РУССКИЕ СЛОВА
Разные дела русского человека занимают. Многих вещей суть у него в голове находится, в руках держится и в заднице покалывает. Заглянет русский человек под кровать - а там ЕдритТвоюВРаскоряку сидит, моргает, на русского человека родственником пугливым смотрит. Откроет русский человек кастрюлю а оттуда ОйБляБолеНеМогу дымком курится, свежее, пахучее, и не разберешь сразу - то ли носки, то ли стерлядь. А ежели русский человек, посты и заповеди презрев, к жене своей под сарафан сунется - так там его не просто УйдиУйди стыдливое улыбочкой в ямках встретит, а ПошелТыНаХерДурак с кочергой дежурит и сразу в лоб бьет, как будто не муж ты, а сосед наглый контуженный лысый. А тот, который из школы с ранцем пришел и в прихожей наследил - это ГадовСынПияваВыпидрышКровеносный, а не просто сын твой двоечник, рогатко- и фингалоносец.
Баня же субботняя, помимо пор очищенных и наколок старых, у русского человека способность к хрюканью открывает. Но свиньи со своим однообразием пусть молчат лучше, а русский человек умытый пьяненький тебе, другу, ясно скажет: "ХрюБляЛюБляБлюБля! Тебя, бля!.." И пока бутылка пустая или полено под руку ему не подвернется - брат он тебе, товарищ и волк морской тряпочный, вместе всю бочку выпили, вместе почву орошать ходили и на почве этой подружились, друг у дружки в ногах засыпая под писк комариный в буреломе, что издавна садом служит.
А если ты, обзарившись, из-за кордона на железяках приедешь речью своей каркать, приказы вывешивать и виселицы колотить, то это только вначале ты ягодицы заскорузлые сапогом пинать будешь. А как до головы дойдет, как кулаки еще без команды сожмутся, как личико к тебе повернется и, космы раздвинув, глянет - так Ура в тебе кошмаром ночным навеки засядет, если жив останешься. А если помереть успеешь - радуйся, пляши, ибо Ура только начало, а есть еще Вперед, ЗаМной и ЗаПобеду на твоих костях вперемешку со своими, когда медальный звон колокольный глушит, когда все стены в росписях и бабы ваши на улицах теперь наших возле полковых кухонь уральской слюной исходят.
А когда, пожив и повидав, в захламленной избе носом к стенке помирает русский человек, то не попиные слова торопливые, не бабье в углу бормотание и не фразы врачебные он слышит. В этот момент опять перед ним букварь на первых страницах открывается. Рисунки яркие и буквы крупные. Люди разные и предметы ихние. Мама, девочка Луша, рама чистая вымытая. И, лежачей ногой другой мир нащупав, говорит русский человек ясным напоследок голосом:
- Мама мыла раму. Луша ждала папу. Папа у Луши умер. Прощайте, родимые...
ЮМОР ГРОССМЕЙСТЕРА
Для всего шахматного мира имя восьмого чемпиона Михаила Таля выделяется как бы курсивом: да, гениальный шахматист, да, его блестящие по красоте партии будут жить в веках, но ведь ещ° и тонкий, образованнейший человек, не побоимся этого слова, интеллигент, человек, не побоимся этого слова, принципов и настоящей, не побоимся этого слова, порядочности, он, кроме того, отличался тонким остроумием, с чем мы и познакомим наших читателей. Взяты они из книги жены великого шахматиста Салли Ландау "мой Таль", которая вскоре должна появиться в печати.
Подзаголовок книги: "история одной любви", прекрасно литературно изложенная Аркадием Аркановым, близко знавшим и дружившим с шахматистом; он же любезно предоставил нам отрывки которые мы и публикуем, за что Аркадию Михайловичу низкий поклон от всей редакции. Надеемся, что, прочитав этот материал, читатели дружно разделят наш поклон.
* * *
Салли Ландау сейчас живет в Голландии и, как говорят французы, у нее "возраст элегантности", в молодости же она была необыкновенной красавицей, и мужчины ходили за ней табунами.
"Однажды мы были в гостях, - вспоминает она, - и передо мной стал "токовать" не первой свежести франтоватый дядечка, делая мне закамуфлированные, но довольно незамысловатые предложения. Миша, пройдя мимо нас, подмигнул мне и на ходу бросил "ловеласу":
- Говорите громче! Она ничего не слышит!
"Соблазнитель" все принял за чистую монету, стал орать на всю квартиру, и сказал, что может показать меня какому-то выдающемуся отоларингологу".
* * *
Сын Толя, в возрасте около 3-х лет, наотрез отказывался ходить в детский сад, но ходить все равно пришлось. И маленький Гера вдруг заявил:
- Тогда я в знак протеста буду какать в штаны!
Таль (обращаясь к Салле):
- Слушай, у нас растет диссидент...
* * *
Михаил Таль страдал болезнью почек и зачастую испытывал невероятные боли. Чтобы снять их, его кололи сильнодействующими препаратами, из-за чего ходил слух, что Миша стал наркоманом.
Я. Дамский вспоминает: "...когда после лекции некто довольно бестактно спросил Таля: "Правда, что вы морфинист?", тот ответил мгновенно: "Нет, я гигоринец!"
(К сведению читателей: в прошлом веке в Америке был гениальный шахматист П.Морфи).
* * *
Тяжело больного Таля уже взрослый сын Гера, поселившийся в Израиле, уговаривает приехать к нему и подлечиться (Израиль славится высоким уровнем медицины).
Таль:
- Сынок, я не араб, чтобы создавать Израилю дополнительную головную боль...
* * *
После того, как М.Таль разошелся с Салли Ландау, мать Миши, как и всякая мама, мечтала, чтобы сын остепенился и "приплыл" к какому-нибудь берегу. Далее выдержка из книги: "...на этом фоне летом семидесятого или семьдесят первого на Рижском взморье мать Таля знакомится с интеллигентной грузинской старушкой, бывшей княгиней, у которой красавица-племянница... Когда мать сказала Мише, что познакомилась с бывшей княгиней, Таль отреагировал достаточно своеобразно:
- Мама! Княгине не может быть "бывшей", как не может быть "бывшим" сенбернар... Это порода, а не должность. "Бывшим" может быть секретарь обкома, а княгиня не может быть "бывшей"...
Литературная обработка литературного изложения Арк. Арканова
Вл.Владина
Владимир ТУЧКОВ
РОЗАНОВЫЙ САД
***
Узнал, что в среде московских бомжей существует презабавное поверье, согласно которому обладатель стотысячной купюры с номером 0000001 может проживать без паспорта. Хохотал до слез!
***
Главное - деликатно подступиться к теме романа, чтобы не спугнуть. Но и мешкать нельзя - иначе упустишь. С людьми гораздо проще: дал ему по яйцам, он и с катушек.
***
Прочел вначале все нечетные страницы романа "Преступление и наказание", а потом - четные. Получилась гораздо более детективная история.
***
Ждал приема в поликлинике литфонда. Пришел писатель N. Не поздоровались. Он - потому что хам. Я - потому что не пристало с хамами здороваться. Вернувшись домой, перечитал две-три его вещи. Так и есть хам. Да еще с апломбом - пишет: "По мере увеличения продолжительности дня"! Тебе бы, сукин сын, не по мере, а по морде за этакие художества!
***
В последние годы в букваре появился стишок следующего содержания:
Где теперь российский флаг,
Раньше, дети, был ГУЛАГ.
Не вернулись дни чтоб эти,
Хорошо учитесь, дети!
Коммунистам всем назло,