Как теперь молиться буду Богу,
Плача, замирая и горя,
Если я забыл свою дорогу
К каменным стенам монастыря.
Толпа, войдя во храм, задумчивей и строже…
Лампад пунцовых блеск и тихий возглас:
«Боже…»
Картина жизни столицы была бы неполной без разговора о церкви. Всем известно, какое большое влияние имела церковь на жизнь народа. Вековые традиции были сильны и в Петербурге. Это проявилось в укладе жизни города, где была масса церквей разных вероисповеданий (православные, лютеранские, реформатские, англиканские, католические, армянская церковь, две синагоги, мечеть, буддийский храм), несколько монастырей<sup>[257]</sup>. Молебствия совершались по самым различным поводам, будь то спуск корабля, закладка дома, открытие железной дороги, даже открытие клуба, начало занятий в школах — словом, при всех начинаниях. Народ молился, чтил праздники, посещал церковь. Истинно верующих было много.
Тем не менее среди просвещенной части населения авторитет церкви заметно рушился. Причин этого было много.
К внешним толчкам, раскачивавшим устои церкви, следует отнести распространение революционных идей, носители которых видели в церкви оплот самодержавия.
Но были причины и внутреннего порядка. Во-первых, насильственное внедрение правоверия с требованием выполнения церковных обрядов: в учебных заведениях, где Закон Божий как предмет<sup>[258]</sup> стоял на первом месте и каждый учебный день начинался с молитвы; в некоторых учреждениях, где требовалось, чтобы чиновники соблюдали обряды, то же касалось и военных (здесь дело обстояло просто: «На молитву становись! Шапки долой!»), не говоря уже о том, что браки заключались только в церкви.
Во-вторых, церковь в провинции основательно компрометировало привлечение в среду церковнослужителей необразованных людей<sup>[259]</sup>, не понимавших или примитивно толковавших христианское учение. Как ни прискорбно, следует посетовать и на часто непристойное поведение их в быту: чревоугодничество и даже злоупотребление вином.
Не надо забывать, что церкви и монастыри были богаты, значит возле них ютились и корыстные люди, нечестные и бесцеремонные. Достаточно упомянуть, что оплата церковных обрядов (крестины, венчание, панихиды) не была установлена, всяк брал столько, сколько вздумается.
Интеллигенция, сохранявшая в общем в отношении церкви традиции своих предков, обнаруживала уже на рубеже веков заметное расслоение. Представители элитарной части ее, где умами владели наряду с Достоевским и Толстым писатели философско-религиозного направления — Вл. Соловьев, В. Розанов, С. Булгаков, а также популярный в то время писатель Д. Мережковский, потянулись было к церкви, задумав учредить «Религиозно-философские собрания»<sup>[260]</sup> совместно с представителями церкви, где они хотели обсудить наболевшие в их душах вопросы православной веры, их понимание задач церкви, вероисповедания и пр. Они добились даже разрешения на это от Священного Синода и благословения митрополита. Первые собрания прошли с большим подъемом при стечении многочисленной публики из верующих. Однако взаимопонимания между сторонами — «церкви» и «интеллигенции» — не произошло. Какая-то часть, особенно молодежь, пошла за Толстым, образовывая по примеру московских толстовцев коммуны, пошла в народ, осуждая «отлучение от церкви» их духовного руководителя.
Стали распространяться группировки-секты, отклоняющиеся от церковных канонов, — баптисты, евангелисты, адвентисты и др. И лишь меньшая часть интеллигенции пошла за Иоанном Кронштадтским<sup>[261]</sup>, очень известным представителем официального направления церкви. Он пользовался неслыханным авторитетом и среди мещанства и простого люда, особенно в Кронштадте и на Петербургской стороне, где было подворье женского монастыря и его квартира. Толпы сопровождали его на каждом шагу, ища его благословения, стараясь хоть коснуться его руки, одежды. Такое преклонение смущало самого батюшку, по его словам<sup>[262]</sup>, так как доходило порой до неистовства, кликушества.
А в среде непросвещенных, вернее, темных стали распространяться всякие «братства», не имевшие отношения к религии, собиравшие людей, настроенных против церкви. Они использовали народную тягу к верованию, скорее, к суеверию. Процветало «братство», называвшее себя «Охтинская Богородица» или «Иоанн Креститель», братство Чурикова<sup>[263]</sup>.
Но были и такие «братцы», которые под видом «святых» читали проповеди, совершали «чудеса», отвечали на вопросы малопонятными фразами, продавали снадобья от всех болезней, «дурного глаза», запоя, блуда, для «приворожения». Наивные и просто глупые люди попадались на эту удочку, несли деньги, иногда большие, а часто и последние. Выколачивать деньги из своих почитателей эти «святые» были большие мастера. Нередко все кончалось уголовным процессом, когда «святые» становились каторжниками или попадали в арестантские роты. Такого рода мошенничество было настолько распространено, что нашло отклик в драматургии. С большим успехом шла пьеса Протопопова «Черные вороны»<sup>[264]</sup>, где разоблачались действия подобных «святых» и «ангелов». Они обманывали простых, доверчивых людей, прикрываясь «словом Божьим». Было много разных юродивых, кликуш, ясновидящих, прозорливцев, пророчиц.
Конечно, как и везде, решающей была личность священника, его способность сказать проповедь, умение слушать, вести исповедь. Ему следовало быть истинным «пастырем овец православных». Кстати сказать, в прежние времена священники на официальных бумагах перед своим именем ставили первые буквы этого звания, то есть «п. о. п.». Отсюда и получилось «поп»<sup>[265]</sup>. Эта аббревиатура сделалась синонимом священника и позднее приобрела определенную негативную окраску. В народе вошли в употребление такие выражения, как «поповские карманы». Имелась в виду их глубина, бездонность.
Все вышесказанное косвенным образом подрывало авторитет церкви. Поэтому неудивительно, что наряду с истинно верующими многие ходили в церковь как бы по инерции и главным образом ради великолепия храмов, торжественности богослужений и пения замечательных хоров. Привлекали людей громовые голоса некоторых дьяконов и протодьяконов. Великолепным было пение в соборах Александро-Невской лавры, в Исаакиевском, Никольском соборах. Там исполнялись литургии Бортнянского, Чайковского, Рахманинова, Гречанинова. В хорах пели многие знаменитости, в том числе Шаляпин. Особенно впечатляющее зрелище представляли службы с участием высшего духовенства — архиереев, митрополита. Толпа в церквах состояла из верующих и любителей духовного пения — неизвестно, кого было больше. Привлекала людей трогательная красота венчания, трагизм в предпасхальных песнопениях, ну и конечно, крестные ходы с ликующими голосами певчих в пасхальную неделю<sup>[266]</sup>.
Пасха вообще была самым почитаемым праздником и веселым, потому что весна окрашивала общее ликование светом, пробуждением природы. Великий пост, накладывавший свой хмурый отпечаток на настроение, кончался в ночь на первый день Пасхи — в заутреню<sup>[267]</sup>. Ночью оживал город, все тянулись, празднично одетые, со свечами, еще не зажженными, в храмы, уже переполненные заранее самыми истовыми церковницами, в предвкушении радости от прекрасного пения.
Храм часто не мог вместить всех прихожан. Толпа стояла при входе и ждала самого торжественного момента — крестного хода, когда весь синклит в сверкающих светлых ризах выходит в сопровождении несущих хоругви и высокие светильники-свечи, обходит храм и на паперти провозглашает: «Христос воскресе!» — вся толпа с горящими свечами отвечает: «Воистину воскресе!» Этим открывается сам праздник. Большинство уже не претендует на вход в храм, чувствуя, что самое главное позади, а впереди, дома, — не менее важное — разговение (хотя говения, может быть, и не было) — обильное пиршество с самыми вкусными яствами, особенно для тех, кто по традиции во время поста ограничивал свой стол. Все расходятся группами по домам, шумно христосуясь, и — что самое интересное для молодежи — все стараются донести свои зажженные свечи домой, чтобы засветить ими лампадки. Здесь часто начинаются уже шалости — кто-то задул свечу у девушки и подставляет свою горящую, чтобы таким образом познакомиться, кто-то смастерил особую ширмочку для защиты пламени от ветра. А в храме продолжается служба и длится почти всю ночь.
В быту Святая неделя знаменуется визитами с поздравлениями, с угощением обязательно пасхой и куличом. Дети развлекаются по-своему — катают яйца (конечно, крашеные) по особому желобку, нацеливаясь на разбросанные по ковру другие яйца, — кто больше выбьет, своего рода бильярд. А воздух гудит от колокольного звона!<sup>[268]</sup>
Молодежь веселилась на балах. Так же весело, хоть и без балов, веселилась окраина. Вся улица бывала запружена гуляющими, а в садах открывалось катание на лодках, да и по Неве, если Пасха совпадала с открытием навигации.
У простого народа дольше сохранялись древние обычаи. В Троицу украшали дом березками, в церковь шли тоже с березовыми веточками, смешанными с цветами. В Благовещение сохранялся в некоторых семьях обычай не заплетать девушкам косы, не печь дома хлеба. А в булочных выпекались «жаворонки» с изюминками вместо глаз, чему следовали кухарки в частных домах до времен нашей юности. На день Иоанна Предтечи<sup>[269]</sup> нельзя было есть ничего круглого, якобы напоминающего об «усекновенной главе Иоанна Предтечи». Конечно, все эти обряды соблюдались далеко не всеми в описываемое нами время и постепенно уходили в прошлое.
…несколько монастырей. В столице имелось 4 православных монастыря: Александро-Невская Свято-Троицкая лавра (с ее «киновией» — загородным отделением на правом берегу Невы против Семянниковского завода); два первоклассных женских монастыря — Воскресенский Новодевичий (на Московском пр., против «Горячего поля») и основанный о. Иоанном Кронштадтским Иоанновский (наб. р. Карповки, 45); первоклассная Троице-Сергиева Приморская пустынь (на 19-й версте Петергофской дороги близ Стрельны). Малым количеством монастырей Петербург резко выделялся среди русских городов. Этот контраст смягчался благодаря строительству подворий — своего рода гостиниц, преимущественно для духовных лиц (с церковью, часовней), принадлежавших бедным провинциальным монастырям, со штатами священно- и церковнослужителей из монашествующих тех же монастырей. Главной целью подворий был сбор пожертвований и доходов в пользу монастырей. «С подворьями в столице укреплялся монастырский богослужебный обиход, древние распевы и полузабытые формы благочестия. Столица все более становилась „монастырской“, приближаясь в этом к старой Москве» (Антонов В. 1994. 19, 20).
…закон Божий как предмет… В низших школах этот предмет включал в себя церковные молитвы, священную историю, объяснение богослужения и катехизис; в средних учебных заведениях к этому присоединялась история христианской церкви. К преподаванию закона Божия допускались священнослужители и лица, окончившие духовную школу (не ниже семинарии). Законоучитель кроме преподавания руководил молитвой учеников, чтением ими Священного Писания и религиозных книг, следил за исполнением ими долга исповеди и причащения, наставлял их в соблюдении правил церкви. В тех учебных заведениях, где имелись домовые церкви, законоучитель совершал богослужение. За преподаванием закона Божия наблюдал епархиальный архиерей. С его согласия учебное начальство назначало законоучителей в светских учебных заведениях.
…необразованных людей… «Духовенство в столице было очень образованным: из 352 епархиальных батюшек — 208 окончили Духовную академию, 140 — семинарию; среди них немало было выдающихся пастырей» (Антонов В. 1994, 19).
…наряду с Достоевским… Ф. М. Достоевский всю жизнь «мучился», по его выражению, мыслью о Боге. Может ли быть религиозно оправдано зло в человеке, в истории? Возможно ли разъединение церкви и культуры? Мысль его антиномична: почвенничество — и рядом идеал вселенского христианства; вера в добро в человеке — и разоблачения «человека из подполья»; «красота спасет мир» — и «красота — это страшная и ужасная вещь». Своим пророческим ожиданием «православной культуры» Достоевский открыл новый период русской религиозно-философской мысли.…и Толстым… Л. Н. Толстого отталкивала в христианстве догматика; он отрицал божественность Христа и его воскресение. В свете его исканий абсолютного добра лишались смысла государство, экономический строй, социальные отношения, судебные установления, нормы культуры, научной деятельности, воспитания, семейной жизни. Его заповедь «непротивление злу насилием» — проявление максимализма мыслителя, который в стремлении объединить людей идеями любви и всепрощения не страшился войти в вопиющее противоречие с реалиями жизни. Критика толстовцами православной церкви и официальной религии, проповедь уравнительных принципов вызвали отпор церкви. В 1897 г. толстовство было признано сектой. Позднее ее отнесли к числу самых вредных не только в церковном и религиозном отношении, но и в государственном и социальном. В 1901 г. Синод отлучил Толстого от церкви.…Вл. Соловьев… Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900) — философ, публицист, богослов, поэт, литературный критик. Полагал, что русская церковь не обладает духовной свободой, порабощена светской властью. Предмет его упований — соединение церквей. Главный труд Соловьева — «Оправдание добра» (1899). Стыд («стыжусь, следовательно, существую»), жалость, благоговение перед культурой — три истока нравственности и духовного богатства человека. Необходимый минимум нравственности — право; максимум — любовь как преодоление эгоизма. Соловьев пророчил наступление мировых событий катастрофического характера.…В. Розанов… Розанов Василий Васильевич (1856–1919) — философ, писатель, публицист. Стиль его письма — крайне откровенный, доверительный. Темы — пол, семья, брак, религия, культура, христианство, иудаизм, язычество. Домашний очаг, семья — единственно святое на земле. Христианство разрушило сущностную связь человека с Богом, поставив на место жизни — смерть, на место семьи — аскезу, на место религии — каноническое право и морализирование.…С. Булгаков… Булгаков Сергей Николаевич (1871–1944) — философ, политэконом, богослов, писатель. В сб. «Вехи» (1909) критиковал русскую интеллигенцию за «самочувствие мученичества и исповедничества» и «фанатизм, глухой к голосу жизни». Но интеллигентский максимализм может быть побежден религиозным оздоровлением: в страдальческом облике русской интеллигенции просвечивает духовная красота. Духовенство Булгаков уподобляет брату блудного сына в евангельской притче, который оставался при отце и с ревнивым недоброжелательством встретил возвратившегося.…Д. Мережковский… Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941) — писатель, критик, публицист. Его темы — пол, установление социальной справедливости через христианизацию общества. В каждом мужчине есть тайная женщина, в каждой женщине — тайный мужчина. Идеал личности — «божественный гермафродитизм», святая плоть, мистическое единство тела и духа, которое приведет общество к эре Св. Духа («третьего завета»), когда на земле осуществится царство Божие. Церковь отжила свой век, ибо христианский аскетизм и современная культура оказались «взаимно непроницаемы».…«Религиозно-философские собрания»… Собрания инициировала З. Н. Гиппиус — жена Д. С. Мережковского. Учредители кроме Мережковского — Д. В. Философов, В. В. Розанов, В. С. Миролюбов, В. А. Тернавцев. Митрополит назначил председателем собраний ректора Духовной академии епископа Ямбургского Сергия (в будущем Патриарха) и дозволил участвовать в них духовенству, профессорам, студентам академии. Собрания открылись 29 ноября 1901 г. в малом зале Географического общества в присутствии более 200 человек докладом Тернавцева «Интеллигенция и церковь» (Гиппиус З. 215–221). Вскоре в церковных верхах возникло недовольство резкой, но справедливой критикой отношения церкви к государству. 2 апреля 1903 г. Синод запретил собрания (Соболев А. 320, 321). В 1908 г. Мережковские создали Религиозно-философское общество. «Прежняя традиция заключалась: 1) в обращении к духовенству, 2) рассмотрении церковных вопросов; новая — 1) в обращении к интеллигенции и 2) рассмотрении тем или так сказать туманов, проносящихся в интеллигентской душе. В замечательно блестящем и интересном собрании (с докладами Н. А. Бердяева и В. А. Тернавцева, с выступлениями К. М. Агеева, С. А. Аскольдова, А. В. Карташева и Д. С. Мережковского. — А. С.) обозначилась впервые та роковая и несчастная сторона участников, что в них слишком много ума и теоретического блеска и слишком мало натуры, из которой „прет“, — натуры невольной и неодолимой для самого носителя ее» (Розанов В. 161, 162).
…баптисты, евангелисты, адвентисты… Баптисты в отличие от обычных лютеран совершают крещение в проточной воде и только над взрослыми, веря, что младенцы уже очищены кровью Христа. Евангелисты стремятся воскресить религиозный дух первых времен протестантства и объединить лютеран и реформаторов. Адвентисты, ссылаясь на пророчество Даниила и Апокалипсис, ждут скорого второго пришествия Христа. Догматам они не придают большого значения. Петербург с его апокалиптическим мифом не случайно стал главным центром адвентистской проповеди в России.…пошла за Иоанном Кронштадтским… Св. Иоанн Кронштадтский (Сергиев Иоанн Ильич, 1829–1908) — священник Андреевского собора в Кронштадте, законоучитель во многих учебных заведениях этого города, основатель кронштадтского Дома трудолюбия — одного из самых благоустроенных заведений этого рода в России. Автор множества неоднократно издававшихся бесед, проповедей, поучений. Иоанновский монастырь на Карповке он задумал как подворье Иоанно-Богословской женской общины, основанной им у себя на родине — в селе Суры Архангельской губернии. Покои о. Иоанна находились над алтарем храма 12 Апостолов; погребен он в подвальном этаже этого храма. Ревностные его почитатели в конце 80-х гг., уверовав, что он Христос, сплотились в секту иоаннитов. Мещанку Порфирию Киселеву, много сделавшую для распространения секты, они чествовали как Богородицу. Когда о. Иоанн умер, Синод постановил считать учение иоаннитов еретическим и богохульным (Гранат. XXXIII, стб. 614–616).
Он бывал в доме жены одного из авторов.
…«Охтинская Богородица»… «Охтинская Богородица» — хлыстовская община, которую возглавляла Дарья Смирнова, молодая красивая крестьянка, волновавшая религиозное воображение петербургских писателей и охотно с ними общавшаяся. Вероятно, она была прототипом Фаины из «Песни судьбы» А. Блока (1908), ее водил на свои лекции Вяч. Иванов, М. Пришвину она казалась «второй Гиппиус по уму». В 1914 г. Смирнову судили по обвинениям в свальном грехе, в совращении православных в изуверную секту и в доведении до смерти двух женщин, отправленных ею на 40-дневный пост. М. Пришвин и В. Бонч-Бруевич (друг и сотрудник Ленина) выступали на суде на стороне защиты (Эткинд А. 98, 99). Хлысты — древняя секта, название ее — порицательная переделка старого «христы»: «христами» и «богородицами» они именовали глав своих общин. Они верили, что откровение, возвещенное Христом, обязательно было только для евангельского времени; теперь же источник вероучения — слово их «христов». Дух — начало доброе, тело — злое. Плотские потребности надо умервщлять, с женой жить, как с сестрой. Только плотские отношения с «духовными женами», которых давали им «христы», считались безгрешной «христовой» любовью. Они не ели мяса, воздерживались от хмельного, не курили, не танцевали, запрещали увеселения, музыку, игру в карты, божбу. Во время «радений» — хождений «в духе» в «святом круге» хлестали себя и друг друга жгутами. Некоторые признавали только кастрацию способом достижения полного бесстрастия, когда, в самоуглублении и постоянной молитве, хлыст «умирает плотью» и «воскресает духом». Кто так «умер», в том мужское начало неотличимо от женского; став новым «Христом», он отождествляется с «богородицей» и рождает Св. Духа, который живет в нем, как в храме. Собирались хлысты по ночам. В состав богослужения входили радения, пение духовных роспевцев, сложенных их «пророками» на мотивы народных песен, публичные исповеди, пророчества.Жизнь и творчество петербургских символистов изобиловали оттенками осознанной близости к ритуальной практике и мистицизму хлыстов. К хлыстам как к социально-разрушительной силе с одобрительным интересом присматривался Ленин (Эткинд А.).…братство Чурикова. Чуриков Иван Алексеевич (1862 — после 1930) — зажиточный крестьянин-торговец из Самарской губ. Читая Евангелие, пришел к убеждению, что «богатство портит человека», прекратил торговлю, раздал имущество бедным, стал странником. В 90-х гг. в Петербурге толковал Евангелие рабочим, ремесленникам, беднякам, пропойцам, хулиганам, проституткам, призывая их к трезвой трудовой жизни, к христианской любви. Под его влиянием многие меняли образ жизни, делались хорошими работниками. Новичкам община трезвенников находила работу, заказы, кредиты, рекомендации. Духовенство запрещало собрания общины. Чурикова выслали, он вернулся, был заключен в сумасшедший дом, откуда его пришлось по освидетельствовании освободить. После 1905 г. община обосновалась в Вырице (Гранат. XXXIII, стб. 635, 636).
…пьеса Протопопова «Черные вороны»… Премьера — в Петербургском театре (угол Б. Зелениной ул. и Геслеровского пр.) 12 октября 1907 г. (режиссер Н. Н. Арбатов). «Богородицу» секты блестяще играла Е. П. Корчагина-Александровская. Спектакль прошел более 60 раз, собирая переполненный зал, пока не был запрещен под давлением Союза русского народа и церковных властей (Петровская И. 1994. 204, 205, 306).
Отсюда и получилось «поп». «Поп» — древнее общеславянское слово, заимствованное или из древневерхненемецкого (pfaffo — священник), или из греческого языка непосредственно (papas — поп) (Шанский Н. 354).
…громовые голоса некоторых дьяконов и протодьяконов. Знаменитостью Исаакиевского собора был протодьякон Малинин. «Когда вышло и взревело это огромное чудовище — получилось что-то неистовое. Рыло у него — лицом никак нельзя назвать эту часть тела — все перекашивало, страшный голос рвал ему грудь и горло, пасть разверзлась такая, что все рыло как бы исчезло в ней. Мне стало неловко: словно в церковь в самый торжественный миг впустили буйвола или носорога, и он взревел во все хайло. Рев действительно изумительный! Что значит век психопаток! Не только у Фигнера и у „душки“ Собинова есть сотни поклонниц, но и у этого буйвола тоже. От дам и девиц ему отбоя нет. Пьет Малинин страшно и всегда бывает подшофе; состоит любимцем у царской семьи и особенно у вел. князя Владимира Александровича… Когда митрополит Антоний сделал ему замечание, тот обругал его в алтаре „ревельской килькой“. Конечно, сейчас же раба Божьего сослали куда-то на покаяние, но изгнание его длилось недолго: в ближайший же царский день — в эти дни Малинин особенно отличался иерихонским многолетием — вел. князь Владимир спросил, почему нет Малинина, и велел возвратить его. Малинин возвратился» (Минцлов С. 33, 34).Там исполнялись литургии… Литургия — цикл духовных песнопений, входящих в состав обедни, совершаемой обычно по чину, введенному Иоанном Златоустом (347–407). Д. С. Бортнянский (1751–1825) — автор многочисленных хоровых духовных композиций, однако литургии среди них нет (МП. 147, 148). П. И. Чайковский написал музыку к литургии Иоанна Златоуста в 1878 г.; А. Т. Гречанинов — в 1903 г.; С. В. Рахманинов — в 1910 г.…в пасхальную неделю. Пасхальные крестные ходы совершаются вокруг церкви в пасхальную утреню и затем каждый день Пасхи за литургией.
Великий пост… Звонили колокола, петербургские театры на семь недель (кроме первой и четвертой) предоставляли свои сцены гастролерам из Москвы, из-за границы (ажиотаж неизменно вызывали гастроли МХТ), балы и журфиксы прекращались. Пост считался окончанием петербургского сезона. Знать постепенно разъезжалась на курорты Западной Европы — в Ниццу, Баден-Баден, Карлсбад (Лурье Л. 172; Петровская И. 1994. 169).…в заутреню. Пасха, оставаясь в Петербурге главным народным праздником, в свете, чиновничестве и среди интеллигенции отмечалась без той соборности и искренности, которые свойственны были Москве и провинции. Генерал Игнатьев вспоминает пасхальную заутреню в Зимнем дворце: «Ничто не напоминает о том, что поводом для собрания явился религиозный праздник. Все пышно и церемонно, как всегда. Стук палочки церемониймейстера и гробовая тишина, среди которой раздается только моя команда: „Палаши вон! Слушай на караул!“ Царь идет под руку с царицей и, взглянув на караул, холодно произносит: „Христос воскресе, кавалергарды!“ — „Воистину воскресе!“ — по разделениям отвечают кавалергарды, вкладывая в эти слова не больше чувства, чем в обычные предусмотренные уставом ответы начальству» (Лурье Л. 173).
А воздух гудит от колокольного звона! В отличие от благовеста (в один колокол) и перезвона (благовеста в несколько колоколов по одному последовательно), звон производится в несколько колоколов. Звон в три приема называется трезвоном. Трезвон производится за благовестом перед торжественными службами и во время самого богослужения — утрени и литургии. На утрени полагается звон к Евангелию, на литургии — к «Достойно». Полагается звон и при крестных ходах.
На день Иоанна Предтечи… Речь идет о дне Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа) — дне строгого поста и поминовения усопших, особенно православных воинов, за веру, царя и отечество на брани убиенных.