Ах, хорошо мне с ним вдвоем средь кущей,
Но душит сердце этот мрак всесущий, -
Нет, видно, домом станет мне погост,
И стану я березкой у погоста... -
И рада Тетушка: все мило, просто,
Мотив слезами сердце источил.
-- Ах, Стешенька, уж нынче ты в ударе! -
Кто дал такую силу бедной твари
И кто тебя измыслил, источил...
ТУТ ВСЕ.
ИЛИ
совсем уже засыпая:
Кто выдумал тебя? Кто источил?
Ужели песней ты мне душу вынешь?
Тому и обречен, куда ни кинешь...
И кто тебя лечил -- не долечил?
Но не с небес ли голос заскворчил?
Да уж того, что суждено, не минешь.
Стал слышен звон стекла: Еще раз кинешь!
Чтоб так себя на всех я ополчил.
Опять же разберемся -- кто нас судит?
Нет, он не Моцарт, попросту -- прохвост.
Эредией он вовсе уж не будет.
Да и вообще -- куда же смотрят люди-т:
Ну, пусть я не хватаю с неба звезд -
Да из нее ведь песня бьет, взахлест!
ЧУМА
Чума на оба ваши дома!
ШЕКСПИР
Сезон был мертв, и то -- не странно ль это?
Палили мы и немцы по нему
Столь тщательно, что вот -- убили лето.
Билл на обоих призывал чуму,
Отец его оставил без ответа, -
Нам это безразлично -- почему:
В окопе хлопнуло и смрадец вышел.
Что говорил Шекспир -- отец не слышал.
В болоте мы утюжили хвощи,
Три танка вперлись в ил, туда, где грязно,
И выйти им слабо, сиди -- свищи!
Кому тащить -- Жидкову, дело ясно.
Отец же: Кто загнал, тот сам тащи! -
С ним спорить, сами знаете, напрасно.
К расстрелу, проблядь, сукин сын, стервец!
-- Стреляйте! -- мрачно говорит отец, -
А только кто загнал -- тот сам и вынет! -
-- А как? -- Обыкновенно, тросом, как! -
-- А как как пушку грязью подзаклинит? -
-- Дурак, тащить же танк не носом, как? -