- В Самарканде.
- Кто?
- Муфтий Фархас...
Мне это ничего не говорит. Георгий Иванович просил лучше поехать в Москву. Эти ребята совсем не нравятся.
- Нет, ребята, мне в другую сторону...
- Возьмите его, - командует старший, - и в машину.
Чувство опасности сразу пришло ко мне. Как там показывал приемы староста в моей тюрьме. Резко вскидываю руки назад. Кажется достал, один парень держится за нос, другой свалился на камни. Я отскакиваю и ребром ладони бью по шее того, из носа которого капает кровь. Теперь оба парня лежат на камнях, один еще пытаются подняться, старший немного растерян. Он два раза махнул в мою сторону кулаками. Я уклонился и стал наступать, обманываю его левой рукой и хорошим приемом заезжаю ему в скулу, правой. Парня подбрасывает. Стекла дверей разлетаются вдребезги, он просто улетел в зал ожиданий. Вокруг закричали любопытные пассажиры.
- Парень, - симпатичная девчонка дергает меня за рукав, - беги, мильтоны идут.
Я оглядываюсь. Два милиционера спешили, с площади перед вокзалом, к нам. В мои планы встреча со служителями правопорядка не входила. Девчонка тянет за руку.
- Беги за мной.
Она первая влетает в разбитые двери вокзала и мы, проскочив мимо стонущего на полу южанина, петляем по коридорам с людьми. Опять дверь и мы на перроне. Рядом стоит пассажирский состав. Девушка добегает до девятого вагона.. В дверях стоит с флажками заспанная проводница.
- Варя, - орет моя спутница, - Варя.
- Галька, ты чего?
- Возьми парня.
- Да ты что? Меня начальник поезда вздрючит.
- А его сейчас сцапают мильтоны. Он там черным рожу набил.
- Вечно ты Галка вляпаешься в историю. Полезай быстрей, - командует она мне.
Я залезаю в вагон. Девчонка, которую назвали Галей, быстро смоталась. Через пять минут мимо вагонов бегут два милиционера с чуть прихрамывающим парнем, одним из тех, которые пытались меня остановить перед входом вокзала.
- Ты здесь мужчину не видела, - кричит проводнице милиционер. - Он без вещей, в сером пиджаке, такой... с белыми волосами.
- Не видела.
Группа бежит дальше. Вагон дергается и медленно набирает ход. Когда состав разогнался, проводница закрывает дверь.
- Ну пошли, бедолага, посидишь у меня в купе.
В купе она закуривает.
- А куда мы едем? - спрашиваю я.
- В Алма-Ату.
- Вот черт, мне ведь надо в другую сторону.
- Куда?
- В Москву.
- Это просто. Завтра мы приедем в Алма-Ату, там пересядешь на поезд до Москвы и поедешь обратно, - она затягивается. - А за что ты избил черномазых?
- Приставать стали...
- Правильно сделал, что набил им рожу. Нашему брату от них здорово достается. Терпеть не могу эту сволочь. У тебя деньги есть?
- Есть, но мало.
- Ты зэк? Только что освободили?
- Вроде так.
- За что сидел?
- Не знаю.
- Все вы так говорите, а сколько отсидел?
- Больше года.
Она кивает головой.
- Небольшой срок. Видно не очень то набедокурил...
- Я бы сидел больше, но нашу тюрьму закрыли, всех заключенных отправили по домам.
- Постой, постой, чушь какая то. Ты не врешь?
- Нет. Мы политические. Нас всех выпустил и отправил по домам.
- Бедненькие.
При слове "политические", она поверила.
- Ты сиди здесь как мышка. Я сейчас пойду проверю пассажиров, а потом мы с тобой попьем чаю,
Наступает вечер. Мимо окон проносятся скучные поселки и заросшие или голые степи. Галя раздает спальные принадлежности, я ей помогаю, вытаскиваю комплекты простыней, наволочек и полотенец из мешков. Уже после того, как все в вагоне успокоились, Галя легла подремать. Я сижу напротив и читаю газеты, которые достались от какого то пассажира, сошедшего минут пятнадцать назад. В дверь постучались. Я открываю и тут же ствол пистолета уперся мне в живот. Два человека, с характерными чертами южан, вталкивают меня внутрь. Галя просыпается и отрывает голову от подушки.
- Граждане, вы чего?
- Заткнись, - произнес первый с заметным акцентом.