13 мая 79 г.
Еще о Берлине.
После обеда поехали в Шпандау. Это нечто вроде московской Марьиной Рощи - огромный промышленный район, пролетарский, где, когда едут оттуда в центр, говорят - «поеду в город». Но есть и шутки: «Берлин находится где-то на окраине Шпандау». Там самая сильная районная организация СЕПЗБ. Встретили они нас в райкоме - около 100 человек - с необыкновенным радушием. Произносили подготовленные приветствия, потом один за другим, будто отчитываясь перед нами, без тени подобострастия и отнюдь не по приказу, искренне. Особенно запомнилась молодая учительница, красавица, нежная, тонкая. Очень волновалась. И опять та же ситуация, что и накануне вечером: весь район знает, что она коммунистка, все ее начальство знает, между тем, она выдвинулась (по-нашему) в зам. завы районной организации. Ее любят и уважают повсеместно. Но стоит появиться публичному протесту со ссылкой на закон о «запрете на профессию» (который действует, как и в ФРГ) и ее затравят в несколько дней.
Вечером уже в Восточном («нашем») Берлине повез нас к себе домой Герберт Хэбер, зав. Отделом ЦК СЕПГ (он тоже ведает международным отделом, как и Винкельман, наследник Пауля Марковского, но другим - только для Западной Германии и Западного Берлина). Долго вез на окраину. В новостройки. Я ожидал, что условия жилья несравненно более высокого уровня, чем у аналогичных наших деятелей. Однако то, что было показано, превзошло: двухэтажный дом с садом, гостиные, спальни, кабинеты, погреб, службы, гараж, детские и проч. Везде телевизоры и всякая магнитофонная техника, убранство что надо, о котором я (аналог по должности в ЦК КПСС) и мечтать бы не посмел. Посидели мило и вкусно: были еще его жена и сын, десятиклассник. О политике почти не говорили.
Пономарев даже не поинтересовался, как там было в этой моей поездке. Вызвал и с ходу стал давать замечания по тексту его речи на экономической конференции в Институте Иноземцева, а 7-го мая ему надо было уже уезжать в Париж на XXII съезд ФКП.
Был на Секретариате ЦК 8-го и на Политбюро 10-го. На Секретариате обсуждалось подготовленное нашим Отделом письмо ЦК КПСС к ЦК КП Финляндии по поводу их стремительного сползания в ревизионизм - «исторический компромисс по-фински». Статья Аалто и дискуссия в партии, особенно после поражения на парламентских выборах. Письмо откровенное и даже по стандартам отношений КПСС-КПФ - бесцеремонное вмешательство во внутренние дела братской партии. Я давал разъяснения.
На ПБ обсуждались итоги визита Жискар д'Эстэна. Продолжалось это не более трех минут и было признано весьма положительным. Из чтения стенограммы переговоров я понял, что Л.И. лишь зачитал два текста, а весь разговор вели Косыгин и Громыко. Брежнев лишь один раз вставил реплику о «серой зоне» (взаимное не размещение оружия с обеих сторон границы между двумя «лагерями» в Европе), да и то Громыко потом незаметно ее дезавуировал.
Брежнев несколько раз в последнее время появлялся и на экранах. Особенное впечатление произвело награждение им лично генералов (под 9 мая) и своего собственного сына, который зам. министра торговли - орденом Октябрьской революции. В Москве только об этом и говорят.
День Победы. С Колькой Варламовым. Ностальгия по военной юности в сочетании с чувством неудобства перед современной юностью за то, что мы ей навязываем свои критерии, свой образ чувств и мыслей и вызываем этим лишь иронию, а то и просто сопротивление, и презрение к нам. Тем более что все это делается средствами официальной политики и пропаганды в атмосфере, когда, оказывается, решающую роль в победе сыграла 18-ая армия! (т.е. Брежнев на «Малой земле»).
19 мая 79 г.
Еще раз на Секретариате ЦК.
Я там фигурировал дважды. Один раз - породнение городов: ССОД предложил из 56 просьб выбрать 10. Я еще в Отделе усомнился в Вологде и Великих Луках, как партнерах двух шведских городков. И правильно усомнился. Суслов и др. очень журили за то, что «не думают товарищи», что мы там будем показывать и чем хвалиться перед шведами. Вологда еле удержалась, в Великих Луках, которые я помню только по войне - одни землянки. Вычеркнули.
20 мая 79 г.
Я озабочен завтрашним выступлением Б.Н. об НТР у Иноземцева с участием западных коммунистов больше - чем он сам. Его заботит не то, что меня, а именно - Плющ в Париже подал на него в суд за то, что на Софийской конференции он назвал его в ряду тех, кто сотрудничает с иностранной разведкой. Журналу «L' etude sovietique», который перепечатал его речь, это грозит штрафом в 10.000 долларов и оплатой публикации опровержения и извинения в 10-ти газетах. Червоненко разослал этот «эпизод» по большой разметке. Вызвав дополнительное негодование Б.Н.'а. Пытался он и на меня навалиться: зачем, мол, такое вписали. Но я ему с текстами в руках быстро доказал, что фразы, относящейся к Плющу, не было ни в черновике доклада, ни в рассылке по ПБ, ни даже в тексте, который он произносил в Софии (стенографистка фиксировала, какие поправки он вносил при произнесении и этот экземпляр у меня). Фраза о Плюще появилась впервые в болгарском ротаторном варианте после произнесения. Б.Н. чувствует, что сам виноват, пытается искать виновных среди тех, кто просматривал верстку перед изданием. Возможно, это был я.
Но дело не в этом. Все печатные тексты, на всех языках содержат эту фразу. И это - вполне законное основание для иска о клевете. Доказать, что Плющ шпион, да еще задним числом, - невозможно. Его ведь даже не судили. Он прямо из психушки - в Париж.
Б.Н.'а беспокоит, как на это отреагирует его начальство. А отреагирует ясно как: выступает, мол, в печати по три раза в месяц, чорт-те что там ему пишут, а он все произносит, да еще печатает в самых авторитетных печатных органах. «Авторитет» по всем вопросам - от разоружения, Коминтерна и социал-демократии до НТР и кризиса капитализма, не говоря уже о реальном социализме и т.д.
Его академическо-теоретическая плодовитость вызывает раздражение давно и у Брежнева, и у Суслова, и у Кириленко, практически у всех.
Я уже не раз отмечал: мы, замученные этим его «творчеством» никак не можем понять, зачем это ему нужно. Ведь очевидно, что оно имеет обратный для его карьеры результат. А с точки зрения теории и выхода в марксистско-ленинскую мысль?! Вклад в нее может быть только объявлен сверху, а отнюдь не «внесен».
На днях был в гостях в одной интеллигентной семье. И опять я оказался в перекрестье обывательско-интеллигентской дискуссии - о том, почему нет мяса и почему, например, эстонцы, которые производят 180 кг. на душу в республике, должны кормить узбеков, а сами оставаться без мяса?
Порадовала статья Глушковой в «Литературной газете», которая зло высмеяла «нравственную критику» современной советской поэзии, напомнила знаменитое пушкинское насчет «нравственного»: это, мол, «совсем другое дело» и заявила, что пора от этих слюней отходить (от этой жалкой моды) и судить поэзию по законам культуры и историзма, а не по «критериям нравственности», в которые каждый вкладывает свой капризный смысл.
9 июня 79 г.
Б.Н. почти каждый день рождает какие-нибудь инициативы. Например, послать послание Брандту в связи с евровыборами. Но от кого? Кто может обращаться к Брандту, кроме Брежнева. А Брежневу, который о европарламенте и не слыхивал, наверно, только до этого и делов! Я такие инициативы, как правило, «замалчиваю», но иногда Б.Н., с его цепкой памятью, прочтя какую-нибудь очередную шифровку, вспоминает. и припоминает мне.
21 июня 79 г.
В эти дни был «поцелуй Картера» (с Брежневым) в Вене.. И уже цейтнот в подготовке пономаревских текстов к Берлинскому совещанию секретарей ЦК. В свете «поцелуя» наш классовый подход и разоблачение американского империализма выглядят не очень уместно.
Пойду выкручивать мозги, как совместить одно с другим.
Когда Пономарев заставил нас с Загладиным в прошлую пятницу подготовить проект постановления Политбюро по итогам Венской встречи Брежнев-Картер, я в душе плевался. Ну, куда опять лезет? Мы, Отдел, никакого отношения к переговорам не имели.
Но я опять недооценил Пономарева, который умеет пользоваться коридорами власти, и не раз уже в подобных же случаях проталкивал «свои» варианты решений. Конечно, через Суслова. Суслов, мол, зачитал текст и утвердил без поправок.
Рассказал и о том, что сообщил Л.И. на ПБ. Рассказывал скучно и сбивчиво. Усек я несколько моментов, которые практически сейчас нужны для подготовки совещания секретарей в Берлине: не изображать встречу в Вене как нашу победу; не настаивать, что это нам особенно выгодно; не ругать Картера, но и не хвалить, не мешать ему добиваться ратификации. Она нам нужна. Но мы не пропадем, хотя, если ее не будет, придется еще и еще сильно раскошелиться.
Зато карьере Картера конец. А он, мол, очень хочет еще побыть в президентах и не скрывает этого.
Попытки нажать на нас (шпионаж с территории Турции - самолетами, по Ближнему Востоку - смириться с новым сроком войск ООН на Синае; поддержать план урегулирования на Юге Африки) - не прошли. Картеру твердо сказано, что ждать от нас тут чего-либо бессмысленно.
Особый упор (и рассматривается, как достижение) на то, что оба заявили: не будут добиваться превосходства. Однако, Картер, вернувшись, в речи перед Конгрессом прямо сказал, что Америка сильнее и будет сильнее. А его Пауэлл с цифрами в руках публично доказывал, что так оно и есть: и по ракетам, и по самолетам, и по подводным лодкам, и по экономическому потенциалу, в котором вместе с союзниками они нас превосходят в три раза!! И т.п.
23 июня 79 г.
Сижу дома.
Куда же все-таки идет Россия?
Скоро еще повысят цены на предметы роскоши: машины, мебель, меха, золото.. По закону вечной политэкономии это сразу скажется на тех, кто покупает на рынке лук, репу, укроп, огурцы, картошку, а потом по закону инфляции и на ценах ширпотреба.
Ребята из Отдела планово-финансовых органов говорят, что ни разу ни одно такое «мероприятие» не давало искомого эффекта: 2-3 месяца поступления в бюджет увеличиваются, а потом все опять «как было», зато растет коррупция, цинизм, хищничество. Например, если раньше за мебельный гарнитур в магазине брали в лапу 10 % от стоимости, то теперь уже 100 %.
Они же говорят, что «с мест» идет поток писем, все более требовательный и угрожающий. Например, «не думайте, что у русского народа терпение беспредельно». Все чаще всерьез (не анонимно) требуют введения карточек на мясо, молоко, крупы.
Судя по всему, урожай в этом году будет очень плохой. И - ждать беды.
В самом деле, неужели великий народ и великая страна должны столько времени (и впредь ничего не светит) терпеть такой экономический позор для того, чтобы ее лидер мог «на равных» разговаривать с Картером!?
Ведь никто уже не верит, что на нас хотят напасть, что нас хотят «захватить», подчинить, разгромить и т.п. Для чего же тогда эта военная сила, которая стала ужасающим тормозом всего нашего развития, и в жертву которой приносятся интересы народа?! Но в конце XX века смешновата такая слава. И не случайно нынешней молодежи (в отличие от наших поколений) плевать на эту славу, а то и на саму «Родину».
Как и следовало ожидать, Б.Н. побывав на Политбюро, понял, что надо возвращаться к первому варианту доклада для Берлина, сосредоточиться на пропаганде ОСВ-2 и не особенно лезть с классовым анализом долговременных тенденций борьбы против империализма. Именно в этом духе он вчера давал замечания по варианту, который был исполнен в точном соответствии с его указаниями, данными неделю назад. Был недоволен акцентом на «долговременные проблемы». И - я не устаю этим поражаться в нем - делал вид, будто не он дал схему, не он дал диктовку, не он разгромил предыдущий вариант «за поверхностность, поскольку главное там было посвящено ОСВ-2.
Я, однако, не преминул ему вежливо напомнить. С него как с гуся вода.
С точки зрения «интересов дела» так-то, конечно, лучше. Да и надоела эта его претензия изображать из себя теоретика.
30 июня 79 г.
Неделя прошла как в угаре: обычный финиш перед пономаревским действом. В понедельник выезжаем в Берлин. В этой политической литературщине, которой я занимаюсь, никогда почти не изменяет предчувствие. Пономарев со своим коминтерновско- пропагандистским подходом к политике, с самого начала давил нас в ложном направлении. Мы сопротивлялись, но «соотношение весовых категорий» ставит быстро предел нашим протестам. Так и здесь: ведь концепция Б.Н.'а фактически сводилась к тому, что, несмотря на все ОСВ-2 и проч., ничего не изменится - гонка будет продолжаться, империализм будет готовить войну, все будет идти предначертанным классовой борьбой путем. Поэтому в Берлине надо бить в набат, разоблачать, мобилизовывать и проч.
Все мы были уверены, что после Вены он будет вынужден снизить тон. Так и произошло: теперь он удивляется, как могло в тексте сохраниться - что мы пропагандой будем стремиться влиять на правительство и Конгресс в духе ратификации ОСВ-2 - не дай Бог произойдет утечка!..
А вчера пал и последний редут: «МХ» (новая самая мощная американская ракета). На протяжении двух с лишним месяцев не было «собеседования» по подготовке к Берлину, чтобы он не требовал разоблачения «этого плана Картера»: ведь что же это происходит - одной рукой он, Картер, за ОСВ, другой создает новую почти неконтролируемую угрозу для нас, поощряет гонку и проч.!
Нехотя, плюясь, мы вписали сначала 5 страниц про «МХ», потом убавили до трех, потом до одной, потом, после замечаний Зимянина - до одного абзаца. А вчера пришло грубое, безымянное «замечание» Громыко: мол, неправильно поднимать этот вопрос, - «МХ» не подпадает под ОСВ-2, и вообще не дело подобными вещами заниматься на «таком форуме». Когда я показал это Б.Н.'у, он, покраснев, сказал: «Ну что ж, примем это, и вычеркнул последний свой выпад против «МХ».
Провалилась моя попытка говорить с Б.Н. о коррупции в министерских кругах: одно за другим вскрываются дела (на уровне зам. министров) с взятками, кумовством, грабежом государственного имущества на миллионы рублей.