Выпустили.
* * *
После кредиток турецкая Дусина захотела, иметь еще более удивительную, чисто европейскую вещь: своего представителя при Папском дворе в Ватикане.
Можно себе представить удивление всего конклава:
— Что вам угодно?
— Турок я.
— Бывает. Бог простит. А что нужно-то?
— А хотим мы своего представителя иметь при вашем Ватикане.
— Так-с. Турецкого?
— Да.
— Представителя?
— Именно.
— Для чего же это вам?
— Да так, знаете… У других государств есть представители, а у Турции нет.
— Да зачем же вам?! Отдаете вы себе отчет?
— Ну, все-таки… Как-никак, представитель.
— Что он будет у нас делать?!
— А что другие делают, то и он будет.
— Они христиане, поймите вы.
Турок обиделся.
— Так-с. А мы, значит, уже и не люди, да?
— Вы тоже люди, но ведь вы мусульмане.
Вздохнет бедная, глупая Верина или Дусина и, дрыгнув ногой, убежит под общее молчаливое изумление за кулисы.
Бедняга… Слышала эта Дусина, что от других стран есть представители при Папском дворе — дай, думает — и я.
Есть у Вериной бриллианты, но они стеклянные; затянута Дусина в корсет, как и прочие, но корсет сделан из старых железных обручей.
Захотела недавно Турция высадить недалеко от Одессы десант…
Грозная вещь — десант. Жутью веет от этого слова… Горе неприятелю! Страшно той стране, на побережье которой высадилось враждебное войско.
Высадили турки десант. Знаете, сколько?
23 человека.
Бедная Дусина…
Не хотел-бы автор этих строк быть в числе высаженных двадцати трех человек…
Отлогий пустынный берег. Пыхтя и кряхтя, пристало маленькое утлое паровое суденышко к берегу.
Капитан свистнул в какую-то дудку, наклонился с мостика и сказал полуиронически, полупокровительственно:
— Ну, вы, десант! Приехали. Вылезайте!
— Уже Россия? — уныло спросил начальник десанта, карабкаясь по узкой заплеванной лесенке.
— Россия. Вся тут, как на ладони. Голыми руками забирай.
Вышли на берег. Холодно… Морозный туман еще не рассеялся. Поежились.
— Ну, что теперь делать-то?
— Я думаю, вглубь страны отправиться. Пошли…
Встретились какие-то мужики. Обступили турок; долго и внимательно их разглядывали.
— Не наши кабыдто…
— Жукастые; носачи все. Не то турки, не то армяны. Айда, Митрий, неча тут зря топтаться.
Печально бредет десант «вглубь страны». Растянулся какой-то погребальной процессией. Куда идти? Что делать? Неизвестно.
На счастье этих двадцати трех горемык встретился им разъезд стражников.
— Кто такие будете?
— Турки.
— Как попали сюда?
— Да десант мы. Высадились.
— Зачем?