Экспериментальные исследования, касающиеся влияния на психические физиологические функции человека слов, которые им не осознаются, были начаты в середине прошлого столетия группой американских психологов При предъявлении отдельных слов на тахистоскопе впервые было обнаружено, что у нормальных людей, студентов, порог опознания бранных (неприличных, табуированных) слов явно повышен по сравнению с порогом нейтральных (обычных). На табуированные слова регистрировалась кожно-гальваническая реакция (КГР) во время таких коротких экспозиций, при которых исследуемые еще не могли правильно назвать сами эти слова. Если исследуемые высказывали догадки, то они обычно не были связаны с данным словом.
Было удивительно наблюдать, как нормальная молодая девушка с ненарушенным зрением в отдельных случаях была не в состоянии прочесть «неприятное» слово, в то время как оно было ясно видно другому наблюдателю. Повышение порога опознания слова стали объяснять как «защиту восприятия», «эмоциональную защиту», а чаще как играющую роль «фильтра» в зрительном восприятии, который — насколько это возможно — предохраняет субъекта от осознания эмоционально неприятных раздражителей внешней среды.
Феномен повышения порога осознания эмоционально неприятных вербальных стимулов был получен также экспериментальным путем: у здоровых взрослых людей вырабатывалась оборонительная условная реакция на отдельные слоги при электрокожном подкреплении. После этого измеряли пороги зрительного опознания различных слогов. Оказалось, что порог опознания слога, на который была выработана оборонительная реакция, явно выше, чем на другие «нейтральные» слоги, хотя какой-либо разницы в степени их употребления исследуемыми в прошлом не было и нельзя было думать, что они подавляют свою реакцию.
Эти работы вызвали большой отклик у психологов. Появились сотни работ, в которых сообщалось о возможности влияния на бессознательном уровне на поведение человека, в частности на его выбор определенного предмета, его восприятие, содержание фантазий, сновидений, психологических установок, на функцию запоминания и воспроизведения событий и т. д. (феномен пресловутого 25-го кадра). Однако, как вскоре выяснилось, эффект неосознаваемых слов наблюдается не всегда, и нередко он очень слабый для того, чтобы значимо влиять на поведение.
Мы уже говорили, что для проявления этого эффекта слова должны быть эмоционально значимыми, а уровень мотивации или эмоционального напряжения — достаточно высоким. Если эти два фактора совпадают, то подпороговый эффект достигает максимума. Например, спустя 3-4 ч после приема пищи испытуемого просили оценить свое чувство голода в данный момент или же давали прочесть текст, в котором упоминалась еда. Этими способами оживляли пищевую мотивацию. Затем в качестве подпо-роговых стимулов применяли слова о пище. Оказалось, что если испытуемые к моменту исследования не ели минимум 2,5 ч, то подпороговый эффект был значительным; в противном случае он почти не был выражен.
Это важное обстоятельство не всегда принимается во внимание, что дает повод некоторым психологам полагать: случаи так называемой психологической защиты могут быть обусловлены, с одной стороны, подавлением субъектом произвольного ответа (произнесение вслух неприятного слова), а не истинным повышением порога восприятия эмоционально значимого словесного стимула; с другой стороны — тем влиянием, которое оказывает на пороговые показатели слов, частота употребления их субъектом в прошлом. Против подобных предположений о подпороговом эффекте неосознаваемых слов как методическом артефакте говорят результаты уже упоминавшихся опытов с выработкой оборонительной условной реакции на «бессмысленные» слоги, когда порог восприятия таковых, ранее ассоциировавшихся с болевым раздражением, был повышен, а КГР регистрировалась в пробах, где они не осознавались. В многочисленных психофизиологических исследованиях показано, что когда повышен порог восприятия Феномен психологической зашиты «конфликтных», связанных с отрицательным эмоциональным переживанием слов, регистрируется их подпороговый эффект, т.е. биоэлектрические и вегетативные реакции возникают раньше, чем исследуемый опознает слово, может его прочесть. — это разница между порогом опознания (осознания) слова и порогом биоэлектрических и вегетативных реакций на него.
Величина подпороговой зоны у разных людей или же у одного и того же человека колеблется в широких пределах, она зависит от множества факторов (к которым относятся степень эмоционального переживания, уровень мотивации, значимость слова, индивидуальные особенности личности и т.д.). Подпороговый эффект в виде биоэлектрических и вегетативных реакций нередко наблюдается при относительно коротких экспозициях эмоционально неприятных слов, соответствующих нижней половине подпороговой зоны. С увеличением времени предъявления слова этот эффект может даже исчезнуть и вновь появиться уже при околопороговых параметрах стимула, что является, по-видимому, результатом частично осознанного различения слова.
Наличие неэффективной зоны, когда влияние слов не усиливается увеличением их экспозиции в пределах подпороговой зоны, а нередко, наоборот, пропадает, служит еще одним экспериментальным доказательством возможности семантического дифференцирования, неосознаваемом уровне. Против предположения о том, что подпоротый эффект эмоциональных слов обусловлен тем, что они «смутно сознаются», говорят результаты специальных опытов. В них показано: догадки испытуемых о нейтральных словах были больше похожи на действительно предъявляемый стимул, чем в случаях применения эмоциональных слов.
Возникновение биоэлектрических и вегетативных реакций на эмоциональные слова при экспозициях, значительно меньших, чем пороги их опознания, наличие «неэффективной зоны» убеждают: центральная нервная система человека при определенных условиях в состоянии осуществлять семантическое дифференцирование на несознаваемом уровне, т.е. различать слова, которые не осознаются. Это происходит на основе эмоциональной памяти — без оживления сознании словесных символов — в случаях, когда повышен порог сознания эмоционального слова. Способность структур головного мозга человека осуществлять семантическое дифференцирование на неосознаваемом уровне, т.е. оценить эмоциогенное значение слова на основе информации, не достигающей сознания, тесно связана с особой формой памяти, названной И. С. Бериташвили (1968, 1972) эмоциональной. Она обеспечивает воспроизведение эмоционального состояния без отображения эмоциогенных стимулов в образах или словесных символах, без участия свойственной лишь человеку словесно-логической памяти.
Эмоциональная память обеспечивается структурами лимбической системы, составляющими интегративный механизм эмоционального поведения. Однако следует помнить, что вовлечение этих «эмоциогенных» структур происходит при помощи импульсов из неокортек-са. Подкорковые, лимбические структуры головного мозга человека не имеют аппарата словесной памяти, и сличение слов, анализ смыслового содержания слова происходят в неокортексе. Поэтому следует полагать, что воспроизведение эмоционального состояния или реакции в ответ на действие значимых слов — как осознаваемых, так и неосознаваемых — осуществляется и регулируется нервными импульсами из структур новой коры, которые воспринимают и перерабатывают словесную информацию, поступающую из внешнего мира.
У человека в определенных состояниях могут возникать так называемые безотчетные эмоции, когда он не в состоянии понять, почему у него изменилось настроение. Это эмоции, при которых сущность психического состояния исчерпывается неясными переживаниями приятного или неприятного. Они безотчетны, кажутся беспричинными, поэтому нередко назывались агностическими, эндогенными. Но в многочисленных исследованиях было показано: эти эмоции могут вызываться вполне реальными раздражителями окружающей среды, которые в данный момент не осознаются субъектом по ряду внешних и внутренних причин. Безотчетные эмоции, побуждаемые неосознаваемыми раздражителями, — довольно обычное явление при многих невротических состояниях и нервно-психических заболеваниях. На эмоционально лабильного человека может действовать масса абсолютно незначительных факторов. Безотчетные эмоции могут возникать и у практически здоровых людей в экстремальных условиях, при напряженной работе, особенно требующей быстрых переключений внимания, умственном переутомлении и т.д. Вероятно, в этих случаях эмоциональные реакции или состояния возникают на основе условнорефлекторной эмоциональной памяти без участия образной и словесно-логической.
Очевидно, следует также допустить существование в головном мозге человека чувствительного механизма, реагирующего на физически очень слабые, но психологически весьма значимые для личности стимулы, в частности словесные. Структурно-функциональная организация этого механизма не обеспечивает осознания эмоционально значимого слова, но его активация способна привести к целому ряду биоэлектрических и вегетативных реакций, а также к изменению некоторых психических функций.
Была предложена физиологически обоснованная гипотеза о том, как высшие отделы головного мозга «узнают» слово еще до его осознания (Костандов, 1977). Всякий раз, когда в условиях конфликтной жизненной ситуации на человека действует ряд раздражителей, вызывающих отрицательные эмоции, и организуется активное или пассивное оборонительное поведение, формируется или активируется сложная система временных связей. Они устанавливаются не только между нейронами новой коры, воспринимающими условные, в частности словесные стимулы, но одновременно между этими корковыми нейронами и нейронами структур лимбической системы, в которой интегрируются механизмы эмоционального поведения.
В случаях продолжительных или кратковременных, но сильных эмоциональных переживаний, например у людей, пребывающих в конфликтной жизненной ситуации, наибольшие пластические изменения происходят в нейронах лимбической системы, связанных с эмоциональным поведением, что и обусловливает повышение возбудимости ее структур. Эти изменения в синапсах и в постсинаптической мембране нейронов облегчают распространение возбуждения в структурах лимбической системы даже при очень слабой афферентной импульсации, например в случаях кратковременного воздействия эмоционально значимого стимула, как это было в многочисленных экспериментах с очень короткой экспозицией зрительных словесных стимулов. Поэтому в случаях эмоционального напряжения порог активации временных связей между сенсорными (и гностическими) нейронными комплексами новой коры, воспринимающими зрительные или слуховые словесные стимулы, и структурами лимбической системы может быть значительно ниже, чем порог возбуждения связей между разными участками внутри неокортекса, в частности между воспринимающими и моторными речевыми зонами.
Присущая человеку структурно-функциональная асимметрия полушарий головного мозга в значительной степени обусловлена наличием в левом полушарии моторного центра речи (область Брока).
Существует немало доказательств того, что в обоих полушариях имеются гностические речевые зоны, в которых осуществляется анализ и синтез словесных сигналов, но они не осознаются, если нервные импульсы из этих гностических зон не поступают в моторную речевую область. Тесная и необходимая связь сознания (и осознания окружающей среды) с речью отмечалась не только психологами и клиницистами-неврологами, но и философами. К. Маркс писал:
Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми (Сочинения. М., Политиздат, 1955. Т. 3. С. 29).
Положение о связи осознания явлений внешней среды с функционированием механизма передачи нервных импульсов от воспринимающих зон коры в моторный речевой центр и в высшие речевые зоны префронтальной области стало центральным пунктом гипотезы о физиологической основе подпорогового эффекта неосознаваемых слов. Он обусловлен разностью в величине порогов активации временных связей, составляющих функциональную систему, которая отражает неприятную или угрожающую жизненную ситуацию. Как уже упоминалось, порог активации структур лимбической системы в случаях длительных и/или сильных эмоциональных переживаний может значительно и надолго понижаться. В этих случаях словесные раздражители, сигнализирующие о конфликтной ситуации, например при их весьма кратковременном действии или при маскировке другими раздражениями, способны вызвать возбуждение временных связей между воспринимающими речевыми зонами и структурами лимбической системы, не активируя связи с моторной речевой областью. Таким образом, реакции, связанные с отрицательными эмоциями, в определенных случаях могут воспроизводиться лишь на основе условнорефлекторной эмоциональной памяти (имплицитной) без участия свойственной человеку словесно-логической памяти.
Возбуждение структур лимбической системы без активации моторной речевой области и зон префронтальной коры, связанных с высшими речевыми функциями, приводит к тому, что возбуждаются гипоталамические и стволовые механизмы ориентировочной и оборонительной реакций, хотя стимул, вызвавший эти реакции, не осознается. Возникающие при этом изменения настроения, а также различные вегетативные (кожно-гальваническая, дыхательная, сосудистая, сердечная) и биоэлектрические (активация коры головного мозга) реакции рассматриваются как эффект неосознаваемого эмоционального слова, обусловленный оживлением следов эмоциональной памяти. Таков, по современным представлениям, нервный механизм безотчетных эмоций.
В многочисленных экспериментах, проводимых на животных, удалось показать, что структуры лимбической системы, в которых организуются эмоциональные реакции и состояния, действуют на неокортекс, повышают или понижают его возбудимость. Эти восходящие влияния на новую кору со стороны лимбической системы могут изменять восприятие эмоционально значимых стимулов. В одних случаях, когда преобладают тормозные влияния, нарушается корковая обработка сенсорной, в частности словесной информации, что приводит к повышению порога осознания эмоционального стимула, т.е. к психологической защите. В других случаях могут преобладать облегчающие влияния, и тогда порог осознания будет понижаться. При этом следует учесть, что характер влияний лимбической системы на новую кору, а следовательно, и направленность пороговых изменений восприятия эмоциональных слов определяется сложным взаимодействием многих факторов, исходным функциональным состоянием коры больших полушарий и подкорковых структур. Здесь уместно вспомнить значение уровня мотивации субъекта для развития под-порогового эффекта неосознаваемых слов.
Ряд положений гипотезы о нервных механизмах, приводящих к повышению порога осознания эмоционально значимых стимулов и развитию безотчетных эмоций, получили экспериментальное подтверждение при регистрации вызванной электрической корковой активности.
Регистрация со скальпа человека вызванных электрических потенциалов коры сопряжена с рядом трудностей, обусловленных, с одной стороны, значительным ослаблением корковых потенциалов тканями черепа, с другой — обилием биологических артефактов внемозгового происхождения (движения глазных яблок, моргание, сокращение мышц головы и шеи). Выделение вызванной реакции из фоновой электрической активности коры, т.е. из «шума», который может быть
значительно больше «полезного» сигнала, осуществляется методом компьютерного усреднения определенного количества (от 12 до 50 и более) участков ЭЭГ, начало которых
Компьютерное усреднение вызванной электрической активности имеет свои особенности, которые необходимо учитывать при ее анализе. Когда используется техника усреднения, надо иметь в виду, что часть волн вызванного электрического ответа может быть скрыта от исследователя. Живой организм не может отвечать только стереотипными реакциями, обычными в технических устройствах. Нервная система, как правило, реагирует, возможно, и не слишком различающимся, но все-таки разным образом на один и тот же стимул. Так, дисперсия скрытого периода определенного компонента вызванного ответа может привести к тому, что при усреднении данный компонент будет выражен слабо или вовсе выпадет, поскольку при такой процедуре усредняются только более или менее стереотипные компоненты вызванной электрической активности. Эта особенность техники усреднения вызванных потенциалов имеет и положительную сторону, ибо в результате обработки остаются более постоянные электрические ответы головного мозга и исключаются случайные реакции.
Другим важным аспектом, связанным с методом регистрации вызванной электрической активности человека, оказывается соответствие компонентов усредненного потенциала, отводимых с интактного черепа (скальпа) с потенциалами, регистрируемыми непосредственно с обнаженной коры больших полушарий. В специальных исследованиях, которые проводили многие лаборатории, было убедительно показано: форма и скрытый период основных поздних компонентов ( одинаковы при обоих способах регистрации. Другое дело амплитуда: при отведении со скальпа она меньше в 2-10 раз (в зависимости от местоположения электрода на черепе и его особенностей) по сравнению с потенциалами, регистрируемыми с обнаженной коры.
Сложной и не до конца решенной проблемой остается определение и устранение биологических артефактов глазного происхождения, особенно в случаях регистрации со скальпа вызванных потенциалов на зрительные стимулы. Характерными их признаками служат относительно большая величина потенциала (25 мкВ и выше) и явно большая их выраженность в лобных отведениях. Одновременно регистрируемая электроокулограмма (отводящие электроды расположены у края глазницы) позволяет исключать из анализа потенциалы, совпадающие по временным параметрам на электроокулограмме и на кривых, отводимых со скальпа. Это производится с помощью визуального анализа и при компьютерной обработке по специальным программам. Вполне понятно неуклонное стремление психофизиологов найти связь между функциональной значимостью для субъекта стимула и характером вызванного электрического ответа коры головного мозга. Изменения вызванных корковых потенциалов, особенно их поздних компонентов, разные исследователи связывают с довольно широким спектром психических функций и состояний.
Далеко не все многочисленные гипотезы о том, что отдельная волна вызванного коркового потенциала отражает определенную, нередко сложную психическую функцию, подтвердились в ходе экспериментальной проверки. Однако к настоящему времени можно с уверенностью утверждать: амплитудно-временные параметры отдельных компонентов вызванного коркового ответа связаны с функцией произвольного и непроизвольного внимания, с эмоциональной и поведенческой значимостью стимула. При усилении избирательного внимания к стимулу с помощью специальных методических приемов (например, испытуемый должен считать или нажимать на кнопку при определенных стимулах и не обращать внимания на другие стимулы) увеличивается амплитуда поздних компонентов вызванного потенциала коры, а именно негативной волны с латентным периодом около 150-200 мс и позитивной волны с латентным периодом 250-400 мс
Особенный интерес у психофизиологов вызывает позднее положительное колебание — так называемая волна которую многие связывают с психологической значимостью стимула. Ее выраженность, т.е. амплитуда и скрытый период, существенно изменяется при колебаниях внимания: например, волна увеличивается прямо пропорционально степени неожиданности или необычности стимула. В экспериментах, где испытуемый должен оценивать значимость для себя действующего стимула и соответственно реагировать, волна явно увеличивается, когда соотношение размера денежной награды за «попадания» и наказания за «ложные реакции» перевешивает в сторону последнего, т.е. при необходимости использовать более строгий критерий принятия решения.
Форма, временные и амплитудные параметры компонента вызванного ответа коры головного мозга человека, зависят не столько от модальности или физической характеристики стимула, сколько от когнитивных процессов и внутренних состояний, формирующихся у субъекта, — явлений, событий, происходящих в высших отделах головного мозга в ответ на действие значимого стимула. Поэтому волну называют «когнитивной», «эндогенной», а в зарубежной литературе ее относят к группе которую в русской литературе иногда несколько неуклюже переводят как «событийно связанные потенциалы».
Очевидно, следует пользоваться общепринятым термином «поздние компоненты вызванного коркового потенциала», так как деление вызванного ответа коры на сенсорную и когнитивную части довольно условно. Действительно, и более ранние компоненты с латентным периодом 100-200 мс также зависят в некоторой степени от психологической значимости стимула, а на компоненте могут отражаться физические параметры стимула. Например, описана негативная волна развивающаяся через 80 мс при несовпадении характеристик предъявляемого звукового стимула с имеющимся в имплицитной, неосознаваемой памяти субъекта образом ожидаемого стимула. К какой категории следует отнести эту волну, сказать трудно. На наш взгляд, здесь хорошо видна вся относительность деления компонентов на сенсорные и когнитивные по признаку времени их развития.
По-видимому, правильнее было бы считать, что все компоненты коркового вызванного ответа отражают и физические параметры стимула, и его психологическую и/или биологическую значимость для данного человека. Это ни в коем случае не следует понимать как отрицание несомненного факта того, что отдельные поздние компоненты вызванного потенциала значительно сильнее связаны с когнитивными функциями, а более ранние, по-видимому до 100 мс, — с более ранними стадиями корковой обработки сенсорной информации.
Метод регистрации корковых вызванных потенциалов — эффективное средство при изучении осознаваемых и неосознаваемых психических функций. Впечатляющие успехи последних лет в психофизиологических исследованиях высших мозговых функций с помощью позитронно-эмиссионной томографии и ядерно-магнитного резонанса существенно не уменьшили ценности метода вызванных корковых потенциалов. Это обусловлено тем, что в отличие от упомянутых способов он позволяет анализировать изменения корковой активности в реальном времени, непосредственно «видеть» динамику, стадии корковой обработки поступающей сенсорной информации начиная от момента ее поступления в кору до принятия решения и организации произвольного двигательного акта. Конечно, и здесь не следует обольщаться: нейрофизиологическая природа отдельных волн вызванных потенциалов остается неясной. Пока еще нет четких представлений об их происхождении. Но все же за последние несколько десятилетий накоплен огромный фактический материал по корреляции отдельных вызванных потенциалов коры гoловного мозга человека с определенными психическими функциями и состояниями. Это дает возможность использовать регистрацию и анализ вызванных корковых потенциалов как эффективный инструмент для познания естественнонаучной основы таких сугубо психологических явлений, какими представляются психологическая защита, безотчетные эмоции, неосознаваемое обучение и т.п. Далее, на примере анализа вызванных потенциалов, регистрируемых со скальпа человека на эмоционально значимые слова, будет показано, чем же отличаются корковые реакции на осознаваемые и неосознаваемые стимулы, «нейтральные» и «эмоциональные» слова.
На отдельные словесные стимулы, демонстрируемые на световом экране, у взрослых людей регистрируются вызванные потенциалы — как с затылочной и теменной областей, так и с передних зон черепа, например с вертекса (макушки). Форма и компонентный состав вызванного ответа у разных людей далеко не одинаковы: у одних исследуемых вызванный потенциал (в большинстве случаев усредняется 50 реализаций) состоит из 6-7 отрицательных и положительных колебаний; у других регистрируются по две отрицательных и положительных волны, а в некоторых случаях — только единичное медленное положительное колебание с латентным периодом около 300 мс. Эту позднюю положительную волну как правило, удается записать у всех исследуемых во всех пробах с применением как нейтральных, так и эмоционально значимых слов. Волна а также предшествующее ей отрицательное колебание потенциала с латентным периодом 150-200 мс (компонент — наиболее надежные показатели изменений корковой активности в ответ на действие ocoзнаваемых и неосознаваемых слов. Психофизиологов давно интересует вопрос: отражает ли какой-либо компонент вызванной корковой активности семантические свойства словесного стимула. По этому поводу написано много трудов. Однако при тщательном анализе данных оказывается, что развитие описываемых волн, связанных непосредственно с речью, например; позднего негативного колебания с латентным периодом около 400 мс негативного колебания или позитивной волны с латентным периодом около 600 которые некоторые авторы пытаются связать со специальным корковым анализом семантических свойств, проще объяснить действием фактора избирательного внимания и психологической или эмоциональной значимостью стимула. Действительно, у одного и того же человека в разные дни амплитудно-временные параметры коркового вызванного ответа на разные нейтральные слова нередко отличаются, но оказывается, что они не одинаковы на одно и то же слово. Вместе с тем в одном опыте и на разные нейтральные слова, например такие, как «капуста» и «рисунок», не наблюдалось существенной разницы в скрытом периоде и амплитуде компонентов и вызванного ответа.
В настоящее время следует признать, что пока не удалось выявить отражения семантических свойств словесного стимула, если он не был эмоциональным или значимым для субъекта, в форме или амплитудно-временных параметрах коркового вызванного ответа. Нельзя разделить оптимизм некоторых исследователей, говорящих о выделении признаков кодирования специфической информации по форме корковых потенциалов человека.
Факт отсутствия достоверных различий в параметрах упомянутых компонентов вызванного ответа на разные нейтральные слова в одном эксперименте, при одном и том же состоянии испытуемого служит весьма важным методическим условием для выявления действия эмоционально значимых слов. Он позволяет сравнить между собой вызванные потенциалы коры на нейтральные и эмоционально значимые слова, предъявляемые в рамках одного опыта, и отнести наблюдаемые различия на счет эмоциональной значимости стимула.
Как уже упоминалось, именно поздние компоненты и вызванного коркового ответа коры оказываются наиболее информативными при определении фактора психологической значимости стимула для субъекта. В исследованиях, в которых принимали участие взрослые добровольцы, находящиеся в трудной жизненной ситуации, испытывающие тяжелые психологические переживания по поводу личных неурядиц (ревность, конфликты в семье, на работе и т.п.), было показано: в ответ на отдельные предъявляемые на экране осознаваемые слова, касающиеся конфликтной ситуации (например, измена, жена, позор и т.д.), с затылочной области отводится поздняя положительная волна явно большей амплитуды и с более коротким латентным периодом, чем на нейтральные слова. Интересно, что вызванные потенциалы, отводимые при этом с вертекса на те же слова, не отличаются существенно между собой ни по амплитуде, ни по латентному периоду.
Необходимо отметить еще одно важное обстоятельство: на эмоционально значимые осознаваемые слова не наблюдается изменений параметров поздней отрицательной волны ни в затылочной области, ни в вертексе. Эта волна не отличается существенно от потенциалов на нейтральные слова.
Также подчеркнем другое важное обстоятельство: как показали предварительные измерения, порог осознавания эмоционального слова в большом числе случаев существенно выше, чем нейтрального. Подобные совпадения повышения порога осознания слова и увеличения амплитуды волны наблюдаются хотя и часто, однако говорить об однозначной связи двух этих переменных нельзя, так как аналогичные изменения потенциала происходят и на эмоциональные слова, порог осознания которых понижен по сравнению с нейтральными словами.
Итак, в ответ на зрительные словесные стимулы, имеющие отношение к конфликтной жизненной ситуации субъекта, в затылочной области наблюдается облегчение позднего положительного потенциала — волны что выражается в укорочении его латентного периода и увеличении амплитуды. Изменений позднего отрицательного компонента при этом не отмечается, как не отмечается и значимых изменений в вызванной активности отводимой области вертекса. Прежде чем пытаться объяснить нервный механизм изменений корковой вызванной электрической активности, обусловленных эмоциональной значимостью слова, следует рассмотреть вероятность того, влияет ли на амплитуду волны величина зрачков испытуемого в момент исследования. Как известно, во время отрицательной эмоциональной реакции зрачки расширяются, и, следовательно, через них будет поступать больше света на сетчатку при действии зрительного стимула, что и вызовет облегчение коркового электрического ответа.
В этом случае увеличение амплитуды вызванного ответа, по существу, было бы обусловлено повышением действия физической энергии словесного стимула на мозг. Однако специальные экспериментальные исследования, в которых изучалось влияние величины зрачка, изменяемой с помощью атропина, на ранние и поздние компоненты вызванного потенциала коры, показали, что расширение зрачка не влияет на величину поздних компонентов вызванного ответа. При закапывании атропина в глаза сохраняется обычная разница в величине и форме вызванных корковых потенциалов на значимые и незначимые зрительные стимулы. Таким образом, имеются веские основания связывать облегчение корковой вызванной активности в виде укорочения латентного периода и увеличения амплитуды позднего положительного потенциала с фактором эмоциональной значимости словесного стимула. Каков же нервный механизм «эмоционального» облегчения вызванного ответа коры головного мозга? Мы уже упоминали об общепризнанной нейрофизиологами роли структур лимбической системы в нервной организации эмоционального поведения. Логично предположить, что изменения волны в затылочной области на эмоционально значимые зрительные словесные стимулы происходят под влиянием дополнительной нервной импульсации из лимбических структур головного мозга, где организуются эмоциональные реакции.
Выше, когда говорилось о нервных механизмах пороговых изменений восприятия эмоциональных слов, было высказано предположение о возможных путях активации словесным стимулом структур лимбической системы. Согласно этому предположению, нервные импульсы, возникающие в зрительной системе в ответ на действие словесного стимула, приходят в высшие, «гностические» отделы коры больших полушарий, и уже отсюда после анализа и синтеза поступившей словесной информации посылается импульс, активирующий интегрирующие механизмы отрицательных эмоций в лимбической системе. Очевидно, активация структур лимбической системы кортикофугальными нервными импульсами, в свою очередь, приводит по механизму обратной связи к усилению восходящих активирующих влияний на кору больших полушарий, проявление которых наблюдается, в частности, в виде облегчения вызванной волны
Положение о кортикофугальном вовлечении структур лимбической системы и «неспецифических» восходящих активирующих подкорковых образований в образование поздних вызванных реакций коры головного мозга подтверждается множеством экспериментальных фактов. Таким образом, кора больших полушарий с помощью механизма обратных связей регулирует уровень активности корковых нейронов, создавая оптимальные условия для восприятия стимула, который значим для организма в данный момент. Поздние компоненты корковых вызванных потенциалов, в частности волна отражают эту функцию саморегулирования неокортекса, которая осуществляется посредством механизма обратной связи при участии структур лимбической системы и ретикулярной системы ствола мозга и таламуса.
В свете сказанного становятся понятными увеличение амплитуды и сокращение скрытого периода волны при ориентировочной реакции и избирательном внимании, а также на эмоционально значимые стимулы, в частности словесные. Возбуждение лимбической системы в ответ на действие эмоциональных слов служит, таким образом, источником добавочной восходящей импульсации. Интересно, что в случаях действия зрительных осознаваемых слов эта дополнительная активация неокортекса избирательна:
- она локальна, т.е. ограничена затылочной областью, которая непосредственно связана с обработкой зрительной информации;
- она отражается только на компоненте длиннолатентном вызванном корковом положительном потенциале.
Это довольно большое время, 300-350 мс, необходимо, судя по всему, для семантического анализа словесного стимула и оживления соответствующих следов памяти в неокортексе, затем — для нисходящей активации структур лимбической системы и от последних — по механизму обратной связи — для дополнительной «эмоциональной» активации новой коры, что и проявляется в изменениях амплитудно-временных параметров данного потенциала.
Связь осознаваемых и неосознаваемых аспектов восприятия с биоэлектрическими феноменами, в частности с отдельными компонентами вызванной электрической активности коры головного мозга, представляет интересную, но пока не решенную проблему психофизиологии. Наиболее пессимистическая точка зрения по этому вопросу основана на положении, что при расположении электродов на поверхности коры головного мозга электрическая активность отводится от пирамидных нейронов коры. Вместе с тем возникновение ощущений и образов связано с возбуждением относительно мелких звездчатых нейронов, которые, несмотря на то что находятся во всех участках коры, куда приходят сенсорные импульсы (зрительные, слуховые и т. д.), вносят незначительный вклад в электрическую активность. Следовательно, не регистрируется самое интересное, а именно электрическая реакция, связанная с ощущением или оживлением сенсорного образа.
С другой стороны, как уже было сказано, делаются многочисленные, но пока безуспешные попытки обнаружить в форме и величине отдельных компонентов вызванных потенциалов коры больших полушарий признаки кодирования специфической сенсорной информации. В уже упоминавшихся работах Либэт (1964) указано: у бодрствующего взрослого человека с обнаженной соматосенсорной коры субдурально регистрировался вызванный электрический ответ на слабые раздражения кожи, не ощущаемые испытуемым. Согласно этим данным, критическим фактором для осознания раздражителя служит наличие длиннолатентных (до 500 мс) поздних вызванных потенциалов. Однако множество фактов не подтверждает этого представления.
Как известно, у человека, находящегося под гипнозом, можно изменять субъективное восприятие стимула с помощью внушения. Так, например, здоровым людям во время сеанса гипноза внушали в одних случаях, что световой стимул тусклый, а в других — яркий, хотя интенсивность стимула оставалась неизменной. В этих условиях величина вызванного потенциала коррелировала с физической интенсивностью стимула и не менялась в зависимости от внушенного субъективного восприятия. При внушенной в гипнозе кожной анестезии не было отмечено изменений величины или формы вызванных потенциалов коры на электрокожное раздражение. На фоне внушенной под гипнозом глухоты с вертекса продолжали регистрироваться такие же вызванные потенциалы на звук, как и до того.
Сходные результаты были получены у больных с истерической кожной анестезией одной половины тела. При сопоставлении соматосенсорных вызванных потенциалов коры на раздражения нечувствительной и здоровой стороны с помощью электрической стимуляции кожи руки или нерва не было выявлено существенной разницы между ними. Следовательно, не ощущаемое больным истерией кожное раздражение вызывает корковый электрический ответ, который не отличается от потенциала, регистрируемого на осознаваемое раздражение другой — «здоровой» — стороны тела.
При помощи специальных приемов (подача конкурирующего изображения на второй глаз или стабилизация зрительного образа на сетчатке) у бодрствующего здорового человека можно добиться исчезновения субъективного восприятия зрительного стимула. В этом случае со зрительной области коры регистрируются вызванные потенциалы, не отличающиеся по величине и форме от реакций на те же стимулы, но предъявляемые в обычных условиях и осознаваемые испытуемым. Приведенные факты позволяют считать, что осознание внешнего стимула и вызываемые им потенциалы коры головного мозга отражают нервные процессы разных функциональных уровней или систем. Видимо, справедливо мнение о том, что потенциалы, регистрируемые с поверхности коры, непосредственно не выявляют, не отражают корковых психических процессов, связанных с фактом осознания стимула. С другой стороны, имеется множество данных, свидетельствующих, что корковые вызванные потенциалы могут существенно меняться под влиянием психических факторов (эмоции, уровень внимания, значимость стимула и т. д.).
Мы уже говорили об изменениях вызванных корковых потенциалов на эмоционально значимые словесные стимулы и о том, что не существует достоверных корреляций между величиной порога ocoзнания эмоционального слова и формой или амплитудно-временными параметрами вызванного потенциала на него. Вместе с тем последнее обстоятельство не-противоречит тому мнению, что дополнительная локальная активация коры, связанная с эмоциональной значимостью словесного стимула, влияет и на порог его осознания. «Эмоциональная» восходящая импульсация из лимбической системы действует одновременно на разные структурно-функциональные уровни коры головного мозга: на нейрональную систему, обеспечивающую осознание зрительного слова, и на структуры, генерирующие электрическую активность, отводимую со скальпа. Влияние этой дополнительной восходящей импульсации может неодинаково сказываться на корковых функциях — психической и биоэлектрической.
В настоящее время не вызывает сомнения положение о том, что изменения порога осознания эмоционально значимых слов обусловлены дополнительной нервной импульсацией из структур лимбической системы, в которых интегрируются механизмы эмоциональных реакций. Следовательно, восходящее «эмоциональное» воздействие на кору происходит до того, как слово осознается, что и приводит к изменению порога осознания. Это важно для выявления нейрофизиологических механизмов, определяющих изменения восприятия эмоционально значимых слов, в частности повышение порога их осознания, а потому значимо и для понимания сущности так называемых безотчетных эмоций. Возможность семантического дифференцирования на неосознаваемом уровне, когда слово не осознано, была доказана в экспериментах с регистрацией вызванных корковых потенциалов на нейтральные и эмоционально значимые слова. В качестве словесных стимулов использовались отдельные слова, демонстрируемые на экране в течение кратчайшего времени (15 мс) и такой слабой освещенности, что ни один испытуемый ни в одной пробе не мог их прочесть. Все испытуемые воспринимали словесный стимул как тусклую вспышку света на экране, хотя из словесного отчета можно было видеть, что они, как правило, старались его опознать.
Корковый электрический ответ на такого рода стимул регистрируется обычно в виде позднего негативно-позитивного колебания компонентов (рис. 1 и 2).
Рис. 1. Увеличение амплитуды позднего вызванного потенциала коры на неосознаваемое эмоционально значимое слово
— ВП на нейтральное слово «кастрюля»; — на эмоииональное слово «расправа». В каждом кадре верхняя кривая — вертекс, нижняя — затылочная область. Отклонение кривой вверх — негативность; С — начало стимуляиии.
Рис. 2. Средние значения по группе изменений амплитуды волны на осознаваемые и неосознаваемые эмоциональные слова.
На ординате: величина потенциала; на абсциссе: А — осознаваемые слова, Б — неосознаваемые слова. Светлые столбики — нейтральные слова; темные — эмоциональные слова.
Существенная разница в амплитуде этих компонентов вызванного потенциала на нейтральные и эмоциональные слова дает веские основания считать, что в случаях, когда словесный стимул не осознается, в коре головного мозга происходят анализ и синтез его семантических свойств. Ведь только после анализа и «опознания» слова корковыми элементами, воспринимающими зрительную речь, может произойти та дополнительная активация корковых нейронов, связанная с эмоциональным значением слова, которая проявляется в увеличении вызванного ответа коры. Следовательно, для осуществления кортикофугального влияния, которое по механизму обратной связи запускает восходящую импульсацию из лимбической системы на неокортекс, не обязательно осознавать эмоциональный словесный стимул. Это влияние может осуществляться и без осознания слова или до того, как это произойдет.
Выше уже приводились многочисленные факты влияния неосознаваемых слов на психологические и физиологические функции организма. Поэтому значение опытов с вызванными потенциалами состоит не только в том, что получено еще одно объективное доказательство неосознанного семантического дифференцирования — весьма удивительного и интересного психического феномена. Главное в том, что данные регистрации вызванных потенциалов на неосознаваемые слова позволяют утверждать: эмоциональный словесный стимул еще до его осознания по механизму обратной связи в состоянии изменить активность корковых элементов, что и отражается на высших корковых психических функциях, в частности на осознанном восприятии. Эти данные послужили важным звеном в исследовании нервных механизмов одного из наиболее интересных видов психологической защиты, каким является подавление восприятия, повышение порога осознания эмоционально неприятной, негативной информации. Мы еще вернемся к этому вопросу, когда будем обсуждать проблемы неосознаваемого обучения и межполушарных функциональных отношений.
Не менее важна и разница в характере изменений поздних компонентов вызванного потенциала, связанных с эмоциональной значимостью слова, в зависимости от того, осознается оно или нет. На осознаваемые эмоционально значимые словесные стимулы изменяются амплитудно-временные параметры только поздней положительной волны, компонента причем только в затылочной области (напомним, что стимул зрительный). В вертексе эти изменения не наблюдаются. Если те же эмоциональные слова не осознаются, то облегчение (увеличение амплитуды потенциала) вызванной электрической активности имеет более диффузный характер, происходит и в области вертекса (рис. 2). Кроме того, при действии неосознаваемого эмоционального слова увеличивается не только волна но и предшествующее ей позднее отрицательное колебание, компонент
Разница в электрических корковых реакциях на осознаваемые и неосознаваемые слова подтверждает положение о ключевой роли механизма обратных связей, с помощью которого осуществляется вовлечение структур лимбической системы и восходящих неспецифических систем таламуса, а также ствола мозга в регуляцию корковой активности в соответствии не только с сигнальной значимостью стимула, но и в зависимости от его осознаваемости.
Различия в характере изменений поздних компонентов вызванных корковых потенциалов на осознаваемые и неосознаваемые слова подтверждают высказанное выше предположение о кортикофугальном механизме вовлечения лимбических структур и подкорковых неспецифических систем в корковые реакции на эмоциональные стимулы. Иными словами, характер восходящих неспецифических влияний при действии эмоционально значимой словесной информации определяется кортикофугальными импульсами. При осознании стимула эта дополнительная «эмоциональная» активация коры больших полушарий более локальна, приурочена к корковым структурам, воспринимающим определенный стимул.
Очевидно, возбуждение высших структурно-функциональных уровней в фронтальной и префронтальной областях, обеспечивающее осознание слова, определяет характер нисходящих регулирующих влияний на лимбические структуры и таламическую неспецифическую систему избирательного внимания, а через них (по механизму обратной связи) изменяет активацию коры соответствующих корковых нейронов. Благодаря более дробной, локальной активации коры головного мозга при осознании стимула осуществляется тонкое, дифференцированное, более адекватное приспособление к явлениям окружающей среды, чем в случаях, когда последние не осознаются. Вместе с тем, по-видимому, физиологически оправданно и биологически целесообразно, что еще не вполне опознанный стимул вызывает более диффузную активацию коры больших полушарий, подготавливая ее к более полному восприятию еще не осознаваемых семантических свойств словесного стимула.
Хотя анализ вызванной электрической активности коры на отдельные слова и показал, что при действии эмоционального слова существенно меняется уровень активации коры больших полушарий, а также выявил значимые пространственные различия этой активации в зависимости от осознаваемости или неосознаваемости стимула, тем не менее на самый интересный вопрос о механизме повышения порога осознания слов, связанных с отрицательной эмоцией, ответа не получено.
Мы постараемся найти ответ на этот весьма важный для когнитивной психофизиологии вопрос.