передали им. Пошли знакомиться. Мне попался интересный экипаж, все офицеры были
лейтенантами. Командир, тот самый "барабанщик", ожидал получения "старлея" через
месяц, штурман был "старым лейтенантом", выпустился из училища в прошлом году, и
мы с праваком, - лейтенанты этого года. Коротко познакомившись, командир передал
нас замполиту, который должен был определить нас в общежитие. Замполит отвел нас
в общагу, где нам выделили комнату размером 7 кв. метров. Бросив шмотки, мы
вернулись в класс эскадрильи. Штурман отряда выяснил наш уровень подготовки,
командир отряда только тоскливо посопел с похмелья. Знакомство закончилось. Мой
штурман рассказал, как нам получить летное обмундирование, рукой показал
направление движения в столовую, после чего комэска выделил нам два дня на
обустройство, и мы пошли к себе в общагу, устраиваться.
Вечером к нам зашли командиры и штурманы, в неформальной обстановке рассказали,
на что обратить внимание, как жить дальше. Мой штурман жил в комнате напротив, с
ним сразу установился тесный контакт. Звали его Умирбек Жарменович, но это было
очень сложно, поэтому все звали его Кенис, по сокращению от фамилии. Позже,
когда он меня начинал чем-нибудь злить, я ласково называл его "Змеюка", по его
инициалам "УЖ". Штурман брата был семейным и хозяйственным, советовал разные
хитрости, вроде подшивки унтов, завтра собирался в город на автобусе, предложил
поехать и брату, чтобы прикупить вещи, необходимые для нормального обустройства.
Мы решили, что нам необходимо зеркало во весь рост, чтобы осматривать себя перед
выходом на службу, вот брат и решил завтра за ним съездить, заодно и город
посмотреть. Я собирался с Кенисом пробежаться по всяким отделам, сдать документы
и стать на все виды довольствия. Вот так и прошел первый день офицерской службы.
Утром брат ушел на автобусную остановку, а я пошел в штаб базы, оформлять нас с
братом на довольствие. Посмотрел, где расположены вещевые склады, пообедал в
столовой, стал ждать брата. После обеда приехал брат, замерзший, но довольный.
Но вот большого зеркала я не заметил. Когда брат отогрелся, он начал разбирать
парашютную сумку, с которой ездил в город. Ничего, кроме водки и пива в ней не
было. На мой вопрос о зеркале брат достал из кармана маленькое круглое зеркальце,
сказав, что на большое денег не хватило. Оказалось, что в гарнизоне не продают
водку и пиво, в магазинах есть только сухое вино и коньяк, поэтому, как
подсказал хозяйственный штурман, каждую поездку в город надо использовать для
покупки водки и пива, без которых нам будет трудно влиться в коллектив. Вечером,
узнав, что брат правильно съездил в город, к нам опять зашли командиры и
штурманы, еще более обстоятельно рассказали, как нам получить летно-техническое
обмундирование. На следующий день мы получили летные шмотки, некоторые из них
даже нужного размера, обустроились окончательно, и были уже полностью готовы к
службе.
Со службой проблем не возникло. Очень помогло то, что мы были на стажировке,
честно налетали там по 70 часов, кто понимает, тот знает, что 70 часов за три
месяца, - это приличный налет. Система работы в полках Морской Авиации была
одинакова на всех флотах, поэтому мы знали, чем нам заниматься. В наряды нас не
ставили, дали неделю на подготовку к полетам и сдачу зачетов. Нас не надо было
водить за руку, рассказывать про самолет. Надо заметить, что хитрый комэска
очень облегчил себе задачу, выбрав себе боеготовых разгильдяев. Да и не были мы
такими уж и разгильдяями. За неделю мы сдали зачеты, нарисовали необходимые
карты, были готовы к полетам. Раньше никто не занимались такой ерундой, как "общая"
подготовка к полетам, не вели никаких специальных тетрадей и конспектов, были
только рабочие тетради, куда записывалась предварительная подготовка.