Ничего порнографического там нет, как можно было понять из отзывов Герцена. Однако, она не скрывает (хотя и очень «деликатно», косвенно) признается в своей буйной сексуальности. и не ставит себе это в грех. Наоборот, считает лицемерами тех, кто думает, чувствует и подчиняется своим влечениям в жизни, а говорит и судит на публике иначе.
Прочел интервью Аскарате (член руководства КП Испании) в мартовском номере «Encounter» (лондонский журнал). Все точки над «і» в антисоветском коммунизме. Боже! Как он нас ненавидит! Бешено брызжет слюной. Вновь подтверждается, что еретик хуже всякого исконного врага. Увы! В меньшей степени, хотя и не у всех - тот же Элленштейн (автор книги «СССР и мы») или некоторые мои англичане - такое же отношение к нам у многих современных западных коммунистов, вернее их лидеров разных уровней.
Зародова прочат на директора Института истории (вместо Нарочницкого, которого завалили на общем собрании Академии наук). Но кого тогда в журнал «Проблемы мира и социализма» (ПМС)? Предложил Пономареву вести дело к закрытию журнала, песенка которого давно спета, он никому не нужен, его никто не читает, многих он раздражает, одних по идеологическим причинам, других - из-за трат, которые идут, причем впустую. Не превратить ли его в комагенство=комиздательство, как не раз предлагал Гэс Холл. Это я высказал Б.Н.'у. Он: «подумаем, обсудим». Надо жать в этом направлении. Загладин, кажется, согласен.
Да, и с Институтом истории. Сам Б.Н. мне сказал, что прочат Сеньку Хромова. Ну это же новый Трапезников!
А Пономарев - прелесть. Когда я сказал ему о Зародове (от имени Федосеева и Тимофеева, которые нас с Загладиным подговаривали на этот счет после совещания по IV тому «Международного рабочего движения»), он мне в ответ: Ну, что вы! Какой Зародов директор?! Какой он ученый? Ему там написали пару книг. вот и всё! Будто товарищ Пономарев пишет свои книги сам! Что это? Старческая аберрация? Или по принципу: что позволено Зевсу. Или: «ребяческий разврат» - наивный цинизм, которые сродни самой натуре, искренней убежденности, что «так надо»?!
Пономарев, по старческому недержанию, по возрастающему почтению к «своему прошлому», иногда выдает удивительные вещи. При обсуждении IV тома, он вдруг рассказал Федосееву, Жукову, нам следующее:
После Второй мировой войны капитализм был в большем потрясении, чем после Первой, и революционные возможности на Западе были также много больше, тем более, что компартии располагали не только оружием, но и своей армией, вышедшей из Сопротивления. Я (т.е. он - Б.Н.) говорил тогда Тольятти и Торезу, вот в этих и соседних кабинетах (повел он рукой вокруг): пойдите к Сталину, договоритесь, пора действовать. Они пошли: сначала Тольятти, потом Торез. И оба потом говорили мне: Сталин против того, чтоб сейчас идти на рожон, он против лозунгов захвата власти, он против риска новой войны - на этот раз с американцами. И они подчинились, поехали к себе и стали вести мирную работу по восстановлению экономики Италии и Франции, оба в качестве вице-премьеров. И шанс был упущен. Вот ведь, добавил Б.Н., имея в виду Сталина, - когда надо было действительно «бояться» войны и проявить бдительность против Гитлера, тогда. (что тогда?). А в этот благоприятный момент испугался американцев, которые не осмелились бы тогда воевать против нас. И намекнул: Сталин поднял перчатку «холодной войны» и повел ее сам, потому что был в ярости от того, что его снова (как и Гитлер в 1941 году) обманули. Он, остановив революцию, действовал как честный партнер, пошел навстречу. А ему ответили антисоветизмом и изгнанием коммунистов из правительств.
Рассказав это, Б.Н., конечно, не вспомнил, что в своих публичных выступлениях он не раз разоблачал антикоммунистов и империалистическую пропаганду, утверждающих, будто тогда, как и вообще (до появления «еврокоммунизма»), коммунисты следовали (и подчинялись) внешней политике Советского Союза.
Сегодня прочитал Ф. Клаудина «Еврокоммунизм и социализм», 1977 год. Книжка, обошедшая мир нескольких изданиях. Наиболее последовательное обоснование еврокоммунизма и критика его носителей за непоследовательность. Сам он соратник Каррильо, был выгнан в 1964 году этим последним из КПИ за антисоветизм и за «еврокоммунистические» идеи, которые сам Каррильо воспринял лишь после Чехословакии- 68. Книжка еще более антисоветская, чем интервью Аскарате, но спокойно рассудительная (а не истерическая) и содержащая помимо антисоветизма много серьезных мыслей о будущем социализма и МКД.
А вообще-то, питаясь изо дня в день такой вот пищей, «отравляешь» организм. Например, вчера я изучил статью Дилигенского, которую он подготовил по моей инициативе для журнала Хавинсона. Это, в отличие от «Нового времени» - анти-Каррильо, но не насчет его антисоветизма, а по поводу тех реальных проблем революции, которые он ставит в своей книге «Еврокоммунизм и государство». Сделано серьезно и основательно. И убедительно. Но, прочитав сегодня Клаудина, я увидел, что он критикует Каррильо и еврокоммунистов за то же, - за их иллюзии, за их утопизм, за легализм, за социал-демократизм и реформизм (грубо говоря). Однако он считает и пытается это доказывать, что будущее социализма в Западной Европе безнадежно, если СССР останется тем, чем он есть сейчас. И еврокоммунистический выход из очередного кризиса капитализма (выход в социализм) обернется новым дыханием для капитализма, как это произошло после Октябрьской революции, которая не привела к социализму нигде (в том числе в соцстранах), потому что на Западе революция потерпела поражение. Победа на этот раз может быть, по его теории, достигнута только соединением еврокоммунизма с «силами обновления» в СССР и Восточной Европе.
«Совпадение» Дилигенского и Клаудина означает, что можно рассуждать правильно, не включая (а в случае с Клаудином даже отрицая) СССР, как фактор революционный.
27 марта 79 г.
Принимал посла Ямайки «товарища Бенжамина Клэра». Симпатичный такой полунегр, очень изящный, несмотря на партийный китель, в коем облачен, поскольку они тоже строят социализм. Через 10 дней приедет в Москву их лидер, премьер и председатель партии Мэнли. Передал письмо к Брежневу, долго объяснял мне международную обстановку и полное согласие с нами, а также - о социалистическом интернационализме, так как надо было, чтобы я поддержал их просьбы - построить глиноземный завод, дать нефть, дать кредит под сырье и промышленные товары в 50 млн. долларов. «Это и будет по- ленински практический интернационализм» .
В ответ я говорил красивые слова об их пути к социализму, а также обещал всё «доложить».
Обсуждали вчера с Загладиным у Б.Н.'а план к совещанию секретарей ЦК в Берлине. Опять и опять - все подчинять антивоенной борьбе, даже (косвенно) разоблачать еврокоммунистам оппортунизм под этим углом. Искать подходы к Китаю., искать там «наших». Одним запугиванием и конфронтацией, китаефобией проблему не решим, только приблизим войну. А война с Китаем - вещь реальная, ибо американцам некем с нами воевать: самим им миллионные армии не перебросить через океан, а немцы, французы и т.п. - не серьезно в наше время. Одна их реальная ставка - руками китайцев!
Неприсоединение. Если мы (?) не отстоим там антиимпериалистическую тенденцию, оно превратится в резерв империализма. Так он нас учил. И в этом что-то есть.
Он умеет все сводить к «советским интересам» (как Ленин, по-Горькому, все сводил, в конце концов к классовой борьбе).
8 апреля 79 г.
С 29 марта по 4 апреля был в Бельгии. Съезд КП Бельгии. Глава делегации КПСС Соловьев, секретарь ленинградского горкома.
В Брюссель на машине вечером. Сверху - плотность огней, освещенные фонарями все дороги, не только магистрали, светятся желтым светом, каким у нас лишь центр Москвы. Это - энергетический кризис. и капиталистический принцип за все платить в индивидуальном порядке!
Съезд в «Доме восьми часов». Пренебрежение к иностранным делегациям и никакого, конечно, предпочтения КПСС. Генсек Ван Гейт даже не подошел к делегации в зале.
Приветствие ЦК, которое так основательно продумывалось и утверждалось, едва удалось вручить заведующему международным отделом (не хотел брать до окончания съезда - некогда!). И его вряд ли кто вообще прочел. А уж для вручения «подарка ЦК» съезду и произнесения приветствия делегации не было ни места, ни времени. Физически подарок я вручил Ван -Гейту во время обеда некоторых членов ПБ с иностранными делегациями уже после съезда.
Эти делегации были своеобразной интернациональной декорацией: присутствовали лишь на открытии и на закрытии съезда. Вся его реальная работа - дискуссии по проектам документов были перенесены в комиссии, закрытые для «посторонних».
Но в посольство новое Политбюро КПБ, избранное на съезде пришло, как в лучшие, прежние годы. И постепенно развернулся необязательный и «товарищеский» треп, о чем попало. Серьезной темой стал «европейский парламент». Мы и отдаленно не понимаем их забот в связи с этим, как и вообще отстали - не Институт Иноземцева, а политически в оценке реальностей той мощной интернационализации капитала - экономики капитализма, которую предвидел Ленин. Сейчас уже фактически нет национальных капиталистических хозяйств...
Б.Н. это ухватил несколько месяцев назад. И вот сейчас мы готовим записку в ЦК, чтоб была хотя бы какая платформа (наша) по отношению к Европарламенту и вообще нынешнему состоянию интеграции.
Поехали в Антверпен, успели зайти в знаменитый Собор, где триптих Рубенса. Потом - порт, встреча с все еще бастующими рабочими нефтеперегонного завода, закрытого брежневским «приятелем» Хаммером. Уже полгода. Но по безработице они получают 20 тысяч франков в месяц, а когда работали, получали 25 тысяч, зато теперь без налогов и вычетов. Жить и бастовать так можно. Комедия! А Хаммер завод бросил - делайте, мол, с ним что хотите.
2-го апреля, в понедельник встречался с социалистами в их Центральном Комитете. Пришла почти вся их «головка»: Вай-Эйнде, Ван-Мирт, Леонар, Раду, Тедди и еще кто-то. Соловьев не пошел встречаться с ними. Сказал: «ЦК мне не поручал работать с социалистами». Собеседники не закрывали рта - о чем попало, но потом беседа опять же вырулила на Европарламент. Я едва успевал вставлять какие-то реплики - о Китае, о гонке, о Ближнем Востоке, о смысле отношений КПСС-СПБ. Атмосфера лучше, чем с коммунистами. Эти не боятся быть заподозренными в получении приказов из Москвы. Поэтому все было просто, доброжелательно, натурально, хотя и бессодержательно для политических последствий. Мой французский язык меня не подвел. Наверно, если бы я прожил месяц «в его среде», заговорил бы совсем свободно.
15 апреля 79 г.
Еще раз о статье Дилигенского, написанной по поручению Б.Н. против Каррильо. Дал почитать Леше Козлову (консультант Отдела), он взбеленился и, краснея за свой «ревизионизм», стал уверять: «Это, значит, мы осуждаем всякий теоретический поиск у компартии; что бы они ни придумали, мы объявляем ревизионизмом, по крайней мере, не видим там ничего нового». Я ему пытался втолковывать, что в еврокоммунизме нет ничего теоретически нового. Все это в лучшем исполнении имеется у социал-демократов от Бернштейна до Крайского и т.п. Новое в нем - готовность коммунистов отказаться от своего первородства (ленинизма) и попробовать тот же опыт, который социал-демократы накопили после 1917 года, попытаться интегрироваться в сильно измененную за эти 60 лет капиталистическую систему. Тем самым, оправдать свое существование, которое для большинства компартий давно превратилось в прозябание.
Другой вопрос - может ли произойти когда-нибудь революция в условиях современного государственного монополистического капитализма. Если нет, то не нужны и ортодоксальные компартии. Но пока мы (КПСС) стоим на том, что революция будет, мы, естественно, не можем согласиться с социал-демократизацией компартий.
Встречался опять с ямайкцами. Мэнли попросил Косыгина, чтобы его товарищей - Бертрама, Хевэна, Клэра и жену Беверли, которая, видно, верховодит в партии, приняли в Международном отделе ЦК. Косыгин позвонил Суслову, Суслов Загладину и встреча у нас произошла. (Кстати, эта Беверли очень изящная полунегретянка, весьма сексапильна и умна).
При все их оксфордском образовании (они далеко не такие, как африканские революционные демократы) очень простодушны. Действительно, видимо, хотят делать свой социализм и их интересует всё, хотят оттолкнуться от нашего опыта, не используя его буквально: как принимать в правящую партию, как действует аппарат, как организуются выборы, как вести пропаганду и проч.
Косыгин потом на ПБ докладывал и о переговорах, и об этой нашей встрече, хвалил нас с Загладиным.
Продолжал «совершенствовать» по указаниям Б.Н.'а с Юга статью о том, что МКД - хорошее. Он собирается договориться с Сусловым, чтоб ее опубликовать к 1-ому мая.
19 апреля 78 г.
Пленум ЦК. Назвали кого и куда изберут на сессии Верховного Совета. Как всегда, члены ЦК явились в Свердловский зал за два-полтора часа до начала (мест там едва хватало на всех). За несколько минут до начала зал замолк в гнетущем ожидании: будет Сам или не будет. Болел с конца марта, узнали об этом потому, что визит Жискар д'Эстэна пришлось отложить.
Вышел. Долго хлопали. Но гнетущая атмосфера не покинула зал - от полной, явной, разительной, физической и умственной беспомощности Генсека. Еле вязал слова, бодрячился, пытался шутить, когда выступал Суслов - получалось нелепо и неловко. На фоне этой, совершенно пустой внутри, но непомерно абсолютной власти вовне, еще резче выпирала штамповочная функция высшего партийного органа.. В том числе и при назначении кандидатур во все органы власти, на должности министров - все те же, ну хоть бы для смеха одного заменили. Средний возраст, наверно, около 70-ти.
22 апреля 79 г.
Заседание Президиума Верховного Совета. Утверждался советско-афганский договор. Председательствовал Брежнев. Весь мир знает в каком он состоянии, он не явился даже на ленинские торжества 21 апреля. Понятно любому мальчишке, что убеждать Президиум Верховного Совета СССР никакой необходимости не было. Так нет - Брежнев говорил пять минут, Громыко - три, а наш Пономарев - полчаса, как всегда убежденный в том, что бы он ни говорил это имеет огромное «международное значение». Все были не только удивлены, раздражены, особенно, глядя на томящегося председателя. Выходя из зала, один деятель громко сказал идущим рядом: «Этот старый мудак думает, что он умнее всех и что без его поучений мы бы не знали, что нам делать - утверждать договор или еще поразмыслить».
12 мая 79 г.
С 30 апреля по 4 мая был в Западном Берлине. Формально - для участия в майских праздниках коммунистов, фактически - для многочисленных встреч с ними на разных уровнях, чтобы показать, что КПСС по-прежнему уважает СЕПЗБ (Социалистическая единая партия Западного Берлина, «братская», коммунистическая), что мы с ней вместе, несмотря на большое поражение 18 марта на городских выборах.
Жил в отеле «Гамбург». Ощущение «от стены» (Берлинской). Пройдя через нее, за несколько секунд попадаешь в другой мир, кожей это чувствуешь.
Майская демонстрация. Всякая там публика: профсоюзы, анархисты, маоисты, троцкисты. Главный лозунг - «35-ти часовая рабочая неделя». Довольно массовые семь колонн. Всего 70 тысяч. Митинг на площади Кеннеди. На платформе профсоюзные боссы и прочие лидеры. Много антисоветского и антиГДР'овского в речах. Полно иностранных рабочих - турки, греки, югославы, итальянцы. Их внешний вид лучше, чем у москвичей в праздничный день. Их уже 200 тысяч в двухмиллионном городе. Феминистки заняли отдельную платформу. Говорят, они и живут в отдельных многоэтажных домах, куда мужчинам вход запрещен.
Коммунистический праздник в «Народном доме». Сочетание хиппизма с коммунистической идейностью, по-немецки серьезной. На сцене эпизоды из Крестьянской войны 16-го века. Примитив на уровне пятого класса нашей школьной самодеятельности. Но подается с невероятным энтузиазмом. В этой постановке я увидел и подтекст - «немецкую идею» - история-то у всех немцев одна, поэтому живет в сознании временность, немыслимость сохранения навечно этого нелепого образования - Западный Берлин. С кем ни заговоришь, идея эта проскакивает.
Очень мешал общаться чудовищный грохот джаза и почти порнографические молодежные пляски полураздетых танцоров.
2-го мая беседа в Правлении партии - Хорст Шмитт и др. Ясный анализ ситуации: образцовое современное производство на уровне последних достижений НТР, высокая зарплата - выше, чем в ФРГ, плюс 8 % добавка каждому из бюджета ФРГ, полная экономическая интегрированность с Западной Германией, но безработица, особенно молодежи (но не иностранцев), отсюда левый экстремизм. Одних компартий в городе - семь, движение «Альтернативы». Благополучие в сочетании с бесперспективностью и ужасающей скукой жизни. Наркотики, порно, всякие прочие развлечения уже не помогают, даже при наличии немецкой генетической дисциплины.
Вечером тут же в Правлении встреча с рядовыми коммунистами с заводов. Хотелось поклониться в ноги этим ребятам за их бескорыстие, мужество, идейность. Ведь работают во враждебной, истекающей жиром среде, без всякой надежды - ни в смысле личной карьеры, ни в смысле достижения конечных целей партии (один из них выразился: завоевать социализм в городе, окруженной социалистической «стеной»). И почти у всех, кто там рассказывал о себе, похожий цикл: скрывая, что он коммунист, завоевывает доверие, поддержку массы «коллег» (так они называют рабочих своего цеха на заводе), его выбирают в производственный Совет, в руководство профсоюза, выдвигают все выше,.. потом - провокация, обычно со стороны социал-демократа, и молниеносное откатывание вниз, хотя все давно уже знали, что он коммунист, но только, когда это объявляется официально, развертывается травля: отовсюду гонят, вплоть до увольнения с завода. И даже самые интимные друзья отворачиваются, искренне начиная считать его агентом ГДР, провокатором, лжецом, обманщиком, оборотнем.
На следующий день - Рейхстаг. Все облагоображено вокруг. А внутри - постоянная выставка истории Германии с конца XVIII века до сегодняшнего дня. Очень умно сделанная. Концепция выставки - социал-демократическая. Десятки автобусов с туристами из ФРГ и иностранцами. И школьники, школьники, школьники - со специальными тетрадками, в которых они записывают (а потом у «белой стены» приговаривают вслух) собственные ответы на «вопросы к немецкой истории». А ответы напрашиваются сами, - почему, например, Маркс и Энгельс, которых так почитают коммунисты, еще 100 лет назад боролись за единую Германию, а мы сейчас не должны это делать?!
Симпатий к гитлеризму выставка не имеет целью возбуждать. Но происхождение войны трактуется с помощью фото и цитат из Сталина и Гитлера примерно так: два тирана, диктатора не поделили между собой, что кому принадлежит, в результате немцы испытали страшную трагедию.