Социалисты, ставшие на позиции научной теории Маркса и Энгельса, овладевшие их философским методом — диалектикой, убедились в «исторической закономерности» капитализма в России, в том, что «никакие исторические особенности данной страны не избавляют ее от действия общих социологических законов».
Они извлекли отсюда действительную пользу для дала рабочего класса, который и в России в послереформенную эпоху становится одним из основных классов общества и смог стать реальной, а затем главной силой социального преобразования страны, установив диктатуру пролетариата. Все непонятые законы общественного развития действуют с неотразимой силой и слепой жестокостью законов природы.
Главный вывод книги Плеханова — идея о необходимости создания партии рабочего класса: «…возможно более скорое образование рабочей партии есть единственное средство разрешения всех экономических и политических противоречий современной России. На этой дороге нас ждут успех и победа; все же другие пути ведут лишь к поражению и бессилию» (2—I, 364).
Во время написания книги Плеханов советовался со своими друзьями — членами группы «Освобождение труда», читал им отрывки из нее, они вместе обсуждали идеи и выводы Плеханова. Как только книга была напечатана, Вера Засулич, которая к тому времени обменялась уже несколькими письмами с Ф. Энгельсом, послала ему эту работу с просьбой высказать свое мнение о ней. Она писала о книге: «Ее основной темой является все тот же сакраментальный вопрос: усилия русских людей найти самостоятельные пути для развития своей родины. Эта книга безусловно вызовет целую бурю против нашей маленькой группы…»
Энгельс ответил большим письмом: «Вы спрашивали мое мнение о книге Плеханова «Наши разногласия»…И того немногого, что я прочел в этой книге, достаточно, как мне кажется, чтобы более или менее ознакомиться с разногласиями, о которых идет речь.
Прежде всего, повторяю, я горжусь тем, что среди русской молодежи существует партия, которая искренне и без оговорок приняла великие экономические и исторические теории Маркса и решительно порвала со всеми анархистскими и несколько славянофильскими традициями своих предшественников. И сам Маркс был бы также горд этим, если бы прожил немного дольше. Это прогресс, который будет иметь огромное значение для развития революционного движения в России. Для меня историческая теория Маркса — основное условие всякой выдержанной и последовательной революционной тактики; чтобы найти эту тактику, нужно только приложить теорию к экономическим и политическим условиям данной страны»[18].
Значительную часть тиража книги удалось переправить в Россию. Есть несколько свидетельств о том, как она была воспринята на родине. В автобиографической повести М. Горького «Мои университеты» описана сцена чтения в одном из нелегальных кружков Казани книги Плеханова. «…Комната пустая, без мебели, только — два ящика, на них положена доска, а на доске — как галки на заборе — сидят пятеро людей. Лампа стоит тоже на ящике, поставленном «попом». На полу у стен еще трое и на подоконнике один, юноша с длинными волосами, очень тонкий и бледный. Кроме его и бородача, я знаю всех. Бородатый басом говорит, что он будет читать брошюру «Наши разногласия», ее написал Георгий Плеханов.
Во тьме на полу кто-то рычит:
— Знаем!
Чтение длится утомительно долго, я устаю слушать, хотя мне нравятся острые и задорные слова, легко и просто они укладываются в убедительные мысли.
Как-то сразу, неожиданно пресекается голос чтеца, и тотчас же комната наполнилась возгласами возмущения.
— Ренегат!
— Медь звенящая!..
— Это — плевок в кровь, пролитую героями.
— После казни Генералова, Ульянова…».
Несмотря на возмущение ярых и недальновидных народников, книга Плеханова заставила задуматься многих революционеров, а некоторых из них привела впоследствии в лагерь социал-демократов.
Сохранилось и еще одно очень интересное свидетельство. В конце 1887 года известная деятельница «Народной воли» Софья Михайловна Гинзбург писала: «Книг в России совсем нет, за исключением «Наших разногласий», которыми наводнена теперь Россия. На весь Питер имеется один экземпляр «Календаря» («Народной воли». — Авт.) и ни одного «Вестника «Народной воли». В Одессе ничего нет, в Харькове один экземпляр «Календаря». «Наши же разногласия» посланы в Россию в количестве 10 пудов… и я этому охотно верю, потому что везде видела по нескольку экземпляров, а ведь «Наши разногласия», «Социализм и политическая борьба» имеют свое влияние, и влияние сильное, с которым нам придется считаться… я лично видела людей, разбитых его (Плеханова. — Авт.) теориями. И главное — его тон… его уничтожение всего прежде существующего — все это положительно влияет…»
В Петербурге в 1884–1885 годах действовала социал-демократическая группа Д. Благоева, будущего основателя Болгарской рабочей партии. Ее члены написали группе «Освобождение труда»: «Если эта книга и не заставит вполне примкнуть к мнениям нашей группы (хотя наблюдалось уже и такое явление), то несомненно, что она даст массу материала для критики народовольческой программы, а переработка этой программы положительно необходима в интересах борьбы. Если возможно будет, присылайте этой брошюры побольше» (3—VIII, 233).
Но пересылать издания группы было очень трудно. Еще до выхода «Наших разногласий», в марте 1884 года, Дейч был арестован на границе с Германией при попытке переправить контрабандным путем в Россию тюки с нелегальными изданиями. Группа к этому времени располагала уже рядом изданий: вышедшие еще до ее создания в серии «Социально-революционная библиотека» «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, «Наемный труд и капитал» К. Маркса и «Программа работников» Ф. Лассаля, а также первые два выпуска «Библиотеки современного социализма» — «Социализм и политическая борьба» Плеханова и «Развитие научного социализма»[19] Ф. Энгельса. Но как их распространять?
За границей — в Швейцарии, Германии, Франции — в то время были довольно многочисленные колонии русских политических эмигрантов, кроме того, там обучалось значительное число выходцев из России. Были это в значительной своей части женщины, так как из-за закрытия женских курсов при Медицинской академии почти все желавшие стать врачами поехали за границу. Приезжали учиться в заграничных университетах молодые люди, лишенные права поступать в учебные заведения России из-за «черты оседлости», введенной царским правительством для еврейского населения, а также студенты, которым претила атмосфера полицейского режима царской России, — они хотели получить основательное и более демократическое образование. Вот к ним-то и обратились члены группы «Освобождение труда» — навербовать сторонников и организовать с их помощью пересылку изданий и корреспонденций в Россию.
Плеханов прочитал в Женеве несколько лекций по истории народнического движения, разумеется, освещая его с марксистской точки зрения. Потом, когда из других городов Швейцарии его стали приглашать повторить эти лекции, он поехал с ними в Цюрих и Берн.
Хотели привлечь к чтению и Веру Засулич, но она растерялась при виде большой аудитории и ничего не смогла сказать из подготовленного текста.
Из числа студентов, сочувствовавших группе, были организованы «кружки содействия», которые помогали собирать средства для издания произведений группы и переправлять их на родину.
Но этого было недостаточно. Тогда решили отправить в Россию своего представителя, который мог бы наладить связи и, главное, перевоз литературы через границу. Таким представителем стал Саул Гринфест, бывший чернопеределец, а теперь наборщик в типографии группы «Освобождение труда». Он уехал в Россию, прислал оттуда весточку и наконец устроил «окно» на границе с Германией. Гринфест поселился в небольшом польском городке и просил срочно прислать багаж с литературой, так как ему нельзя было долго задерживаться.
Лев Дейч, который в группе занимался всеми практическими вопросами — добыванием средств, организацией набора материалов (типографии не было, а был только наборный станок), устройством «окон» и т. п., — выехал на границу с Германией с двумя сундуками, наполовину наполненными книгами, а наполовину — вещами. Несмотря на то, что у него был хороший паспорт на имя дворянина Александра Булыжина, Дейча арестовали в гостинице во Фрейбурге. Сначала его заподозрили в том, что он переправляет в Германию издававшуюся в Цюрихе центральную газету Германской социал-демократической партии «Социал-демократ». Когда же выяснилось, что арестованный тайно везет революционную литературу в Россию, то Дейча как политического эмигранта германские власти должны были бы освободить. Однако освобождение задерживалось.
Русские полицейские агенты, которые действовали и на территории Германии, помогли фрейбургским властям установить личность Дейча. Тогда поступило требование царского правительства выдать Дейча как уголовного преступника, который покушался в 70-х годах на жизнь предателя Гориновича. Баденское правительство удовлетворило эту просьбу, и Дейча под усиленной охраной перевезли в Россию и заключили в Петропавловскую крепость. Затем его перевели в Одессу, где вскоре состоялся суд. Лев Дейч был осужден на тринадцать лет и четыре месяца каторжных работ. Его отправили в Восточную Сибирь, па Кару, где он провел шестнадцать лет. Оттуда он бежал через Японию и Америку в Европу и в 1901 году вновь встретился со своими друзьями по группе «Освобождение труда».
В начале 1884 года Вера Засулич обратилась к Энгельсу с просьбой разрешить перевести работу Маркса «Нищета философии». Энгельс ответил ей 6 марта: «Дорогая гражданка! Для меня и для дочерей Маркса будет праздником тот день, когда появится в свет «Нищета философии» в русском переводе. Само собою разумеется, что я с удовольствием предоставлю в Ваше распоряжение весь материал, который может быть Вам полезен… Ваш перевод моей брошюры («Развитие социализма от утопии к науке». — Авт.) я нахожу превосходным. Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости»[20]. На это письмо от любимого учителя Засулич смогла ответить только в октябре, когда оправилась немного после ареста Дейча.
Она писала Энгельсу: «Прежде всего прошу извинить меня, гражданин, за то, что я не ответила на Ваше последнее письмо. Я получила его почти одновременно с злополучным известием об аресте Дейча и, уехав на несколько месяцев из Женевы, не могла дать Вам своего адреса. Очень благодарю Вас (хотя и с опозданием) за присланную мне статью Карла Маркса… Я перевела статью, и мы скоро ее напечатаем». Речь шла о письме Маркса в редакцию «Отечественных записок», написанном им в 1877 году.
Благодаря активной литературной и лекционной деятельности среди российской эмиграции росло число если не сторонников, то сочувствующих группе «Освобождение труда». Это привело в негодование лидеров народничества. В письме к своей приятельнице О. А. Новиковой Лев Тихомиров дал весьма неприглядную характеристику Плеханова и клеветническую оценку революционной России: «Говоря о воскрешении революционного движения, хуже того, что было, я имею в виду деятельность социальной демократии, которая неизбежна в России, привыкшей жить чужим умом, — писал он. — …Неофитом этого учения явился у нас Георгий Плеханов, русский по имени и рождению, но не по существу, не по духу; в последнем он такой же «европеец», как большинство нашей интеллигентной толпы.
…В Женеве я как-то сказал ему: «Логика у тебя превосходная, но ты не имеешь той же силы в установлении посылок». Плеханов ответил: «Да что же тут устанавливать? Ведь это же точный, научный факт!» Он имел в виду факты, установленные Марксом. Плеханов принял его учение как откровение…
Однако главное в том, что он уже взялся за ожесточенную пропаганду учения, в котором беда и ужас той самой России, о которой Г. Плеханов вспоминает и говорит с нежностью».
Даже из этих строк, вышедших из-под пера идейного врага марксизма, будущею ренегата, мы видим, что уже в середине 80-х годов страстный пропагандист марксизма Плеханов представлял грозную силу в борьбе с народнической идеологией.
Несмотря на все трудности, настроение у Плеханова в первые годы деятельности группы было приподнятое, бодрое. После многих лет идейных исканий путь был найден. И хотя впереди были долгие годы борьбы, но Плеханов верил, что если не он сам, то его друзья и последователи увидят день победы над самодержавием, над всеми силами реакции в России. А пока надо было работать не покладая рук.
Сразу же после образования группы, осенью 1883 года, Плеханов написал «Программу социал-демократической группы «Освобождение труда». Она была напечатана в 1884 году, и часть ее тиража попала в Россию. В это же время у Плеханова и его сторонников установились связи с революционной организацией в Петербурге, называвшейся «Партией русских социал-демократов», но более известной под названием группы Благоева, Плеханов, получив замечания на проект программы от группы Благоева и других социал-демократов России, доработал его в 1885 году. Теперь он назывался «Проект программы русских социал-демократов». Возможно, что тогда же он был издан на гектографе и распространен в России. Но до нас не дошел ни один экземпляр этого издания, и знаем мы его только по печатному изданию 1888 года, когда этот проект был издан в Женеве в качестве приложения к русскому изданию программы Рабочей партии Франции. Последняя была издана как брошюра двух авторов — Ж. Геда и П. Лафарга под названием «Чего хотят социал-демократы?».
В работах В. И. Ленина и других современников говорится о «Проекте программы русских социал-демократов» как о программе 1885 года.
В проекте программы группы «Освобождение труда», который рассматривался Плехановым не только как изложение взглядов группы, но и как программа действий всей российской социал-демократии, ставятся важнейшие вопросы теории, стратегии и тактики партии пролетариата, дается определение ближайших задач русских социал-демократов.
В проекте говорилось о своеобразии экономического развития России, где «трудящиеся массы находятся под двойным игом — развивающегося капитализма и отживающего патриархального хозяйства» (2—I, 373).
В этом документе было провозглашено, что конечной целью социал-демократов является коммунистическая революция, полное освобождение труда от гнета капитала, которое «может быть достигнуто путем перехода в общественную собственность всех средств и предметов производства…» (2—I, 377). Плеханов заявлял: «…русские социал-демократы считают первой и главнейшей своей обязанностью образование революционной рабочей партии… Целью борьбы рабочей партии с абсолютизмом является завоевание демократической конституции…» (2—I, 379).
Проект излагает программу-минимум российской социал-демократии, то есть требования, которые должны быть выдвинуты и осуществлены в ходе надвигавшейся в России буржуазной революции.
Говоря в проекте программы о требованиях рабочего класса, который должен стать решающей силой российской революции, Плеханов отмечает, что «эти требования настолько же благоприятны интересам крестьянства, как и интересам промышленных рабочих; поэтому, добиваясь их осуществления, рабочая партия проложит себе широкий путь для сближения с земледельческим населением». Правда, здесь же Плеханов ошибочно считал, что союзником рабочей партии будет только беднейшая часть крестьянства, тогда как в буржуазной демократической революции им могло стать все крестьянство и в первую очередь крестьянство трудовое, включающее в себя середняков.
Написанные Плехановым проекты программы группы «Освобождение труда» не были свободны и от других недостатков.
В проекте программы содержались неясные и спорные утверждения о том, что революция «предполагает устранение современной системы политического представительства и замену ее народным законодательством». Одобрялся в проекте и лозунг «государственной помощи производительным ассоциациям», который впервые был выдвинут Лассалем и отвергнут Марксом в «Критике Готской программы».
И все же, несмотря на уступки лассальянству, влияние некоторых ошибочных положений Готской программы германской социал-демократии, выработка и распространение этих проектов имели положительное значение для развития социал-демократического движения в России. В. И. Ленин дал высокую оценку проекту программы 1885 года, подчеркнув его значение для выработки программы русских социал-демократов. В 1899 году он писал, что «элементы программы… совершенно необходимы в программе социал-демократической рабочей партии, — все они выставляют такие тезисы, которые с тех пор получали все новые и новые подтверждения как в развитии социалистической теории, так и в развитии рабочего движения всех стран, — в частности, в развитии русской общественной мысли и русского рабочего движения. Ввиду этого русские социал-демократы могут и должны, по нашему мнению, положить в основу программы русской социал-демократической рабочей партии именно проект группы «Освобождение труда»…»[21].
Ленин отмечал, что Плеханов в проекте программы русских социал-демократов и в своих статьях в конце 80-х — начале 90-х годов «…неоднократно и в самых решительных выражениях подчеркивал громадную важность крестьянского вопроса в России…»[22]. И вместе с тем проект программы группы «Освобождение труда» еще не мог стать боевой программой революционной партии российского рабочего класса, тем более что эта партия была еще только в зародыше.
Уже позже, в 1907 году, Ленин еще раз возвращается к плехановскому проекту программы русских социал-демократов. «Ошибочность этой программы, — пишет он, — ее абстрактность, отсутствие всякого конкретного взгляда на предмет. Это, собственно, не программа, а самое общее марксистское заявление. Разумеется, было бы нелепо ставить эту ошибку в вину составителям программы, впервые излагавшим известные принципы задолго до образования рабочей партии. Напротив, надо особенно подчеркнуть, что в этой программе за двадцать лет до русской революции признана неизбежность «радикального пересмотра» дела крестьянской реформы»[23].
Взгляды Плеханова и его единомышленников в те годы на расстановку сил в будущей революции были исторически ограниченны.
Нельзя было бы, однако, требовать, чтобы уже в 80-е годы Плеханов решил вопросы, вставшие перед революционерами России позднее, с развитием массового рабочего движения, которое положило начало новому этапу российского освободительного движения.
Делу распространения идей научного социализма в России, росту его влияния служила деятельность группы Плеханова по переводу на русский язык и изданию важнейших произведений Маркса, Энгельса, их соратников и последователей.
В 1888 году вышла программа Рабочей партии Франции в переводе и с предисловием Плеханова, а через год — работа Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» также в переводе и с предисловием и примечаниями Плеханова. В 1894 году была издана работа Ф. Энгельса «О социальном вопросе в России» (под названием «Фридрих Энгельс о России») в переводе Засулич, с предисловием Плеханова. В качестве приложения к ним были напечатаны отрывки из работ Маркса «Гражданская война во Франции», «Устав Международного товарищества рабочих». Приложением к переводам работ Маркса и Энгельса были напечатаны биографии основоположников научного социализма. Статья Энгельса «Карл Маркс» с небольшими сокращениями была опубликована в 1883 году в виде приложения к работе Маркса «Наемный труд и капитал», а биография Энгельса, написанная Карлом Каутским и изданная при жизни Энгельса, была напечатана в 1892 году в виде приложения ко второму русскому изданию работы Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке».