Потом у него хватало начальнических способностей, чтобы построить их десяток преданных обормотов на заднем дворе за домом возле мастерской. Пройтись мимо этой шеренги строго и значительно заглядывая в глаза словно ты хочешь им, что то особое сказать.
Но вот, что сказать он и не знал. Он как то всегда думал начальник - это значит, чтоб тебе все подчинялись. Оказывается начальник- это, чтобы ты командовал. Отдавал распоряжения. Свинцов был уже достаточно образованный человек, чтобы понять, надо, чтобы у тебя была программа!
А какая программа?
Если у тебя своя армия надо, что то завоевывать! Но, что? Это для Свинцова была непростая проблема. Может быть кстати как и для всех завоевателей. Сперва они обзаводятся могуществом и это само по себе цель, как в случае с нашим «Виталием Ивановичем». А потом начинают думать, что же с этим могуществом делать?
Свинцов был довольно некрасивый парень так он по крайней мере считал сам - поэтому девчонками не интересовался, а вернее робел интересоваться. Кстати поэтому и тот случай, когда Крысе дали по носу, произошел в его отсутствие. Свинцов бывал у «Светика» редко. Да и то не для плясок а наведаться в гости - так он это называл. Они запирались в маленькой комнатке и беседовали О чем- никто не знал. Свинцов пожалуй и сам не знал. Потому, что Бочкин мог молотить безостановочно и интересно.
Потом Свинцов выходил в «пляскозал» всегда в паузе между танцами. Бросал кому- нибудь из своих:
- Не провожайте! - Это он подсмотрел у одного значительного лица которое как-то заходило к его отцу: «Не провожайте!»
И пропадал в ночи, чиркнув глазами по какой-нибудь девчонке.
Итак Троянская война отпадала: женщины не могли быть причиной его поражений и побед.
Деньги?
К сожалению, да можно сказать, к сожалению, он и здесь был устроен. Родители понимали, что шестнадцатилетнего сына необходимо содержать. Значит, ему не надо было заниматься вытрясанием копеек из слабых и младших.
Оставались всякие престижно показательные вещи. Скажем парадный выход в буфет. За несколько секунд до звонка, люди из его команды отпрашивались или просто срывались с урока и занимали позицию у дверей буфета. Задача - не пустить внутрь никого до тех пор, пока Виталий Иванович очень спокойно не спустится на второй этаж, не войдет в буфет, не выберет себе еду, не сядет за стол в углу. И только потом двери настежь «Га-а!» - врывается орава.
Нынешней весной Свинцову пришла наконец более или менее стоящая идея. Он собрал народ у себя в мастерской. Помещение от взрослых отъединенное, достаточно просторное, горят два электрокамина. Еще, быть может и потому заимел Свинцов командирский чин, что был хозяином отличной гавани.
Виталий Иванович объявил: бывшая их банда отменяется и он набирает людей в особую группу под названием «Новые Крепкие». Цели задачи пока он предпочитает держать в секрете по некоторым понятным причинам.
- По каким Виталий Иванович? - спросил кто-то из ребят.
- Ну если они тебе не понятны значит ты дурак! - очень кстати ответил Крыса.
А Свинцов будто вообще не услышал этого диалога. Пока мы обязаны, продолжал он хорошо освоить приемы драки приемы нападения.
- А защиты?
- Бей первым, - он ответил не спеша, - и бей крепко, никакая защита не понадобится. Жить будем в лагере среди лесов. Два раза в неделю - выезд на боевые учения.
Немало исходил он на лыжах, прежде чем нашел поляну и заброшенный лесной хуторок дом, банька, сарай. В доме он решил жить сам, а вокруг поставить палатки для народа.
Но в результате ничего не вышло! И победили их такие сущие мелочи, как комары которых в мае всегда, что называется навалом. А тем более в майском лесу, а тем более ночью. И потом оказалось, что есть круглые сутки одни бутерброды - никакая армия не выдержит. А готовить они не умели. А котла, хотя бы для чая у них тоже не было.
И Свинцов тогда поступил совершенно по наполеоновски, хотя и не знал про это. На второй день он просто бежал из лагеря предоставив Крысе разбираться с народом.
Дома однако Свинцов опомнился. Команда ему была нужна. С командой своей он был все, а без команды - просто странный ханурик, вроде тиранов, которых вышибут из родной страны коленом под одно место и они сидят в Нью-Йорке или Лондоне - пишут пасквили про свой народ.
И Свинцов сидел бы. Даже еще хуже. Те хоть миллионы обычно успевают награбить.
В школе и вообще среди поселочного народа были разные выдающиеся личности. Они выделялись чем-то именно своим, что только им могло принадлежать, чего у них не отнимешь. Тот по бадминтону кандидат в мастера. Тот по химии лучше всех соображает. Тот по стихам. Хоть стихи - вещь непонятная и даже глупая, но и по стихам выделяются люди. Даже очень заметно.
А Свинцов выделялся только своей командой. У него была странная слава, какая-то особая, какая-то немного опасная. И теперь он ее терял!
Тогда Свинцов сообразил нужна война: «Небольшая но победоносная…» Нет конечно он не такими известными словами подумал. Он просто сообразил, что хорошая драка сплотит его толпу, его «Новых Крепких». «НОК» - так они будут называться в сокращении.
При помощи Крысы-верного он каждому из «ноковцев» вручил послание напечатанное на машинке (что конечно тоже поднимало его акции). «Секретно! Испытания в лагере пройдены тобой успешно. Поэтому приказываю будь в среду на станции в 17 часов. Кисти рук и плечи размять! В.И. С-ЦОВ»
А когда начнут спрашивать, что это за «Кисти рук и плечи размять». Крыса должен был ответить:
- Что же ты не знаешь? Это же сигнал «Готовься к драчке!»
Свинцов вот, что решил сделать они садятся в поезд. Проезжают какое то количество остановок находят двух или трех подходящих парней. Свинцов объявляет, что «это враги» и «ноковцы» их метелят. Сразу пойдет другое настроение. Общий успех общая тайна. У себя на Скалбе Свинцов этого ничего делать не хотел узнают, милиция то се…
Они погрузились в поезд (явилось человек семь) отъехали малость, стояли в тамбуре курили, но как незнакомые. А Свинцов все поглядывал в вагон. Наконец сели два подходящих парня. И возраст как раз совпадал. Тогда Свинцов ткнул Крысу пальцем в бок. А тот уже и сам «присмотрел» эту же парочку.
Крыса вошел в вагон, перекинулся двумя-тремя словами с одним из мальчишек. Тот сразу встал - лицо нахмуренное и удивленное. За ним встал и приятель… Отлично! Потому, что, если одного метелить всемером, все же не то.
Но Свинцов оказался плохим полководцем. В тамбуре эти двое поняли, что против них не один Крыса, а вся семерка. И тогда они как-то очень умело прижались спиной к дверям и начали махаловку. А так как в тамбуре было тесно, «ноковцы» не могли развернуть свои ряды - использовать преимущество в живой силе.
А тут и поезд начал останавливаться, двери зашипели. Двое неизвестных выскочили на перрон. И по тому, как они не побежали, а решительно так начали приглашать Свинцова и его компанию немного прогуляться, стало ясно: здесь их родная территория, навалом друзей и вылезать никак нельзя.
Двери закрылись… Парни сказали скалбинцам еще несколько ласковых слов, и на том история закончилась, плюс, к сожалению, несколько вполне профессионально поставленных «ноковцам» синяков и чувство огромного неудовлетворения.
- Чего они тебе хоть сделали-то, Свинцов? - спросил один из тех, кому досталось. Спросил нарочно без «Виталия Ивановича», нарочно таким наглым тоном.
- Что они - не твое собачье дело! А вот, что я сейчас с тобой сделаю!
- Да плевал я на тебя! - И парень ушел в другой вагон. Но не потому, что трусил, а потому, что злился и презирал. За ним двинулись еще двое. И тоже не для того, чтобы врезать тому или хотя бы задержать.
Прошел месяц. Примерно, стало быть, до середины июня время докатилось. И вдруг Крыса заговорил!
Свинцов, что-то творил у себя в мастерской. Он любил повозиться с инструментами, только не любил, чтобы об этом особенно знали: как-то нелепо - он такая личность, и вдруг, как простой пэтэушник, скрипит подпилком. И тут явился Крыса, человек, естественно, посвященный в свинцовские пристрастия, тихо сел в углу - действительно крыса крысой, вернее, мышь мышью, потому, что с таким старанием ему до крысы еще расти и прорастать!
Но вот Свинцов перестал молотком постукивать, Крыса и говорит, что, мол, есть план… Свинцов так и сел…, чтобы сразу не умереть от хохота, чтобы все-таки прожить еще какое-то время.
Крыса предлагал разогнать старую гвардию «ноковцев», а вместо нее создать новую организацию - «свинцовские береты». Четыре абсолютно надежных гладиатора - рядовые и он, Крыса, командир. Цель - охрана Свинцова от всего!
Свинцов удивленно смотрел на Крысу и вдруг понял один непреложный закон джунглей: подчиненный рано или поздно хочет командовать сам!
Чтобы они были абсолютно надежны, эти свинцовские береты, продолжал Крыса, им надо платить. В месяц рублей сорок. Червонец ему, Крысе, а тридцатник на остальных…
- Ну, ты изложил? - осведомился Свинцов почти приветливо. Руки у него буквально вздрагивали, как у пианиста перед началом концерта, - до того хотелось врезать.
- А где я эти деньги, например, найду?
Оказывается, Крыса «прошурупил» и этот вопрос. Например, он считал, можно украсть у Ивана Витальевича - у него часы японские, светящиеся, со всеми там делами, с калькулятором… Их с рук продать (чтобы там разные люди не спрашивали, откуда такие) можно рублей за двести.
- Сегодня какое число? - поинтересовался Свинцов.