«Официальное открытие спортивного комплекса «Уодсхоорн» должно быть делом исключительно белых людей. Чернокожие были исключены из числа участников церемонии, так как раздельных туалетов предусмотрено не было».
«Отмечены многочисленные случаи, когда белые и небелые играли в одной команде по их выбору, когда они встречались между собой в смешанных соревнованиях. У нас нет закона, который бы запрещал такие встречи».
«На данном этапе не может быть речи о том, чтобы черные могли стать полноправными членами нашего клуба, ибо это невозможно согласно действующему законодательству».
«Местная футбольная команда белых была предупреждена полицией, что ее игроки будут арестованы и обвинены в судебном порядке, если они будут участвовать в межрасовых матчах или в играх со смешанным в расовом отношении составом». -
«Де факто и де юре спортивные организации в нашей стране всегда были назависимыми. Они не контролируются каким-либо законоположением».
«Муниципалитет Вереенигинга сможет допустить на трибуны стадиона только 50 черных, включая игроков, официальных представителей и зрителей, чтобы присутствовать на матче, входящем в так называемую нерасовую программу футбольного совета Южной Африки, признанного правительством».
«…Если они хотят, то имеют возможность заниматься избранным видом спорта на основе полного соблюдения принципа многорасовости спорта. Более того, спортивные площадки и стадионы предоставлены в распоряжение всех групп населения нашей страны».
«Муниципалитет Барбертона отверг просьбу индийца играть в составе городской команды белых крикетистов».
«Полиция оказала нажим на игроков обеих сторон, чтобы помешать им провести межрасовую встречу в Питермарицбурге».
«Муниципалитет Йоханнесбурга отказал в разрешении проводить совместные тренировки белых и небелых в одном из крытых бассейнов города «Эллис Парк».
«Центры спорта и отдыха Йоханнесбурга по-прежнему остаются в исключительном пользовании белого населения».
«…Веломе Нииока, единственный чернокожий спортсмен сборной Восточной провинции по легкой атлетике, не смог вместе с другими пойти в кино, так как это воспрещается законами апартеида».
Здесь я прерываю эстафету лжи различных представителей официального спортивного командования ЮАР. Она, так же как и сопутствующие ей неопровержимые доказательства незыблемости законов расовой сегрегации, продолжается до сих пор, и никаких перемен не предвидится…
Об этом свидетельствуют, в частности, два (из сотен возможных) факта, о которых я хочу рассказать…
Езда на велосипеде, казалось бы, занятие не только полезное и приятное, но и в общем-то совершенно безопасное в плане общественного порядка. Оказывается, не для всех, не всегда, не везде. В Южной Африке, например, небелый житель этой страны, выйдя на трассу на велосипеде, рискует подчас финишировать в тюрьме. Об этом поведала некоторое время назад английская газета «Морнинг Стар».
Дело происходило в период между Играми в Монреале и Москве. Сильнейший чернокожий гонщик Южно-Африканской Республики Лунгизе Мкхизе тренировался на шоссе, ведущем из Йоханнесбурга в Преторию. Вскоре его остановили у полицейского поста и потребовали предъявить личный пропуск. У 22-летнего спортсмена его не оказалось, так как он не без резона полагал, что на тренировках подобный документ ему понадобиться не может.
Полицейские отказались выслушать объяснения Мкхизе, принять во внимание его спортивную одежду и гоночный велосипед как доказательства того, что небелый южноафриканец только тренировался, не более. Мкхизе, которого руководство федерации велоспорта ЮАР якобы намеревалось включить в сборную «смешанных цветов», был тут же брошен в тюремную камеру. Ведь он забыл, что законы раздельного развития рас в ЮАР разграфили страну на «бантустаны», что каждый цветной, перемещаясь из одного района в другой, обязан всегда иметь при себе специальный пропуск. Без такого пропуска, как мы знаем, любой небелый автоматически причисляется к «подозрительным лицам, способным принимать участие в подрывной деятельности».
В ряду прочих сообщений того же рода мировые информационные агентства привели ряд новых доказательств того, что южноафриканские деятели ищут любые лазейки, чтобы создать видимость своего присутствия на международной арене, иллюзию участия в международной спортивной жизни. Их не останавливают, естественно, значительные денежные затраты, которые зачастую выглядят попросту плохо завуалированными взятками. В конце 70-х годов Международным союзом велосипедистов (УСИ) было принято решение о дисквалификации двух ирландских гонщиков - П. Макквида и С. Келли. Причина? Они приняли приглашение от неких организаторов из ЮАР совершить путешествие в заповедник расизма, чтобы участвовать в так называемых международных соревнованиях. Все расходы - за счет организаторов. Однако УСИ не признает этих подпольных гонок в ЮАР, организуемых вне установленного календаря с откровенно пропагандистскими целями. Те же санкции УСИ вынужден был применить и к некоторым английским велосипедистам, соблазненным «искусителями» из Южной Африки. Когда защитники и союзники расистского режима ЮАР возобновят попытки обелить порядки в спорте этого государства, им стоит напомнить хотя бы только о Мкхизе, который прямо с велотрассы попал в тюрьму.
А вот и вторая история…
Официальным языком расистов ЮАР наравне с английским признан, как известно, африкаанс, на котором изъясняются потомки буров. Неизвестно, правда, каким из них воспользовался в то же примерно время, к которому относится описанный финиш в тюрьме гонщика Мкхизе, министр спорта ЮАР доктор Питер Коорнхоф.
Но совершенно очевидно, что независимо от лингвистических склонностей уже знакомого нам «капитана» юаровской расистской команды речь его не поняли. Вернее, поняли, но почему-то наоборот.
Дело в том, что Коорнхоф сделал от имени правительства Претории заявление, которое, по задумке его сочинителей, могло претендовать на эффект взорвавшейся бомбы. О чем именно? О том, что отныне в Южной Африке спорт освободится от ошейника апартеида, что представители коренного населения и белого меньшинства получат равные возможности заниматься спортом, выступать вместе и т.д. Собственно говоря, тот, кто внимательно следит за развитием зигзагообразного курса ЮАР на международной спортивной арене, по крайней мере, скептически отнесся бы к заявлению министра Коорнхофа. Но нашлись же наивные люди, которые, видимо, как-то своеобразно восприняли слова Коорнхофа - поверили, что ли?
Восемь белых игроков - представьте только! - участвовали в товарищеском матче по регби в составе двух «черных» команд. Разразился скандал. Выяснилось, что и некоторые руководители регбийных и крикетных клубов тоже что-то недопоняли. «Как это меня не поняли? - возмутился Коорнхоф. - Речь шла только о возможности смешанных команд для выступлений за границей». То есть все о том же, рассчитанном на простаков пропагандистском трюке о «переменах к лучшему в ЮАР». Словом, о вещах, порядочно набивших всем оскомину. Но доктору Питеру нужно было как-то выкручиваться, обнаружить хоть какого-нибудь козла отпущения, чтобы оправдаться перед расистским правительством. Вот когда Коорнхоф заговорил ясно, четко, недвусмысленно, на присущем ему языке верного слуги апартеида: «Эти восемь белых регбистов, которым, как и другим, не разрешено создавать смешанных клубов и команд внутри страны, понесут наказание и будут преследоваться по закону. Мы найдем способ пресечь подобное поведение в будущем».
Дока в своем деле, Коорнхоф нашел даже больше, чем ожидал: сразу восемь козлов отпущения, чтобы отыграться за «непонимание и плохое поведение», иначе говоря, за нарушение порядков расовой дискриминации.
Пришло время рассказать о «пятой колонне», которую по примеру всех известных в истории расистских и фашистских диктатур формируют и продолжают укреплять южноафриканские власти как внутри страны, так и за рубежом, вербуя в нее как белых спортсменов, так и темнокожих. Это о них борец за независимость английских колоний в Северной Америке знаменитый физик и государственный деятель Бенджамин Франклин сказал: «Кто готов отказаться от подлинной свободы ради относительной безопасности, недостоин ни свободы, ни безопасности».
Например, бывший президент так называемой южноафриканской футбольной ассоциации (САНФА), будучи сверх меры услужливым лакеем своих белых господ, совершенно дискредитировал себя и был заменен не менее одиозным деятелем Г. Тхабе, который продолжал «бороться» в духе своего предшественника за интересы спорта белого меньшинства на всех конгрессах ФИФА, на всех конференциях и семинарах, обсуждавших проблему расизма в спорте, куда допускался, и даже во время Олимпийских игр, начиная с Токио 1964 года и вплоть до последнего времени, не скупясь на интервью и декларации во славу «постепенного перерождения апартеида».
«Политика, направленная на раскол в руководстве спортивным движением, объединяющем африканские и «цветные» организации и клубы, ведет свою хронологию с 1950 года, когда белая администрация ЮАР потребовала от муниципалитетов всех городов закрыть стадионы для всех нерасовых (африканских) ассоциации на основании закона о закреплении за представителями отдельных рас определенных территории для проживания («Груп эариэс акт»), - читаем мы в «Заметках и документах», изданных Центром по борьбе против апартеида при ООН в апреле 1980 года. - Следует различать, однако, тех чернокожих и «цветных» спортсменов, которые согласились поддерживать клубы и организации, прикрывающиеся вывеской «нерасовых», будучи введенными в заблуждение или привлеченными обещаниями продвижения по службе, разрешением жить в городской черте и т. д., администраторов этих организаций, которые публично и активно развивают бурную деятельность в пользу спорта по законам апартеида, исходя из своих корыстных финансовых интересов. Эти спортивные руководители содействуют закреплению апартеида в спорте и выступают против его бойкота на международной арене, неизменно обнаруживая свою принадлежность к ищущему саморекламы классу бизнесменов. Большинство из них используется государством белого меньшинства или большим белым бизнесом для пропаганды апартеида. Неудивительно поэтому, что эти чернокожие официальные лица оказывают помощь апартеиду в силу своих убеждений, определенных льготными условиями, чтобы сделать хорошую карьеру. Как правило, их охотно приглашают для сотрудничества в государственные институты апартеида, как это случилось с тем же Г. Тхабе, который входит в состав «трехстороннего общественного совета» - органа министерства по делам африканцев (черных), именуемого также «органом по плюрализму расовых отношений».
В обширной корреспонденции, переданной из ЮАР, известный французский журналист Ги Лагорс делится впечатлениями о беседе с одним из этих коллаборационистов расистского режима - Ф. Тхабебе, единственным представителем племен банту и одним из трех небелых, допущенных в НОК ЮАР уже после ее исключения из олимпийского движения. Фразеология Тхабебе ничем не отличается от лексикона другого пособника апартеида в спорте, шефа спортивного отдела журнала «Уорлд» Лесли Сегуме, который приличия ради признает позитивный эффект бойкота расистского спорта международными спортивными организациями, но только до определенного момента, который якобы уже настал и теперь лишь препятствует «дальнейшим сдвигам и прогрессу в преодолении сегрегационных барьеров в спорте ЮАР». Ф. Тхабебе, склонный, видимо, к образному мышлению, сравнивает свою и ему подобных лиц деятельность с «работой волн, бьющих о скалу апартеида и постепенно разрушающих ее». Однако пока предатели интересов угнетенного черного и «цветного» большинства народов Южной Африки «разводят волны» демагогии с барашками вызубренных соглашательских формулировок, апартеид продолжает методично нажимать на гашетку оружия массовых репрессий против коренного населения; вешает, расстреливает, гноит в тюрьмах и концлагерях истинных борцов за гражданские права и свободы в ЮАР. Ги Лагорс далек от столь определенных высказываний, но, будучи в достаточной степени объективным репортером, посчитал необходимым в специальной сноске к беседе с Ф. Тхабебе заметить: «Наша беседа длилась около двух часов в баре йоханнесбургского отеля, вход в который категорически запрещен небелым южноафриканцам. Для этого потребовалось специальное разрешение министра внутренних дел, с просьбой о котором к нему обратилась дирекция отеля. Министр не только дал согласие на нашу встречу и соответствующее разрешение, но и попросил обращаться с моим собеседником (Тхабебе) как с представителем категории «vip» (на дипломатическом языке означает «чрезвычайно важные лица», к которым обычно относят почетных гостей, имеющих высокие государственные или общественные полномочия: премьеров, президентов, дипломатов высшего ранга, выдающихся деятелей культуры, искусства и т. д. - Прим. авт.). Вот как высоко ценит правительство Претории услуги своих марионеток!
«Заметки и документы», изданные Центром по борьбе против апартеида при ООН, приводят множество примеров того, как беззастенчиво юаровские власти, в полном согласии с руководством белых федераций и объединений, пользуются подлогом, фальсификацией документов, подкупом, взятками. Так, в 1977 году расистский теннисный союз (САТУ) опубликовал брошюру с многочисленными фотографиями «межрасовых встреч» от имени официальных представителей нерасовой южноафриканской теннисной ассоциации, чтобы предотвратить исключение ЮАР из Международной федерации тенниса (ИТФ). Через год фальшивка была разоблачена, а авторы ее принесли лицемерные извинения, когда дело уже было сделано и некоторые колеблющиеся члены ИТФ обрели Прежнюю твердость в защите расистского спорта.
В долговременных планах очковтирателей из ЮАР создание и развитие так называемых «амбрелла бодиз» - «зонтичных спортивных организаций», которые избирают президентами, вице-президентами и секретарями чернокожих представителей, но целиком контролируются и направляются правительственными инстанциями и соответствующими спортивными федерациями белых. «Черные куклы», как их презрительно окрестили все подлинные сторонники расовой справедливости в спорте ЮАР, стали надежным инструментом в руках расистского режима, стремящегося увековечить порядки апартеида. Вместе с «зонтичными организациями» активно действуют в том же направлении им подобные, объявившие себя «неправительственными», но цементирующие прорасистское лобби на международной спортивной арене органы, такие, как «Международный комитет по связям» и особенно «Комитет за справедливость в спорте», возглавляемый неким Луисом Льюитом. Долгое время ему удавалось выдавать себя за белого бизнесмена умеренных взглядов, а также скромных финансовых возможностей. Но не каждый же раз агенту специальных служб удавалось сохранять равновесие, балансируя на грани обычного бизнеса и подпольных махинаций. Щедрость скромного борца «за справедливость в спорте», по мере того как он развивал свою активность, поначалу удивляла, но затем насторожила дотошных журналистов, разоблачения которых вылились в громыхнувший по газетным страницам скандал. Выплыли на поверхность тщательно скрывавшиеся связи «Комитета за справедливость в спорте», который получал от правительства ЮАР астрономические суммы для публикации в западноевропейской и североамериканской прессе материалов о прогрессе «межрасового спорта» в Южной Африке. На рекламу «нового курса апартеида» юаровские казначеи щедро выделили Луису Льюиту 12 миллионов долларов; чтобы обеспечить рычание мотоциклов белых южноафриканских гонщиков на международных соревнованиях «Гран при серкюит» по мотоспорту, он выложил непокладистым организаторам около миллиона из этой суммы. Он же оказался издателем ежедневной южноафриканской газеты «Ситизен», которая, подобно прежде имевшим репутацию независимых органов чернокожих слоев населения «Пост» и «Геральд», стала рупором белого расизма, особенно в области спорта. Эта пресса на корню куплена белыми «королями» газетного бизнеса, достаточно изощренными в искусстве дезинформации, чтобы почти полностью сохранить штат поддавшихся коррупции чернокожих репортеров и обозревателей. Это их продажным перьям, которыми водила рука расистских редакторов, принадлежит лживая информация о будто бы достигнутой договоренности южноафриканской команды каратистов о турне в Мозамбике с подробным расписанием встреч. Цель очередной фальшивки была предельно ясна: посеять сомнения в рядах нерасовых южноафриканских спортивных клубов относительно твердой антирасистской позиции независимого Мозамбика. Ведь они по справедливости считают это молодое государство своим верным союзником в борьбе против апартеида, режим которого держит в постоянной боевой готовности отряды своих карателей, орудующих на границах с независимыми странами свободной Африки. Грубая подтасовка, разумеется, получила должную отповедь прессы Мозамбика, но и благодарность бывшего министра спорта ЮАР П. Коорнхофа, лестно отозвавшегося о методах пропаганды южноафриканских политиканов.
О тактике расистов из «Комитета за справедливость в спорте» перед Играми в Монреале, в дни, предшествовавшие бойкоту Олимпиады-76 африканскими странами, рассказал, в частности, прогрессивный английский журналист Стэнли Левенсон в статье «Человек из Би-Би-Си помогает расистам», опубликованной в лондонской «Морнинг Стар»: «Во главе с Гердом Волмарансом, одним из ведущих специалистов в Южной Африке но связям с общественным мнением Запада, члены «Комитета за справедливость в спорте» основали свою штаб-квартиру в отеле «Лоренсьен» (в самом центре Монреаля) в баре на 17-м этаже с примыкающими к нему несколькими комнатами. Разумеется, никакой вывески, никакой рекламы, кроме широкого распространения брошюр, буклетов и прочих пропагандистских материалов, рекламирующих реформы в спорте ЮАР и призывающих восстановить ее в олимпийском движении. Среди них опус Джона Бернса, корреспондента Би-Би-Си, под названием «Где теперь?», продолживший серию низкопробных агиток, типа помещенной в американском журнале «Тайм» статьи «Могут ли состояться Олимпийские игры в Претории?». Как и вся эта макулатура, брошюра Джона Бернса была оплачена южноафриканским посольством в Вашингтоне через посредство «Комитета за справедливость в спорте», гостем которого репортер Би-Би-Си был некоторое время назад. Ему оказала также гостеприимство и велофедерация ЮАР только для белых, исключенная из Международного союза велоспорта. В баре отеля «Лоренсьен» мне приходилось видеть некоторых представителей Международной федерации плавания, исключившей Южную Африку из своих рядов, и Международной федерации современного пятиборья и биатлона, членом которой ЮАР остается. Люди Герда Волморанса к тому времени занесли в свой актив устное согласие представителя команды гимнастов США выступить на международных «многонациональных» соревнованиях в Кейптауне. Вся эта подпольная деятельность развертывалась именно в тот момент, когда решалась проблема участия африканских стран в Монреальских играх, возникшая, как известно, из-за отказа правительства Новой Зеландии наложить запрет на турне своих регбистов в Южную Африку».
Карман южноафриканских расистов широко используется и для подкупа белых визитеров из Западной Европы, которых соблазняют невиданно роскошными условиями приема. Вот как описывает «чаровников» белой администрации ЮАР, организующих броско рекламируемые спортивные фестивали, английский регбист Гарет Эдвардс. В книге «Автобиография персонажа из легенды о регби» он не без удовольствия вспоминает: «Мне посчастливилось войти в состав сборной мира (белой), прибывшей в Южную Африку на празднование столетия регби этой страны, проходившего в Претории. Организаторы наших матчей продемонстрировали свою высокую оценку нашего согласия принять участие в этом празднестве. Власти Трансвааля разместили нас в лучшем отеле. Все расходы они взяли на себя, никто из нас не нуждался в карманных деньгах. За три недели нашего пребывания в ЮАР мы получили право на три бесплатных разговора по телефону со своими семьями. Кроме того, нам подарили великолепные спортивные куртки, по паре модных брюк и туфель, а также бутсы, тренировочные костюмы, значки и даже дополнительные джерсовые рубашки, чтобы обмениваться ими после игры с кем-нибудь из соперников. Более того, нам выдали по два бесплатных билета на каждый матч, а еще два билета для того, чтобы мы могли, оплатив их, перепродать желающим получить место на трибунах».
И на Британских островах, и в других европейских и американских странах, естественно, нашлись не очень-то щепетильные спортсмены, вот так, в открытую соблазненные щедрыми подарками расистов, чтобы затем компенсировать их гостеприимство «чистой монетой» благожелательных интервью о политике «межрасового спорта» в стране апартеида.
«В течение последних двадцати лет южноафриканский белый игрок в гольф Гарри Плейер, не превзойденный в своем мастерстве, с большим усердием защищал политику своей страны повсюду, где ему доводилось выступать. Стало известно, что он регулярно получал «свою долю» в качестве вознаграждения за деятельность на поприще «паблик рилейшенс» - представителя департамента ЮАР по связям с зарубежной прессой, - писала 15 марта 1979 года лондонская «Дейли экспресс». А южноафриканская «Наталь Меркурий» по странному стечению обстоятельств именно в тот же день того же года уточнила: «Председатель южноафриканского «Финанс-банка» подтвердил, что живущий в США Гарри Плейер действовал в том же направлении, что и наш департамент информации, в пользу поощрения курса на капиталовложения в экономику Южной Африки бизнесменов из США».
Большой бизнес транснациональных компаний и их южноафриканских партнеров играет, можно сказать, выдающуюся роль в закреплении сегрегационной политики в спорте, проводимой южноафриканскими властями. И к этому вопросу мы еще вернемся в беседе с председателем Южноафриканского нерасового олимпийского комитета.
Но есть и еще одна мрачная сторона деятельности «пятой колонны». Известно, что ее формируют, возглавляют и инструктируют не только профессиональные политики расизма, но и их ближайшие помощники - полиция и разветвленный аппарат секретных служб и карательных подразделений. Мы знаем о драматической судьбе Денниса Брутуса, о некоторых акциях агентов разведки и контрразведки ЮАР за рубежом. Но вот еще несколько фактов, приведенных в сборнике «Заметки и документы» Центра но борьбе с апартеидом при ООН, ранее не публиковавшихся в советской печати.
«Пятая колонна» не ограничивается старым как мир приемом «разделяй и властвуй». Она прибегает, когда считает необходимым, к прямым репрессиям, угрозам, мщению непокорным противникам апартеида. В 1964 году, когда ЮАР была еще не исключена, а только отстранена от соревнований международного футбольного календаря, Джордж Сингх, один из известных защитников нерасового футбола в ЮАР, юрист африканского происхождения, был немедленно подвергнут домашнему аресту со всеми вытекающими отсюда последствиями: лишение адвокатской практики, запрет на публичные выступления после снятия ареста, запрет на появление (даже в качестве пассивного участника) на каких-либо собраниях, конференциях и т. д. В 1973 году президент нерасовой федерации плавания ЮАР Морган Найдоо был отстранен от занимаемой должности, когда Международная федерация плавания применила к расистским организациям соответствующие санкции. Морган Найдоо, а также М. Пасер, секретарь Нерасовой спортивной ассоциации (САСОК), неоднократно подвергались полицейским преследованиям по самым различным поводам. Дважды (к счастью, неудачно) агенты полиции ЮАР покушались на жизнь обоих деятелей. Нельзя считать совпадением то обстоятельство, что попытки убить Найдоо и Пасера совпали с их отказом повиноваться официальным руководителям белых спортивных организаций.
Недвусмысленные угрозы южноафриканской охранки вынудили проживавшую прежде в ЮАР Сильвию Коулс и принимавшую участие в соревнованиях для людей с парализованными нижними конечностями написать письмо с извинениями за критику политики апартеида в спорте. Позднее, вернувшись в Лондон, она заявила: «Честно скажу, я просто испугалась. В ЮАР слишком хорошо известны случаи неожиданной смерти во время допросов в полиции людей, чье поведение не соответствует предписаниям апартеида».
И все же, несмотря на террор, запугивание, пытки в полицейских участках, в ЮАР продолжают свою опасную работу такие ветераны борьбы против апартеида, как Хассан Хова. Он возглавляет нерасовую ассоциацию крикета ЮАР. И именно в этой ассоциации наибольший процент смешанных межрасовых клубов и команд.
«Страной одиночества» назвал французский журналист Анри Гарсиа это государство на Юге Африки. Этой, на мой взгляд, неуместно романтизированной формулировкой побывавший в ЮАР корреспондент парижской спортивной газеты «Экип» констатирует тот факт, что режим, осужденный общественным мнением всего демократического мира и обреченный самой историей, оказывается во все большей изоляции по мере того, как ширится полоса отчуждения вокруг ЮАР во всем мире.
Однако «страна одиночества» отнюдь не походит на затворника, смиренно искупающего свои грехи в монастырской келье. Она разными путями и средствами стремится продемонстрировать свою незаурядную коммуникабельность. Она настойчиво ищет партнеров и находит их. Приходится ли удивляться тому, что находится немало желающих разделить «одиночество» ЮАР. В этот отнюдь не узкий круг входят 10 международных федераций по олимпийским видам спорта и такие крупные спортивные объединения Запада, как союзы регби, крикета, наконец, Международная федерация тенниса.
Приведу несколько примеров совместных маневров расистов и их партнеров, предпринятых с целью раскола единства международного и олимпийского движения.
Вскоре после запрещения участвовать в Олимпийских играх 1968 года в Мехико и провала позорного «белого фарса в «Оранжевом государстве» перед дверью зала, где проходила сессия МОК в Саппоро, топтались в терпеливом ожидании четыре джентльмена. На лицах - улыбки, тон - вежливо-просительный, под мышками - папки с газетными вырезками и фотографиями «межрасовых встреч» в Претории и Кейптауне. Все это предназначалось для обольщения участников сессии. Член МОК Константин Андрианов так прокомментировал визит этой делегации ЮАР во главе с президентом ее НОК Рудольфом Опперманом, в свиту которого входили двое небелых представителей из «пятой колонны» коллаборационистов режима апартеида: «В Саппоро нам пришлось выдержать еще одну атаку властей ЮАР, которые всеми правдами и неправдами пытаются вновь проникнуть в олимпийскую семью. Делегация ЮАР пыталась убедить сессию и исполком МОК, что в этой стране отъявленного расизма наметился некий «прогресс», с тех пор как ЮАР была исключена из олимпийского движения. Делегация ЮАР даже распространила среди членов МОК рекламную брошюру с фотографиями, где изображались белые и небелые спортсмены на международных соревнованиях.
Но благодаря энергичным и аргументированным выступлениям представителей СССР, других социалистических стран, а также ряда реально мыслящих членов МОК из западных стран было доказано, что в Южной Африке апартеид в спорте по-прежнему остается в силе: не существует смешанных соревнований на национальном уровне, функционируют только раздельные клубы и федерации для атлетов различной расовой принадлежности, то есть сегрегация проявляется полностью. Ответы представителей южноафриканской делегации подтвердили это. Положение в спорте ЮАР нисколько не изменилось, а некоторые незначительные шаги и так называемые изменения вызваны желанием расистского правительства этой страны выйти из изоляции на международной арене.
Таким образом, МОК отказался выполнить просьбу о реабилитации Национального олимпийского комитета ЮАР, атака была парирована, а попытки реакционных сил добиться признания НОК ЮАР - разоблачены. Тем не менее необходимо ясно указать на то обстоятельство, что часть членов МОК одобрительно относится к стремлению Южной Африки вернуться в олимпийское движение. С возможностью возобновления происков в этом направлении нужно считаться и проявлять бдительность, чтобы навсегда покончить с расизмом в международном спорте».
Прогноз К. Андрианова оказался точным.
Здесь необходимо отметить, что к тому времени здоровые силы в МОК со все большей настойчивостью привлекали внимание «самого большого правительства в мире», как иногда именуют эту организацию, к требованиям современности. Они заключаются, в частности, в укреплении связей МОК с национальными олимпийскими комитетами, действующими в эффективном контакте с государственными институтами и общественными спортивными организациями, международными спортивными федерациями, в распространении его влияния не только на период подготовки и проведения олимпийских игр (а ведь именно так обстояло дело раньше), но и на весь непрерывный процесс развития мирового спорта. Эти властные веления времени заключаются также и во всемерном расширении представительства молодых государств «третьего мира» и помощи им. И, наконец, в том, чтобы превратить МОК в надежный инструмент сотрудничества и взаимопонимания между народами посредством олимпийского спорта, признанного ныне неотъемлемой частью общечеловеческой культуры, фактором мира и социального прогресса.
К сожалению, среди членов МОК до сих пор есть люди, стремящиеся противодействовать императивным тенденциям динамично развивающегося мира, сохранять его кастовый, замкнутый характер, отгородиться от нашей бурной и противоречивой эпохи социальных сдвигов и политических перемен. В одном из интервью французской газете «Экип» бывший тогда президентом МОК лорд Килланин говорил, подчеркивая фундаментальный характер этих изменений: «В начале века спорт был привилегией обеспеченных слоев населения. Теперь положение изменилось. Это нельзя не учитывать… Однако необходимо тщательно избегать таких действий, которые были бы продиктованы личными взглядами и симпатиями… Необходимо отдавать себе отчет в сущности происходящих перемен, поддерживать основные принципы олимпизма, содействовать их популяризации во всем мире». Что же, это трезвая точка зрения, учитывающая объективную реальность событий, в центре которых находится МОК. Франтишек Кроутил, член Международного олимпийского комитета из Чехословакии, позже, накануне 79-й сессии МОК 1977 года в Праге, подчеркнул, что в рамках высшего органа олимпийского движения всегда существовали те или иные тенденции, разница лишь в том, что одни из них направлены па ограничение роли МОК проведением игр, на дробление олимпийского движения; другие же - на демократизацию олимпийского движения, пресечение попыток политического вмешательства, пособничества коммерции и расизму.
Как же не вспомнить в этой связи о поистине живом ископаемом, каким предстал там же, в Праге, на 79-й сессии Международного олимпийского комитета, 90-летний Реджинальд Хани, юрист из Йоханнесбурга! После изгнания ЮАР из семьи олимпийских наций в 1970 году Хани было предложено подать в отставку. Однако, поддержанный прежним президентом МОК Эвери Брэндеджем, южноафриканский «посол» остался в МОК. Как сообщало агентство Ассошиэйтед Пресс, 70 лет назад Хани выступал за Оксфордский университет на соревнованиях Олимпиады 1908 года. «Существование подобного Мафусаила в МОК, - отмечало агентство, - никак не говорит в пользу структуры этой организации».