Обращаясь к нему со всеми своими проблемами, я привык неукоснительно следовать его советам, которые, как у всякого хирурга, хотя и грешат некоторой радикальностью, но непременно приводят к желательному результату. А в силу того, что проблемы у меня совершенно универсальны, то и советы доктора отдают идеальностью.
Предлагаю Вашему вниманию образчик, записанный с его слов не далее как в прошлом месяце.
Саша КИСЕЛЕВ
Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!
Н.С.Хрущев. Тост, произнесенный в Кремле 12 мая 1961 года.
Скажу как профессионал: по виду тела утром, можно с уверенностью предположить, насколько ему было хорошо прошлым вечером. Только человек недалекий и, прямо скажем, никудышный, будет представлять похмелье нежелательным следствием желательного процесса. Для нас, предпоследних интеллектуалов жизненного процесса, в похмелье заложен пусть и сакральный, но вполне метафизический смысл. Это, ребятки, утреннее борение со злом вселенским, место ему не в юморесках, а в операх и эпосе. Реформаторы балета мелкотравчаты, а то и в балете место бы нашлось. Вагнер с его летучими валькириями слаб, чтобы проиллюстрировать всю глубину и мощь этого вполне экзистенциального возвращения к жизни.
Но к делу, к делу! Только самые героические из нас могут переживать похмелье с удовольствием. Однако вовсе без академизма не обойтись.
Самый глупый дурак, на собственном опыте познавший наличие причинно-следственных связей, должен понимать, что радикальнее всего сражаться с похмельем за день до его наступления. Враг еще дремлет, наше коварство ему невдомек. А мы исхитрились и - раз! - не пошли к дяде Паше на день рождения. И что? Похмелье посрамлено. Его нет вовсе. А мы - чистые огурцы. Ходим, похохатываем. Но, конечно, такое поведение удел настоящих стратегов.
Приходится признать, что таких Суворовых видел я в своей жизни не много. Обычная тактика все-таки ближе к Наполеону: надо завязать бой, а там посмотрим. Поэтому будем исходить из того, что день рождения дяди Паши неминуем, как прилет кометы Галлея и только вселенская катастрофа может отвести от нас чашу сию.
И все равно, выпивание - это не бирюльки! Надо кончать с этой безответственностью и любительщиной. Если бы у меня спросили не после, а до, я бы сразу сказал, что есть несколько простых, но действенных фортификационных хитростей, которые если и не в силах гарантировать триумф, то выполняют функции вовремя прозвучавшего сигнала тревоги.
Итак, схема Маннергейма: перед тем, как отправиться к дяде Паше на очевидное заклание, надо как следует выспаться. И плотно поесть. Лучше супчика с мясцом. Да и мясцо на горячее не повредит. Все эти салатики и селедочки, что ждут вас у дяди Паши - суть ревизионистские оборотни. Ими только тошнить хорошо. Кстати, во время подготовки, чисто превентивно. следует хлопнуть грамм сто водочки на предмет повышения толерантности организма. После этой, согласитесь, нехитрой подготовки, вы сможете дожить до десерта, если он планируется.
Академическая наука гласит, что мешать разнородные напитки не следует. Но это от лукавого. Говорю как врач: можно. Но не увлекаться. И внимательно следить за их качеством. При наличии выбора советую останавливаться на классово близкой отечественной водке, а заметив латиницу на этикетке, немедленно отступать, сохраняя боевые порядки. Слишком много последнее время расплодилось напитков притворных, коварных, как шпионы иностранных разведок. Бдительность терять нельзя ни при каких условиях. Точно так же, как пионеры по пуговичке могли раскусить диверсанта, вы по прозрачности и запаху должны отследить напитки отравленные и постараться избежать встречи с ними. Но недооценивать противника нельзя! Эти бутылки так и будут нырять под руку, стоит вам лишь на минуту успокоиться и закружиться головой от успеха.
Мог бы порекомендовать танцы до упаду. Но, думаю, у дяди Паши до танцев дело не дойдет. А жаль: активное поведение несколько смиряет грядущее похмелье. Однако драться для пущей активности не советую. Это утомительно и болезненно. В конце-концов похмельная голова, очевидно, лучше проломленной.
Но вернемся к утру. Есть много хороших и верных способов борьбы с похмельем. Им мы посвятим следующую лекцию, поскольку тема эта обширна и без соответствующей систематизации и ввода в предмет будет страдать дилетантизмом.
Если кратко, то надо побольше пить, побольше спать и плотно есть. Выпивать не возбраняется, но чутко отслеживая ту грань, когда борьба с похмельем плавно переходит в откладывание его на следующее утро. Страшного в этом ничего нет. Некоторые особенно любят выпивать именно на второй день. Или в третий. Для натур увлекающихся могу посоветовать ставить на календаре крестик в первый день, тогда очень просто, выяснив число, установить, сколько уже продолжается позиционная борьба с похмельем.
Замечу: если вы не в состоянии произвести вычисления или возникает путаница с названием месяца, пора обратиться к врачу.
Желаю приятного отдыха. Искренне Ваш - доктор Малюков.
ЭДУАРД ДВОРКИН
Тип номер один
Этот тип женщины подробно описан в западноевропейской литературе, по-видимому он из нее и произошел.
Она выше среднего роста и, пожалуй, слегка крупновата, ноги у нее спортивные, мускулистые, с хорошо развитыми икрами, но здесь нет перебора, это ноги не мастера спорта международного класса, а скорее перворазрядницы-легкоатлетки, вовремя прекратившей участие в трудных и утомительных состязаниях. Она темная блондинка или светлая шатенка, густые прямые волосы касаются плеч, она широкоскула, лицо украшает изысканной лепки грекокатолический нос, но главным украшением всего ансамбля являются, конечно, глаза. Перо литератора, его пишущая машинка здесь бессильны - как ни крути, а на бумагу ложится лишь избитое и затасканное сравнение с двумя бездонными голубыми озерами, в которые тянет погрузиться с головой.
Обыкновенно вы встречаете ее не чаще раза в год и почему-то всегда летом. Погруженный в размышления, вы сидите в задней части троллейбуса, и вдруг жена, которой приспичило покататься с вами в общественном транспорте, заливается смехом и пихает вас в бок. - Твой тип, - говорит она, - смотри! - Разумеется, вы давно заметили эту женщину сами, и ваш рассеянный вид - лишь попытка скрыть волнение. Жена все понимает, она - умница. Подмигнув обоими глазами и еще раз дружески пихнув вас локтем, она выходит на ближайшей остановке, оставляя вас наедине с судьбой.
Она сидит совсем недалеко, на ней изящный строгий костюмчик с белыми отворотами, она - деловая Женщина, служит по ведомству и не теряет времени зря. Удерживая литыми коленями кожаный дипломатик, ваш тип сосредоточенно перебирает бумаги, листает какие-то справочники и одновременно отщелкивает данные на калькуляторе. По счастию, народу в троллейбусе немного, и вам видно каждое ее движение. Внутри вас клокочет, вы готовы сорваться с места и демонстративно усесться на одно с ней сиденье, но, как на грех, драгоценное место оккупировано. По-бабелевски широко расставив многопудовые венозные ноги, там тяжко восседает неопределенного возраста селянка в объемных ситцевых одеждах. Ей явно не по вкусу эта расфуфыренная дамочка рядом, и селянка мучается, подыскивая подходящую абстрактно-обидную фразу в пространство, чтобы уесть фуфыру, но здесь ваш тип неожиданно заканчивает подсчеты, у нее все сошлось, она улыбается, смотрит по сторонам и встречается взглядом с колхозницей. Дурацкая фраза о некоторых, желающих показать свою ученость, уже почти додуманная до конца, проваливается обратно в подсознание, селянка никогда не видела таких чудесных лиц, пожалуй, эти городские не так уж и плохи, думает она, и тут же от широты души наклоняется к большой плетеной корзине и тянет оттуда соседке красавец-помидор. Естественно и просто ваш тип принимает от души предложенное лакомство и тут же впивается в него отменно белыми зубами (разумеется, все деловые материалы убраны в чемоданчик). Колхозница не унимается - за синьором помидором появляется его величество огурец, за ним - нежнейшее сало в чистой тряпице. Угощение уже не помещается в руках, поверх чемоданчика расстилается газета, ваш тип ест так аппетитно, что не выдерживает и сельская Женщина, нарезающая себе внушительный бутерброд. Какой-то дядька впереди достает из штанов початую бутылку, еще несколько человек, каждый со своим, спешат разделить трапезу. Разумеется, среди них и вы, у вас несколько бутылок пива и пачка дорогих сигарет. Все перезнакомились, ее зовут Лариса или Вероника, застолье в разгаре, водитель троллейбуса поминутно оглядывается и шумно сглатывает слюну, наконец, он не выдерживает, останавливает машину и присоединяется к компании. Сзади на улице отчаянно сигналят, и тогда водитель сбрасывает троллейбусные рога с проводов и с помощью товарищей по пирушке заталкивает неповоротливую махину в ближайший тихий переулок.
Все расположились впритирку на брошенных на задней площадке кожаных сиденьях и успели подружиться, в троллейбусе отдыхает компания человек на двенадцать, люди с удовольствием едят и пьют, мужчины пытаются завладеть вниманием Ларисы, но никто из них не может сравниться с вами. Вы человек, наделенный блестящим остроумием, ваш запас шуток неисчерпаем и постоянно обновляется, для вас не составляет труда в нужный момент отпустить на свободу изящную французскую репризу времен Третьей Республики или выдать на-гора соленую тевтонскую прибаутку, восходящую к двенадцатому веку, вы удачно каламбурите в стиле искрометного Диккенса и можете к месту сразить наповал любого грубоватым народным анекдотом в манере графа Толстого. О легких сиюминутных трюизмах не стоит и упоминать - они рождаются едва ли не против вашей воли.
Лариса от души смеется, ее взгляд все чаще останавливается на вас, она отметила ваш дар и выделила вас среди прочих. Прочие не в претензии, они то и дело выбегают к ближайшему ларьку и возвращаются с новым запасом питья и провианта.
Время летит незаметно, за окнами синеет, участники пиршества один за другим погружаются в глубокий сон. Вероника смотрит на часы и с деланным ужасом хватается за голову - ей давно пора. Вы подаете даме руку и помогаете обойти спящих. Ваше сердце гулко стучит, и, надо признать, сейчас вы совершенно не похожи на себя.
Обыкновенно вы другой. Вы нравитесь женщинам, знаете это, и потому всегда чуть высокомерны с ними. Дамы заискивают перед вами, стараются задеть рукой или внезапно предстать обнаженными, они со всей силы подталкивают вас к физической близости, но в большинстве случаев вы холодно отказываете и уж никогда не проявляете интереса первым.
С Вероникой не так. Уже несколько раз вы имели возможность откланяться, но как мальчишка тащитесь рядом до самого ее дома. Вы вместе входите в подъезд, и на площадке третьего этажа уже она пытается по-доброму распроститься с вами, но вы, утерявший чувство собственного достоинства, исступленно обнимаете ее и целуете в лебединый изгиб шеи.
Параметры внешнего мира перестают существовать для вас, Лариса с силой трет вам уши. чтобы вернуть к действительности. Очнувшись, вы замечаете вышедшего на площадку толстяка-тяжелоатлета с тренировочной штангой на плечах. Это муж Вероники, выглянувший на шум. Он рад, что его жена по вкусу интеллигентным мужчинам, сам он человек простой, но может и умеет поддержать разговор. Вы начинаете немедленно прощаться, но Василий не отпускает - он только что закончил вечернюю тренировку и сейчас собирается размяться совершенно в другом смысле.
Вы проходите в квартиру, Василий достает бутылку особо очищенной, Вероника снимает облатки с крекеров, Василий наливает полную рюмку для вас, а сам пьет из стакана, мешая водку пятьдесят на пятьдесят с густой рыночной сметаной - так рекомендует ему тренер.
После первой вы вновь пытаетесь ретироваться, но Василий не отпускает, он уверяет, что сможет удержать вас на ладони вытянутой руки, и в самом деле ему это удается. Вы пьете еще, вас обволакивает зеленоватый туман, и сквозь него вы видите плывущий силуэт Ларисы, она сидит на коленях Василия и недоступна для вас, но пожар, разожженный ею, сжигает вас изнутри, и хороши уже любые средства, чтобы загасить его. Вы просите какую-нибудь подругу, которая могла бы прийти прямо сейчас. Такая подруга у Вероники есть, она работает в рыбном магазине на углу, и не проходит и пяти минут, как в комнату вбегает растрепанная краснолицая женщина в переднике из искусственной кожи. Она с головы до ног в рыбьей чешуе, но вас это не волнует. Рыбница с разбега прыгает вам в объятия. свет гаснет, Лариса и Василий выходят в соседнюю комнату и плотно закрывают за собой дверь...
Утром вы появляетесь дома. Жена смотрит на вас во все глаза, хохочет и никак не может остановиться. Когда вы выходите из ванной, она протягивает вам заполненный протокол о супружеской измене и заставляет его подписать.
Согласно брачному контракту вы имеете право на четыре измены в календарный год и под угрозой крупной неустойки свято блюдете параграф. Четыре возможности - это не очень много, и вы бережете их, как можете, отказывая многим привлекательным женщинам в надежде повстречать еще более привлекательных. Но как и в любом ответственном деле, здесь не следует перебарщивать. Вы вспоминаете второй или третий год после свадьбы, когда пресыщенный предложениями со стороны, вы стали вдруг отказывать всем подряд и спохватились лишь 31 декабря, имея в активе всего одну использованную возможность с рыбницей. Вам пришлось немало тогда потрудиться, чтобы с честью выйти из положения, и, надо признать, вы справились с этой непростой задачей...
К слову, вашей жене по тому же контракту дозволяется всего один адюльтер за двенадцать месяцев, и нетерпеливая половина пользуется своим правом уже первого января. Она уходит из дома ранним утром и возвращается за несколько минут до полуночи. Лучше, если вы встретите ее на улице. Жена в ужасном состоянии, ее глаза повернуты внутрь, она ничего не видит и ни на что не реагирует. Она пластом лежит в кровати и только слабо стонет, вы терпеливо ухаживаете за ней, даете ей жидкую пищу, и только к концу месяца она полностью восстанавливает подорванное здоровье.
Вы любите жену, и она любит вас. По брачному контракту перед сном вы должны обмениваться с женой крепким продолжительным рукопожатием. Вы делаете это с удовольствием, и ваша жена тоже не скрывает, что контакт ей приятен...
Осенью и зимой вы напряженно работаете, но весной начинаете отвлекаться - позванивая кальсонными тесемочками, рассеяно бродите по комнатам, играете кистями халата и думаете о том, что скоро лето, и вы поедете куда-нибудь в троллейбусе и встретите женщину, с глазами как два бездонных голубых озера, в которые хочется погрузиться с головой.
Артур КАНГИН
ЗОЛОТОЙ ГЛАЗ
1.
Однажды в полночь инспектор Рябов ворвался ко мне домой, сверкая в лунных лучах мокрым кожаным пальто.
- Акушер Кусков, вы спите? - изумился он.
Я легко выпрыгнул из кровати и быстро надел брюки со штрипками, фланелевую рубашку и джинсовую кепку с коленкоровым козырьком.
Инспектор Рябов в явном волнении несколько раз пересек мою скромную комнату по диагонали, ковыряя костяной зубочисткой в верхнем ряду коренных зубов, а потом сильно сдавил мое плечо.
- А! Больно! - невольно вскрикнул я. - Что такое?
- Украден лучший рысак московского ипподрома. Кристалл!
- Тот, весь в белых яблоках? Может, он просто ушел?
Инспектор Рябов саркастически улыбнулся.
- Или сдох? - продолжал предполагать я.
- Петя! - после короткого гомерического смеха сказал инспектор Рябов. - Лошади в миллион долларов просто так не уходят... и не сдыхают.