Подражание Михаилу Веллеру
9 мая 1945 года в Ленинграде! открылась! первая! линия метро! По тем временам событие. Поезда пошли! все-таки от станции "Сталинская" (ныне Ломоносовская) до станции "Технологический институт" (она тогда тоже называлась Сталинская). Конечно, кругом царил полный бардак -- машинисты были поголовно захмелившись, у вагонов то и дело отваливались колеса, но! пошли поезда!
И вот тогдашнему первому секретарю обкома товарищу Гидаспову очень захотелось сыграть свадьбу дочери на одной из станций. Ведь это были! такие! дворцы! Но вот беда -- дочки-то у него не было, а имелось шестеро сыновей -- и все, как назло, женатые. Обращается он тогда за помощью к незамужней племяннице. Правда, она не собиралась замуж, но раз дядя! такой дядя! велел -- какие? могут быть сомнения? Подобрали ей жениха -фронтовика, трижды Героя Союза.
Хотя станция "Владимирская" (тогда "Сталинская") была и так богато декорирована, дядюшке захотелось украсить ее еще больше. Доставили вниз знаменитых атлантов, золоченые эрмитажные люстры и даже зачем-то египетскую мумию (директор Эрмитажа, пытавшийся возражать, сгинул в ГУЛАГе). Столы ломились от яств -- трофейные крабы, вино из личных подвалов Геринга, фаршированные черви (гостинец от Мао Цзедуна). Крепко поддавший жених все пытался то напоить мумию, то пригласить ее на танец.
Когда упившиеся и заблевавшие всю станцию высокопоставленные гости собрались по домам, они увидели! что поезда, который доставил их сюда! на станции! нет! Рельсы есть, тоннель в общем-то есть, а поезда нет! Пришлось доложить дяде новобрачной.
-- Вы что, с похмелья?! -- заорал тот.
-- Никак нет, -- ответили ему. -- Похмелье лишь завтра будет. А только пропал поезд и все тут!
-- Да ведь это позор! На всю страну! На весь мир! Метро без поезда! -бесился секретарь обкома.
Но все-таки шума решили не поднимать -- просто прикрыли весь этот метрополитен -- и все! Как будто! его и не было! Через три года, правда, снова открыли -- но уже тихо, без митингов.
А еще лет через пять бывший начальник метро, уже вышедший по амнистии, зашел в школу к внучке девятикласснице. И видит! стоит! в коридоре, между бюстами Ленина и Сталина, тот самый поезд! И написано, что он подарен школе руководством метро. Дети, значит, угнали этот поезд, а взрослые не проверили.
-- Что же я к внучке не зашел, когда она в первом-то классе училась! -сокрушался бывший начальник и бывший зек.
Но, как говорится, поезд ушел.
Алла Боссарт
М.М., такая свободная бабочка
Когда твоим товарищам исполняется пятьдесят, это означает одно: пора прекратить практику пользования школьным проездным и ориентироваться хотя бы на сорок восьмой размер. Когда твоим товарищам исполняется пятьдесят, это означает многое. Что Лева крут по-настоящему, а Вадик - безупречен, а Игорь - поэт, а Миша - Бога за бороду держит.
В пятьдесят уже ясно. Как в тридцать жены нет и не будет, в сорок денег если нет, то уж и не будет, так в пятьдесят - калибр, мораль, предназначенье, фарт - твое, и не отнять.
Вот Миша - он счастливчик в натуре по жизни. Природный любимец. Такой он легкий и всегда уместный - загляденье. Стол вокруг него кипит, а с девушками что-то такое делается... Хотя ему от них ничего не надо, кто Таню видел, тот поймет. Жена-артистка - испытание. Искус, можно сказать. И Михаил легко проходит его день за днем, легко, повторяю, и снисходительно, потому что он искусник.
Вся страна видит, как работает Новоженов. Постоянно что-то пишет в поезде, в аэропорту, на тусовке Шендерович. Удивленно сидит за факсом в своем офисе Жванецкий. Блистательно формулирует перед камерой Горин. Пытливо слушает людей и коварно запоминает писательница Токарева Виктория. Но я никогда не видела и не могу себе представить, как работает Михаил. Гуляка Миша пересидеть его невозможно, как невозможно и напоить. Михаил никогда не теряет лица, не заплетает языка, к шести утра расстегивает верхнюю пуговицу, а к семи идет с Рудинштейном в баню, вздремнув в лифте. Некоторые думают, что он русский богатырь. Но это не так. Просто он искусник.
Однако Миша работает и даже отчасти бьется в бытовых силках. Но одни, суетясь в своих проблемах, запутываются еще больше, другие губят душу в компромиссах, а Миша из тех молодцов, которые, свалившись в сметану, неутомимо как бы пляшут, а на самом деле трудятся там, пока не собьют ее в масло. Автосервис, и няни, и маляры, и гаишники, и судьба идут навстречу Михаилу, потому что он вальяжен и чужд суетливости и, взаимодействуя со средой, совершает лишь необходимые и достаточные движения. Будучи искусником.
На посторонний-то взгляд эти движения, как уже сказано, - праздный танец типа чардаш, произвольный орнамент. А на деле - прямая магистраль жизни, кратчайший путь к удаче - что в сумме и есть везение.
"Я падок на то, чем заниматься не надо",- это свойство широкой и талантливой натуры, и плоды оно приносит щедрые и неожиданные.
Казалось бы - потомственный питерский интеллигент, заядлый скептик и иронист, любимец Райкина - и оперетта? Однако, воспитанный мальчик, не смог отказать Яну Борисовичу Фриду и пошел с ним на "Сильву" в Музкомедию и, потрясенный сокрушительным успехом странного зрелища, задумался о природе этой глупости, этих нелепых совмещений: Бони, скушай конфету + великая музыка, а в результате слезы счастья на похорошевших лицах сограждан. И написал киноверсию "Сильвы", а потом и другой оперетты - "Вольный ветер". А судьба-то, как не раз бывало в истории, уже разрабатывала план поощрения отзывчивого и работящего братца. Чисто водевильный ход: нет актрисы на главную роль. Фрид вводит разнообразных красоток, одну другой лучше, те хлопают глазами - а Пепиты нет. И после очередной бездарной пробы автор в отчаянии валится дома перед телевизором, а там - ленкомовская "Гренада". И десять женщин, составляющих жизнь Светлова, играет одна артистка. Делает это замечательно, нравится ему жутко, и, как Золушка, исчезает. Назавтра автор мчится на площадку и кричит, что есть, есть одна классная девка, не знает, как зовут! И старая ленфильмовская фея Фрид по косноязычным описаниям догадывается, что эта прекрасная девушка как раз снимается сейчас здесь на студии, - в "Блондинке за углом". Пепита совпадает с Догилевой, как хрустальный башмак, следует цепь обязательных закулисных интриг - в один из последних дней съемок автор знакомится с героиней. Попадания такой точности бывают только в сказках и опереттах. Остальное вы знаете. Сейчас там произрастает младенец Екатерина, родившаяся, по словам циничной мамаши, с лицом еврейского Чингисхана.
Бога за бороду Миша держал с детства. Школьником дружил со взрослыми ребятами-физиками. ("Почему?" - "Я был ребенком огромного ума, это во-первых...") А во-вторых, играл с ними в самодеятельном ансамбле, которым руководила его мама-музыкант. Подыгрывал им. ("На чем?" - "На сцене".) Попал в реформу школы ("У нас - или придурок, или реформатор. Третьего не дано. Хрущев был реформатор"). Оказался в восьмилетке. Под влиянием дружбы с инженерами-холодильщиками ушел в холодильный техникум. ("В моем воспаленном мозгу сложилась картина, как я на фоне черных звезд в белом халате перед осциллографом..."). На пути к тайнам глубокого холода научился курить и два года лопал дармовую колбасу на практике в цехах колбасного завода. Таким образом, вместо трех лет школьного занудства имел два с половиной года гульбы и веселья, в которых и закалил свои мозги и приумножил "огромный ум". И вправду, как ни странно, этот ум подростка Михаила так не по-детски развился, что уже в вузе (не холодильном, там ему не понравился дядька на собеседовании, а в каком-то другом, что также, впрочем, не имело значения для отечественной науки и техники) он стал сочинять всякие штуки, которые очень скоро полюбились звездам эстрады. Поэтому Михаил, как все его будущие коллеги, взял незатейливый псевдоним Мишин - и совсем ушел из большой науки в, если можно так выразиться, литературу. Ему не было тридцати, когда он, отобрав наиболее, на его взгляд, близкие к гениальности тексты, впервые явился к Райкину.
- Ну расскажи, расскажи, как ты с Райкиным-то! - трясясь от любопытства, просила я.
Но Михаил отрезал, что его воспоминания об Аркадии Исааковиче были уже неоднократно опубликованы, в том числе в журнале "Магазин", и он больше не может их девальвировать. Поэтому я тоже отсылаю вас к номеру 6 журнала за прошлый год, заодно можете сами убедиться, как тонко, остроумно и сочно пишет писатель Мишин, за что его и любит та часть публики, что ходит на еще на эстрадные концерты. Впрочем, все реже.
- Ты грамотный человек, - польстил мне Михаил. - Когда в последний раз ты видела афиши с моим именем?
Пришлось замяться, а Михаил с горечью вскричал: "Никогда!" Что, конечно, преувеличение, потому что у него есть даже такая уникальная афиша, где его, Мишина, имя набрано красным, а Аркадия Райкина - синим. "Было, соглашается. - В той стране и в той жизни".
А в этой стране и в этой жизни Миша, по его словам, встал перед дилеммой: кем он все-таки должен быть - "пишущим выступалой или иногда выступающим писалой"? И вот тут в наше смутное время, когда "писалы" вынуждены заниматься бизнесом, а "выступалы", в смысле эстрадные авторы, вообще никому не нужны, потому что жанр тихо издыхает, аукнулся один старый навык, который практичный Михаил приобрел в беззаботной юности от нечего, как обычно, делать. А именно: изучил языки. Языков он знает - так, чтоб иностранных - два: английский и испанский. Однажды я обратилась к нему с предложением перевести песню, по знойности звучания показавшуюся мне испанской. "Эт' я не знаю, - по обыкновению развязно отмахнулся Михаил. Эт' каталонский диалект..." Но песню, надо сказать, перевел.
Ну, то есть, как наиболее пытливые уже догадались, Михаил Мишин практикует временно как "переводила", чем и затыкает не только бреши в своем бюджете, пробитые маленьким Чингисханом, но и в некоторой степени обогащает, так сказать, культурный контекст своей страны. Пьеса Леонарда Герша "Такие свободные бабочки", бродвейский хит в его переводе, идет в двадцати российских театрах. А в английской пьесе Кадарда "Невероятный сеанс", которую поставил в Пушкинском блудный Михаил Козаков, второй раз в жизни состоялась творческая встреча Михаила Мишина с Татьяной Догилевой. Просто на диво в семье царит просвещенность и гармония. Медалистке гуманитарной школы и звезде не приходится краснеть за нашего друга Михаила. Как вы убедились, это довольно культурный человек; не только писатель, но, что отрадно, и читатель.
И теперь смотрите, чем порой оборачивается это умение читать, особенно на экзотических языках.
Миша придумал сюжет для небольшого рассказа. Некто выбрасывается из окна и, пролетая мимо других окон, видит, что за ними происходят драмы куда серьезнее, чем его собственная. Приобретает новый опыт, новое мироощущение и приземляется уже, в общем, другим человеком. Спустя какое-то время он, от нечего делать, читает в испанской газете интервью Гарсиа Маркеса. И очки от изумления всползают ему на лоб. Великий колумбиец говорит о литературных сюжетах и вспоминает лучший в мире, который встретил у неведомого Мишину кубинского писателя. Как некто выбрасывается из окна и, пролетая мимо других окон... Далее по тексту. Десант кубинца в творческую лабораторию по месту жительства писателя Мишина можно было смело исключить. Оставалось принять к сведению, что ты также сделал гениальное изобретение. Параллельно, независимо от изобретателя с соседнего полушария. Есть же закон Бойля - Мариотта, Ломоносова там и Лавуазье. Засчитывается обоим. В литературе, к сожалению, параллельные открытия не считаются. "Было, старик", - скажут тебе и будут правы. Каким бы искусником ты ни предстал.
На меня сильное впечатление произвела эта притча. На самом деле обнаружить, что твоя такая богатая идея уже реализована, да еще на какой-то там Кубе, для иного - что удар по печени. Но организм Мишина реагировал не разлитием желчи, а лишь очередной веселой байкой за очередным столом. Это опять-таки дает мне основание говорить о Михаиле как о свободном человеке, как, в сущности, о пьющей, курящей и бородатой бабочке.
Это дает мне основание смеяться, когда Михаил, по своему обыкновению, ноет и прибедняется. Я догадываюсь, почему он это делает. Воспитанному пятидесятилетнему господину, ему неловко перед нами за свой уровень свободы, за свою везучесть, за праздник, который коренится в его морфологии.
Впечатление, сказал он, важнее факта, - когда я пыталась уличать его в франтовстве. Поверишь, сказал, один костюм. Ну, еще смокинг. Но мне, сказал, нравится, что ты говоришь. Впечатление важнее факта.
Кто, кроме Тани, знает, что на самом деле переживает искусная бабочка Мишин, когда порхает со своим Чингисханом за ручку мимо чужих окон. Может, его переполняют соображения о национальной идее и другие мрачные чаяния. Но впечатление несомого им праздника столь стойко, что я, грешным делом, думаю, что это и есть факт. Типа "М.М., из тени в свет перелетая..."
Мишка, как Овен - Овену: для меня большая честь родиться с тобой в один день, хотя и в разные года. Для меня большое счастье в день твоего юбилея скромно примазаться к твоему столу, как всегда в этот день в нашем любимом городе - Одессе, такова традиция. И если ты ее нарушишь, пусть покарает тебя мотыльковый бог Владимир Набоков вечным чтением романа Чернышевского "Что делать"! Если же ты сохранишь верность этой бархатной традиции, да не облетит вовеки пыльца с твоих крылышек и да пребудет с тобой свет и ласка наших нежных одесситов, вельмож махаонского царства. Для меня подлинная услада разделить с тобой за этим столом вино в пропорции один к одному, поскольку ты понимаешь то, чего не понимала режиссер Алла Сурикова, почему-то приглашая тебя играть в своем комедийном фильме. При этом Алла думала, что если люди алкоголики, то они и говорят о том, как они пьют. Но вы с Адабашьяном стали говорить о высоком. Мы-то понимаем, что на самом деле в этом состоянии у бабочек и происходит наивысший взлет духа...
Советы доктора Малюкова
Методика использования девушек в корыстных целях
-- С виду выглядит красиво, -- сказал доктор, -- но что, если вся эта великолепная конструкция ошибочна и в один прекрасный день рухнет под тяжестью опытных данных? Что, если это всего-навсего воздушный замок специалистов? -- Разочаровавшись в физике, можно будет восхищаться геометрией.
Поль Валери. "Навязчивая идея, или Двое у моря"
Раз взяв за правило к любой чепухе -- будь то печатное слово или, к примеру, чья-нибудь неисправная прямая кишка -- относиться с академической серьезностью, не могу отказать в таком подходе даже такому пустяку, как представители глубоко противоположного пола.
Именно в силу глобальной академичности, а также по причине сущностной непознаваемости исследуемого объекта, его амбивалентности, патологической сакральности и тотемности (не игнорируя и присущую девушкам латентность) придется признать, что поле для рассмотрения громадно и подобно космосу. А любой академик, пусть и не из самых холеных, с удовольствием подтвердит, что с космосом шутки плохи. По той простой причине, что нас все-таки значительно меньше, а космос непроходимо большой. Поэтому подойдем к девушкам сбоку и рассмотрим хорошенько те две или три вещи, которые мы о них и так знаем, тем более, что именно эти вещи они с удовольствием нам демонстрируют.
Рассмотрели? А теперь отдохнем. Даже отвернемся демонстративно, чтобы не зазнавались.
Но, смежив веки, сквозь прищур, искоса глянем на объект, когда он того не ждет. И что же обнаружим? Кроме этих двух-трех вещей (кому как повезло), присутствуют: руки-ноги с пальчиками, голова, в ней стандартное количество отверстий, живот и его антипод -- спина, ну, и, если в проблему углубляться, некоторое количество внутренностей, которые хорошо изучать по анатомическому атласу.
Что нас может заинтересовать в данном перечислении? Практически все. То есть ум пытливый не оставит неиспользованным ни один квадратный сантиметр из предложенного. А также из того, что особи скрытные попытаются утаить.
Особенно поражает исследователя чудовищная многофункциональность практически всего. С одной стороны, в этом кроются неисчерпаемые возможности для гедониста, но, с другой стороны, и неисчислимые опасности для него же. Возьмем ноги. Рассмотрим или погладим. Но прямо в холод бросает, когда вспомнишь, сколько стоят колготки и как недолговечны они! Бренность их скоротечной жизни в контексте их же цены способна поразить самое бесшабашное воображение. А если при поглаживании еще и ласково заглянуть в глаза, то ноги запросто могут сгонять за пивом. Но туфли!
Вообще, с одеждой дело обстоит довольно сложно. Тут не следует давать слабины. Как известно, если девушка захотела вторую шубу, то она уже никогда не остановится. А потом попадаешь в порочный круг: до поры до времени ей "нечего надеть", но как только появляется, что надеть, ей же моментально "некуда в этом пойти". Тут, конечно, без некоторой присущей людям решительным строгости не обойтись.
В разговоре ни в коем случае нельзя употреблять сослагательного наклонения -- как правило, девушкам просто оно непонятно, и любую сослагательность они трактуют как утвердительность. Затем, при общении не следует задавать вопросы типа: "А нет ли чего-нибудь поесть?" Запомните, таким построением вопроса вы подсказываете им ответ: "Нет!" Вообще, вопросов должно быть максимально мало, ответов практически вообще никаких. Строгость и напор. Лаконичность. Как в игре "Черный, белый не берите, да и нет не говорите", но только с точностью до наоборот.
Естественно, все это относится к стабильным, проверенным временем отношениям.