- Боюсь, что вспотею, а потом ветерок подует, и будет насморк. Я ужасно боюсь насморка.
За то время, что они разговаривали, Сморчок ещё подрос. Это заметил даже Боровик, всех грибов полковник. Он приоткрыл глаза, хмыкнул себе в усы и буркнул:
- В боровики, видать, метит!
Разбуженные полковничьим басом, вокруг Сморчка сбились в кучу сыроежки, опята, рыжики, маслята и прочие малые грибки. Оттеснив Гороха в сторону, они взялись за руки и закружились в хороводе с криками:
- Да здравствует самый боровичный Сморчок!
- Ура Полуторасморчку!
- Сморчок сегодня - это Боровик завтра! От таких похвал неженка и вовсе размяк.
- Мог бы и ещё расти, но... - Полковник закрыл глаза и уснул.
- Может, может, как не может! - в один голос отозвались малые грибки и бросились тащить Сморчка за уши.
- Не устою! - отбивался тот.
- Мы своими плечами поддержим! - не давали ему раскрыть рот рыжики.
- У меня голова закружится, - бормотал бедняга.
- Держись зубами за воротник! - советовали сыроежки.
- Не удержусь! - хныкал тонконожка.
- Мы тебе поможем! - подбадривали опята. Сморчок рос как на дрожжах. Рыжики, сыроежки, опята, маслята и прочие мелкие грибки уже не могли дотянуться до его ушей, однако они взбирались друг на друга и тащили изо всех сил. Сморчок становился всё больше. Скоро малые грибки не только до ушей, но и до коленок Сморчка не могли достать, однако по-прежнему кричали:
- Расти, тянись, мы тебе поможем! Горох протолкался сквозь толпу и обратился к Сморчку:
- Ну и вытянулся ты, братец! Может, и меня теперь подсадишь на ветку дерева?
- Не подсажу, боюсь напрягаться.
- Ведь ты уже в сто раз больше меня!
- Потому и не могу: того и гляди, ножка сломается.
Гороху было очень обидно, но он не позволял себе злиться: его приятеля каждую минуту мог проглотить страшный зверь. Поэтому Бегунок упрашивал, а Сморчок хныкал, извивался и не хотел отрываться от тёплого мшистого ложа. Однако, даже не двигаясь, этот долговязый неженка рос на глазах: что ни слово - то вершок, ещё слово - два вершка; он раздувался, ширился, всё заслоняя своей тенью. Горох даже присел от удивления: каким великаном может вырасти Сморчок за один день!
- Послушай, чудак, ты уже в тысячу раз больше меня. Тебе ничего не стоит меня поднять. Тебе достаточно шевельнуть пальцем, и я спасу жизнь другу.
- Не могу, я сам едва удерживаю свою шляпку. Сил нету.
- Ты такой большой!
- Поэтому и большой, что мне все помогают, а я никому.
- Ах, чтоб тебя подняло и шлёпнуло! - плюнул Горох и побежал искать помощи в другом месте.
- Мы поможем ему! - кричали вдогонку малые грибки.
Между двух ёлочек, оседлав нос большущими очками, вязал сети Паук.
- Слушай, вязальщик, не поможешь ли ты мне в беде? - спросил Бегунок.Только я очень тороплюсь.
- Если ты не муха - пожалуйста, - ответил горбун.
- Я - Горох. А в беду попал мой друг Жёлудь. Его схватил такой рыжий пучеглазый зверь.
- Этот зверь живёт в дупле?
- В дупле.
- И карабкается по деревьям?
- Да.
- Нет, не помогу.
- Почему?
- Потому что я тоже по деревьям карабкаюсь. От этих слов у Горошка даже в глазах потемнело. Он уже не знал, как просить, как умолять этого бездушного отшельника, вяжущего свои коварные сети. По зелёным щекам Горошка скатилось несколько слезинок.
- Чего ты плачешь? - удивился Паук.
- Ведь товарищ погибает,- пожаловался Горох.
- Товарищ - это ещё не ты.
- Всё равно я должен ему помочь.
- Если очень хочешь знать, то я тебе скажу: твой товарищ попал в лапы Белки.
- Может, и Белки, но всё равно его надо спасать.
- Не обязательно. - Паук покачал головой.- До зимы с ним ничего не случится.
- Ты самый бессердечный зверь в лесу! - рассердился Горошек. - Как же я могу так долго ждать?
- А никто тебе и не велит. За это время найдёшь десяток ещё лучших товарищей.
Эти слова окончательно разъярили Горошка. Он посмотрел на Паука, на сосновую иглу в своих руках и решительно шагнул вперёд. Паук встревожился. Он поправил очки на носу и внимательно осмотрел Бегунка.
- А ты действительно не муха? - переспросил он Гороха.