Ева
В воздухе висело напряжение. Ева ощутила его каждой клеточкой тела, впитала вместе с теплом от горящего камина, как только вошла в гостиную.
Десять Вестников ожидали прибытия Марии, практически ничем не занимаясь. В комнате были распахнуты шторы, впуская дневной свет и холодный воздух, оставляющий на губах вкус дубовой листвы, растерянности и печали. Девушка нерешительно подошла к Алисе, что сидела на диване, внимательно следя за стрелкой часов над камином. Заметив ее, она мягко, но сдержанно улыбнулась.
— Что от тебя хотела Мария? — спросила Алиса полушепотом.
— Поинтересовалась, как мое самочувствие, — Ева пожала плечами и стала осматривать всех присутствующих.
Феликс вместе с Ярлиной сидели у самого камина, тройняшки стояли в углу и шептались между собой, Георг, Марго и Филипп смотрели в окно и, похоже, тоже что-то обсуждали, но более оживленно, чем остальные. Владимир находился рядом со шкафом и читал какую-то книгу.
— Где Марк? — неожиданно спросила Вестница, вновь поворачиваясь к собеседнице.
— Он остался в Игналине, — голос был спокойным, но глаза внимательно изучали реакцию Евы.
— Почему?
— Мария должна все рассказать нам, — она отвернулась от девушки, не давая ей возможности продолжить разговор, и стала прислушиваться к размеренному тиканью часов.
Ева считала вдохи и выдохи, в надежде спрятать поглубже зародившееся внутри чувство тревоги, успокоить дрожь в теле. Время ожидания тянулось бесконечно, мучительно долго, казалось, что прошло уже несколько часов, но на деле минутная стрелка сдвинулась с места лишь двадцать два раза перед тем, как в комнату вошла Мария.
В ее белоснежных глазах мелькали беспокойные мысли, скрытые внешней холодностью. Она выглядела измученной и смотрела куда-то в стену, словно находилась в полном одиночестве и была погружена глубоко в собственное сознание.
— Служители Луны, — начала Принцесса, обращаясь ко всем, — мои далекие предшественники имели более сильную связь с Гекатой, нежели я. Несмотря на это, по неизвестным мне причинам, они создали убежище для Вестников, куда не могут проникнуть боги и люди, и назвали его Домом Луны. В нем мы с вами сейчас находимся. Здание, как и все вокруг него — дело рук древнейших Принца и Принцессы, тех, кто был наделен властью намного более безграничной, чем мы с Ароном.
Мария помедлила, переведя внимательный взгляд на Вестников. Никто не произнес ни звука.
— В настоящее время мы гости здесь, и можем лишь использовать это место, но никак его не контролируем. Тучи, устилающие небо — это своего рода купол, накрывающий пустынные земли от взора Луны. Они никогда не рассеиваются, ровно также, как вы никогда не сможете ступить в окутанный туманом лес. Он погружен в сон и защищает Дом от воздействия извне, — женщина облокотилась рукой о край камина и прикрыла глаза, но продолжила говорить, — правда, у любого творения есть изъян — чем дольше Вестники пребывают здесь, тем быстрее они принимают обратно свой человеческий облик по причине того, что теряют связь с Гекатой.
Принцесса хотела добавить еще что-то, но ноги подкосились, и она опустилась на колени, практически теряя сознание. Стрелки на часах сместились, когда Мария почувствовала соленый привкус на своих губах, и чьи-то руки на талии. Филипп осторожно уложил ее на диван, а Марго склонилась над ней, убирая пряди волос от лица и нащупывая на шее пульсацию.
— Ей нужно что-нибудь съесть, — девушка осматривала маму, аккуратно расстегивая верхние пуговицы рубашки, чтобы облегчить дыхание.
— У нас ничего нет из еды, — неуверенно произнесла Ханна.
— Здесь есть подземная оранжерея, насколько я знаю, — Алиса посмотрела в сторону двери.
— Я слышала об этом, но не верю, что это правда, — сказала Ярлина и покачала головой, — невозможно объяснить, кому могло удаться создать в подвале огромного дома целый сад с искусственным солнечным светом, и как в нем столько лет поддерживается жизнь.
— Он здесь есть, — Марго посмотрела на Ярлину и махнула рукой в сторону двери, — под лестницей дверь в подвал, ключ должен быть где-то в холле.
Она кивнула и вышла из гостиной, вслед за ней пошла и Ханна.
— Что с ней? — Ева подошла к Марии и растерянно оглядела ее бледное тело. Губы были сухими и обветренными, кончики пальцев вздрагивали, а выражение лица больше не скрывалось под маской — оно было измученным и уставшим.
— Из-за того, что она дольше всех нас провела в облике Принцессы Темной Луны, сейчас ей тяжелее, чем остальным. Ее тело стремительно ослабевает.
Время близилось к полудню, но Вестники все также оставались рядом с Марго.
— Может, ей отправиться обратно? — Ева взволнованно взглянула на Алису, которая прикладывала ко лбу Марии мокрое полотенце.
— Нет, иначе мы не сможем быть здесь, — пояснила Марго.
— Вестники не могут находиться в Доме Луны без Принца или Принцессы?
— Нет.
Девушка вздохнула, пытаясь собрать все мысли воедино. Она взглянула в окно, словно искала кого-то за стенами этого дома, кого-то, ожидающего в холодной пустоши среди бушующих ветров. Кто мог согреть, избавить от нескончаемого холода. Чьего взгляда Ева не помнила, но отчетливо представляла его глаза, смотрящие на нее, пока руки касались кожи сквозь ткань льняного сарафана. Губы сперва неспешно изучали ее, а после горячо прижимали к себе, в то время как ладони исписывали талию искусными рисунками, льющимися из самой души.
Марк.
— Я не понимаю, — Ева неожиданно вернулась в реальность, ощущая, как грудь неприятно сдавило. Она сжала ладонь так сильно, что почувствовала под пальцами биение пульса, — зачем Мария отправила нас сюда?
Марго озадаченно посмотрела на нее и покрутила в пальцах влажное полотенце.
— Я не уверена, — призналась она, — мама сказала, что боится. На твоем обряде что-то пошло не так, и ей пришлось спрятать нас здесь, — Вестница сделала небольшую паузу, чтобы обдумать свои слова, — это все, что я знаю.
— Один раз Мария делала то же самое, — Филипп, до этого просто наблюдавший за происходящим, вступил в разговор, чем привлек внимание Евы.
— О чем ты? — она покачала головой и посмотрела на Алису, но та стояла к ней спиной, делая вид, что не слушает.
— Выйдем в коридор?
— Ладно.
Филипп скрестил руки на груди и серьезно посмотрел на девушку. Из кухни доносились голоса, поэтому он говорил тихо.
— По слухам, однажды Мария уже скрывала Вестников в этом доме по причине того, что чуть не погубила целый круг. Над новой избранной провели обряд восшествия, и сразу после этого она подожгла дом, в котором все собрались. Никто не пострадал, но Геката едва не стерла их с лица земли, чтобы сохранить тайну, поэтому Принцесса скрыла членов круга здесь, пока жители того города не забыли обо всем.
— Богиня оставила их в живых?
— Я не знаю, — Филипп вздохнул и отвел взгляд, — опять же, это всего лишь слухи.
— Но я ничего подобного не совершала… — Ева опустила глаза и сделала вид, что рассматривает деревянный пол.
— Я понятия не имею, зачем на самом деле Мария спрятала нас здесь, но она отправила Марка в Скандинавию к Детям Севера за их голосом. Вестники в том круге — единственные способны общаться с Богиней помимо самих Принцессы и Принца. Говорят, это было даровано им лично, — он пожал плечами и облокотился спиной к стене, стуча зубами и размышляя над собственными словами.
— Мы могли бы попросить Принца помочь, — заключила девушка и подняла настороженный взгляд на дядю.
— Арон не появлялся на континенте уже несколько лет, никто не знает, где он, а на то, чтобы его искать, не было времени.
— К чему такая срочность, если ничего не произошло?
— Насколько я понял, Мария не знает, что случилось с тобой в ночь обряда, но утверждает, что «что-то пошло не так». В итоге она посчитала, что лучше переждать бурю здесь, чем пострадать там.
— Геката не хотела, чтобы я становилось Вестницей…? — предположила Евы, от чего у нее перехватило дыхание.
Филипп обнял ее за плечи и погладил по волосам, целуя в макушку. Он был непривычно горячим, от чего по коже пробежали мурашки.
— Как бы там ни было, здесь мы в безопасности.
— Но Принцессе совсем нехорошо, кто будет следить за всем? — она покачала головой и уткнулась в плечо мужчине.
— Есть одна рыжая чертовка, в которой я даже не сомневаюсь, — Вестник усмехнулся, прижимая племянницу крепче к себе.
— Алиса?
— Именно она.
Ева искренне засмеялась и прикрыла глаза, чувствуя под своей щекой размеренное сердцебиение. Оно успокаивало, позволяло расслабиться и забыть на время обо всем — об этом холодном, пугающем своими масштабами доме с его множеством бесконечных коридоров и извилистых лестниц, утопающих в черной бездне, о зародившемся тягостном чувстве внутри своего вновь ожившего сердца, о боли в своей душе.
Она чувствовала, как все меньше может сопротивляться влечению темной Богини, зову невидимых голосов, неугасающих и медленно поглощающих ее рассудок. Руки крепче сжали края его футболки, в то время как мысли блуждали в темной чаще воспоминаний, которые никогда ей не принадлежали. Леса, подобные тем, которые, как казалось, она видела раньше, но не могла понять, когда именно, мгновения, что словно напоминали о том, как долга вечность.
Дикий порыв ветра заставил Еву сжаться и сделать глубокий вдох свежего воздуха, чтобы избавиться от наваждения. Зов культа растворился в тишине.
— Я вижу их всех.
— Кого?
— Ушедших Вестников. Тех, кто когда-то был здесь, так же, как и мы сейчас.
Филипп ничего не отвечал, но девушка чувствовала беспокойство, отразившееся на его напряженных мышцах. По коже будто пробежало электричество.
— Ты видишь их?
— Их воспоминания, как свои собственные, но размытые, неясные, слышу их тихое пение и голоса.
— Такое случалось раньше? — мужчина немного отстранился от нее и сузил глаза.
— Да, когда я была в Вильнюсе, после чего мама и отправила меня к тебе, — Ева облизнула губы, — у тебя дома они звучали громче, а чем ближе я была к кругу — тем отчетливее видела луну перед своими глазами и незнакомых мне Вестников, совершающих ритуалы снова и снова.
Она видела, как играли мышцы на его лице, заметная обеспокоенность сменилась задумчивостью.
— Я знаю, что возле кругов новые избранные чувствуют особенную связь с Гекатой, но не думал, что в этом месте влияние будет столь же сильным.
Вестница не знала, что сказать. Мучительная тоска зародилась у нее в груди, и пусть видение прошло, в теле оставалась незажившая рана от острого ощущения внутри себя всех тех жизней, которыми она никогда не жила.