Овдя, крадучись, пошла было за ними, но у проулка остановилась и решительно свернула к дому сапожника Андрея.
6
У волостного правления толпился народ.
Андрей быстрыми шагами подошел к толпе и стал протискиваться вперед. Овдя, не отставая, лезла за ним.
Ворота во двор волосного управления были заперты, в заборе ни щелочки, никак не увидать, что делается во дворе, лишь слышны оттуда размеренные удары и надсадный крик:
- Не я, ей богу, не я!
- Кого это? - спросил Андрей.
Несколько голосов ответило:
- Амон батрака своего учит.
- Ероша секут.
- Вроде бы за то, что каторжника беглого из ямы выпустил, а он, вишь, кричит: "Не я!"
Но вот во дворе все стихло, на крыльцо вышел писарь. Он погладил усы, переплел пальцы рук на животе и заговорил:
- Вы чего тут, почтенные, собрались? Чего дожидаетесь?
Мужики смущенно переминались с ноги на ногу, молчали.
Вперед выступил Андрей:
- Серафим Изотыч, позови-ка сюда старшину.
- Зачем он тебе? - нахмурился писарь. - Если чего надо, скажи мне.
- Мне старшину надо, - твердо проговорил Андрей. - Зови!
Писарь не торопился звать старшину, но народ недовольно зашумел, и он наконец скрылся в дверях правления.
Подходили все новые и новые люди - мужики, бабы, ребятишки.
Старшина вышел на крыльцо злой и какой-то помятый, видно, не дали ему сегодня выспаться как следует.
- Ну, чего тебе? - лениво растягивая слова, спросил он Андрея и заткнул за пестрый кушак толстые пальцы.
Андрей шагнул к самому крыльцу и заговорил:
- Хочу спросить тебя, Мокей Иваныч, что же это такое делается? Царь был - пороли. Керенский, защитник крестьян, стал правителем - опять дерут. Скажи, когда же такому порядку конец будет?
- И скажу, - ответил старшина. - Не будет никогда такого порядка, чтобы позволять воровать да разбойничать. Укради я у тебя сапоги, так ты небось накладешь мне в загривок. Так или не так? Вот я вас, мужики, спрашиваю, можно ли хоть при какой власти воровать да разбойничать? обратился он к толпе.
Мужики, не ожидавшие такого вопроса, растерянно молчали, некоторые озадаченно скребли в затылках.
Но сбить с толку Андрея оказалось не так-то легко.
- Что украл Ерош? У кого? - наступал он на старшину.
- Об этом у его хозяина спроси.
- А зачем притащили в правление солдатку Анну Опошину? - не унимался Андрей. - В чем ее вина?
- Амон знает... - неопределенно ответил старшина.
Чья-то сильная рука отодвинула Овдю в сторону, и рядом с Андреем встал мужик в солдатской шинели, недавно отпущенный домой по ранению.
- Нет, Мокей Иваныч, ты за Амона не прячься, - сказал он. - Ты старшина волостной, и за все, что в волостном правлении делается, ты в ответе.
Его поддержал другой солдат, безногий Трофим:
- Мы на фронте кровь проливаем, а они тут наших отцов да матерей мордуют. У-у, аспиды!
Толпа возмущенно зашумела.
Старшина забормотал:
- Что вы, что вы, мужики! Да кто ж кого мордует? Подумаешь, велика важность: пару раз вицей* ударили, кость от этого не переломится, а ума прибавится. И другим неповадно будет безобразничать... Я тут ни при чем. Это господин урядник приказал. Вот хоть у него самого спросите.
_______________
* В и ц а - прут.
Как раз в это время из дверей вышел урядник. Он был в белом мундире, в начищенных до зеркального блеска сапогах.
Овде он был хорошо виден - низкорослый, широкоплечий, с маленькими колючими глазками. Девочка сразу узнала его: это он делал обыск в их избе, когда арестовывал Сергу три года назад.
"Говорили, он удрал, когда царя скинули, - вспомнила она, - да, видать, зря болтали".
Урядник долгим взглядом оглядел толпу, спросил нестрого:
- В чем дело, мужики? Что за шум?
В наступившей тишине отчетливо прозвучал голос Андрея:
- Народ требует, чтобы вы отпустили Ероша и Анну.
Отовсюду послышались возгласы:
- Хватит изматываться над нами!