ния.
Результат не заставил себя долго ждать: шум в голове
усилился, Старков стал кашлять и чихать, а затем и вовсе слег
с высокой температурой.
Приходили друзья. Сочувствовали. Каждый приносил с собой
какое-нибудь лекарство и бутылку портвейна с бантиком на гор
лышке. Бутылки с благодарностью принимались, лекарства же
сваливались в угол.
Однако, болезнь не отступала и Старковым овладело беспо
койство. Он глотал таблетки и порошки, пил разнообразные на
стойки, растирался денатуратом, но ничего не помогало, и
Старков, отчаявшись, стал принимать все подряд.
После интенсивного курса витаминной терапии Старкова ра
здула водянка. Съев упакровку бактериофага, он неделю мучился
животом, а затем, неожиданно, поседел. Обратившись к траволе
чению, он попробовал бальзам от борордавок и облысения, забо
тливо приготовленный чьей-то бабушкой, и за одну ночь облысел
и весь покрылся бородавками.
Терпение Старкова лопнуло. Вытащив из-под кровати боль
шой таз, он вылил в него все лекарства, помешивая, довел
смесь до кипения и в два приема съел все.
На следующее утро Старков встал ни свет - ни заря. Не
считая легкого насморка, он чувствовал себя отлично.
"Епперный театр! - восхитился он.-Я здоров! Надо отме
тить это событие."
Немедленно были оповещены друзья, и вечером состоялся
праздничный концерт с факельным шествием после него.
Вернувшись домой, Старков стукнулся головой о притолоку
входной двери и обрушил ее.
-Черт-те что!- обиделся он.-Совсем строить разучились!
Завтра же сделаю дверной проем повыше, а сейчас - спать.
Утром Старков почувствовал себя как-то неуютно. Кровать
была слишком коротка, а в ванну можно было забраться только
свернувшись в три погибели. Из зеркала на Старкова взглянула
небритая физиономия с ввалившимися щеками и заострившимися
скулами.
-Мама родная! - всполошился Старков.-Худею! Только этого
не хватало...- он забегал по комнате,-Ублюдки! Отравили!
На следующий день Старков так вырос, что не смог выйти
из дома, пока не встал на четвереньки. прохожие шарахались от
него - Старков стал длинным и противным.
"Одно из двух,- уныло размышлял он, оглядывая Пермь с
высоты птичьего полета,-Или я расту, или все остальное умень
шается..."
Вскоре Старкову пришлось оставить свой дом и уйти в ле
са. Голова его теперь достигала облачного покрова и мешала
низко летящим самолетам.
-Это не змея, деточка,- объясняли родители детям, кото