Алексей отвернулся: не любил словоохотливых, стоит
такому поддакнуть, и понесется он как челнок в водовороте. Слушают его, не слушают,—роли не Играет, ему все равно, лишь бы кто-то живой находился рядом. А что стал бы делать этот «колпак», окажись он на месте Алексея?
Струи дождя разбивались об асфальт, брызги подпрыгивали высоко, и Алексею подумалось, что эта водяная свистопляска никогда не кончится.
— Ну и погодка? — сказал веселый парень. — Если б я не умел трястись, давно бы замерз. — Он подтолкнул Алексея плечом, руки спрятал в карманы вельветовой куртки неопределенного цвета. — Ты не знаком с той... с русалочкой?
— Нет,— с досадой отозвался Алексей: этот тип портил ему настроение.
— Какие у нее ножки! На всемирной выставке не подкачали бы! Заметил?
— Не заметил.
— Э, да у тебя, видать, куриная слепота! Я знаю много таких случаев, когда...
— Раз ты все знаешь, тогда посоветуй, куда тут лучше устроиться на работу?
Парень повернулся к Алексею всем корпусом и дело-пито спросил:
— Специальность у тебя какая?
— После школы — армия... Ничего еще не успел толком.
— А сейчас что делаешь?
— Работу ищу. Приличную.
— А что ты подразумеваешь под словом «приличная»?
Такого вопроса Алексей не ожидал, пожал плечами. Парень тут же «прочитал лекцию»:
— Я тебе вот что скажу, борода: работы неприличной нет, есть неприличное к пей отношение. Будь кем угодно: слесарем, шофером, врачом или учителем, но не будь балластом при деле. Любая работа имеет общественное значение, любой труд вливается в общий поток.
— Люди на строительстве нужны,— перебил Алексей,— я слышал.
— Пальцем в небо ткнул... Ты просишь совета? Даю: иди в бригаду Шишигина.
— А кто он такой, этот Шишигин?
— Э, да ты, видно, газет пе читаешь, радио не слушаешь!
— Я же сказал: только приехал, третьего дня. С матерью не поладили: она не хотела, чтоб я женился...
— А моя никак не заставит меня жениться! Да что я — дурак, чтоб руки себе связывать? На что мне такая роскошная жизнь?.. Слушай и запоминай: беру тебя к себе, не пожалеешь. Наша бригада лучшая во всем городе, мы фундаменты монтируем.
— Разве фундаменты монтируют?
— Раз говорю, значит — да.
— А я сумею?
— Захочешь — сумеешь.
— Согласен. Но какие там заработки? Мне деньги нужны.
— Ну, если у тебя в голове одни только деньги, считай, мы никогда с тобой не виделись.
— Не беспокойся, даром получать их не буду. На деле докажу.
— Тогда порядок. Пошли!
— Прямо сейчас?
— А ты привык все откладывать на завтра?
— Дело не в том...
— А раз не в том, пошли! Но сначала давай знакомиться. Я и есть тот самый Шишигин, бригадиром работаю, зовут меня Евгений, а ты просто Женькой зови. Тебя как?
— Хатунцев. Алексей.
— А я думал, тебя подсолнухом назвали. До чего ж ты золотистый! Ладно, ладно, не заводись! — Женька покашлял в кулак. — Сегодня я иду в бригаду просто так, соскучился, месяц в отпуске гулял... А с какой я ладушкой там встретился! Люкс... Считай, тебе повезло, что ты на меня наткнулся, пристрою, не пожалеешь, айда!
Он первый шагнул под дождь.
Сели в почти пустой автобус. Женька снял колпак, смял его старательно, зажал между коленями, потом вытащил из кармана расческу, а газетный колпак сунул под кресло.
— Нашел подходящий мусорник? — упрекнул Алексей.
— Хватит! — перебил Женька, сдвинув брови. — Виноват. Исправлюсь. С жильем у тебя как?
— Можно сказать — никак.
— А точнее?
— Пригласила нас одна тут... хозяйка, прямо на вокзале подхватила. Дорого! Пять рублей в сутки. Не по карману.
— Да. Люкс в гостинице дешевле стоит. Ну и ганг-стерша твоя хозяйка! Плюнь на нее, ко мне перебирайся. Мы вдвоем с маткешей отдельную квартиру занимаем, дали мне, как знатному строителю, трехкомнатную, правда, я в заявлении писал, что женюсь, прибавление в семействе, мол, ожидается... Ну, женюсь же я когда-нибудь! Опять квартиру меняй на большую, а тут... Плату с тебя не возьму, не бойся. А на работе проявишь себя — и тебе квартирку дадут, строителям — в первую очередь. Похлопочем.
— Спасибо скажу.
— Спасибом не отбудешь.
— Понял.
— Ну, вот и договорились...