первая обида, в колокольчик на плече у десятиклассника звонила другая девочка.
— Почему не я? — спрашиваю у мамы.
— Ты весишь вдвое больше, — справедливо отвечает она.
Моя дочь так же, как я когда-то, самая высокая в классе. Последняя парта и первая в
строю — это, видимо, родовое проклятие. Как объяснить ей, что высокий человек — это не
уродство?
На торжественной линейке малышей выстроили по парам возле табличек «1-А», «1-Б». Мой
шестилетний ребенок явно не понимал, что происходит, несколько раз она отрывалась от
строя, выискивала меня в толпе и подходила со словами: «Я лучше возле тебя постою».
Я отводила ее назад и меняла место дислокации, не помогало. Смешанные чувства жалости
и гордости. Когда заиграла мелодия «Учат в школе, учат в школе», родители заплакали.
Старшеклассники отвели малышей в класс. Родителей с фото-, видеотехникой оставили за
дверью. Сорок минут нервных перекуров: «Как она (он) там? Где посадили? С кем посадили?
Может, лучше у окошка, там светлее? Нет, у окошка дует...»
Объявление у дверей класса: «Родители, подробно расспросите ребенка о его впечатлениях, запишите все!» Хорошая идея.
Совет пятый: возьмите с собой диктофон! Это память покруче, чем фотки.
Я записывала впечатления дочери от руки. Обязательно сохраню, вручу ей на окончание
школы.
«Мы стали возле доски, и воспитательница (учитель, поправляю я), учительница сказала, как ее зовут, а потом спросила, как зовут нас, и мы все заорали, не по очереди, а хором, как на
пении, и смеялись, а воспитательница (учитель, поправляю я), ну да, она ничего не поняла и
говорит: как-как? Она прикидывалась, мам, она это специально сделала, чтоб нас повеселить, ну, чтобы мы не нервничали и не боялись ее. А мы ее и не боялись».
Они, оказывается, не боялись. А мы боялись! Боялись и нервничали.
Второго сентября моя дочь проснулась со словами: «Включай мультики». Мой отказ, точнее, причина отказа, ее удивил.
— Никаких мультиков, нужно собираться в школу.
— Как, мы же были там вчера?!
Это не анекдот, цитата, ей-богу.
— Это надолго, — говорю я дочери. — На очень долго, привыкай.
Что она будет есть? Чем заниматься на продленке, не забудет ли переобуться? С кем
подружится? Сможет ли записать домашнее задание? Найдет ли в шкафчике спортивную
форму? Не постесняется ли подойти с вопросом к учителю? Сколько еще переживаний! Но это
уже другая история. Первый звонок отзвенел.
Еженедельник «MediaPost» № 17 от 19 октября 2006 г., колонка «Невыдуманная история»
ПО БАРАБАНУ!
Путеводитель
Городские власти запретили торговлю возле метро. В связи с этим станция метро имени академика Барабашова
прекращает свое существование. Шутка.
В воскресенье я поехала на базар. Базары — это моя слабость. В смысле фобия. Особенно
самый главный харьковский рынок. Рынок у станции метро «Имени академика Барабашова».
Так он правильно называется. Люди обычно так не говорят. Потому что это длинно и сложно.
Люди говорят просто — «Барабан». Хотя легкое название нисколько не упрощает
замысловатости лабиринта.
Особенно если нужно купить одновременно детские колготки, кипятильник, обложки для
учебников формата А4, разделочную доску, «любую новую игрушечку, хорошо бы домик для
Барби», свечи на день рождения, носки мужские («только смотри, чтоб без рисунка»), перчатки и что-нибудь маме «на свое усмотрение». Список, в общем-то, незатейливый, но!..
Я не выношу лабиринтов, у меня топографический кретинизм. С детства. Это такая болезнь, когда у человека напрочь отсутствует ориентировка на местности. Например, он легко может
заблудиться в здании детского сада. А рынки (на мой взгляд, вообще географически
неупорядоченные субстанции) у такого больного могут вызвать осложнения. Кстати, диагноз
легко проверить: самый страшный вопрос — вопрос таксиста: «Сейчас куда, направо или
налево»? Если у вас потеют ладони, пересыхает в горле и дергается левый глаз, вам в мою