За ними бодро увивался ротный.
Заметьте -- тяжких мыслей никаких
Не знал и не терпел отец чем дальше, -
Ведь даже смерть -- как отзвучавший стих -
И уж конечно -- стих, лишенный фальши, -
Как поцелуй... пусть "ароматы их
Соткали им из..." как? -- не помню дальше!
Не помню... или стойте... вспомню щас...
Но лишь с Жидковым-старшим распрощась!
Где ты, душа, исполненная солнца?
Где воздух горечью и кровью смят, -
Ты не смогла исчезнуть, расколоться,
Но превратилась в воздух, в аромат.
Ты бродишь карпом в холоде колодца,
И ведра полные тебе гремят.
Пью за тебя -- пусть трезвым или пьяным
Я обрету твой дух на дне стаканном!
Исполненная жизни смерть -- не смерть, -
Глубь бархатная, шелковая высь ли, -
Пес рыщет, рыжий, длинный, словно жердь.
Отец веселый, погруженный в мысли.
Сияет облачная коловерть,
Сверкающие купы к нам нависли, -
И умный пес, бесшумный, точно тишь, -
В зубах приносит умершую мышь...
В ЭВАКУАЦИИ
Читатель, хорошо быть молодым!
И мчаться в ночь к огням далеких станций,
Забыв отечества приятный дым,
Отбыть для Индонезий либо Франций, -
Вообще испутешествоваться вдым.
Читатель, посещал ли ты инстанций? -
Там спуталась со сном и бредом явь:
Одежду и надежду там оставь!
Зато -- не лучше ли без происшествий
Губительных чувствительной душе
Стать пассажиром дальних путешествий,
Лишь чуть означенных в карандаше,
Не подвергаясь риску сумасшествий,
Носильщиков свирепому туше,
Загнившим нравам, воровским таможням, -
Без тесноты и в поезде порожнем. -
Без справок отправляться в никуда,
Взяв лишь словарь для справок и фломастер, -
И хоть у нас дороги никуда, -
Езжать в Саратов там или Ланкастер,
На Галапагос, Мартинику! Да!
Пока еще хоть так вполне по нас дер.
Покудова какой-нибудь журнал