- Простить... А ты думаешь приятно сидеть одной дома или болтаться по городу. Я от этого одиночества скоро повешусь. Хотела приехать к тебе в воскресение, а потом решила, чего к такому навязываться, раз он... не может.
- Разве вы в субботу не собрались?
- Конечно нет. Ты удрал и все развалилось. Колька сразу заявил, что со мной никуда не пойдет, а Гошка нашел уважительную причину и слинял.
Вдруг зазвенел пронзительный звонок. Я вздрогнул.
- Что это?
- Будильник. Эти, санитары, приволокли от куда то будильник, я его у них отобрала.
Лидка подходит к полке и я вижу на них часы. Она останавливает звонок.
- Такой звук и мертвого разбудит.
- Ты так думаешь? - задумчиво говорит она.
- Шуток не понимаешь...
Скрипит противная каталка. Трофим подвозит к Лидкиному столу труп. Ни слова не говоря, он сбрасывает его на стол и таким же гнусным звуком удаляется.
- Что там у меня?
Лидка отбрасывает простынь. Перед ней старая женщина.
- Колька - стервец, больше мне мужиков не дает, боится, гад.
Она начинает натягивать перчатки и одевать маску.
- Но я ему все равно покажу...
- Лидка, прошу тебя, сдержись.
- Иди ты...
Я понял, лучше уйти, она накалилась.
До перерыва сумел разобрать двух мужиков. Один умер от истечения крови, получил осколочное ранение и окружающие не могли умело остановить кровь, дотащили до больницы, но уже поздно, другой, застрелился... В нашей комнатке, мы фактически ужинаем. Все сидят на своих персональных стульях и чего то жуют.
- Ребята, - вдруг говорит Гошка, - я ухожу от сюда.
Все мгновенно оборачиваются к нему, прекратив есть.
- Куда?
- Кто тебя возьмет?
- Я ухожу... в монастырь...
- Ты шутишь?
- Нет. Я уже не могу здесь работать. Каждый раз вижу улетающие души. И почему только это достается мне? Пошел к батюшке и все ему рассказал. Он и предложил, пока не поздно, спасти меня, отдаться богу... Я ухожу...
- Главный знает? - спросил Колька.
- Да. Я ему сегодня на стол заявление положил.
- А он что?
- Ничего. Просил отработать эту неделю.
- Ты же от таких соблазнов мирских отказываешься..., - тянет Марта.
- От каких?
- От девочек, секса.
- Тебе бы все об этом, но после этого операционного стола, мне например, никаких девочек уже не хочется. Я насмотрелся всего.
Мы смотрим на него и каждый думает о своем. Все же Гошка молодец, во время сваливает, у него психика уже ни к черту... Среди нас с очень крепкими нервами Колька, этот никогда не решиться на такой шаг. Я бы..., не знаю, чего хотел бы я. Вроде бы работа..., как работа...
- Ты правильно поступаешь, Гоша, - говорю я.
- Правда?
- Да. Иди туда. Как это говориться... Да поможет тебе бог.
Конец дня. Мы только выбрались из душа и растирались перед своими шкафчиками, как в раздевалку врывается Лидка и подходит ко мне. Она пальцами проводит по голой груди.
- Обманщик. У тебя все зажило.
- Все раны когда- нибудь заживают.
- Лида, - вопит прикрывающийся Гошка, - ты не могла бы рассмотреть его попозже или где-нибудь в укромном месте.
- Заткнись.
- Чего ты шумишь? Ворвалась сюда и раскомандовалась. Дай одеться, прошу я ее.
- Лида, - опять нарывается на словесную оплеуху Гошка, - ты не знаешь от чего Валька стал, как полосатая зебра. Посмотри на его спину, там столько шрамов- полос.
- Повернись, - командует Лидка.
Я поворачиваюсь к ней спиной. Она проводит пальцами по коже.
- Бедненький, кто же тебя так?