Появлялись новости со всех концов мира.
Вдруг Морозов заметил, что к американцам подошёл мальчик рассыльный и подал какую-то депешу, только что полученную радиоприёмником дирижабля.
Один из американцев пробежал депешу и, сделав радостное лицо, показал её соседям. И сразу все три американца выразили на лицах полнейшее удовлетворение.
От Морозова не ускользнуло ничего.
- Неужели действительно они уже подложили нам свинью, - пронеслось у него в голове.
Он прошёл на станцию радио-телеграфа. Там, как ему казалось, он мог узнать побольше новостей, чем на экране, тем более, что радио-телеграфиста он знал ещё по Канаде. Но когда Морозов вошёл в аппаратную, он сразу обратил внимание на бледное лицо радио-телеграфиста. Не говоря ни слова радио-телеграфист снял прибор и подал его Морозову. Морозов услыхал ужасный сигнал, понятный ему, как моряку. Эти три буквы - SOS... служат международным сигналом морской катастрофы, сигналом гибели судна.
Прибор, сжимавший голову, назойливо и напряжённо пел в уши Морозова:
SSS - OOO - SSS
Пароход "Красная звезда" гибнет.
- В чём дело, Александр Петрович? - спросил побелевшими губами Морозов.
- Да, вот в чём. Настроился я сейчас, - ответил поспешно радио-телеграфист, - на морскую длину волны, нет ли чего? Ан вот и слышу такую вещь. Я уж и так хотел за вами послать.
А прибор всё подвывал тревожно и неотступно:
SSS - OOO - SSS
Пароход "Красная звезда" гибнет.
- Погоди, сказал Морозов, ты можешь определить, откуда это? Почему они места своего не указывают, если они гибнут? Куда же помощь посылать?
Александр Петрович ответил:
- На это Моррисонов прибор надо. У нас нет.
Но Морозов не растерялся.
- Вызови аэродром нашего Общества и сообщи ему об этом сигнале. У них-то Моррисонов прибор есть? - спросил Морозов.
- Есть, конечно.
Морозов вышел.
Подойдя к товарищу Красных, Морозов, наклонившись к самому уху полпреда, рассказал ему о сигнале, который подаёт "Красная Звезда".
Одно лишь странно, товарищ Красных, - сказал Морозов, - почему они местонахождения своего не указывают. Я сказал, чтобы наша станция, с дирижабля, телеграфировала Лондону. Там смогут точно определить, откуда идут эти сигналы.
Красных вдруг в свою очередь пригнул ухо Морозова и прошептал что-то.
Морозов вышел в аппаратную подать вторую депешу на аэродром Англо-Советского воздушного общества.
На всех аэродромах этого Общества весь служебный персонал был русский, за исключением некоторых инженеров, да в правлении заседали представители английских акционеров. Поэтому Морозов знал, что депеша полпреда СССР будет выполнена Лондонским аэродромом моментально и беспрекословно.
Смущение советской миссии не прошло незаметным для американцев, получивших радио-телеграмму, возбуждавшую подозрение Морозова.
- Теперь акции "Советского Ллойда" не будут стоить ломаного гроша. Ни о каком соглашении с американскими судовладельцами не может быть и речи, по крайней мере теперь, а там посмотрим, - сказал тихо один.
- Да, это наш первый удар большевикам, - пробормотал другой.
III.
Страшная весть.
Начальник радио-станции Крюков слушал в трубку и не верил собственным ушам.
- Что за ерунда, почему это стала перебивать посыльная?
Крюков услышал, что его станция, находящаяся среди льдов на крайнем севере, стала подавать:
SSS OOO SSS OOO SSS OOO SSS OOO SSS.
Пароход "Красная звезда" гибнет.
Крюков слушал и не верил своим ушам. Первой его мыслью было, что дежурный телеграфист от переутомления сошёл с ума.
Крюков соскочил, как от удара электрической искры и, накидывая на ходу меховую куртку, бросился в соседнее здание, где помещалась радио-станция. В том же здании помещалась и динамо-машина, приводящая в действие станцию.
Крюков так спешил, что не успел даже сообщить о случившемся остальным своим товарищам. Уже выходя он встретил одного из сотрудников, монтёра, который, увидав бледное лицо Крюкова, спросил, в чём дело.
- На станции кажется несчастье, идём со мной.
Начальник и его товарищ подбежали к корпусу, где помещалась радио-станция. Здесь их ждало новое открытие. Все окна здания были темны. Это поразило Крюкова. Динамо-машина работала. Свет был во всех корпусах, кроме аппаратной.
Они подбежали ко входу: дверь была заперта изнутри. Этого никогда прежде не бывало.
Все обитатели станции знали друг друга, и кроме них да приезжающих изредка самоедов, на сотни вёрст никого не было, поэтому запираться было бы глупо и бесцельно.
- Как же мы проникнем внутрь? - задумался на минуту Крюков. - Должно быть там происходит нечто совсем невероятное.
- Можно пройти через аккумуляторную. Придётся выдавить стекло и пробираться среди заряженных батарей и пущенных в действие аккумуляторов, но это, как вы знаете, очень рискованно - предупредил спутник Крюкова монтёр Степанов.
Действительно пробираться в полной темноте, в неповоротливых неуклюжих меховых мешках, среди заряженных на несколько тысяч вольт батарей, было почти безрассудством, но Крюков не раздумывал. Каждая секунда была дорога.
Монтёр продавил стекло, и оба нырнули в зияющее отверстие, а затем поползли между рядами батарей и аккумуляторов. В первый раз в жизни Крюков почувствовал маленькую неловкость. Да и было отчего - малейшее неверное движение, малейшее прикосновение к батарее - и моментальная смерть...
Они проползли, благополучно отыскали в темноте комнату, где должен был находиться радио-телеграф...
Вдруг от стола, где находился включатель, подающий ток на антенну, мелькнула какая-то человеческая тень. На секунду всё здание осветилось голубым светом, как молнией. Этот неизвестный открыл дверь, которая почти никогда не отпиралась, и проскользнул в агрегатор...