* * *
Наш полк охранял ракетные точки. Перед заступлением на дежурство начальник караула нас инструктировал:
- Задача охраны. Первое - не допустить проникновения на охраняемый объект потусторонних лиц. Второе - если таковые лица проникли на охраняемый объект, не допустить ими запуска ракеты. Третье - если запуск ракеты ими произведен, расстрелять ракету из автомата.
Что делать, если ракета из автомата не расстреляется, начальник караула не объяснял. Но ясно было всем: застрелиться.
* * *
Я все не мог понять, от кого охраняют ракету. Потом я понял: ракету охраняют не столько от врагов, сколько от своих. Чтобы ее не растащили на хозяйственные нужды, сувениры, украшения и просто так: "А чего она без дела стоит?" Потом я понял, ЧТО охраняет вообще армия: она охраняет себя.
* * *
Солдат, несущий охрану, должен владеть не только оружием, но и приемами рукопашного боя.
Занятий по рукопашному бою у нас было не очень много. Точней - одно. Вел его капитан, владевший приемами как рукопашного боя, так и ногопашного.
Он построил нас в шеренгу и сказал:
- Кто хочет вступить со мной в единоборство?
И тут же, не дав нам опомниться, вызвал из строя самого маленького и хилого солдата. Мы его так и звали - Хилуй.
Хилуй вышел из строя, снял автомат и положил его на землю.
- Бросок через бедро! - объявил капитан и бросил через бедро Хилуго.
Хилуй поднялся, а капитан обратился к остальным:
- Кто может повторить?
- Я! - сказал солдат по фамилии Доценко. - Только сильно не бросайте.
- Да не я должен бросать, а ты, - объяснил ему капитан.
Доценко взял Хилуго за шкирку и бросил. Правда, не через бедро, а через что-то другое.
- Не так, - сказал капитан и бросил Хилуго еще раз. - А теперь, - капитан кивнул на Хилуго, - представьте, что у него - нож .
Хилуй весь напрягся.
- Не так держишь нож, - сказал капитан.
Хилуй сжал пустую руку в кулак.
Капитан крикнул "Йя!" и ударил Хилуго ногой по запястью.
- Нож выбит, - сказал капитан.
И тут Хилуй, шатаясь, поднимает за дуло свой автомат и говорит капитану:
- А теперь представьте, что у меня в руках иичего нет.
И врезал капитану прикладом.
Капитан крикнул "Йя!" и упал.
Больше рукопашным боем с нами никто не занимался.
* * *
Мы иногда сами занимались. Один парень у нас чего-то не поделил с другим из соседнего полка. Пошел туда разбираться.
Через час приползает обратно. Морда - как у колобка к концу дороги.
- Что, - говорим, - с тобой, Валера?
Он сплюнул кровью и говорит:
- Будут знать!
* * *
А генерал приезжал к нам еще раз со своей внезап-ной проверкой, о которой мы знали за месяц.
Подкатывает он, значит, к воротам нашей дивизии. А там для него солдат тополя из брандспойта моет.
Увидел генерала - выпустил из рук брандспойт, чтобы честь отдать. А брандспойт как вырвался на свободу, так и окатил генерала.
Генерал ничего не ответил. Сел, обмоченный, обратно в машину и назад уехал.
И больше у нас никогда не появлялся.
А наш командир хотел этого поливальщика даже наградить, потому что благодаря ему вся дивизия вышла сухой из воды.
Кстати - о воде. Самые мягкие отношения между командирами и воинами на флоте. Матрос меньше отличается от морского офицера, чем солдат от офицера сухопутного. Потому что после рабочего дня сухопутный офицер идет домой к жене, а морской - остается на работе с матросом.
Ничто так не сближает людей, как подводная лодка.
В одном ленинградском военно-морском училище преподавал капитан первого ранга - настолько мягкий, что если бы он преподавал в другом месте, его бы давно съели. У него для курсантов было только две оценки: "пять" и "пять с плюсом".
И вот какой-то курсант поспорил с товарищами, что получит на экзамене у этого старикана "двойку".
Приходит на экзамен и говорит этому старикану первого ранга:
- Ничего не знаю. Ставьте два.