- Улицы странно вымерли... – почему-то тихо сказала я. – Будто мы уже на том свете...
Они все мгновенно замолкли.
- Ну, сейчас мы проедемся с шиком... – глянув на заднее сидение, вдруг развеселилась я, вспомнив, что задумала сделать вместе с этим странным пассажиром. – Так, что страна ахнет... Иван, перекинь нам ящик дисков для пулемета, в Феррари их засунули на автодроме как трофеи, а то у меня кончились...
Я, мгновенно завев и перекинув машину тремя бросками между “Ниссаном” и “Феррари”, приоткрыла дверцу.
Мне передали ящик.
- Только не надо лишних фейерверков...
- Что ты нам дал? – вдруг сказала охранница, рассмотрев ящик. – Тут написано – смесь бронебойных с зажигательными, через один патрон! – медленно прочитала она.
- Какие были... Это трофеи... Второй ящик, обычных, нам самим нужен... – буркнул охранник. – Дадим половину...
Я приняла второй ящик...
- Как ты тут не к месту, – недовольно сказала я телохранительнице, занявшей второе сиденье, рядом со мной. – Выметайся...
- Поставь назад... – холодно сказала она. – Я не тебя охраняю...
- Сумки, сумки... – сказала Оля сзади. – Что у тебя там?
Она стала недовольно сдвигать их.
- Оооооо... – сказала в изнеможении она. Я обернулась. Она со странным искаженным лицом быстро закладывала помидоры обратно.
- Сколько их тут?
- Миллион долларов...
- Я имею в виду не чемодан!!!
- Не знаю... Было где-то две тысячи... – пожала я плечами я, поняв, что она про фальшивые толстые пачки.
- Я имею в виду не пачек, а всего купюр, сумму... – прошипела Оля.
- Не знаю, я не умею считать до столько... – честно призналась я в своем позоре, чуть не зарыдав от того, что так унизила себя перед Олей своей глупостью. С которой так хотелось дружить.
- Ооо...
- Не испорть помидоры... – сказала я, видя, что она ставит ящик с дисками поверх сумок.
- Неплохо живут мои офицеры... – странно прокомментировал пассажир сзади.
Девчонка телохранитель на соседнем сиденье была занята другим.
- Слушай, что ты нам дал... – возмутилась она в рацию. – Это же диски к пулеметам... У меня его нет...
- Можем перекинуть... – сказала рация. – У нас есть лишний. Держи...
Я передала ей ручник, поданный в окно.
- Что это!? – в ужасе спросила телохранительница. Она только тут разглядела в моих руках на коленях ручной пулемет. – Куда я попала?
- Добро пожаловать на смертельные гонки... – абсолютно точно передала я интонацию диктора на гонках, и все рации облегченно захохотали.
- Саня, уходи... – сказала я ей. – Забирай Олю и уходи...
- Ну нет... – та упрямо защелкала пулеметом. – Мы что, на разборки едем?
- В мастерскую? – недоуменно переспросила я. – Зачем разбирать новые машины?!
Та почему-то мгновенно успокоилась и успокоено же перезарядила пулемет.
- Хорошая штучка...
- А мне один нельзя? – спросил пассажир
- Нет! – быстро дернулась я. – Оля, переставь помидоры наверх!
Я повернулась к мотоциклистам.
- Чуть что, ее вытягиваете и уходите! – я кивнула на Олю.
- Все поняли, кэп! – отрапортовали они.
- Даже вертолеты не летают... – сказала я.
- После того, как ты сегодня завалила уже три штуки, они вряд ли будут продолжать... – буркнула рация.
Пассажир сзади дернулся.
- Но все-таки тех пятьсот мы поджарили классно... – кто-то засмеялся. – Будет на том свете что вспомнить!
Пассажир опять дернулся.
- С Богом!
- Поехали!
Мы шли клином. Три мотоциклиста, три машины – настоящий кортеж президента.
- Странно как... – заворожено сказала я. – Ни одной машины нет...
- Что делать будем если...? – спросила рация голосом одного из охранников.
- Слушать приказы Королевы... – холодно сказал в рацию Иван.
Мы вылетели на длинную улицу. Все подъезды, в которые я хотела ткнуться, были внутри забиты бетонными блоками внутри или сделаны абсолютно непроходимыми.
- Ага... – ухмыльнувшись, сказала я. Проспект был ровненьким, все двери заперты.
Место было страшненьким.
А потом сзади послышался вой сирен.
Я криво ухмыльнулась. Там была смерть.
- Нас загоняют как кроликов...
И, увидев полностью перекрытые проезды, сказала ребятам в рацию:
- Все! Кончено! – я выдавила это с кривой ухмылкой. – Ребята, если хотите, разбегайтесь тут, все окончилось здесь... Я не буду в обиде, выметайтесь... Может, сможете уйти дворами... Оставайтесь тут, уходите стороной, я поеду дальше...
- Ну нет! – нестройно и обижено ответили разновременно рации. Я ясно различила их голоса.
- Саня...
- Нет! – упрямо дернулась она.
И мы вылетели за поворот, выехав на очень длинный проспект...
Конец которого был затянут громадным полотнищем с нарисованным кулаком с поднятым вверх большим пальцем и надписью: “Дешево! Мобильный телефон – 1000 рублей! Камеры – в подарок. Эксклюзивное предложение, остановись: Шнурки на шею – 20 рублей!”
- Шутники чертовы... – прошипела сквозь зубы я.
Сзади сквозь проезд, мимо которого мы только что прошли, на шоссе вдруг вылетели боевые машины пехоты и БТРы, словно скатившись с горки, абсолютно полностью мгновенно перекрыв дорогу назад без малейшего пробела даже для мотоциклов. Я видела пулеметы, но не снизила скорости.
Я ехала на полотнище.
И тут полотнище спереди медленно рухнуло.
Обнажив то, что стояло за ним.
За ним стояли сплошной стеной в три этажа танки. Направив пушки на нас. С треском вылетали стекла в абсолютно всех окнах домов вдоль проспекта, и в них высовывались черные тяжелые дула пулеметов. Что-то рушилось, и сквозь пыль проглянули странные жуткие шестиствольные образования... Нечто было нереальное и фантастическое в том, как вылетали абсолютно все окна. Как-то сбоку зависли две Черные Акулы и два больших боевых вертолета...
- Ого! – сказал с уважением Иван. – Так меня еще никогда не брали!
Я хихикнула, затормозив.
- Почему они не стреляют? – мрачно спросил кто-то из бойцов.
- Они уже раз расстреляли без предупреждения одну красную Феррари... – ответил Иван. – И мерзкий старичок-авторитет не нашел даже кусочков от машины, в которой он ехал... Подозреваю, что тому генералу было очень больно... Они боятся повторения...
- Того генерала сняли...
- Из машин, пока не появятся солдаты, не выходить! – жестко сказала я.
- Почему?
- Пока у них есть надежда взять целым мой миллион, офицеры не будут стрелять... – пояснила я, поглаживая чемоданчик. – А вот расстрелять нас возле машин вполне могут... А по выбежавшим солдатам они не рискнут открыть такой огонь...
- Не двигаться!!!!!!!! Вы окружены!!!!! – вдруг завопили чудовищные рупора так, что заложило уши. – Не двигаться!!!!
- Что делаем, Королева? – с надеждой спросили бойцы.
- Не двигаемся... – холодно ответила я.
Потом дверь одного из домов открылась, и показались люди в штатском и несколько генералов.
- Они должны будут взять деньги раньше сами, чем тут будут солдаты... – сказал Иван. – Они не могут позволить, чтоб их кто-то увидел...
Один из генералов имел на голове радиомикрофон.
- Выходи!!! – истошно заорал он.
Чудовищные рупоры закричали его голосом со всех сторон.
- Выходи по одному!!! Я тебе... Я...
Я увидела корреспондента с телекамерой, чудом пробравшегося сквозь заслон...
- Ты смотри... – весело сказал Иван. – Новая японская цифровая телекамера!
- Чему ты радуешься, идиот!
- Мы в прямом эфире! Я его расцелую...
- Не знала, что ты так стремишься попасть на экран... Я вот как раз этого не желала...
- В ней модем. Она передает снимаемое в реальном времени на машину-базу... Без проводов по какому-то беспроводному интерфейсу, или прямо на спутник, – весело объяснял мне Иван. – Они не смогут так убить нас без последствий...
- Кто его пустил!!!! – заорал голос на весь город. – Кто пустил эту ублюдочную прессу!!!!! Убью, ублюдки, кто продался, он же все заснимет!!!!!!!
- Не в микрофон, генерал!!!!! – заорал второй на весь город.
Я хихикнула.
Корреспондент уворачивался и снимал все, что мог...
- Мы же заботимся о его собственной безопасности... – опомнившись, сказал генерал, ласково показывая на корреспондента. – Нужно заботиться о прессе! – ласково добавил он. – Вынесите его под руки на хутор, пока его не застрелили!
Но тут прорвались еще двое с камерами...
- Не выносите ничего из машин! – заорал теперь генерал нам. – Выходите с пустыми руками! Накройте все хорошее одеялами, если хотите остаться живыми!
Он явно хотел так намекнуть, чтоб мы накрыли ценное, чтоб корреспонденты не засняли сокровища.
Я неожиданно хихикнула и игриво сказала:
- Оля, прикройся!
Дрожащая Оля, ничего не поняв, натянула одеяло на грудь, закрыв помидоры и патроны.
Человек в штатском отстранил генерала.
- Выходи! – тихо сказал он в сторону наших молчащих машин, уверенный, что его услышат. – По одному...
Но генерал опередил его. Красуясь перед телекамерами, он кинулся сюда, крича:
- Я тебе террорист... Ты... Ты...
Я широко ухмыльнулась. Пришло время пустить в ход мой последний сидящий сзади козырь:
- Ану-ка опустите, девочки, окошко сзади... – сказала я своим в “жигуленке”, развлекаясь. Я имела в виду с той стороны, где наш странный пассажир. – Оля, помоги ему, живо!
Я видела, как все снаружи замерли, когда заднее затененное окошечко в моей машине стало медленно опускаться.
- Тыыыыыы... – заорал генерал перед кинокамерами, строя из себя героя. Он кинулся к окошку и явно разозлившись, что мы не выходим.
И замер, наткнувшись на лицо.
- Что происходит? – спросил абсолютно ровный спокойный голос пассажира.
- ...и ЯЯЯЯ оба русские!!!!!!!! – изо всех сил заорал генерал, закатив глаза, вытянувшись в струнку. – Я так рад этому!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
От рева динамиков сыпались стекла в половине Москвы.
У всех, кто там стоял и смотрел, были странные лица.
- А мы террориста ловим. Где же вы были? – уже заискивающе и виляя хвостом, подобострастно спросил генерал. – Вы же должны были быть...
Корреспонденты бешено снимали.
- На отдыхе! – буркнул наш пассажир.
Генерал невольно склонился и случайно заглянул в окошко к Оле, которая сидела, съежившись под покрывалом.
- Ооооооо... – ошарашено сказал он. – Да, можно было про все забыть, я согласен...
Человек в штатском, словно случайно, мельком заглянул туда же.
- Ооооооо... – сказал он.
- А у нее сестры есть? – задыхаясь, совсем по-обычному, ошарашено спросил генерал.
- Есть! – хмуро ответил пассажир. – Сестра олигофрен.
Генерал увидел мое обиженное лицо, прильнувшее к стеклу и тщетно силившееся широко улыбнуться ему. Губы растеклись по стеклу.
- Ооооооо... – отшатнулся он. – Жаль...
Тут корреспондент, поняв, что там внутри что-то интересное, отодвинув генерала, сунул свою морду в окошко.
- Ааааааааоооо... – он схватился за сердце.
И тут же, опомнившись, сунул в окно кинокамеру.
Оля в ярости оттолкнула ее, и, заругавшись, стала закручивать окно, чуть не плача и наплевав на все пушки.
- Что же это такое... – визжала от ярости она.
- Толя, Толя, снимай!!! – бешено орал корреспондент, когда его отнесли в сторону, и, видя, что ему не пробиться. – Снимай, там такая фантастическая баба, супер, ФАНТАСТИК-ГЕРЛА, его любовница, мозги отшибает!!!!! Такой кадр!!!!
Человек в штатском сбоку что-то выяснял по телефону на повышенных нотах:
- Саша, скажи, какая машина у президента самая дорогая... личная... что?! красная Феррари? Эксклюзивная модель с надписью... Идиоты... – безумно прошипел он. – Почему мне никто не сказал!?!?
- Теперь мы все получим новые погоны... – в сердцах сказал офицер. – Дай только он доедет домой и встретит жену!
- У него важная встреча... – чуть не рыдая, сказал человек в штатском, – может встреча немного отвлечет его? А мы поймаем террористку и оправдаемся! Эта сука так чудно подставила нас во второй раз, так, что выть хочется, хоть и после первого еще не очухались! Ведь чудо, что не расстреляли его! Вот было бы здорово, если мы б сами бы его и замочили!!!
- Пропустить, пропустить... – заорал в микрофон генерал. Там поспешно освобождали проход.
Танки выезжали, освобождая проезд.
Видно было, как суетятся солдаты.
- Проезжайте, товарищ... – генерал как-то услужливо склонился, показывая руками. И замялся, не зная, стоит ли говорить на весь город, как они брали самого главного террориста.
Я медленно проехала вдоль танков, рассматривая чудовищное вооружение и броню.
Мне отдавали честь.
Мы ехали под громкие крики приветствий, водители танков и пулеметчики вытягивались в струнку, кое какие машины кричали даже “Ура!”. С вертолетов в честь приветствия выстрелили две ракеты в небо...
Мы прошли шесть баррикад, словно по мановению волшебной палочки расступавшейся перед нами.
Когда мы вышли в мирную часть города, где уже были машины и только немного боевых машин, все словно очнулись.
Саня проверила машину на наличие микрофонов. И уничтожила жучок.
- Проклятый корреспондент... – выдохнув и истерически затрясшись, сказала она, почему-то вдруг разрыдавшись по такому глупому поводу.
- Королева, прости меня... Ты невероятный гений... Выходи за меня замуж... – вдруг сказал Иван в рацию.
Я механически включила радио.
- Всем, всем, всем постам! При появлении в зоне видимости красной “Феррари”, “жигуля” и черного “Ниссана” немедленно расстрелять эти машины ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!!!
Было видно, как мои машины дернулись...
Я нехорошо ухмыльнулась.
И повернула машину в поворот... Старый район.
Вдали была видна стоянка. Странно, но весь район был забит обычными машинами.
- Оставьте машину на стоянке... – сказала я Ивану. – А то краску могут попортить... На твоей татуировке... Она слишком заметна... Прием...
- Я не хочу, чтоб на моей татуировке портили краску... – ответил он. – Немедленно покинь машину и скройся в универсаме... Я рад, что ты разглядела меня... Прием.
- Рассосредочьтесь... – сказала я. – Не подъезжайте к стоянке все, они могут запомнить кортеж... Иван, заплати ему за год вперед, я отдам потом...
- Немедленно покиньте “жигуль” вместе с Олей... – теперь уже пролаял он.
- Остальные, слушай меня... – холодно продолжила я. – В городе слишком много военных, так что вы не выделяетесь... Но купите себе запасную штатскую одежду тут же на лотках на всякий пожарный, чтоб вы могли раствориться в случае необходимости в толпе... Я кину вам двадцать тысяч... Кстати, вон мотосалончик, можете купить бэушных минимотороллеров, у кого нет мотоцикла...
Я смотрела, объехав магазин, как ребята покинули мою красавицу Феррари и быстро рассосредоточились в небольшом количестве людей... Трое пересели на мотоциклы к товарищам...
Я пыталась запомнить стоянку и ее расположение. Возле нее была птица... Что-то типа скучного поникшего пингвинчика...
- На стоянке одно место... – сказал Иван.
- Поставь “Ниссан” на любую другую... Но не рискуйте. Чуть что, ставь на улице среди машин и мотай...
Мы проехали еще несколько километров.
- Ты кассету забыла... – вдруг спохватился Иван.
- Опять обманешь? – иронично спросила я.
- Я видел, что случалось с теми, кто на тебя нападал... – хихикнул он. – Но у меня деловое предложение – за один процент от суммы снятия мы сделаем все сами...
- Как хотите... – я не слишком соображала, о чем речь, и подозревала, что он шутит.
- Куда перевести твою долю? Те же условия, что ты продиктовала механику?
- Угу... – буркнула я, с трудом вспоминая, что я такое ему говорила. Но раз продиктовала, значит, что-то было хорошее. – А ты что, слышал?
- Я же стоял рядом... Выходи за меня замуж!
- Ты кому говоришь? – удивилась я.
- Кому еще тут можно говорить...
- Не знаю... – растерялась я, держа единственную рацию у нас с Саней рацию. – Тебя ведь слушают десять человек...
Трубки отчаянно заругались мужскими голосами...
Саня и Оля начали фыркать.
- У меня есть муж... – опомнилась я. – Прекрасный жених! Точнее человек... Он меня не дождется и ждет, мы сегодня решили пожениться!
- Тебя ждет большая личная трагедия... – буркнул Иван.
Его “Ниссан”, как я слышала по рации, шел по параллельной улице.
- Во, бля... – услышала я вдруг в рации голос его водителя.
Я сразу поняла, что он кого-то заметил.
- Что такое?
- Военные...
- Тебя видят?
- Бля!
Я сразу поняла, что это значит, что его заметили.
- Ты где?
- В универсаме, кушаю! – неожиданно отозвался его водитель, ляпнув абсурд. – Пиццу!
- А я тебе сейчас привезу миллиард долларов, жди! – зло сказала я, ляпнув абсурд.
- В какой одежде ты будешь?
- В самой обычной...
- А как я тебя выделю? – спросил он.
- Если увидишь самую большую дуру, это и буду я!
Я зло выключила рацию.
И ехала несколько километров молча. Странно, но ни каких военных не было. Что он наврал! Я молча ехала из города, вся кипя от возмущения.
Кучу кварталов мы проехали беспрепятственно.
Сзади доносился какой-то нечеловеческий вой сотен тысяч сирен.
Потом опять зло включила рацию.
Но дернула не ту ручку. Включилось радио:
- В самом большом универсаме района города, где сегодня была распродажа... – как-то медленно, ошалело и заторможено сказала дикторша, плачущим голосом, но тоном читающего по слогам первоклассника, – происходит нечто невероятное... Туда со всех сторон, минуя все правила и заслоны, подъезжают машины с военными и солдатами... Которые, не слушая никаких увещеваний, оставляют свои посты и кидаются сюда... В данном районе собралось уже больше двадцати тысяч машин пехоты, БТР... Танки же идут на пролом... Солдаты выпрыгивают из машин... – дрожащим голосом прошептала она, запинаясь на каждой букве, – и бросаются в универсам... Где сегодня собралось сто тысяч женщин за покупками по трети цены... Здесь солдаты ведут себя странно... – зарыдала она. – Они набрасываются на абсолютно всех женщин... крича, дергают их за волосы, разрывают продуктовые покупки в самые маленькие клочья, раздевают и ощупывают женщин, фетишистски перебирая каждый грамм одежды и разрывая ее в клочья, точно надеясь там что-то найти... Голые женщины в-о-ю-т... – по буквам прочитала она, и в ужасе завыла.
- Что происходит-то-а?!?
Я вырубила “Русский приемник”. Опять этот бред – звонят какому-то идиоту и разыгрывают его. Но как можно не догадаться, что это розыгрыш-то, и дать в прямой эфир?!
Все в машине как-то истерически ржали...