Нет, маршал, вы так умеете набить морду своим врагам кулаками своих врагов, что, честное слово, все иезуиты по сравнению с вами — бойскауты.
Сталин. Простите, премьер-министр, но ведь враги тоже обязаны понимать, что они творят.
Возвращаюсь к ошибке господина Гитлера. Вы, канцлер, обязаны были использовать сионистов, как врагов, и как только ваши цели стали расходиться с их целями — немедленно их бросить. Я думаю, что таких точек возврата у вас было две, как правильно указал вам господин Черчилль — война с Польшей и, думаю, — отказ от высадки на Британские острова.
Польша, как и вы, ненавидела СССР и готова была на союз с вами, да и Германия, до весны 1939 г. не имела в своем Генштабе плана войны с Польшей. Если бы Германия в союзе с Польшей, Румынией, Венгрией, Финляндией и Прибалтикой в 1939 г. атаковали СССР при даже молчаливой поддержке Франции и Англии, я не знаю как бы СССР смог устоять, тем более при отсутствии союзников и наличии еще одного хищника на Дальнем Востоке — Японии. Да, сионисты были бы вами недовольны. Ну и черт с ними! Вас должен был волновать только III Рейх, а не заботы ваших врагов.
Второй момент. Победив Польшу и вызвав этим войну Германии с Францией и Англией, вам немедленно надо было оставить сионистов, тем более, что они от вас и так уже никуда бы не делись — ведь у вас было 3,5 млн. польских евреев-заложников — жителей будущего Израиля. Вам надо было бросить все свои силы на Британские острова и занять их полностью, либо такие центры Британии, которые бы вынудили ее пойти на переговоры с вами. Заняв Британские острова, вы исключили бы военное вмешательство США, без плацдарма на этих островах у США не было возможности высадиться в Европе.
А в ходе переговоров с Англией вы бы выговорили себе и Палестину, и что угодно. Да, Британская империя при этом развалилась бы. Но она все равно развалилась через 10 лет. Да, понеся потери, вы, возможно, не смогли бы начать войну с СССР. Но так ли уж нужна была немцам для заселения наша страна с суровым климатом, при наличии благодатной Европы? Для первого фюрера III Рейха вы и так бы сделали больше чем достаточно. Но вы захотели все и немедленно. Вы стали бороться за интересы своего врага — сионистов.
Повторю — союзник и враг, используемый в качестве союзника, это разные вещи. Вы их не различали — в этом ваша принципиальная ошибка.
Гитлер. Возможно вы и правы, но вы не рассмотрели существенный для Германии вариант развития событий — как долго вы, коммунисты, терпели бы под боком национал-социалистическую Германию?
Сталин. Думаю, что до первого удобного случая, но когда бы этот случай подвернулся, через сколько лет?
Гитлер. Вот и я не мог упустить такого случая и не напасть на СССР — когда бы еще в армии СССР меня ждала измена, обессилившая РККА?
Черчилль. Вы хотите сказать, канцлер, что все эти слухи о заговоре в Красной Армии имеют под собой какое-то основание?
Гитлер. Конечно, и меня до самой смерти мучил вопрос — а не пропустил ли я такой же заговор среди немецких генералов?
Черчилль. Странные вы, коммунисты-социалисты, люди. То вы способны на величайшие подвиги духа, то на самую низкую подлость.
Сталин. Всякого, имеющего капитал, можно считать капиталистом, господин Черчилль, но не всякого, имеющего партийный билет, можно считать коммунистом. Когда твоя партия побеждает, она становится соблазнительной для мерзавцев, и какие бы меры от их проникновения вы ни принимали, какие бы чистки ни проводили, а они в партию все равно пролазят. Разве вы не видите, что случилось с 18-ти миллионной КПСС при Горбачеве? Партия, которая в Великую Отечественную войну положила на полях сражений половину своих членов, оказалась через 40 лет трусливой и алчной толпой, готовой служить кому угодно. Даже в ее ЦК не нашлось и десятка достойных людей. Столько мерзавцев-предателей сразу спустя целых 40 лет после войны! Вы что же, считаете, что до войны их не было?
Черчилль. На этот вопрос нельзя ответить отрицательно — конечно, они были. Только в Англии мы имели 20 тыс. прямых пособников господина Гитлера. Кстати, когда я узнал, что, начиная от Хрущева, сначала советский, а потом российский Верховные суды реабилитировали всех изменников, осужденных в годы вашего правления, то мне, маршал, вспомнилась русская поговорка, что если заставить дурака Богу молиться, то он поклонами себе голову расшибет. Ведь этим Верховные суды судебно «установили», что в СССР вообще и никогда не было никаких изменников и шпионов.
А чем же тогда занимались разведки сопредельных с СССР стран? На кого они тратили выделяемые им для агентов деньги?
Сталин. С Вашего позволения, господин премьер-министр, я хотел бы прояснить еще одно обстоятельство, для чего задать вам пару вопросов.
Черчилль. Пожалуйста.
Сталин. Вы помните, как весной 1945 г. Вы требовали от своих войск, чтобы они прорывались к Венгрии, так как пособница национал-социалистской Германии Венгрия не хотела сдаваться СССР и очень хотела сдаться Великобритании.
Черчилль. Да.
Сталин. Вы помните, как у нас в это время возник конфликт из-за того, что немецкие войска бегут сдаваться английским войскам? Помните, как я Вам писал, что трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется только лишь тем, что они оказались разбитыми. У немцев тогда имелось на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15–20 дивизий и перебросить их на помощь своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали. Они продолжали с остервенением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарки, но безо всякого сопротивления сдавали такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель. Согласитесь, что такое поведение немцев являлось более чем странным и непонятным.
Черчилль. Да, немцы действительно стремились сдаться нам.
Сталин. Одновременно Вы утверждаете, что немецкому национал-социализму были близки по духу режимы в других странах.
Черчилль. Разумеется, но я не пойму к чему эти вопросы.?
Сталин. Исходя из того, что к концу войны и национал-социалисты Германии, и их вассалы в других странах стремились сдаться Англии, а не СССР, то какой, по вашему мнению, режим ближе режиму господина Гитлера — наш, коммунистический, или ваш, империалистический?
Черчилль. Вы, маршал, подвели меня своими вопросами к ожидаемому ответу, как черт грешницу к котлу со смолой. Кстати, маршал, я всегда сравнивал Вас с дьяволом, даже когда еще лично не был с Вами знаком. Помню, когда стало ясно, что господин Гитлер нападет на СССР, то я стал высказываться в том духе, что я предложу Вам военный союз. Меня стали упрекать в отступлении от принципов антикоммунизма. И я тогда сказал, что у меня одна цель — уничтожение господина Гитлера, а нападение его на СССР сильно упрощает мне жизнь. И если бы господин Гитлер вторгся не в СССР, а в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о Сатане в Палате общин.
Сталин. Но мы же не в Палате общин, к чему нам, давно умершим, использовать те пропагандистские приемы, которые и в земной жизни были малопригодными. В той жизни мы с господином Гитлером были врагами в такой степени, что по сравнению с нею ваша враждебность к нему не более, чем враждебность мальчика к не пришедшей к нему на свидание девочке.
Давайте из этого исходить и не смешивать коммунизм и национал-социализм воедино.
Гитлер. Маршал прав, и мне такая путаница ничего не дает и меня оскорбляет — мое учение к коммунизму не имеет никакого отношения.
Черчилль. Хорошо, приношу свои извинения и давайте вернемся к теме. (Гитлеру) И что, канцлер, 22 июня 1941 г. в Красной Армии Вас ждали предатели?
Черчилль.(Гитлеру). И что, канцлер, 22 июня 1941 г. в Красной Армии вас ждали предатели?
Гитлер. К сожалению, господин Черчилль, к тому времени их осталось очень немного, но нам повезло — незадолго до начала войны один из немногих оставшихся в живых предателей — генерал Дмитрий Павлов — был назначен командующим Западным особым военным округом в Белоруссии. И именно там мы и нанесли главный удар — в центре. Для СССР это было неожиданно. Во-первых, в этом направлении была болотистая местность, во-вторых, классика войны требовала нанесения двух охватывающих ударов. Поэтому советский Генштаб, не ожидая измены, расположил свои главные силы в Прибалтике и на Украине — не там, где мы ударили главными силами.
Но дело даже не в наличии предателей в РККА на начало войны. Дело в том, что эти предатели заложили в строение Красной Армии слабость и тщательно скрывали ее. Вот на эту слабость мы и рассчитывали.
Черчилль. Стоп, стоп, стоп! У меня слишком много вопросов. Во-первых, почему вы так презрительно называете их предателями? Ведь они работали на вас, на Германию. Это ваши люди.
Гитлер. Это мразь, а мразь работает только на себя. Да, в реальной политике приходится использовать и всякую мразь, как США использовали Горбачева, Ельцина, Яковлева и других. Но это не значит, что от этого мразь становится порядочнее.
Помню, в 1943 или 1944 гг. мне предложили встретиться с генералом Власовым, который в то время изменил присяге, данной СССР, и служил нам. Я счел это предложение оскорблением: как я, вождь немецкого народа и солдат, могу встречаться с низким подонком? Он мразь, за свое предательство получил деньги и должен знать свое место. Хотя с политической точки зрения, я, возможно, поступил и неправильно…
Черчилль. Хорошо, это понятно, нам, политикам, действительно слишком часто приходится общаться с мерзавцами.
Но совершенно противоречит всякой логике такой момент. Предположим, группа генералов Красной Армии решила захватить власть в стране. Таких примеров полно — от генерала Франко до генерала Пиночета. Здесь все ясно и логично.
Но как эти генералы могли ослаблять свою собственную армию? Ведь это самоубийство — им же с этой армией воевать! Где логика?!
Сталин. Если бы в войнах гибли генералы, а не солдаты, войн никогда бы не было. Это ведь тоже логика.
Здесь действительно вопрос не простой. Вот вы, господин премьер-министр, в той жизни не видели разницы между коммунизмом и национал-социализмом, а разница есть. Поэтому попрошу вас набраться терпения и выслушать.
Мы, большевики, люди пришедшие к власти в России в 1917 г., - марксисты. Что это значит? Это значит, что мы руководствовались теорией Карла Маркса для построения счастливого и справедливого будущего для всего человечества.
Но как только мы пришли к власти, вскрылось, что реалии не соответствуют теории Маркса. В реальности 2 плюс 2 равно 4, а по теории должно быть 12,5.
Гитлер. Вам надо было отбросить этот еврейский бред!
Черчилль. Действительно…
Сталин. Все не так просто. По теории Маркса наш приход к власти был исторически неизбежен, т. е. закономерен! И поэтому наше нахождение у власти было законным. Уберите теорию Маркса и мы становимся неизвестно кем и неизвестно зачем стоящими у руля России.
Черчилль. Понятно — для вас марксизм был чем-то вроде священного писания, а вы были кем-то вроде Христа во втором пришествии.
Сталин. Это грубо, но теория нашего пребывания у власти даже не народу, а нам, коммунистам, была насущно необходима.
Черчилль. Черт бы побрал этих теоретиков — они пишут что попало, а нам, практикам, потом все это расхлебывай. Извините, маршал…