"Многие лета боярину Борису" (Анненкову). Один из священников, отец Андрей из Славгорода, поступил в дивизию, расстреливал там мужиков, насиловал их жен, ездил с карательным отрядом для подавления восстания крестьян. Впоследствии, когда красные взяли его в плен и арестовали, он повесился в тюрьме.
Недолюбливал генералов, называл их старым хламом. Требовал опрятного вида от партизан, оборванных посылал к каптенармусу с устным приказом выдать обмундирование, после чего во всем новом надлежало явиться к нему лично. Партизанам-казакам не давал выговоров, внушения делал намеками, всякий раз приводил какую-нибудь историю: "...был у меня знакомый юнкер, который вел себя так..." Далее следовало нечто похожее на совершенный нерадивым подчиненным проступок.
После прибытия в какое-либо село сначала расспрашивал партизан, как их встречали местные жители, как и чем кормили: теми ли кушаньями, что предлагали ему. Останавливался только у богатых казаков. В одном селе крестьяне вышли встречать Анненкова хлебом-солью. Будучи чем-то недоволен, атаман велел немедленно [их] выпороть. Хорунжий Макаров бросился избивать мужиков своим карабином, казаки стегали плетьми. Несмотря на крики и мольбы крестьян, Анненков не прекратил расправы и спокойно смотрел на "работу" своих партизан. После порки все мужики были расстреляны.
Любил посещать солдатские вечеринки, где сам плясал и учил этому казаков, подтягивал песни, но сам голосом не обладал. Страстью была езда на автомобиле, сам накачивал воздух в камеры, надевал бандажи (металлические обода на колесах. - Авт.). Нравилось попугать киргизов, лошадей глушителем газа, у него часто получался эффект выстрела. Веселился, если удавалось задавить собаку, кошку, курицу, барана, очень хотелось задавить какого-нибудь киргизенка.
Имел личного повара. Помощником повара был взятый под Черкасским арап негр, который знал французский, немецкий, английский и мусульманский языки (так в документе. - Авт.). Анненков всегда подсмеивался над негром: почему он всегда такой "грязный". При всякой поездке на автомобиле повар обязан был снабжать Анненкова провизией, яблоками, сладостями. Держал капельдинера Юзефа, который приносил кофе, чай, обед, одежду.
У атамана был большой гардероб, заведовал коим казак Степан. В гардеробе находились: костюм, три пары сапог с высокими каблуками и медными подковами, белье, шоколад, сигареты, ром, коньяк, меховая шуба, серебряный кинжал, японский карабин, серебряная пуговица с гербами, сделанная в оружейной мастерской. Все это по первому требованию немедленно доставлялось на место посыльным. При себе атаман держал ручную волчиху Динку-Анку, лисицу, медведя, который однажды залез на крышу дома, зацепился за что-то, повис на кольце и задушился. Бедный Степан, боясь наказания разгневанного атамана, чуть не застрелился из-за того медведя.
Личный парикмахер по прозвищу Бомба брил и стриг под челку, завивал чуб атамана. В личном окружении Анненкова было несколько немцев и австрийцев из числа военнопленных. При нем состоял личный конюх по уходу за выездными лошадьми.
Во время работы атаман в своей комнате заставлял оркестр играть военную музыку, по вечерам давать симфонические концерты, на которые приглашались офицеры. Существовал специальный хор Атаманского полка. Казаки этого полка носили брюки с генеральскими лампасами, обязаны были иметь чубы и стрижку под челку. Погоны у них были с вензелями "А. А.", на кокардах был череп смерти. На всех знаменах имелись надписи "С нами Бог и атаман".
Производство в офицеры осуществлял сам лично. Особенно этот процесс усилился после поражения белых под Семипалатинском.
Цели своей борьбы выражал так: организовать на занятой территории казачье войско, соединиться с восставшим против большевиков в Ташкенте Осиповым, стать диктатором и не подчиняться никому. Стремился избавиться от возможных противников: прибывшего генерала Дутова отправил в Китай, не предоставив ему у себя никакой должности.
4. ЭПИЛОГ
Сразу же после бегства остатков анненковских войск за границу особые отделы ВЧК стали выявлять и арестовывать оставшихся на нашей территории наиболее активных организаторов и исполнителей карательных акций, расстрелов, грабежей и погромов. Прокатилась волна процессов над бывшими белогвардейцами, доносчиками, всякого рода пособниками кровавых расправ. Наступила пора возмездия. Решения коллегии Алтайской губернской ВЧК были строги; большинство преступников приговаривались к высшей мере наказания. Одним из первых, кого постигла суровая кара, оказался руководитель комендатуры Усть-Чарышской пристани белогвардейский офицер Афанасий Кузнецов, лично причастный к расстрелам, массовым поркам. Затем пришел черед Иустина Скрипки, составившего и передавшего анненковским карателям списки зачинщиков восстания крестьян села Архангельского. Осуждены и расстреляны участники карательных экспедиций белых Иван Ябров, Анатолий Чанцев, Леонтий Широков, Феодосий Сушенцев, Мартын Паста... На счету каждого из них десятки и сотни безвинно загубленных людей. Примечательно, что большинство вчерашних палачей оправдывались тем, что выполняли приказы своего командования.
Наконец, в июле 1927 года в руках правосудия оказались бывший командующий Семиреченской армией генерал Анненков и начальник штаба генерал Денисов. Судили их в Семипалатинске, в тех самых краях, где до зубов вооруженное белогвардейское войско воевало с бунтующими мужиками, доведенными до отчаяния беззакониями и произволом. Опровергать творимые бесчинства и зверства было просто невозможно. Но если непосредственные исполнители карательных акций ссылались на приказы свыше, то Анненков стремился убедить суд в том, что массовые расстрелы, порки и грабежи чинились по собственной инициативе вышедшей из-под контроля и не подчинявшейся командующему полуанархической сворой. Иначе говоря, снимал с себя всякую ответственность за грабежи, поруганных женщин, тысячи замученных и уничтоженных людей. А ведь это был человек, который не просто боролся с Советской властью. Он сам яростно рвался к власти, во имя ее хладнокровно переступал через бесчисленные жертвы, исковерканные людские судьбы, равнодушно взирал на сиротские и вдовьи слезы. Неприятие или даже малейшее недовольство простого землепашца насаждаемыми Анненковым порядками пресекались жесточайшим насилием. Военный диктатор по натуре, Анненков не видел иного способа устройства общественной жизни, кроме как по законам солдатской казармы и муштры. Насаждалось же такое устройство методами откровенного террора.
Сегодня еще приходится иногда встречаться с различными подходами к определению причин провозглашения "красного террора" и последующего сурового преследования за всякую контрреволюционную деятельность. Не будем останавливаться на перегибах. О них разговор особый. Но если не касаться конкретных акций, связанных с посягательствами на жизнь руководителей социалистической революции, то репрессии были спровоцированы массовым белым террором. Ответом на насаждавшийся белогвардейским войском, прежде всего его генералитетом, белый террор стел "террор красный".
Может, Анненков был прав, что в какой-то момент упившиеся кровью головорезы стали неуправляемы, чинили погромы, грабили и убивали без оглядки на своего командующего. Однако таковыми их сделал он, Анненков. Атрибутика из черепа с человеческими костями, розги, плети, незаконные расправы без суда и следствия, зверские казни - все это насаждал сам атаман, в основном все делалось по его личному приказу и исполнялось тотчас, в его присутствии.
Такая вот альтернатива существовала в качестве силы, противодействовавшей Советской власти. Нетрудно представить, в какой страшный мрак могла погрузиться страна при ином исходе гражданской войны. Не за то боролись Анненков и ему подобные, чтобы, выйдя победителями, уступить кому-то власть и сойти с исторической арены.
"Мятежный" атаман Анненков расстрелян по приговору военной коллегии Верховного Суда СССР, тем самым он разделил участь своего верховного предводителя - адмирала Колчака. Судили его принародно и воздали сполна. На этом можно бы и закончить наше повествование.
И все же придется его еще немного продолжить. В одном из февральских номеров номеров "Комсомольской правды" за 1991 год помещена пространная статья о Колчаке. Ее автор, описывая заслуги адмирала в исследовании Севера, сокрушался по поводу того, что многие жители Иркутска не знают места расстрела бывшего Верховного правителя Сибири. Там сейчас валяются пустые разбитые ящики, какие-то грязные свертки и банки...
Пускай нас обвиняют в отсутствии национального патриотизма, но мы никогда не станем ратовать за светлую память об этом человеке. Север обследовали бы и без него, что, кстати, продолжается и в наши дни. А вот за насаждавших белый террор анненковцев, семеновцев, каппелевцев и им подобных, которыми командовал Колчак, не будет ему народного прощения. Вспомним, ведь именно он, Верховный правитель, послал Анненкова на подавление восставших против белогвардейского гнета жителей Славгородского уезда. Не кто иной, как Колчак, поощрял атамана за кровавую расправу над безоружными мужиками и пожаловал ему за это генеральский чин. Так что от установления памятника тем, кто посеял ветер гражданской войны, давайте пока воздержимся. Для нас, скажем откровенно, единственная безвинно загубленная жизнь простого русского землепашца, ребенка, старухи дороже всех адмиральских заслуг Колчака и боевых отличий самозванного атамана Анненкова.
Генерал-лейтенант юстиции Д. М. ЗАИКА;
полковник юстиции В. А. БОБРЕНЕВ, кандидат юридических наук
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Николай Николаевич Романов - двоюродный брат Николая II.
2 Так в документах. Правильно - Народная революционная армия (НРА).
3 Доктор Дмитрий Иосифович Казаков - бывший отрядный врач анненковского войска.
4 Обращение Анненкова во ВЦИК СССР написано 5 апреля 1926 г. в то время как, по утверждению самого автора статьи (подписался "Партизан"), атаман 17 апреля был еще в Китае и о "чекистском" насилии над ним не могло идти и речи.
5 Анненков Иван Александрович - кавалергардский поручик, член петербургской ячейки Южного тайного общества декабристов, принимавший участие в деятельности Северного общества, за что сослан на каторгу. Известен своей романтической женитьбой на дочери французского эмигранта, которая исходатайствовала разрешение выйти замуж за ссыльнокаторжного, обвенчавшись и оставшись с ним в Сибири.
6 Существует иная версия. Согласно ей Анненков вместе со своим ближайшим сподвижником Денисовым был захвачен в Китае в гостинице "Калгана". Осуществляла захват группа во главе со старшим советником командующего армией маршала Фына - "господином Лином". Под этим именем пребывал в Китае известный советский военачальник В. М. Примаков.