- Разрешите мне, с молодым? - просит Сашка Боголюбов, с которым мы уже крепко подружились. - При его способностях, можно сделать все, что угодно.
Лейтенант колеблется.
- Ладно, отравляйтесь. Шофером возьмите сержанта Комова
Нас спешно раздевают, натягивают джинсы, кеды и белые халаты. Лейтенант приказывает вооружиться пистолетами и кинжалами. Подъехала санитарная машина, за рулем бандитская рожа, переодетого в шофера, сержанта.
- Пошли ребята, с богом, - подталкивает нас лейтенант.
- Как ты мыслишь попасть в самолет? - спрашиваю я Сашку уже в машине.
- По наглому. Используя твой вес, - хмыкает Сашка. - Ты не боись, у нас все отработано. Так, сержант? - кричит он шоферу.
- Так.
- Так вот. Эти гаврики, не хотят, чтобы к ним подходил трап. Поэтому мы подкатим прямо под дверь и нам сбросят раненых на крышу машины. Мы с тобой должны быть наверху, принимать людей. Далее операция развивается так, снайпер вон с того самолета, - он кивнул в окно, на проносящийся мимо нашей машины неподвижный фюзеляж самолета, - должен снять охранника. После этого, я тебя должен забросить в дверь, а там действуй сам, по обстоятельствам.
- Вы раньше не могли мне сказать?
- Раньше не смогли сориентироваться, а теперь у нас нет времени на дополнительный инструктаж. Все, приехали. Сержант, начинай.
Как только машина останавливается, мы спешно залезаем на крышу машины. Дверь самолета открыта и моя голова торчит чуть выше пола. В нее направлен ствол пистолета террориста. Рядом с ним два человека держат раненого.
- Эй, ты, - шипит бандит мне. - Не балуй, принимай раненого.
И вдруг выстрел. Террорист охнул и отлетел к дверям кабины самолета. Люди, несшие раненого, в испуге упали на пол. Какая то сила схватила меня за ноги, приподняла и забросила в самолет. Я оказался лежащим на раненом. Выдергиваю из-под ремня брюк пистолет и замечаю, что террорист не добит. Он силится присесть и вытягивает свое оружие. Мы стреляем одновременно. Что то обожгло мою ногу, сам бандит уже мертв. Его тело под дверью кабины летчиков и кто то отчаянно пытается ее открыть. Сразу чутье опасности подсказало, что там тоже мой противник и он должен вот-вот появиться здесь. На долю секунды я выстрелил раньше, когда в возникшей щели двери, появилась фигура с пистолетом. Он точно получил пулю в лоб и лег там в кабине у летчиков, даже не открыв как следует дверь. Теперь бросок в пассажирский салон. И... тут же падаю, споткнувшись на другого раненого, подтащенного к выходу для транспортировки из самолета. Это спасло мне жизнь, очередь из автомата пронеслась над головой. Это сделал лысый мужик, стоящий с маленьким Узи посреди прохода. Я нажал на курок своего пистолета. Мужик выронил оружие и стоит разинув рот. Я точно знаю, что попал в него и поэтому вскакиваю и бегу, протискиваюсь мимо этой безвольной туши. Оказываюсь перед второй дверью в другой салон. Открываю ее и бросаюсь на пол. Террорист стоит в проходе, прикрываясь телом стюардессы, он зажал ей голову и наставил на нее пистолет.
- Брось оружие, - орет он мне. - Иначе...
Дурак. Если бы он знал, как меня всем этим штучкам тренировал папа. Я стреляю. Мужчина откидывается и падает назад на кричащих от страха пассажиров. Освободившаяся женщина визжит и приседает на колени. Где же пятый? Я перепрыгиваю через женщину и бегу в хвост самолета. Пятый там. Он стоит в дверях в буфет и держит над головой лимонку.
- Ты опоздал, мальчик, - криво усмехается он. - Мы сейчас взлетим, здесь целый ящик таких подарков.
Подарков действительно много, ящик открыт и видны гранаты, аккуратно уложенные в нем. Я особенно не думал, что надо предпринимать, просто три оставшихся патрона всадил в одно место, ниже кисти руки, державшей смертоносный подарок, она переломилась и повисла на жилах и мясе. Теперь я подскочил перехватил двумя руками этот обрубок и рванул на себя. Слава богу, пальцы не успели среагировать и не разжались. Парень от боли потерял сознание и рухнул на пол, но я не могу оторваться от него. Полу оторванная кисть на сухожилиях и на остатках мяса, еще держится за остальную часть руки террориста.
- Толя, у тебя все в порядке? - раздается сзади голос сержанта.
Молодец успел таки залезть.
- Нет. Иди сюда помоги мне.
К дверце протискивается сержант и ему сразу все стало ясно
- У тебя есть нож? Отсеки ему сухожилия, а то я не могу разжать руки с этой игрушкой, - прошу я его.
Сержант достает нож и окончательно отсекает часть руки бандита.
- Он еще жив, там ящик этих вещей, - я киваю на стоящий ящик.
- Хорошо. Я о нем позабочусь. Сашка, ты здесь? - орет сержант в салон.
- Здесь.
- Освободи проход. Крикни, чтобы подогнали трап. Толя должен вынести взведенную гранату.
- Сейчас.
Мы ждем минуту и тут я чувствую, что начинаю слабеть. Что то горячее течет по ноге. Чертов снайпер не мог добить того гада, теперь некогда рассмотреть что там такое.
- Сержант, я истекаю кровью, поторопи их.
- Потерпи, Толя. Я сейчас.
Он протискивается мимо меня в салон и там раздаются крики, мат и шум.
- Готово, проходи.
Я иду в узком проходе между креслами и сжимаю окровавленные пальцы оторванной руки вокруг гранаты. Трупы террористов оттащили между кресел. Набившиеся в самолет солдаты "Дельты", оттесняли любопытных пассажиров и не давали им подняться, подготовив мне дорогу. Уже унесли раненых, я выхожу на площадку подъездного трапа. Вокруг никого. Тихонечко спускаюсь вниз и, прихрамывая, отправляюсь к видневшимся вдали кустам.
Нашел канавку и, забросив подальше ошметок руки с гранатой, рухнул в нее. Взрыв раскидал осколки и землю. С трудом поднимаюсь и вижу мчащуюся ко мне машину...
Сашка пришел за мной в медпункт.
- Ты ходить то можешь. Пошли, наши все уходят.
Пуля прошла вскользь ноги, прошив икру и задев стопу. Мне уже наложили бинты и, получив кивок врача, собираюсь с лежанки.
- Я весь мокрый... Выпить бы что-нибудь холодненького.
- Ты только попроси, тебе сейчас ящик пива притащат. Лейтенант и все начальство поздравляют друг друга с удачно проведенной операцией. Чтобы заткнуть наши рты, этот дешевый подарок живо обеспечат.
- Пошли просить хоть пива, я уже готов...
Сашка был не прав. Нас наградили орденами и медалями. Я получил первый орден Красной Звезды.
Потом было еще несколько незначительных операций.
Второго декабря 1979 года наше отделение валялось на кроватях и ждало команды на обед.
- Ты, после службы, куда пойдешь? - спрашивает меня Саша Боголюбов.
- В лесничество вернусь. Домой.
Ребята смотрят на меня c недоумением.
- Это с такими знаниями французского языка, да еще по-немецки лопочешь. Иди в ВУЗ. Окончишь высшую школу, везде дорога будет открыта. Родное КГБ всегда поможет.