Задание выполнено. Можно со спокойной совестью возвращаться на свой аэродром. На обратном пути Одноценов заметил в одном из населенных пунктов большое движение людей и машин. Воздушный стрелок уточнил, что в поселке он насчитал до сорока танков, и сделал об этом соответствующую пометку. Пока два советских штурмовика летали над тыловыми районами врага, в районе линии фронта погода заметно улучшилась. Туман поднялся, поредели облака. Проскочить линию фронта незамеченными стало невозможно. Ведущий предупредил ведомого о необходимости маневрировать по высоте и курсу.
И едва гитлеровцы открыли из зенитных пулеметов и орудий огонь по прилетевшим из их тыла штурмовикам, как оба ринулись вниз, вильнули вправо, влево и оказались уже вне зоны досягаемости огня, за линией фронта. Оба "ильюшиных" благополучно, без единой пробоины, приземлились на своем аэродроме.
Вскоре после посадки разведчиков с аэродрома поднялись группы штурмовиков. Используя данные Одноценова и Маракулина, они нанесли мощный удар по вражеским танкам, автомашинам и пехоте. Именно здесь, в Венгрии, эскадрилья совершила свой тысячный боевой вылет. Он был выполнен 7 ноября, в день 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
После торжественного митинга честь совершить тысячный боевой вылет выпала лейтенанту Примакину. Его ведомым, как обычно, был младший лейтенант Логвиненко. Они атаковали в этот день железнодорожный состав с техникой и боеприпасами. Мастер фоторазведки, Примакин запечатлел на пленке результаты атаки: сплошные пожары на станции. На обратном пути летчики нанесли удар по автомашинам противника.
Вслед за Примакиным в боевой полет ушли лейтенанты Головко и Рыбак. Летчики без труда обнаружили станцию, по которой уже нанесли удар их товарищи, и с первого захода накрыли бомбами паровоз. Затем с бреющего полета они расстреливали уцелевшие вагоны. Тысяча вылетов! Тысяча мощных ударов с воздуха по врагу, тысяча штурмовок, проходивших очень часто в тяжелой метеорологической обстановке, под огнем противника. Тысяча воздушных атак, в результате которых фашисты понесли огромные потери. Тысяча вылетов - это более 6000 сброшенных на гитлеровцев бомб, 4000 выпущенных по ним реактивных снарядов, 20000 пушечных снарядов и многие десятки тысяч пуль.
Особое задание
Прорвав оборону немцев в районе города Батин, войска 3-го Украинского фронта начали стремительное наступление одновременно в западном и северном направлениях. Продвигаясь вдоль западного берега Дуная, они вскоре подошли к восточной стороне озера Веленце, раскинувшегося в 50 километрах от Будапешта, а в конце декабря 1944 года - вплотную к самой столице Венгрии и соединились с войсками 2-го Украинского фронта. Таким образом, 180-тысячная будапештская группировка противника оказалась в железном кольце.
Немецко-фашистское командование понимало, что разгром и уничтожение будапештской группировки будет означать потерю Венгрии как союзника в войне, откроет советским войскам пути для наступления в Австрию и центральные районы Чехословакии. Поэтому оно предприняло ряд сильных контрударов, стремясь разорвать кольцо окружения, отбросить советские войска и восстановить линию обороны по берегу Дуная. Советские войска сорвали все вражеские планы. В этих жестоких боях приняла участие и 2-я эскадрилья.
Во время подготовки к контрудару гитлеровцы начали массовую переброску войск из Пешта - восточной части столицы Венгрии в Буду - западную ее часть. Основными транспортными артериями гитлеровцев через Дунай между этими двумя частями города являлись знаменитые будапештские мосты, и главным образом Елизабетен-мост, находящийся в центре города. Задачу всячески препятствовать этим переброскам возложили на 10-й штурмовой авиационный корпус. Разрушить мосты - это был бы самый простой и легкий путь решения такой задачи. Но советское командование из-за гуманных соображений не пошло по такому пути. Командир корпуса, учитывая, что 2-я эскадрилья имеет наибольший опыт действий по мостам и переправам, приказал создать на ее базе специальную авиагруппу. Все экипажи, включенные в группу, были предупреждены о необходимости действовать так, чтобы не нанести будапештским мостам, являющимся ценными архитектурно-художественными памятниками венгерской столицы, серьезных повреждений.
Много вариантов в поисках лучших путей решения задачи обсудили летчики эскадрильи. В конце концов пришли к выводу наносить удары гитлеровцам на подходе их к переправам, а те группы противника, которым удастся прорваться через мосты, уничтожать на западном берегу Дуная.
Местом нового базирования полка вновь стал остров на Дунае. Преимущество такого базирования было лишь одно - такой хороший линейный ориентир, как река, в любых условиях помогал легко найти свой аэродром. Отрицательных сторон островные аэродромы имели множество, и наиболее существенный недостаток - опасность захода на посадку и взлета, в случае если самолет имел повреждения.
Действия по будапештской группировке врага начались сразу после перебазирования на остров. Здесь после длительного периода очень успешных вылетов личному составу пришлось вкусить и горечь неудач. Три вылета подряд на штурмовку скоплений фашистов на подходе к мостам прошли не совсем удачно. Зенитная артиллерия, установленная на высотах западного берега реки, господствовавших над всей местностью, не позволяла прицельно сбросить бомбы. Особенно донимали зенитки, установленные на горе Гелерт, недалеко от Елизабетен-моста, по которому шло наиболее интенсивное передвижение фашистских войск. Экипажи меняли способы бомбометания, но результаты атак по-прежнему были не блестящими. Недостаточно эффективное блокирование мостов, по которым противник продолжал перебрасывать на запад подкрепления, влияло в определенной степени на ход всей операции советских войск против будапештской группировки.
В полк прибыл командующий воздушной армией генерал-полковник авиации В. А. Судец. Он поставил перед эскадрильей задачу: во что бы то ни стало приостановить передвижение немцев с восточного берега Дуная на западный. И снова, в который уже раз, летчики ломали голову над тем, какой способ атаки еще применить. Бомбили с пикирования, сбрасывали бомбы одиночно, серийно, залпом, а ощутимых результатов пока не добились.
Один из летчиков, глядя на план города, говорил: - Может, будем наносить удары со средних высот. Эффективность зенитного огня с поднятием на высоту уменьшается, да и прицеливаться нам более удобно.
- Это не подойдет, - не согласился с предложением Михаил Рыбак. - При увеличении высоты по самолету будут стрелять не только зенитные батареи, прикрывающие Елизабетен-мост, но и те, которые расположены в других местах.
- А какой же выход? У тебя-то есть предложение? - обратился к другу Павел Маракулин.
- Есть, слушайте. - Летчик склонился над планом города и начал излагать свое предложение: - Большая часть зенитных средств, прикрывающих мост, расположена на возвышенности, господствующей над местностью. Восточный же берег для зениток неуязвим, если только...
- Все ясно, - не дослушав Рыбака, воскликнул Маракулин. - Заходим вдоль улиц, с восточного берега...
- Правильно, уловил суть, - продолжал Рыбак, водя пальцем по плану города. - Используя хотя бы вот эту широкую улицу, можно незаметно выйти в тыл врага, пролететь по улице на бреющем, а около моста сделать "горку", сбросить бомбы и таким образом создать пробку, а потом уже навалиться на врага всей эскадрильей.
- Это, по-моему, разумное предложение, - согласился Иван Примакин. - Я летал в этом районе, улицы там широкие, вдоль них вполне можно идти на бреющем. И для зениток мы будем недосягаемы.
Командир полка поддержал смелое предложение. Оно было детально разработано и дополнено. Для того чтобы уменьшить противодействие вражеской зенитной артиллерии, было решено в это же время нанести удар по зенитным батареям врага, расположенным на горе Гелерт, ибо они могли нанести атакующей группе серьезный урон при выходе самолетов из атаки.
...Один за другим взлетали штурмовики с островного аэродрома. Каждый имел несколько бомб. Так как атаки решили выполнять с минимальной высоты, взрыватели на бомбах были поставлены с замедлением. Первым в боевом порядке колонны одиночных самолетов повел свой штурмовик Михаил Рыбак - его идея, ему и честь первому осуществить ее.
Стремительно неслись грозные машины над улицами города, едва не задевая за провода. Фашисты заметили головной самолет колонны с опозданием, стрелять по нему зенитчики не могли, так как он был ниже крыш домов. Таким образом, до самого моста штурмовики долетели беспрепятственно. Лейтенант Рыбак вывел свой самолет к цели, когда большая колонна немецко-фашистских войск готовилась к переправе через мост. Летчик плавно взял ручку на себя и, выполнив классическую "горку", обрушил вниз бомбовый груз.
В это же мгновение вражеские зенитчики из Буды открыли по советскому самолету, вынырнувшему из улицы, яростный огонь из скорострельных пушек. Лейтенант Рыбак решил повторить заход, с тем чтобы обстрелять вражескую колонну бортовым огнем. Но осуществить это намерение не удалось. Во время маневра самолет резко вздрогнул и сразу стал крениться на левое крыло. Врагу удалось добиться прямого попадания. На месте левого элерона зияла большая пробоина. Летчик приложил все свое умение и силы, чтобы вывести машину из крена. Это ему удалось, но через минуту самолет снова сильно накренился. Лейтенанту опять удалось вывести его в горизонтальное положение. И так повторялось несколько раз. К счастью летчика, аэродром был близко. На повышенной скорости, под углом к посадочному знаку летчик искусно подвел штурмовик к земле. Выпрыгнув из кабины, Михаил Рыбак сразу почувствовал страшную усталость. Пилотирование почти неуправляемого самолета потребовало от него не только предельных физических усилий, но и огромного нервного напряжения. Покалеченная машина могла в какой-то момент не послушаться управления. Пришлось бы производить посадку на территории, занятой врагом. И тогда... Летчик машинально притронулся к висевшему на поясе пистолету. То ли случайно, то ли он сделал это сам, но кобура оказалась расстегнутой.
Вслед за самолетом Рыбака над улицами Будапешта вывел к мосту свой самолет младший лейтенант Алексей Логвиненко. Он видел, как взорвались перед мостом бомбы, сброшенные с впереди летевшего штурмовика, видел и то, как самолет товарища уходил от цели с большим креном. Но проследить за ним не было времени. Привычным движением ручки и педалей Логвиненко ввел свой "ил" в разворот для выхода на боевой курс. В это время воздушный стрелок доложил: - Товарищ командир, выше и правее нас четверка "илов".
- Хорошо, продолжайте наблюдать за воздухом.
Младший лейтенант знал, что это группа лейтенанта Примакина, посланная для удара по зениткам врага, расположенным на горе Гелерт. Значит, противодействие фашистов будет меньше.
Самолет уже пронесся вдоль улицы, и подошло время набора высоты для бомбометания. Выбрав ориентир, Логвиненко точно прицелился, сбросил бомбы и начал выводить самолет из атаки. В это время осколок зенитного снаряда ударил в переднее бронестекло кабины. По нему сразу поползли лучики. Летчику пришлось наблюдать за обстановкой лишь через боковые стекла и форточку кабины. Через мгновение Логвиненко почувствовал резкий толчок, а за ним подряд еще два. Самолет стало тянуть вверх, прямо на гору Гелерт. Летчик попытался отвернуть в сторону и не мог. Штурмовик перестал слушаться управления и медленно продолжал идти вверх. Воздушный стрелок доложил: Правая сторона стабилизатора повреждена. Наверное, пробит маслобак: у меня в кабине появилось масло. Летчик бросил взгляд на приборную доску. Стрелка давления масла находилась уже внизу. В кабине стало жарко, как в бане, верный признак перегрева мотора. А штурмовик, не слушаясь управления, продолжал идти вверх. В голове Логвиненко промелькнула страшная догадка: "Заклинило рули управления. Еще минута такого полета, и неизбежен срыв в штопор из-за потери скорости".
В этой труднейшей обстановке младший лейтенант Логвиненко не потерял присутствия духа. Он сумел ввести самолет в режим горизонтального полета и, несмотря на перебои в работе мотора, довел его до аэродрома. Посадку ему пришлось выполнять, не выпуская шасси, на фюзеляж.
Так как переднее стекло кабины, разбитое снарядом, не позволяло хорошо просмотреть местность и приближавшуюся землю, летчик сам открыл фонарь кабины и так удачно приземлил штурмовик, что ни сам, ни воздушный стрелок не пострадали. Прибежавшие к месту посадки летчики и техники сразу забросали вопросами, Но Логвиненко лишь теребил снятый с головы шлемофон. Напряжение последних минут полета и трудная посадка с открытым фонарем кабины отняли все силы...
Более удачно прошли остальные вылеты. Четверка Примакина хорошо поработала над горой Гелерт. Многие зенитные точки фашистов были подавлены, часть уничтожена. Экипажи штурмовиков уже при меньших помехах сбрасывали на врага бомбы, довершая так хорошо начатый их товарищами - Михаилом Рыбаком и Алексеем Логвиненко - удар. Их бомбы легли точно в цель. Перед мостом образовалась большая пробка из вражеских автомашин, орудий и повозок, готовящихся к переправе на другой берег.
Штурмовики совершили еще ряд налетов на противника в районе Елизабетен-моста, прочно и надежно заблокировав его с воздуха. Разведчик Пе-2 подтвердил, что специальное задание эскадрилья выполнила успешно. Мост цел, но движение по нему приостановлено. Командующий воздушной армией объявил личному составу эскадрильи благодарность за мужество и мастерство, проявленные при выполнении задания. К сожалению, спасти мосты все же не удалось. Гитлеровцы, охваченные бессильной злобой, перед своим отходом взорвали их. Восстанавливали мосты жители столицы при помощи и участии частей Советской Армии.
В успешном выполнении эскадрильей особого задания по блокировке мостов, как обычно, отличились коммунисты. Они показали всему личному составу пример, мужества и высокого летного и тактического мастерства.
Трудные дни
В конце 1944 года советское командование, стремясь избежать излишнего кровопролития, направило окруженному в Будапеште гарнизону предложение сложить оружие. Фашисты его не приняли и зверски расстреляли советских парламентеров. На помощь окруженным в столице Венгрии войскам была брошена мощная группировка. Гитлер решил взять реванш за поражения 1944 года. Будапешт должен был стать тем местом, где он решил осуществить этот реванш. Успех наступления, как полагало гитлеровское командование, должен был вселить дух уверенности в фашистские войска и на других участках советско-германского фронта.
- В район прорыва немцы подтянули пять танковых, две пехотные дивизии и одну кавалерийскую бригаду. Отборные эсэсовские дивизии "Викинг" и "Мертвая голова" должны были возглавить прорыв. Одновременно из Будапешта планировали начать встречное наступление части окруженной там группировки фашистских войск. Чтобы сковать наши силы, помешать советскому командованию перебросить резервы на север к месту главного удара фашистов, гитлеровцы усилили активность и в других районах.
Так командир полка коротко объяснил летному составу обстановку, сложившуюся к 1 января 1945 года. Весь личный состав эскадрильи понял, что предстоят очень тяжелые бои, хотя на фронте стояло затишье.
Наступление немецко-фашистеких дивизий началось ночью 2 января. Ценой больших потерь им удалось вклиниться в оборону советских войск. Головные части врага подошли к окруженной в Будапеште группировке на расстояние всего 18-20 километров и продолжали пробиваться вперед. Нужно было любой ценой остановить, а затем уничтожить вклинившиеся фашистские войска.
Бои принимали все более ожесточенный характер. 2-й эскадрилье, как и всему полку, была поставлена задача: бомбо-штурмовыми ударами уничтожать прежде всего головные танки фашистских колонн, создавать на дорогах пробки, дезорганизовать ближние войсковые тылы врага.
Погода и в начале 1945 года не благоприятствовала действиям авиации. Шли дожди, в долинах стояла дымка, облака как будто приросли к вершинам гор. Но ждать улучшения метеообстановки было нельзя. Чуть только забрезжил рассвет, старший лейтенант Головко повел первую шестерку самолетов 2-й эскадрильи в бой.
Штурмовики взяли курс в сторону "адовой долины", как летчики окрестили район, где развернулись наиболее тяжелые, кровопролитные бои. Обгоревшие танки и автомашины, перевернутые артиллерийские орудия и повозки на дорогах и в кюветах свидетельствовали об ожесточенности сражения, развернувшегося на правом фланге наших войск. С воздуха экипажи видели советские части, форсированным маршем двигавшиеся на помощь подразделениям, боровшимся с превосходящими силами врага.
Особенно мощный удар немецко-фашистские танковые части наносили в направлении железнодорожной станции Бичке, чтобы прорваться к Будапешту в обход. Именно в этом районе группа Головко обнаружила большую колонну фашистских танков, самоходных орудий и бронетранспортеров. Летчики с ходу атаковали врага. Они действовали уверенно и смело, сбрасывали бомбы, тщательно прицелившись. Экипажи с воздуха отчетливо видели, как метались гитлеровцы из танкового десанта, пытаясь скрыться в лесу и кустарнике. Однако танки врага продолжали продвигаться вперед. Они стремились с флангов обойти советские части, оборонявшие этот участок.
Летчики, израсходовав бомбы, в следующих заходах вели по танкам огонь из пушек, били по ним реактивными снарядами. Гитлеровцы ожесточенно отстреливались. Во время выхода звена старшего лейтенанта Павла Головко из атаки фашистам удалось подбить самолет Николая Воронина, нашего "тульского оружейника", как в эскадрилье любовно называли веселого туляка, бесстрашного в бою старшего летчика. Мотор штурмовика задымил. Все ждали, что Воронин выйдет из боя, попытается перетянуть линию фронта и там выпрыгнет с парашютом. Однако подожженный самолет остался в строю.
Выйдя из первой атаки, в результате которой загорелся головной танк врага, Воронин набирал высоту для нового удара. В этот момент из-под радиатора "ила" показалось пламя. Двигатель остановился. Огонь перебросился на плоскости и фюзеляж, но Воронин продолжал выполнение маневра, как будто с его самолетом ничего не случилось. Все летчики группы с волнением наблюдали, как объятый пламенем Ил-2 начал стремительно пикировать на цель, извергая на врага сплошной поток пушечного огня. Прошло еще мгновение, и объятый пламенем штурмовик врезался в тяжелый танк врага.
Героический подвиг молодого коммуниста Николая Михайловича Воронина словно вдохнул новые силы во все экипажи. Презирая опасность, они еще яростнее обрушились на врага, стреляли и бомбили до тех пор, пока не кончились бомбы, реактивные снаряды и боеприпасы к пушкам. Это был боевой салют летчиков лейтенанту Воронину. Так прощались они с фронтовым товарищем, повторившим подвиг Петра Зубко и своего ведущего в период боев на Курской дуге - коммуниста Василия Азарнова.
Под впечатлением рассказа возвратившихся из полета экипажей группы Головко о героической смерти Воронина поднялись в воздух экипажи второй группы штурмовиков эскадрильи. В район цели следовало прибыть как можно быстрее. Поэтому был выбран хотя и небезопасный, но зато самый короткий маршрут. Группа шла на высоте 250 метров с повышенной скоростью. Истребителей прикрытия она не имела: была низкая облачность, в которой легко было потерять друг друга. Кроме того, экипажи штурмовиков уже научились успешно вести бои на малой высоте с истребителями врага.
Пролетая над "адовой долиной", летчики увидели, что бой переместился северо-восточнее того места, где героически погиб Николай Воронин. Стало ясно, что противник, не считаясь с большими потерями, все же рвется к Будапешту, продолжает теснить советские части. С небольшой высоты хорошо была видна колонна вражеских войск, двигавшаяся на восток.
Низкая облачность и моросящий дождь затрудняли группе маневрирование. Поэтому пришлось атаковать наиболее сильно защищенную зенитной артиллерией головную часть колонны прямо с ходу. Как положено в трудных случаях, первым зашел в атаку и сбросил бомбы на цель ведущий. Началась яростная штурмовка колонны. В результате мощного удара только за один этот вылет удалось уничтожить и поджечь до десятка вражеских танков и автомашин, истребить пулеметно-пушечным огнем много немецких солдат и офицеров.
Так же активно действовали против врага другие эскадрильи полка и все части сухопутных войск. Благодаря этому прорыв противника к Будапешту со стороны Комарно, через станцию Бичке, был ликвидирован. Прежняя линия фронта здесь была восстановлена. Но враг не унимался. Немецко-фашистское командование развернуло активные боевые действия на других направлениях и в межозерье Веленце - Балатон с той же основной задачей - прорваться к Будапешту.