невозбранно. И вы тоже, господин Торбинс… Хотя насчет грибов-то вы
как? Все так же? – Он загоготал. – Да, вот видите, помню, помню
мальчонку Фродо Торбинса. Ох и разбойник же был! Фамилию-то вашу я,
правда, забыл – да мне напомнили. Сегодняшний, он, думаете, о чем
выспрашивал?
Они ждали, сдерживая нетерпение.
– Да-а, – неторопливо и с удовольствием сказал Бирюк, – подъехал на
вороном к воротам – не заперты были – и в двери суется. Черный, весь в
черном, лица не видать, словно боится, что узнаю. Я думаю: «Ишь ты
какой! Чего приперся-то к нам в Хоббитанию?» Граница рядом, разные
шастают; таких, правда, отродясь не видывал. Выхожу к нему. «Ну, –
говорю, – здрасьте, в чем дело? Это вы не туда заехали, давайте-ка обратно
на дорогу».
Что-то он мне не понравился; тоже и Хват – выбежал, понюхал, хвост
поджал и скулит. А тот, черный, сидит не шелохнется. «Я издалека, –
говорит, глухо, будто без голоса, и кажет на запад, через мою, стало быть,
землю. – Торбинс здесь?» А сам шипит, сопит и клонится на меня.
Клонится, а лица-то нет – дырка под башлыком, и все; меня аж дрожь
пробрала. Ну, дрожь дрожью, а чего он лезет, куда не просят?
«Давай-давай отсюда! – говорю. – Какие тебе здесь Торбинсы! Не туда
заехал. Торбинсы, они в Норгорде живут, заворачивай обратно, только не по
моей земле, – говорю, – а дорогой».
«Торбинса там нет, – шепчет, а шепот у него с присвистом. – Торбинс
сюда поехал. Он здесь, близко. Скажешь, когда он появится, – золота
привезу».
«Вези, вези, – говорю, – только не мне. Убирайся-ка подобру-
поздорову, а то, смотри, собак спущу».
Он зашипел, вроде как в насмешку, и на меня конем. Я еле успел
отскочить, а он дал шпоры, выбрался на дорогу, и поминай как звали… Ну
а вам-то куда надо?
Фродо глядел в огонь и думал: как же теперь до парома-то?
– Не знаю, что вам и сказать, – замялся он.
– Не знаешь – послушай, чего тебе скажут, – посоветовал Бирюк. – Эх,
господин Фродо, господин Фродо, и чего вас понесло в Норгорд? Дурной
там народ! – (Сэм заерзал на стуле и сурово поглядел на Бирюка.) – Вот и
всегда-то вы так – нет бы сначала рассудить да посоветоваться. Услышал я,
помню, что вы отбились от прямой родни, от Брендизайков, и пристали к
троюродному деду, – ну, говорю, добра не жди. Старый Бильбо кашу
заварил, а расхлебывать вам. Он богатства-то, поди, не трудами
праведными в дальних краях раздобыл. А теперь и нашлись такие
тамошние, которым очень стало интересно: чьи это драгоценности зарыты
у него в Норгорде?
Фродо смолчал: сварливый Бирюк угодил в самую точку.
– Так-то вот, господин Фродо, – продолжал тот. – Хорошо хоть, у вас
ума хватило вернуться в родные края. Послушайте-ка доброго совета:
вернулись – и живите себе тихо-мирно, с чужаками не якшайтесь. У вас и
здесь друзей хватит, верно говорю. А коли тот черный снова заявится, я уж
с ним разберусь – хотите, скажу, что вы навсегда уехали из Хоббитании, а
то и вовсе померли. Да они и не за вами небось охотятся, а за господином