- Вот так-то! - заявила Анна Клара.
- Тогда спускайте! - согласилась Лотта.
У Анны Клары была привязана к корзинке длинная веревка, и она спустила корзинку через дымовую трубу. Юнас тоже помогал ей, хотя и не очень. А мы с Тотте только глазели на них снизу.
- Фрикадельки едут! - закричала из домика Лотта. - И еще - очень много сажи! - добавила она.
Тотте и я смотрели в окошко и видели, как Лотта ела фрикадельки. Но на них было очень много сажи, так что лицо и руки у Лотты совершенно почернели. Анна Клара сказала, что это просто здорово, ведь теперь Лотта - пленная рабыня-негритянка, которую мы спасаем. И Лотта еще больше перемазалась сажей, чтобы стать взаправдашней рабыней-негритянкой. Но Тотте заплакал, так как думал, что рабыни-негритянки опасны.
- Они не опасны, - сказала Анна Клара.
- Но они опасны с виду, - возразил Тотте.
И еще громче заплакал.
Довольная этим Лотта корчила страшные гримасы Тотте, а потом сказала:
- Некоторые рабыни-негритянки довольно опасны.
А потом добавила:
- Спасайте меня чичас же, потому что я хочу бегать вокруг и пугать людей. Я люблю, когда меня боятся.
И Анна Клара с Юнасом придумали, что мы спасем Лотту через окошко с задней стороны игрушечного домика. Мы притащили доску от качелей, так как Анна Клара сказала, что доска будет мостом над пропастью, которая перед тюрьмой. Мы приставили доску от качелей к окошку, и Анна Клара с Юнасом и я влезли в окошко, чтобы спасти рабыню-негритянку. Влезли все, кроме Тотте. Он только смотрел и плакал.
Когда мы оказались в игрушечном домике, Лотты там уже не было. Анна Клара ужасно рассердилась.
- Куда пропал этот ребенок? - закричала она.
- Я бежала, - сказала Лотта, когда мы наконец схватили ее.
Она сидела в кустах смородины и ела ягоды.
- Мы ведь собирались спасти тебя, - сказала Анна Клара.
- А я сама спаслась, - ответила Лотта.
- С тобой никогда не поиграешь, - заявил Юнас.
- Ха-ха, - засмеялась Лотта.
Тут пришла мама и увидела, что Лотты в игрушечном домике нет.
- Ну, ты теперь - паинька, Лотта? - спросила мама.
- Да-а-а... Хотя и черная, - сказала Лотта. Мама, наверно, тоже боялась рабынь-негритянок, потому что, всплеснув руками, она сказала:
- Боже мой, ну и вид у тебя!