Опасаясь преследования, Старков по привычке направился в
больницу, где раздобыл белый халат и смешался с медперсона
лом, изображая то новенькую медсестру, то глухого профессора,
а то и инспектора из Всемирной Организации Здравоохранения.
Заметив, что некоторые кабинеты пустуют, Старков заби
рался в них и принимал там больных, с умным видом выписывая
невразумительные рецепты. В аптеках, правда, нимало не смуща
ясь, бойко выдавали по ним лекарства, принимая чудовищные его
каракули за латынь. Часчтенько за рецепт принимали старковс
кую подпись, отпуская покупателям новейший американский анти
биотик "Старкомицин". Почти все больные благополучно выздо
равливали. Однажды, во время субботника Старков целый день
прятался в рентгеновском аппарате, от чего на всех снимках,
сделанных в тот день, маячили различные части невероятно ху
дого скелета, череп которого злорадно ухмылялся. Прежде чем
аппарат успели разобрать, Старков пробрался в кабинет психи
атра, временно ушедшего в отпуск по состоянию здоровья.
Здесь он задержался дольше всего, пачками отправляя при
ходящих больных в психдиспансер с диагнозом "Вирусная шизо
френия". Многие из них впоследствии действительно тронулись,
не выдержав старковских кривляний и ударов молотком по разли
чным частям тела. Местечко было теплым, и Старков был не
прочь задержаться здесь подольше, однако, при попытке отпра
вить в дурдом настоящего психиатра, который вернулся из отпу
ска, он был разоблачен и выставлен за дверь. Пока разъяренный
врач названивал в милицию, Ситаркова уже и след простыл.
Зная, что дома его ждет засада, Старков пристроился к
группе младших школьников, направляющихся на экскурсию в му
зей. К сожалению, ему приходилось часто переходить из одной
группы к другой - бдительные учителя сразу распознавали в
странном верзиле, с тупым видом облизывающем мороженое, вос
питанника исправительной колонии и с криком его прогоняли.
После шестой экскурсии из музей Старков не вышел, собла
знившись теполом и тишиной. Бывшие его приятели, изредка за
глядывая в музей, подолгу задерживались у стенда с фигурами
первобытных людей, восклицая:
-Оппаньки, Михалыч, смотри - Старков стоит! Вылитый! Не
будь он в армии, позвали бы его посмотреть...
Однако, и тут возникли проблемы. Чучела в музее с аппе
титом ела моль, с которой сотрудники боролись, щедро посыпая
их нафталином. Запаха его Старков не переносил, и в один пре
красный вечер фигура Гейдельбергского человека исчезла из ви
трины, немало удивив сторожа Федотыча, который спросонья на
блюдал ее уход. Сторож Федотыч с тех пор заваливал письмами с
описанием этого события все научно-популярные издания, в ре
зультате чего попал в психдиспансер, откуда уже не вышел.
Старков же, в шкурах и голый по-пояс, метался по городу,
пока случайно не попал на съемочную площадку, где молодой ре
жиссер-авангардист снимал сцену бала. Вконец ополоумевший