Роберт решительно перевел разговор на другую тему:
- Доктор Олдакр, - сказал он, - я был бы очень благодарен, если бы вы предоставили мне выходной день в ближайшую субботу.
- Я решительно против, мистер Монтгомери. Вы знаете, что по субботам мы всегда работаем в напряженном темпе.
- Я сделаю вдвое больше в пятницу, так что никому никакого ущерба не будет. А к вечеру я уже вернусь.
- Сомневаюсь, что я могу вам это позволить.
Ситуация осложнялась. Не исключено, что ему придется уйти без разрешения патрона.
- Доктор Олдакр, я вынужден напомнить, что, нанимая меня, вы обещали мне один выходной день в месяц. У меня еще не было ни одного свободного дня, и я не просил вас об этом, но в субботу он мне настоятельно необходим.
Доктор отступал с боями:
- Ну если вы такой формалист, мне приходится согласиться, - сказал он с кислой миной на лице. - Но учтите, таким образом вы демонстрируете свое равнодушие к своим обязанностям, к моим интересам и к нашему общему делу. Вы по-прежнему настаиваете?
- Да, сэр.
От злости Олдакра перекосило, но не в его интересах было терять такого помощника - выдержанного, знающего, трудолюбивого. Отчасти по этой причине он отказал ему в займе. Ведь пока Монтгомери не кончит университет, он будет вынужден оставаться у него в помощниках, и это может длиться вечно.
Теперь доктора мучило любопытство: какие исключительные причины заставили всегда покладистого юношу проявить такую настойчивость?
- Не сочтите за нескромность, мистер Монтгомери, но где вы собираетесь провести субботу, не в Лидсели?
- Нет, сэр.
- Значит, за городом?
- Да, сэр.
- Вот это я одобряю. Что может быть полезнее для тела и духа, чем спокойный отдых на лоне природы. А какое направление вы избрали?
- В сторону Кроксли, сэр.
- Там, в самом деле, есть очаровательные места, только нужно миновать чугунолитейный завод. Я и сам с удовольствием полежал бы на солнечной лужайке, читая что-нибудь возвышающее душу. Вы можете осмотреть руины храма святой Бригитты - это памятник раннего нормандского зодчества. Но вашему тихому отдыху могут помешать: именно в эту субботу в Кроксли назначен кулачный бой, о котором я вам говорил. На него соберутся хулиганы со всей округи.
- Большое спасибо за заботу, сэр, - ответил Монтгомери, - я постараюсь избежать нежелательных встреч.
Когда в пятницу вечером Уилсон, Пэрвис и Фоссет пришли в спортзал проведать своего боксера накануне боя, Роберт как раз разминался. Его состояние было безупречно: воплощенное здоровье, мускулы играют под упругой гладкой кожей, взгляд бодрый и энергичный. Все трое глядели на него восхищенно.
- Ну до чего хорош! - воскликнул Уилсон. - Ну, Монтгомери, вы не зря тренировались. Сразу видно, как вы окрепли и как готовы к бою.
- Сил, конечно, прибыло, - признал трактирщик. - А как с весом?
- Десять стоунов одиннадцать фунтов, - ответил Роберт.
- Надо же... Всего три фунта спустил за неделю! - изумился объездчик. - Он и в самом деле был в форме тогда, неделю назад. Что ж... Материал, конечно, добротный, лишь бы хватило его... - И он в раздумье тыкал Роберту пальцем в ребра, как делал это с лошадьми.
- Говорят, Мастер, хоть и тренировался, все равно весит сто шестьдесят фунтов.
- Он бы и рад скинуть хоть сколько-нибудь, да никак не может обойтись без пива. Если бы не эта рыжая лахудра, которая не отходит от него ни на шаг. Говорят, она здорово оттрепала официанта из "Чекверса", который принес Мастеру галлон пива. Она ему и любовница, и тренер, и партнер по спаррингу. И это при живой жене!.. А ты кто такой? Что тебе здесь понадобилось?
В дверях стоял незнакомый подросток, с ног до головы перемазанный сажей и машинным маслом. Только он шагнул в зал, как его перехватил Тэд Бартон.
- Шпионишь, щенок? Ну-ка, уматывай, пока цел.
- Я пришел поговорить с мистером Уилсоном.
Питомец Кембриджа приблизился:
- Говори, дружок, я слушаю.
- Это касается завтрашнего боя, сэр. Я знаю один секрет Мастера и хочу рассказать про него вашему парню.
- Слушай, малыш, не морочь голову занятым людям. Мы и без тебя все знаем про Мастера.
- А вот и не все. Это только мы с матерью знаем. Вот и решили выдать его, чтобы ваш боксер наподдавал хорошенько.
- Ах, вот у тебя какое желание! Подумать только, и мы того же самого хотим. Что же это за секрет?
- Это ваш боксер, сэр?
- Допустим. Давай, выкладывай.
- Вот я ему и скажу: Мастер одним глазом не видит.
- Не может быть!
- Ей-Богу! Он не совсем окривел, а почти. Он старается никому не показать этого, но от нас с матерью ему скрыть не удалось. Если подойти к нему слева, он ничего не сможет с тобой сделать, и следи за его правой рукой: если он ее опустит, значит, готовит свой знаменитый апперкот правой. Обычно на нем бой кончается. Берегись этого удара.
- Спасибо тебе. Про слепоту - это очень важное для нас сведение, - сказал Уилсон. - Но как ты дознался? Ты, собственно, кто?
- Я его сын, сэр.
Уилсон присвистнул озадаченно и спросил:
- А кто же послал тебя сюда?
- Матушка послала. Ну, я пошел.
- Минуточку... Вот тебе полкроны, дружок.
- Нет, денег не возьму. Я не за ними сюда пришел. Я пришел...
- Из сыновней любви, - сказал трактирщик саркастическим тоном.