У всего мира в ушах еще звучит эхо выстрелов против демонстрантов пригорода Йоханнесбурга Соуэто и в других городах. Там были школьники, подростки. И Форстер, и Бота, и их подручные министры спорта исправно, со знанием дела служат своим предкам, придавшим образу жизни в ЮАР и даже ее внешнему облику вид «лаагера» как жизненного принципа, концепции межрасовых отношений. Они отлично осведомлены и о том, на кого могут опереться в международных организациях, чтобы круг изоляции расистского режима не замкнулся. Как ни говорите, а это все-таки как-то усложняет жизнь: добывать нефть из Брунея и тайком на норвежских танкерах, например, или на судах под другими флагами привозить ее в Кейптаун, часть сделок совершать скрытно, не афишировать своих экономических связей с США, Англией, ФРГ, Израилем и покупку оружия в этих странах. А в случае полной изоляции, действительно эффективной, подобные вещи вообще были бы крайне затруднены. Вот почему Форстер и Бота вместе с бывшим министром спорта Питом Корнхоофом и нынешним Пунтом Янсоном рассматривают международный спорт и участие в нем как одно из важных средств для прикрытия преступлений апартеида. Но и большинство небелого населения ЮАР подходит к вопросам своей спортивной политики с точки зрения ее пригодности, способности и возможностей для борьбы против расовой сегрегации.
- А как вы оцениваете отношение белых граждан ЮАР, в том числе членов спортивных клубов, к проблеме межрасового спорта?
- Часть их поддерживает наши усилия. Но, как правило, пассивно. Боится репрессий, которые следуют почти немедленно. Белый тренер в Йоханнесбурге в июне 1980 года начал тренировать черных футболистов. Его тут же привлекли к судебной ответственности. Одна команда белых футболистов решила провести матч с чернокожими соперниками. Министерство внутренних дел позволило играть только при условии, что близ этого футбольного поля не будет трибун для зрителей. Сразу же добавлю, что все подобные встречи могут по решению правительства проводиться только на частных спортивных аренах. Все муниципальные стадионы или находящиеся в ведении министерства спорта доступны только белым атлетам. Официально считается, что запрета конституционного характера на межрасовые встречи нет. Но каждый раз нужно получить специальное разрешение или предварительно проконсультироваться с представителем министерства спорта. Допустим, он положительно решает вопрос. Особенно когда в ЮАР находится какая-нибудь международная комиссия по изучению положения в спорте страны. Союзники ЮАР в международных федерациях, их лоббистские группы с великой старательностью чуть ли не ежегодно сколачивают отряды таких исследователей, чтобы убедить их в «реформах». Но после того, как встречи команд разных рас или же коллективов, играющих друг против друга в расово смешанном составе, состоялись, а комиссии покинули страну, «провинившихся» приглашают в суд, что нередко заканчивается тюремным заключением или домашним арестом. В таких случаях министерство спорта хладнокровно заявляет: «Это не наше дело, а министерства внутренних дел». Действительно, ведь в компетенцию этого ведомства расистов входит контроль над соблюдением множества ограничительных законоположений, запрещающих черным или «цветным» находиться в закрытых для них городских зонах в определенное время, и прочее, прочее в том же духе.
Короче говоря, круговая порука, рука руку моет. И все же некоторые успехи, повторяю, мы можем записать в свой актив. Так, сейчас уже около 10 процентов любителей крикета играют в нерасовых клубах - белые, черные, «цветные». Если прогрессивным силам во всем мире удастся добиться полной изоляции ЮАР в международной жизни, то эрозия системы апартеида в спорте (не стоит, конечно, преувеличивать ее интенсивность, скорее даже это лишь обозначившийся процесс) способна перейти и в другие сферы южноафриканского общества. Верю, что так и будет, если правителям Претории не удастся расколоть единство движения за нерасовый спорт и склонить к сотрудничеству с властями часть спортсменов и спортивных руководителей с помощью подачек, посулов, деньги на которые дают воротилы западного бизнеса.
- Как вы относитесь к позиции МОК в отношении ЮАР и ее домогательств о возвращении в олимпийское движение?
- О решающей роли представителей Советского Союза я уже говорил. Когда лорд Килланин сменил поддерживавшего расистов Брэндеджа на посту президента МОК, он последовательно отклонял эти попытки юаровцев и всегда выдвигал в свойственной ему спокойной, иронической манере аргумент, который выразил фразой, не однажды повторенной: «Мы не располагаем никакой достоверной информацией об изменениях в спортивной политике ЮАР».
Новый президент Хуан Антонио Самаранч заявил, что будет последователем курса Килланина. Это обнадеживает. Но нельзя забывать, что маскирующееся расистское лобби по-прежнему существует в МОК. Ведь заседает же на его сессиях престарелый член МОК для ЮАР Хани. Выступал же на сессии МОК 1977 года норвежец Стаубо с предложением «временно восстановить статус Южной Африки в олимпийском движении» все под тем же предлогом изменений и чуть ли не перерождения апартеида. И у них по-прежнему есть союзники.
- Вы были гостем Олимпиады-80. Каковы же ваши наиболее яркие впечатления?
- Охотно поделюсь ими. В превосходной организации Игр я не сомневался и думаю, излишне даже подробно повторять то, в чем все единодушны: пунктуальное расписание соревнований, бесперебойная и четкая работа транспорта, любезное обслуживание, корректная система обеспечения безопасности. Много было занято на Играх в Москве молодежи, студентов. Понравилось их чувство ответственности за порученное дело и квалифицированное исполнение своих обязанностей: гидов-переводчиков, хостесс, официантов, разносчиков информационных бюллетеней, работников почты.
Убежден, что огромное значение Игр в Москве состоит в самом широком в олимпийской истории участии атлетов «черного континента», но особенно делегаций таких стран, пограничных с ЮАР, как Ангола, Мозамбик, Ботсвана, Зимбабве, Лесото. Это не только даст новый импульс развитию спорта в этих недавних колониях, но и прибавит бодрости и оптимизма южноафриканским атлетам, выступающим за равенство в спорте всех рас. Они, конечно, горько сожалеют о том, что вновь не смогли стартовать под флагом с пятью олимпийскими кольцами. Но в целом они все так же стойко выступали за изоляцию расистского режима ЮАР в международном олимпийском спорте и поддерживали усилия организаторов Игр XXII Олимпиады в Москве, с тем чтобы обеспечить широкое участие независимой Африки и других стран в этом всемирном празднике молодежи, стремящейся к миру, взаимопониманию, справедливости и совершенствованию спортивного мастерства.
Как зритель я был изумлен прыжками Вессига из ГДР в высоту и поляка Козакевича с шестом с новыми мировыми рекордами. Как африканец, высоко оценил красивые победы Мируса Ифтера и усилия его товарищей по команде, чтобы обеспечить ему знаменитый затяжной финишный спурт на пять и десять тысяч метров. Ведь, по существу, эфиопские бегуны выступали как бы одной командой в этих забегах! Как человек, неплохо разбирающийся в спорте высших достижений, подлинным героем Игр считаю Виктора Санеева. Его серебряную медаль при трех высших наградах на предыдущих олимпиадах приравниваю к золотой, тем более что, как мне говорили, его советы очень помогли победителю в тройном прыжке, другому советскому олимпийцу, Уудмяэ.
Как житель Англии радовался блестящим победам олимпийских чемпионов Уэллса на стометровке и Томпсона в десятиборье.
Я человек с темным цветом кожи, и мое, пожалуй, наиболее глубокое впечатление вызвано отношением ко мне со стороны совершенно незнакомых людей, хотя языковой барьер и затруднял общение: доброжелательностью милиционеров, объясняющих, как пройти или проехать в нужное мне место; предупредительностью и отличным знанием языка переводчика. Однажды в очень жаркий день какая-то старушка помогла мне справиться с автоматами газированной воды: у меня не оказалось нужной монеты. Моя растроганность вам может показаться пустяком, неумеренной сентиментальностью. Для вас, советских людей, подобная услужливость в порядке вещей. Но я живу в Лондоне. Я благодарен стране, которая приютила меня, политического эмигранта. Но я нахожусь в несколько привилегированном положении. Общаюсь с людьми прогрессивно мыслящими, интеллигентными, образованными, единомышленниками в борьбе против апартеида в спорте или сочувствующими этой борьбе. Но так - вне улицы. Там я превращаюсь в такого же чернокожего, как и тысячи эмигрантов из бывших колоний, приехавших па Британские острова в поисках работы. Основной же их поток в бывшую метрополию был вызван тем, что английские промышленники, фирмы, компании были заинтересованы в 50- 60-е годы в притоке самой дешевой рабочей силы. Теперь, когда Англия переживает затяжной экономический кризис, застой производства, галопирующую инфляцию и связанную с этими явлениями растущую безработицу, иммигрантов с черной или желтой кожей обвиняют во всех бедах. В том, что будто они перехватывают рабочие места, увеличивают незанятость населения, снижают уровень социального обеспечения и так далее. А ведь выполняют иммигранты, как правило, самую грязную работу, оплачиваемую иногда вдвое ниже, чем коренным англичанам; отпуска у них короче, живут они в кварталах, которые белые стремятся покинуть из-за ветхости жилищ, антигигиенических условий в домах. Их считают людьми «второго сорта», на улицах, в общественных местах подвергают оскорблениям. Озлобление английского обывателя против иммигрантов с небелой кожей подогревают радио, телевидение, некоторые газеты, отравляя сознание политически незрелых, нравственно невоспитанных людей. Средства массовой информации прививают таким англичанам мысль, что естественный протест иммигрантов против оскорбительного обращения с ними и отвратительных условий быта и работы, протест, приводящий порой к забастовкам и демонстрациям, вызывается якобы присущей им склонностью к смуте, бунтам, бесчинствам. И это в добропорядочной Англии, которую ее граждане с гордостью именуют «родиной демократии». А ведь по биллю 1948 года любой, кто проживал в стране, входившей в Британское содружество наций (теперь оно именуется просто Содружеством. - Прим. авт.), является британским подданным. Дейли Томпсон - спортсмен выдающийся, олимпийский чемпион. Все британцы, ратовавшие за участие своих спортсменов в Олимпнаде-80, гордятся и восхищаются им. Многие узнают Дейли и на улице по бесчисленным фотографиям, которыми пестрели газеты после Олимпийских игр в Москве, и окажут знаки внимания и уважения. А та же Тесса Сэндерсон, неудачно выступившая в Москве. Узнают ли ее? Словом, положение иммигрантов в Англии - это особая и непростая проблема. Затронул же я этот вопрос именно потому, что нигде не чувствовал себя так легко, просто и свободно, как в Москве, благодаря радушию хозяев, простых людей, у которых понятие о расовом равенстве воспитано с колыбели. Это одно из величайших завоеваний советского образа жизни. Вам, может быть, даже трудно иногда оценить его подлинно огромное значение.
И, наконец, последнее. Будучи одним из многих активистов, ведущих трудный бой против апартеида в спорте, я не мог сдержать своего восторга, когда узнал об одержанной в великолепном стиле победе спортсменок Зимбабве в хоккейном турнире, страны, только что обретшей независимость после долгих лет кровавой борьбы. Страны, только-только вновь принятой в МОК под своим настоящим именем, которое дал ей народ, принесший бесчисленные жертвы во время свободы. Страны, впервые участвовавшей в олимпийских играх и представленной командой, в которой преобладали белые атлеты, а не чернокожие. Этому есть логическое объяснение. Но главное другое. Главное в том, что сборная Зимбабве была отобрана по принципу спортивных, и только спортивных, заслуг, а не по пигменту кожи, как это практикуется в Южной Африке и делалось в бывшей Родезии. Освободительная борьба африканских народов вырвала одно из главных звеньев расизма и апартеида. И то обстоятельство, что дебют олимпийцев Зимбабве состоялся в Москве, знаменательно и символично.
Спорт в Южной Африке, как и все остальное, находится в прямой связи с политикой этой страны, которая превратила ее в единственную в своем роде страну в спортивном мире.
Вот уже более двух десятилетий над стадионами мира звучит призыв ко всем нациям: «Прекратить все контакты с режимом расизма в спорте Южно-Африканской Республики!» От Москвы до Дар-эс-Салама, от Дели до Нью-Йорка, от Буэнос-Айреса до Парижа и Веллингтона, от Лондона и до Манилы пролегали политические параллели и меридианы протеста против позорного анахронизма нашего времени - апартеида.
Пробиваясь сквозь частокол лживой и лицемерной фразеологии, анализируя бумаготворчество авторов современных юаровских мифов: Форстера, Коорнхофа, Янсона, Боты, мы убедились в главном: существо сегрегационной политики ЮАР не изменилось ни на йоту, апартеид не уступил своих основных позиций ни на дюйм. Не изменилась и стратегическая цель южноафриканских правителей в области спортивных контактов с внешним миром. Но мнимым признакам перерождения апартеида с готовностью аплодируют буржуазная пресса, адвокаты режима Претории внутри страны и ее союзники в политических и монополистических кругах Запада, связанные порукой взаимных интересов в большом бизнесе.
В разоблачении этих маневров важнейшую роль играет Организация Объединенных Наций, многократно обращавшая внимание мирового общественного мнения на несовместимость политического режима ЮАР с уставом ООН, с хартией МОК, наконец, с элементарными нормами морали. Об этом свидетельствуют принятые ею многочисленные резолюции, с некоторыми из которых хотя бы коротко необходимо ознакомить любителей спорта.
В ноябре 1971 года Генеральная ассамблея Организации Объединенных Наций приняла резолюцию о прекращении каких-либо спортивных связей с Южно-Африканской Республикой.
Резолюция ООН была принята подавляющим большинством в 106 голосов при двух против и семи воздержавшихся. Резолюция - девятая по счету, одобренная ООН в том году по вопросу о пресечении расовой дискриминации в спорте.
В своем обращении ко всем атлетам мира, ко всем странам Генеральная ассамблея ООН подчеркивает, что необходимо отказаться от любых контактов в спорте с Южно-Африканской Республикой. «Только спортивные заслуги могут служить критерием для участия в соревнованиях», - говорится в резолюции.
В октябре 1973 года сессия Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций приняла решение «отклонить полномочия представителя Южной Африки». Это решение отражает все более настоятельные требования прогрессивной общественности сурово осудить режим, который еще раз проиллюстрировал существующие там порядки, организовав зверскую расправу над рабочими-африканцами в Трансваале, боровшимися за свои права.
Центр по борьбе против апартеида при ООН опубликовал в ноябре 1976 года во время открытия в Гаване Международного семинара за искоренение апартеида и в поддержку борьбы народов Южной Африки важный документ. В нем, в частности, говорится о тех огромных усилиях, которые прилагает прогрессивная общественность мира к тому, чтобы разоблачить апартеид, расистские теории по образу гитлеровских наци, приводится хроника событий, свидетельствующих об успехах этой борьбы против расовой дискриминации ЮАР на международной спортивной арене. Но в то же время подчеркивается и другое немаловажное обстоятельство: весь пропагандистский аппарат Претории, его большие финансовые возможности, изворотливость политиканов направлены, как никогда прежде, на обеление политики апартеида в спорте. Известно, что большинство стран независимой Африки, государства социалистического содружества, прогрессивные круги Запада активно проводят бойкот ЮАР на международной арене. Однако не секрет также, что не все страны последовали призыву ООН. Вот почему Генеральная ассамблея вновь единогласно приняла резолюцию, не имевшую, пожалуй, прецедента, а именно: разработать проект международной конвенции против апартеида в спорте.
Важно подчеркнуть, что резолюция Генеральной ассамблеи, этой наиболее представительной и авторитетной организации в современном мире, требует от всех правительств не выдавать визы участникам спортивных состязаний из Южной Африки, если они не представляют спортивные организации, построенные на нерасовых принципах и не признаются специальным комитетом ООН по апартеиду.
Нетрудно понять, что новое решение Генеральной ассамблеи приобрело особый смысл, ибо развитие событий в последнее время показывает, как необходимо, чтобы все заинтересованные лица и организации проявляли принципиальность в вопросе бойкота ЮАР на международной спортивной арене. Именно в то время, когда полицейские в пуленепробиваемых жилетах и с современными «шмайсерами» поливают свинцом демонстрации школьников, студентов, рабочих в пригородах Йоханнесбурга и Порт-Элизабет, когда в оккупированной юаровскими властями Намибии растет движение сопротивления, когда в пригороде Йоханнесбурга рабочие объявляют пятидневную забастовку в знак протеста против зверств, полицейских репрессий, ООН возобновляет свой призыв. Международная федерация плавания (ФИНА) собирается послать (в который раз!) свою комиссию в ЮАР. Спрашивается: зачем? Ведь недавно ФИНА отправляла свою делегацию в страну апартеида, ее заключения привели к выдворению ЮАР из этой федерации.
Все это делается сторонниками ЮАР под предлогом свершившихся будто реформ в спорте Южной Африки. Это опасная и крайне предосудительная политика. Председатель комитета ООН по апартеиду Лесли Гарриман из Нигерии твердо заявил по этому поводу новозеландскому государственному министру Холиоку, в частности, что его страна, поддерживающая спортивные связи с ЮАР, нарушает решения Организации Объединенных Наций и что правительство обязано заставить прислушиваться к мнению ООН все спортивные организации Новой Зеландии.
В мае 1977 года, выступая на состоявшемся в Нью-Йорке заседании специального комитета по подготовке международной конвенции против апартеида в спорте, исполняющий обязанности председателя специального комитета ООН против апартеида, постоянный представитель УССР при ООН В. Н. Мартыненко подчеркнул насущную необходимость покончить с апартеидом в спорте, со всеми формами и проявлениями расовой дискриминации и угнетения.
Приглашенный на заседание председатель Высшего совета спорта в Африке А. Ордиа (Нигерия) заявил, что полная изоляция расистских команд ЮАР является одним из средств борьбы за ликвидацию апартеида в международном спортивном движении. Высший совет спорта в Африке, отметил он, приложит все усилия для того, чтобы «раз и навсегда искоренить апартеид в спорте».
А. Ордиа дал высокую оценку принципиальной позиции Советского Союза и других социалистических стран, последовательно осуждающих любые попытки насаждения апартеида в спорте и твердо отстаивающих олимпийские принципы, отвечающие интересам мира и развития плодотворного сотрудничества между народами.
Разработка конвенции, о которой шла речь, представляющая собой качественно новый шаг ООН в ее стремлении покончить с расизмом в спорте, - на пути к завершению. Так, в феврале 1981 года ТАСС сообщило из Нью-Йорка:
«К ликвидации расовой дискриминации в спорте, как и в любых других областях, призвали участники состоявшегося в штаб-квартире ООН заседания специального комитета по разработке Международной конвенции против апартеида в спорте. Члены комитета рекомендовали группе продолжать активную работу над выработкой текста соответствующей конвенции.
Участники заседания провели выборы руководящих органов комитета. Его председателем стал Эрнест Мейкок (Барбадос)».
В заключение мне хотелось бы подчеркнуть, что по своим приемам, повадкам, привычкам, складу мышления апартеид как система легко выдерживает сравнение с бандитом-рецидивистом.
Об этом надо помнить. Помнить о том, что на постоянную опасность расизма в спорте ежегодно указывают ораторы, выступающие с разных трибун на митингах всех континентов 21 марта - в День борьбы против расовой дискриминации, который отмечается в соответствии с резолюцией Генеральной ассамблеи ООН 1966 года. Надо помнить и о том, что попытки примирить апартеид с гуманистическими идеями олимпиады, несомненно, будут регулярно возобновляться. Следует всегда быть наготове, чтобы парировать атаки расизма на принципы международного сотрудничества, спортивного в частности.
Необходимо, наконец, во всеуслышание потребовать, чтобы все страны, входящие в ООН и проголосовавшие за резолюцию Генеральной ассамблеи ООН № 2775 (XXVI) от 29 ноября 1971 года, выполняли ее и действовали в соответствии с призывом Организации Объединенных Наций: «Прекратить всякие спортивные контакты с апартеидом!» В строгом соблюдении резолюций ООН и благородных принципов, закрепленных в Олимпийской хартии, видят свой долг представители советского спорта.
…Олимпийский огонь не погаснет никогда. Представители 81 страны приехали на Игры XXII Олимпиады в Москву, и это лучшее доказательство великой силы олимпийского движения… Меня потрясла до глубины души та величественная картина национального искусства во время церемонии открытия и поистине спортивный дух борьбы, на редкость напряженной и азартной, на олимпийских аренах, которая открывалась перед зрителями. И я подумал о том, как могут быть счастливы все эти юноши и девушки, которых уже много лет объединяет подлинная дружба независимо от цвета кожи и национальной принадлежности… Это олимпизм, который проник во все поры их жизни.
…Миновало два олимпийских цикла, прежде чем мы вновь увидели талантливых атлетов Африканского континента на аренах грандиозного праздника спортивной молодежи мира. «Именно в Москве, - по мнению французского еженедельника «Юманите диманш», - Олимпийские игры отметили не только высочайшую фазу спортивного мастерства, но и вообще новую веху в развитии человеческих отношений».
Они и стали новым, обнадеживающим этапом в развитии африканского спорта, побив рекорд участия атлетов независимой Африки в истории игр. На Олимпи-аде-80 выступили 22 государства «черного континента». Значение столь массового присутствия свободной Африки на московских олимпийских аренах многообразно. О той весомой роли, которую оно призвано было сыграть в защите и укреплении независимости олимпийского движения, нам уже приходилось говорить на этих страницах. Прямо ли, косвенно, но некоторые ее аспекты затрагивали в беседах со мной гости и участники Московской олимпиады из Африки, когда речь заходила об актуальных проблемах искоренения апартеида и расовой дискриминации в международном спорте, о его значении в жизни молодых государств и в современном мире вообще. Говорили мы, разумеется, и с теми, кто впервые ощутил неповторимую атмосферу олимпийских состязаний, впервые познакомился с обаятельными своим радушием, простотой и симпатичной общительностью москвичами, с теми, кто искренне восхищался смелым новаторством архитектуры, подчеркнутым строгой функциональностью спортивных сооружений столицы Игр, их четкой организацией. С теми, наконец, кто полюбил величавый и приветливый облик Москвы. Москвы… Города свершившейся для многих мечты.
«Одно то, что ты участвовал в Олимпийских играх (не говорю - победил, просто участвовал), запоминается на всю жизнь. Я стартовал как спортсмен или был гостем почти на всех последних играх. Но то, что увидел в Москве, наверное, больше уже никогда не увижу. Церемония открытия, медвежонок, который поднялся над главным стадионом прямо в олимпийское небо в день окончания праздника, зрители, их реакция на то, в какой острой конкуренции рождались победители, - все это было прекрасно» - так говорил мне олимпийский чемпион Мехико в марафоне, почетный гость Оргкомитета «Олимпиада-80», знаменитый эфиопский стайер Маме Волде.
Мне хотелось бы здесь, пусть и коротко об одних, чуть подробнее о других, рассказать о дебютантах. О тех, для кого многое, если не все, было связано со словом «впервые». Рассказать о непреходящей новизне первой удачи, об оптимизме и мужестве тех, кто даже не приблизился к пьедесталу, но почет все-таки обрел. Непредубежденные обозреватели из числа стран, чьи спортивные круги не выдержали политического нажима своих правительств и присоединились к авантюрной попытке американской администрации бойкотировать Олимпиаду-80, даже они признавали, что отличительной, а для нас особенно радующей, особенностью встречи олимпийцев в Москве стало широкое участие в ней стран Азии, Африки, Латинской Америки, сравнительно недавно вступивших на путь самостоятельного развития. Прежде всего это касается стран Африканского континента.
…Листаю блокнот с записями, торопливо набросанными в Олимпийской деревне, и вновь перед глазами амальгама красок и мозаика лиц, незабываемая картина нашей планеты в миниатюре, родным домом которой стал этот зеленый остров нашего города, приютивший посланцев 81 страны пяти континентов. Вспоминаю о ладных невысоких парнях и одном из руководителей делегации героического Вьетнама, принесшего страшные жертвы в борьбе за честь и свободу своего народа, впервые представших в Москве равноправными членами олимпийской семьи. Вспоминаю о Типсамаи Тантапоне из Лаоса, который в день своего первого олимпийского испытания отметил 19-летие, стартовал под номером «1» и которого зрители ждали больше часа после финиша итальянца Маурицио Дамилано (победителя на 20-километровой дистанции спортивной ходьбы), которому и аплодировали с еще большей горячностью и взволнованностью. Ибо я уверен, что никто не решился бы назвать его тогда последним. Парня, который сказал мне: «Я бы соврал, что у меня ни разу не появилось желания сделать шаг, один только шаг за ту черту, которая отделяет олимпийскую трассу от того, что просто называется асфальтом шоссе. Дистанцию шел в первый раз. Но я не забывал о тех, кто прислал меня сюда, доверил мне право впервые выступить на олимпиаде за команду независимого Лаоса».
…Листаю блокнот. Мелькнула и скрылась в толпе искрящаяся смехом 12-летняя девчушка из Никарагуа, самая юная из приехавших в Москву спортсменок (так и хочется сказать - самая маленькая: ребенок же, в сущности!). «У нас в Никарагуа лозунг: «Равняйтесь на передовых!» Значит, и на меня, правда? Я ведь одна из всего пяти человек в делегации, а плаваю быстрее всех в нашей республике. А ведь страшно как было вместе с такими пловчихами выступать! Но старалась изо всех сил. В заплыве я последней стеночки коснулась. Зато плыла вместе с самой Барбарой Краузе, установившей тогда мировой рекорд! Будет о чем рассказать! А люди здесь какие! Симпатичные!» - И скрылась.
О многих бы хотелось рассказать…
Примеров подобного повышенного чувства ответственности перед друзьями по делегации, зрителями, перед национальным флагом, наконец, перед самим собой немало можно было найти в выступлениях представителей тех стран, которые, так же как и Лаос, впервые приняли участие в олимпийских играх, для которых Москва стала стартом в олимпийскую историю. А таких было заметно больше, чем прежде: Ботсвана, Лесото, Ангола, Мозамбик, Замбия, Сейшельские острова, Никарагуа, Вьетнам, Зимбабве…
Но только ли рамками спортивных арен ограничивается значение их участия в Московской олимпиаде? Отнюдь нет. Для большинства стран «третьего мира», и в первую очередь для дебютантов олимпийских игр, оно означает также и утверждение своей государственности, заявку о себе в полный голос как равных и суверенных членов всемирного сообщества.
Эту мысль подчеркнул в беседе со мной такой ответственный деятель Организации африканского единства, как Окаи Коджо, генеральный секретарь ОАЕ: «Что касается меня лично, то должен признаться, что являюсь самым страстным сторонником распространения и укрепления олимпийских идей. По моему глубокому убеждению, они могут служить основой для создания надежного инструмента сотрудничества и укрепления взаимопонимания молодежи разных стран, придерживающихся различных взглядов. Вот почему я считаю, что олимпизм, его дух необходимо сохранить вопреки какому-либо соперничеству в других областях. Мы чрезвычайно удовлетворены тем, что большинство стран - членов ОАЕ, которые воспользовались своим неотъемлемым правом свободного выбора, столь широко представлены на Олимпиаде в Москве. Кроме того, хотел бы подчеркнуть, что для развивающихся стран, тем более для тех, кто впервые участвует в такой масштабной манифестации общественного значения, как олимпийские игры, международные спортивные контакты играют роль стимулятора в укреплении национального единства, в национальном самосознании. Ибо одно дело, когда люди выступают как бы сами за себя, и совсем другое дело, когда они стартуют под национальным флагом своего молодого государства, которое стремится покончить с плачевным явлением трайбализма, то есть преодолеть племенные разногласия, еще достаточно чувствительные, например, в ряде развивающихся стран Африки.
Что же касается проблем африканской женщины, например, то занятия спортом, выступления спортсменок под флагом национальной сборной своей страны также способствуют раскрепощению женщины в африканском обществе.
Я бы хотел сделать некоторое уточнение, или, если хотите, разъяснение. Нередко приходилось слышать, будто свободная Африка, отказавшись участвовать в Играх 1976 года в Монреале, выступила, дескать, в роли инициатора бойкота Олимпийских игр. Однако между бойкотом в Монреале и кампанией, направленной против Игр в Москве, существует принципиальная разница. Африканские страны уехали из Монреаля, выразив таким образом свой протест против политики расовой дискриминации в спорте ЮАР и курса некоторых западных стран на поддержание спортивных контактов с режимом апартеида, осужденным ООН. Совершенно очевидно, что причины, побудившие Африку к этой акции, имели непосредственное отношение к спорту, к олимпийскому движению, были вызваны нарушением олимпийских принципов некоторыми западными странами. Другими словами, бойкот в Монреале носил характер, сугубо связанный с проблемами ликвидации расизма в международном спорте. Совсем иначе обстояло дело перед Играми в Москве, когда инициаторы антиолимпийского похода в качестве предлога для бойкота выбрали чисто политический повод, не имеющий отношения к спорту. Они пытались создать трудности на пути проведения спортивного праздника молодежи мира. Я отрицательно отношусь к этому».
С руководителями спортивной делегации Лесото, страны, со всех сторон окруженной территорией расистской ЮАР, мне удалось встретиться там же, в Олимпийской деревне. Своими впечатлениями об Играх поделились Бенджамин Мокотели, Кета Манассе Раммолели и Чимомбе Кудзаише: «Наше желание развивать спорт в Лесото, познакомиться с достижениями других стран, получить ценный опыт вполне естественно. Вот почему мы с таким удовлетворением встретили приглашение Москвы принять участие в Олимпиаде-80. Мы узнали много нового о Советском Союзе. Особенно мы ценим усилия его руководителей, в том числе спортивных, в борьбе против позорной системы апартеида ЮАР. Единодушны в том, что Москва - чудесный город, который больше всего красит гостеприимство, радушие, готовность хозяев Игр сделать все, чтобы пребывание олимпийцев в советской столице вызывало только приятные воспоминания. Им это удалось на славу. Больше всего нас интересовали соревнования олимпийцев по легкой атлетике, боксу, футболу. Они проходили чрезвычайно напряженно, в бескомпромиссной борьбе и были отмечены высокими результатами. Мы, со своей стороны, весьма довольны тем, что одному из пяти наших соотечественников, которым впервые была доверена честь представлять Лесото на Играх, удалось улучшить национальный рекорд в беге на 1500 метров. Винсент Ракабаэле закончил марафон 35-м. Откровенно говоря, он в состоянии проходить 42-километровую дистанцию и быстрее. Но ведь и закончить ее тоже почетно, когда вокруг тебя такие сильные конкуренты! Но вот что, пожалуй, главное для нас. Здесь, в Москве, мы познакомились со многими коллегами из Африки, а также из стран Азии и Латинской Америки, спортсмены которых готовились под руководством советских специалистов.