйдут.
- А тогда, поедешь?
- Не могу! Мой путь в другую сторону - на север, в Могилев к Меньшикову.
- Но почему? Почему? Чего тебе здесь не хватает? Я... нет - мы богаты... или я для тебя слишком стара?
Ее голубые озерца готовы выплеснуться из берегов. Лоб прочертила морщинка. Прикоснувшись к нему губами, я словно бы ее благословил.
- Извини, но у меня своя дорога. А ты, Мирослава, уезжай. Через полгода сюда придет война! Все разорят, разграбят! Под Полтавой будет большая битва русских со шведами.
- О Боже! - перекрестилась баронесса. - Откуда ты все знаешь!? Кому служишь? Кажется, поняла... Лещинскому? Карлу? Петру?
Я отрицательно качал головой. Ее лицо побледнело, губы дрожали:
- Неужели? Как же я сразу не догадалась? Ты не человек! О Господи!
- Нет, нет! Нечистую силу оставь в покое! - успокоил я. Хотя у самого на этот счет были ой какие большие сомнения...
Часть TTT
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
И вновь - дороги...
Бесконечные проселочные дороги, ведущие на северо-запад, в суровые литовские земли. Насколько я помню из лекций Козлобородого, где-то там, в Могилеве, сейчас должен пребывать Александр Данилович Меньшиков - сподвижник и любимец московского царя Петра.
Выходец из низов, сумевший благодаря отчасти случаю, отчасти своему незаурядному уму пробиться к самым вершинам власти. Разделявший вначале детские забавы царевича, учившийся и объездивший с ним пол-Европы, а после смерти Лефорта - ставший поверенным в его амурных делах. Бесстрашный воин, хитрый политик, непревзойденный царедворец. Неизвестно, каких высот еще смог бы достичь сын пирожника, если бы под Батурином не подстерегла его нелепая смерть.
Как примет меня Александр Данилович? Удастся ли избежать весьма нежелательного сеанса телепатии? Ведь когда я говорил Искре и Кочубею, что фаворит царя недолюбливает Мазепу, то, мягко говоря - лукавил. На самом деле я толком ничего не знал. Ведь на людях Меньшиков называл Мазепу другом. Но это совершенно ничего не значило. Хотя...
Все определится на месте. А пока... пока вокруг звенел трелями птиц, журчал ручьями, сиял молодым весенним солнцем, слепил голубизной неба ясноглазый юный апрель.