Создав общество, жалоносные перепончатокрылые, как и другие социальные насекомые, получили значительное преимущество перед одиночными сородичами. Они стали менее зависимыми от условий окружающей среды, стали запасать пищу впрок и приобрели долголетие семьи. Известны семьи рыжих лесных муравьев, которые оставались живыми более 100 лет.
Давайте теперь поговорим вот о ком: в мае месяце появился не рак, не рыба, не зверь, не птица, не человек: нос долог, голос звонок, летит — кричит, сидит — молчит. Цари его боятся, короли страшатся; кто его убьет, тот свою кровь прольет. Или вот об этом: насилу околели, всему миру надоели; над нами вверх ногами, ходят — не боятся, никого не страшатся; легко порхает, сама не знает, кто взглянет, тот угадает. Речь пойдет о комарах и мухах, составляющих отряд двукрылых, четвертый по числу видов великан. Он охватывает около 100 000 видов, в СССР — свыше 20 000 видов. Двукрылые, как показывает их название, отмечены единой меткой: они наделены лишь передней парой крыльев. Куда делись задние? Они превратились в небольшие придатки — культяпки — в органы равновесия во время полета.
Среди двукрылых выделяются две большие группы: длинноусые и короткоусые. Первые — владельцы длинных усиков: комары-звонцы, или дергуны, комары-долгоножки, настоящие комары, мокрецы и мошки. Комары-звонцы встречаются в теплые весенние и летние вечера по берегам водоемов. Они толкутся в воздухе, издавая пронзительный звон (отсюда происходит их первое название). Когда они сидят, то передние ноги обычно держат приподнятыми и непрерывно подергивают ими — поэтому их называют дергунами. Взрослые звонцы ничем не питаются, живут всего 3–7 дней за счет питательных запасов, накопленных личинками. Личинки обитают в самых различных водоемах и составляют важную часть корма рыб. Крупные, 2,5–3 сантиметра длиною тела, красные личинки мохнатоусого звонца носят название — мотыль, это лакомка для многих пресноводных рыб. Недаром его используют как приманку во время ужения рыб и как ценный корм для аквариумных рыб.
Комары-долгоножки крупнее кровососущих комаров, их тело достигает 2–4 сантиметров. Ноги у них длинные, что отражено в самом их названии.
Не бойтесь этих вялых, неуклюжих созданий — они не кусаются, не сосут и кровь, а питаются просто-напросто нектаром цветков. Кстати, когда долгоножке угрожает опасность, длинные, как ходули, ноги легко отламываются, начинают автоматически дергаться, что дает возможность калеке ускользнуть от преследователя. С веслообразными крыльями они летают с трудом у самой поверхности земли, делая частые посадки чуть ли не через каждый метр. Бывает, долгоножки в полете как бы танцуют над землей, задевая почву кончиком брюшка. Так самки откладывают яйца в землю. Взрослые встречаются с ранней весны до поздней осени. Излюбленные места обитания — сырые леса, пышные заливные луга, травостойные болота и заболоченные берега водоемов. Их червеобразные личинки появляются на свет с недоразвитой головой, втянутой в тело, что не Мешает им жить не тужить. А живут они в сырой почве, в гниющих растительных остатках, питаясь перегноем, корнями, мхом, водорослями и растительной гнилью.
Всем от мала до велика — известно, что кровососущие комары — это просто кошмар. От одного их тонкого писка нервы предельно напрягаются и начинают «дрожать». Комары облепляют человека и вонзают свои хоботки-шприцы в кожу. Конечно, для кровососания. Между прочим, даже у настоящих комаров кровожадны только самки, а самцы питаются нектаром. Жизнь каждой взрослой самки строго расписана по этапам: поиски жертвы, кровососание, переваривание крови, созревание яиц, поиски водоема и откладка яиц. К живым источникам крови, будь это люди или животные, самка летит издалека с расстояния в 3, а то и 10–12 километров от места выплода. Местонахождение желанной жертвы они определяют по запаху пота, который разносится ветром. Ветры, дующие вечером и ночью со стороны повышенных мест в низины, где располагается комариный лагерь, — это и есть комариный воздушный коридор, по которому насекомые медленно, но верно летят к жилищам человека, хлевам и скотным дворам.
Наконец, жертва достигнута, ее можно атаковать. Одному комару удается напиться крови в 5–7 раз больше собственной массы. Напившаяся крови самка раздувается так, что с трудом поднимается и летит, чтобы разыскать укромное место для переваривания пищи. Лишь мизерная часть питательных веществ идет на поддержание жизни комара, а основная доля крови идет на образование 350 яиц. Без кровососания у самок не развиваются яйца.
Полбеды, когда комары только кусают, однако дело обстоит гораздо хуже. Но об этом позже.
Мокрецы, согласно их названию, — это любители мокрых местностей. Для них приволье в мелких пресных водоемах, стоячих или слабопроточных незасыхающих лужах, в которых создаются комфортные условия для развития личинок. О том, что на свете есть взрослые мокрецы, мы бы и не вспомнили, если бы их самки нас не кусали. Они так мелки (0,1–0,25 сантиметра), что простым глазом почти не видны. Но своими укусами причиняют людям и животным нестерпимые страдания. В тайге число нападающих на человека мошек достигает 10 000 особей за какие-нибудь 5 минут. Орудуют они летом как раз тогда, когда человек после трудового дня должен отдыхать, то есть в вечерние и утренние часы, под покровом сумерек и темноты. Днем их гнусная деятельность обычно прекращается.
Вот уж кого действительно можно назвать мелюзгой среди длинноусых двукрылых — так это мошек. Средний их размер составляет 0,2 сантиметра. Но от этого не легче, ведь они — злостные кровососы. Эти мелкие лазутчики часто проникают под одежду и кусают прикрытые части тела. Они нахально лезут в глаза, уши, рот и нос. Укусы мошек так чувствительны, будто вас задели раскаленной иглой. От следов их деятельности мы становимся зудящим комком. В непогоду, в сумерки и ночью они стихают, укрываясь в густых зарослях травы. И ветер их утихомиривает, сметая в укрытия или просто прижимая к земле. Самки при откладке яиц или спускаются под воду, или сбрасывают яйца в воду во время полета. Дело в том, что личинки мошек развиваются в быстротекучих ручьях и реках, где питаются взвешенными органическими частицами и микроскопическими существами. У личинок мошек имеются хорошо развитые паутинные железы, чем они отличаются от всех остальных длинноусых мух. При помощи паутины они прикрепляются к водным растениям, часто повисают на нитях и добывают пищу, на паутинке же они отправляются в далекое плавание. Взрослые, почти голые мошки выглядят банально. Маленькая прогнутая голова, чуть ли не горбатая грудь, прозрачные крылья без пятен и рисунка, короткие и толстые ноги — вот вам портрет отдельно взятой мошки, а их в мире более 4000 видов, и специалисты их не путают, каждый вид знают по имени и отчеству.
Короткоусые двукрылые, в отличие от длинноусых, узнаются по коротким, почти незаметным усикам. С ними вы не менее знакомы, чем с длинноусыми. Вспомните слепней, мух: комнатных, серых мясных, медью сверкающих падальных, и еще множество семейств — вот кто такие короткоусые. От них всего можно ожидать, с ними ухо надо держать востро.
Тихими летними вечерами, в сумерках, когда солнечные лучи уже не так жгучи, они роятся в воздухе у берегов рек, озер и прудов: то взмывают ввысь, то замирают, стабилизируя парение длинными-предлинными хвостовыми нитями, то, распластав широкие крылья, медленно, как на парашютиках, спускаются вниз, а затем следует повторение — резкий взлет и свободное падение. Они клубятся над берегами, образуя плотный туман шириною метров шесть, высотою 8—10 метров и длиною в десятки километров. Случается, что их белые рои носятся над рекой наподобие снежной бури и легкие насекомые падают как хлопья снега и застилают белым покровом прибрежную полосу воды и суши.
Так танцуют в воздухе, осуществляя брачный полет, поденки — изящные насекомые, которые легко распознаются по их 2–3 хвостовым нитям. Они такие нежные, покровы их так мягки, что просто удивительно, как они не рассыпаются на части во время полета. Смотришь на них и невольно думаешь: такие долго не проживут. И в самом деле, многие поденки живут не более суток, чаще всего несколько часов. Вот где кроются истоки их названия. Столько времени им отведено на воздушные похождения, во время которых самку окружают самцы, и лишь одному из них удается зацепиться за нее на мгновение. Но и этого уже достаточно, чтобы она разбросала во время полета оплодотворенные яйца, после чего она умирает. Продолжительность жизни взрослых поденок коротка оттого, что они перед откладкой яиц ничего не едят. Поденка живет как бы поедая самое себя, но при этом ее органы не дегенерируют. Она умирает не от голода, а естественной смертью, завершив свой цикл жизни, выполнив свое предназначение. Ей не нужна на короткое время пищеварительная система, но она хорошо сохраняется, однако уже не выполняет свои прямые обязанности. Органы пищеварения взяли на себя другую функцию — облегчать полет в воздухе. Для этого кишечный тракт наполняется воздухом, как шар.
По меньшей мере еще два сюрприза преподносят нам поденки. Первый. Мы выяснили, что у насекомых взрослые крылатые особи не линяют. Ведь они уже не растут, им незачем менять нерастяжимые доспехи. Преобладающее большинство насекомых так и поступает, но только не поденки. Эти эфемерные создания — единственное исключение: взрослая крылатая поденка еще раз линяет, чтобы стать более взрослой, то есть половозрелой. Прежде чем превратиться во взрослое насекомое, личинка поденки линяет ни много ни мало до 25 раз. В этом с ними соперничают только веснянки.
Личинки всех поденок развиваются в воде. Степень их разнообразия гораздо больше, чем у взрослых особей. Ведь они живут дольше (1–3 года) и ведут более активный образ жизни, чем их родители. Но у личинок есть и общие черты. Все они имеют трахейные жабры — нежные парные выросты на первых семи члениках брюшка. Жабры поглощают растворенный в воде кислород, как и жабры рыб. Вторая отличительная черта личинок — наличие трех длинных хвостовых нитей на конце брюшка, участвующих в движениях.
Личинки поденок питаются разлагающимися органическими частицами, водорослями, мелкими беспозвоночными животными.
Превращение поденок не такое, как у жуков, бабочек, перепончатокрылых и мух. В их жизненном цикле нет стадии куколки, да она им и не нужна. Притом они характеризуются хорошо выраженными чертами взрослых: тело подразделяется на голову, грудь и брюшко, имеются сложные глаза и три пары ног. После окончательной линьки без перестроек в организме они превращаются во взрослых насекомых. Таким образом, здесь в индивидуальном развитии — лишь три стадии: яйцо — личинка — взрослое насекомое. Такой тип развития насекомых называется неполным превращением. Точно так же развиваются стрекозы, тараканы, богомолы, термиты, веснянки, прямокрылые (кузнечики, медведки, сверчки, саранчуки), уховертки, вши, равнокрылые (тли, листоблошки, цикадки), клопы и еще несколько отрядов.
Так или еще более метко (например, красотка-девушка, лютка-невеста) окрестил народ разноцветных блестящих стрекоз. Это они носятся в маневренном полете, совершая головокружительные виражи, временами развивая скорость до 30 километров в час и делая крыльями 28–30 взмахов в секунду. Но не все стрекозы так стремительны, среди них есть и такие, которые летают вяло, медленно, как бы нехотя.
Взрослые стрекозы — дневные хищники, приспособившиеся для ловли мелких насекомых в воздухе. Это своего рода стрижи класса насекомых. Во время охоты в воздухе стрекоза видит все вокруг — ведь ее огромные глаза занимают почти всю поверхность крупной, очень подвижной головы. Длинные ноги покрыты жесткими волосками, куда во время полета попадаются, словно в сеть, мухи, комары и мошки. Пойманную «дичь» стрекоза съедает прямо на лету. Такие конечности не приспособлены для ходьбы. Ими стрекозы могут лишь цепляться. Вот почему отдыхая, они повисают на ветках и травинках, используя цепкие коготки ног.
Охотятся стрекозы, между прочим, не где попало и как придется, а на своих, строго охраняемых, охотничьих участках и соблюдая определенные правила. Охотничьи владения крупных стрекоз составляют несколько сот квадратных метров, в то время как их сородичи средних размеров довольствуются участком около 20–30 квадратных метров. Крупные стрекозы патрулируют свои охотничьи угодия через определенные промежутки времени, летая взад-вперед и изгоняя оттуда других соплеменников щелканьем челюстей и шуршанием крыльев и при этом не забывая охотиться на различных мух. А вот мелкие стрекозы устраивают засады на стеблях растений и ветвях кустарников. У каждой такой стрекозы вокруг засады имеется индивидуальный участок радиусом в 1,5–2 метра. Если на нем охота неудачна, т. е. плохо ловятся комары и мошки, стрекоза быстро меняет место расположения.
Личинки стрекоз в течение 2–4 лет живут в стоячих и медленно текучих пресноводных водоемах. Здесь они промышляют добычу, применяя особую «удочку», в которую превращается их нижняя губа. Эта охотничья снасть в нерабочее время складывается пополам и прижата к нижней поверхности груди, спереди снабжена двумя большими подвижными крючками или несколькими мелкими шипами. Как только добыча окажется рядом, личинка расправляет «удочку», а ее вершинные крючки вонзаются в тело жертвы. Так личинки ловят рачков, водных насекомых, пиявок, а крупные — иногда мальков рыб и головастиков.
Стрекозы бывают равнокрылые и разнокрылые.
У равнокрылых стрекоз передние и задние крылья одинаковы по форме и размерам, в покое они складываются вместе и отводятся назад и вверх, располагаясь параллельно телу. Сложные глаза отделены друг от друга большим промежутком. Брюшко очень тонкое и длинное. У личинок на конце брюшка три лопасти.
У разнокрылых стрекоз задние крылья в основании заметно шире передних, в покое крылья распростерты, в стороны под прямым углом к телу. Сложные глаза соприкасаются друг с другом или разделены очень узким промежутком. Личинки без длинных лопастей на конце брюшка.
Среди равнокрылых стрекоз известностью пользуются красотки-девушки, лютки-невесты; среди разнокрылых — дедки, бабки и различные коромысла.
В мире насчитывается более 4700 видов стрекоз, в СССР их около 170 видов.
Поведем разговор о тараканах. О них существует сколько угодно мнений, порою диаметрально противоположных.
— Таракан — это ходячий неряха.
— Фу, не произносите это слово. Противно не только видеть его, но и слышать о нем.
— Пусть живут, извечно они были спутниками человека. Была бы изба, будут и тараканы.
Так ответили три моих приятеля, не имеющих к биологии никакого отношения, на один и тот же стандартный вопрос: «Что вы думаете о тараканах?» Опрос можно было бы продолжить — ответы тогда были бы разнообразнее.
Мнения авторитетных биологов о них тоже не стереотипные.
К. Фриш, лауреат Нобелевской премии:
— Если посмотреть на тараканов без предвзятости, обнаруживаешь, что эти насекомые, в сущности, даже довольно грациозны… Голова таракана вообще выглядит не так, как у большинства других насекомых. Впору подумать, что она вмещает мощный мозг мыслителя.
Е. Н. Павловский, академик, лауреат Ленинской и Государственной премий:
— Хотя тараканы и не являются паразитами, все же их следует считать вредными для человека насекомыми ввиду возможного распространения ими возбудителей некоторых заразных болезней.
Н. Н. Плавильщиков, профессор, доктор биологических наук:
— Подлинно культурный человек не будет жить с тараканами.
И. А. Халифман, лауреат Государственной премии:
— Сколько поколений студентов-биологов во всем мире начинали курс беспозвоночных именно с изучения анатомии и физиологии таракана. Я нисколько не удивлюсь, если когда-нибудь зоологи воздвигнут памятник этому насекомому.
Г. Я. Бей-Биенко, профессор, доктор биологическх наук, лауреат Государственной премии:
— Тараканы применяются в народной медицине в качестве лечебного средства.
На сегодня накоплено немало сведений о тараканах, которые подытожены в многочисленных статьях и толстых монографиях. Тем не менее следует признать, что эти насекомые, как и остальные, остаются до сих пор недостаточно исследованными. Например, совсем недавно выяснилось, что тараканов можно учить, их можно дрессировать. Сегодня тараканы отвечают на вопросы человека-экспериментатора, они извлекают выводы из жизненного опыта, усваивают уроки жизни. Во время прогулок, казалось бы, случайных, сытый таракан не просто «наслаждается» окружающим миром, а запоминает пространственные данные, координаты предметов и вещей, обогащает свою память знанием той среды, в которой он живет.
В свете новых данных о способностях тараканов вполне объяснимы спектакли тараканьего театра загадочного и таинственного факира и дервиша Дмитриуса Лонго. Вот что он сам рассказывает о своих представлениях и шестиногих артистах:
— На эстраду выносили стол, накрытый стеклянным колпаком. Под колпаком размещался макет увеселительного сада с диковинными экзотическими деревьями и цветами. В центре сада стоял двухэтажный дом с черепичной крышей и множеством окон и балконов. На площадке возле дома были устроены качели и карусели. Тройка лошадей стояла у крыльца, воздушный шар с корзиной опускался и поднимался. Я выходил в ярко-красном фраке, на мне было кружевное жабо, короткие панталоны и туфли с серебряными пряжками: черные, как воронье крыло, волосы спадали мне на плечи. В руках у меня была черная палка. Объяснив публике суть номера, я ударял палкой о стеклянный колпак, командовал: «Все наружу!» Из дома выбегали сто тараканов-прусаков, они шевелили усами и разбегались по всему саду. «На главную аллею!» — командовал я. Все тараканы сбегались на главную аллею, кружились на каруселях, играли в мяч, качались на качелях, читали книги, журналы, катались в экипаже. «На деревья!» — командовал я. Тараканы влезали на деревья. «В дом!» — тараканы сбегались в дом. «На террасу!» — тараканы выбегали на террасу. «К столу!» — командовал я. На главной аллее стояло несколько миниатюрных столиков, на них чашки с едой. Тараканы влезали на скамейки и ели из чашек. Последняя команда была: «В дом!» — и тараканы исчезали в доме.
Вот ведь как бывает в реальной жизни. Это похлеще, чем чудеса в решете.
Легко ли дрессировать тараканов? Нет, это адский труд. Чтобы научить прусака преодолеть хитросплетения лабиринта, французскому энтомологу Реми Шовену потребовалось более пяти месяцев ежедневных дрессировок, которые длились по 150 минут каждая. Он отметил в журнале наблюдений 10-тысячный опыт, после чего таракан решил поставленную перед ним задачу.
Здесь пора сделать отступление для размышления об основах поведения насекомых вообще.
Поведение многих насекомых нередко очень интересно и чрезвычайно сложно. Так, некоторые роющие осы-сфециды используют камешки для утрамбовки земли при закрытии гнезда, а муравьи-афеногастеры — кусочки листьев для доставки в гнездо корма, мягкого для переноса в челюстях. Эти действия очень напоминают разумное использованияе орудий путем постижения, то есть путем анализа предшествующего опыта и превращения его в обобщенную информацию. Вспомните о муравьях, разводящих «коров» — тлей, строящих для них особые сооружения и ухаживающих за ними, или о муравьях и термитах, устраивающих плантации для выращивания высокоурожайных грибов…