меня, до мелочей. Истории людей, улиц, памятников и кафешек — это был новый
Харьков, я не знала свой город таким никогда.
Диффузия «Моторолы» и человеческого уха — образец. Вот как это выглядело.
Психоаналитики не могли пройти мимо без слез: «Куда сегодня пойдем? — спросила она
у Трубки. — Давай на угол Мельникова и Гражданской, я покажу тебе места, — отвечала
Трубка». — Палата номер семь, из неизданного…
Шизофрения — насморк
по
сравнению
с
теми
диагнозами,
которые
мне
инкриминировали. Однако друзья постепенно смирились с историей болезни. Более того, активно включились в процесс. То есть вопрос подруги на ее дне рождения: «А Валик
будет?» к марту не вызывал удивления даже у знакомых моих знакомых. Это означало, что когда зазвонит телефон, трубку будут брать все присутствующие и подолгу трепаться
с чужим человеком из чужой страны, как с «к сожалению, ненадолго покинувшим нас
товарищем».
Его никто никогда не видел
Шизофрения (или какая-то ее сестра) с наступлением весны приобрела параноидально-
маниакальный оттенок. Появилась навязчивая идея: «Его нет. Его не существует».
Пятница. Мы с девчонками на дискотеке. Звонок. Закатываю скандал. Настоящий, с
ритуальным битьем тарелок! Слезы, сопли: «Ты не настоящий»!
— Вы где? — спрашивает.
— Там-то.
Кладет трубку. Проходит десять минут. Голос диджея: «Я — НАСТОЯЩИЙ, И Я ЛЮБЛЮ
ТЕБЯ».
Тишина… Мне показалось, она тянулась минуты три. Очень звонко упала вилка у Наташки.
Это любимая история моих подруг. Самое потрясающее в ней то, что она не может обрасти
преувеличенными подробностями, как всякая женская история. Она и так нереальна! Я бы не
поверила. Бедолагу диджея мы пытали часа два…Тайну он унес с собой домой, оставив нас с
открытыми ртами верить в Чудо.
Это потом я узнала, что владелец этого кафе (очередное совпадение!) школьный товарищ
Валика, и волшебство произошло при помощи двух телефонных звонков.
Призовая игра
В мае я попала в больницу. Нет, не в ту, в другую, не по профилю. Операция несложная, но
все-таки операция. Две недели в хирургии, пара дней в реанимации. Он был со мной, даже на
операционном столе. Бережно зажатый в руке медсестры мобильник — первое, что я увидела, когда отошла от наркоза. Девушка в белом халате хмурилась и заглядывала мне в глаза, что-
то там заметив, радостно заверещала в трубку: «Все в порядке! Она пришла в себя!» Он знал
всех моих врачей и медсестер, знал количество уколов и таблеток.
Потом мы выписались. И я услышала главное:
— Приехать не смогу. Приезжай ты. Приглашение пришлю факсом. Паспорт начинай
оформлять завтра же.
Мы никогда не говорили об этом. Правила игры были определены нами же еще на первом
уровне. С этих слов началась реальность.
Количество невероятных совпадений начало зашкаливать. У меня никогда не было
загранпаспорта. Я пришла в ОВИР, заполнила необходимые документы и пошла себе с богом
ждать строго отведенные законом минимальные три недели. Через три дня мне позвонили и
сказали, что документы готовы. Ошибка в пользу клиента в ОВИРе(!) — мои документы в