устойчивым перегаром. Жалкая попытка рекламистов перепозиционировать НАШЕГО
сантехника в некоего улыбающегося мачо в синей униформе с треском провалилась. Вот она
— настоящая бессмертная классика — с клочком пакли в одном кармане и с мотком
проволоки в другом. Человечество придумало Интернет и хай-тек, а сантехникам по барабану.
Я поняла — они правят миром.
— У меня труба течет, — призналась я, не выпендриваясь.
— Ща глянем, — сказал мужчина и потопал в ванную, оставляя на ковре цементно-
черноземное месиво в виде следа ноги размера 45-49. И не надо думать, что на потертой
фуфайке его написано что-то типа «Реформа ЖКХ». Нет. Там ничего не написано. И слава богу.
— Прокладка сдохла, — сказал он, не касаясь моего «сантехнического оборудования».
— Патологоанатом, — подумала я.
— Щас сделаем! — сказал и добавил несколько слов, которые на русский язык не
переводятся, какое-то специальное заклинание для устранения течи.
Оказывается, замена прокладки — совсем не сложная операция. Проводится под местной
анестезией,
без
предварительных
рентгеновских
снимков.
Стационарное
лечение
необязательно.
— Ты трубы менять собираешься?
— А что, надо?
Велик и могуч русский язык. Из нескольких последующих предложений я вычленила четыре
знакомых слова: «стояк» и «мало не покажется». Не то чтобы я матюков не знаю. Я знаю, просто не в таких падежах, склонениях и не с такой изысканной формой суффиксов и
окончаний. Интуитивно я смысл уловила. Перевожу близко к тексту: если вовремя не поменять
трубы, в смысле не заменить устаревшее сантехническое оборудование на новое, с ними
может случиться ужасное (дальше неразборчиво), и соседи, преимущественно снизу, будут
крайне недовольны этим фактом.
Абсолютно согласна. Когда-то, на старой квартире, «ужасное» уже случалось со мной. Дело
было в новогоднюю ночь. Да, да, в новогоднюю. Мы были у друзей в соседнем доме, и так
хорошо было, что уходить от друзей из соседнего дома совсем не хотелось. И вдруг (именно
вдруг) мне понадобилось домой. Я стала одеваться, друзья бросились меня останавливать, а
мне вот зачем-то понадобилось. Когда приблизилась к собственному подъезду, из него (!), из
подъезда, текла вода. Ручьем, как в кино. Внутри ручейки красиво извивались по стенам и по
лестнице, заливали электросчетчики у дверей. И я, почти атеистка, произнесла фразу:
«Господи, неужели это у меня»?! Ничего не ответил Создатель. Потому что молчание, как
известно, знак согласия. В квартире у меня воды было выше, чем по пресловутую
«щиколотку», а из розеток сверкали фейерверки. Оказалось, просто так, вдруг, в новогоднюю
ночь в трубе, гордо именуемой полотенцесушителем, появилась ма-а-а-а-аленькая дырочка, способная испортить жизнь целому подъезду (света в доме не было все праздники). Смешно?
А кто-нибудь пытался вызвать сантехника первого января в три часа ночи? Нет?
Но все-таки Бог есть, потому что жила я тогда всего лишь на втором этаже и оплатила
ремонт всего шести квартир: собственной, соседской и четырех (!) снизу. Так вот, с тех пор, особенно незадолго до Нового года, мне очень не нравится, когда что-то капает из трубы.
— Надумаешь трубы менять, вот моя ВИЗИТКА, — сказал сантехник, отрывая от пачки
«Ватры» голову (кусок картонной упаковки). Карандаш он достал из-за уха (а где ж еще
носить карандаши, в пенале, что ли?!)
— Спасибо большое, — сказала я и привычно замялась в том месте, когда надо протягивать
деньги. Нет, мне не жалко, просто неудобно как-то. Сказал бы «это стоит столько-то» — и