Жутк. кошм. выж. как лим. трен. Иност. лег. и пуст, рай земн. по ср. с этим. Кр. пот, плак. вч. цел. д. и веч.
В соответствии с планом Потемко пригласили на ужин аистов. Мы были уверены, что рано или поздно от них последует ответное приглашение. Мы выставили отборную молодежь. Весь вечер мы как могли привечали гостей, холили-нежили — я не холила, но мы — да, — и случилось все в точности, как задумал Потемко. Прощаясь, старейшина аистов с торжественной миной пригласил нас в гости на следующую субботу. Судьбе же было угодно распорядиться так, что именно в ту субботу ожидалось, что Бойси снесет яйцо.
Я чувствовала, к. нарастает во мне беспокойство.
— Вы не видали в последнее время этого типа в двубортном пальто из драпа? — поинтересовались, прощаясь, аисты. — Когда мы вернулись, то от радости забыли ему сообщить, что передали его слова.
— Какие такие слова?
— Он просил нас перед отлетом, что, если на юге мы повстречаем странников, сказать им, что нация в беде и что рассыпался, как в поле сноп, наш народ.
— И что?
— Мы с ними встретились и все в точности передали.
Разрешилась загадка мертвых гусаров. Во всяком случае, появилось естественно-научное объяснение сего феномена.
Весенний разлив через заброшенные штольни затопил бывшую соляную шахту, на дне которой спали вечным сном несколько офицеров-гонведов давно подавленного освободительного движения — спали целыми и невредимыми уже более сотни лет благодаря кропотливой и неутомимой работе соли. Возможно, они спрятались там смертельно раненные или кто-то захоронил их там, а может быть, эти тела туда просто сбросили из дружеских или враждебных чувств. И вот вода подняла их из соляной могилы, понесла, поднимаясь, по штольням и, вырвавшись на поверхность, поставила трех поручиков у самого входа. Пусть глянут еще разок на вольное небо Господне.
Менты же подумали, что под землей начался мятеж.
А может, оно так и есть.
Команду охранников представлял Очкарик, а его соперником был Пети Аптекарь. Турнир из восьми партий проходил на скамье перед караульней.
Охранники, толпясь за спиной Очкарика, орали ему, как ходить.
— Что здесь происходит? — спросила я Максико, который отирался поблизости.
— Играют в шахматы.
— Что, все сразу?
— Они так условились, что Петике будет играть один, а они — командой.
— Это как? Они ходят по очереди?
— Да нет. Договорились играть по демократическим правилам.
— Все против одного?
— Демократия — это когда правы те, кого больше. Чем больше людей говорит, что правильным будет такой-то ход, тем больше вероятность, что он окажется правильным.
— Что-то я не пойму.
— Говорю же, чем больше народу кричит, как ходить, тем правильней ход.
— Шах! — объявил тут Петике.
— d4-d5, — заорали Очкарику сразу несколько голосов, и он потянулся уже за фигурой.
— Слон-b3! — настаивали другие.
Очкарик стал считать голоса, но тут завопил Усатый:
— Ладья бьет на f7!
— D5, b3, f7, — кричали наперебой охранники, а еще в этой какофонии прозвучало: — Ферзем на b2!
Очкарик стал снова считать.
— Значит, так, d5 — 4 голоса, слон b3 — 4 голоса…
Усатый понял, что он в меньшинстве.
— Тогда не ладьей бьем на f7. А лучше конем! Точнее, не так. Ферзь b1! Посмотрим, чем этот умник ответит.
— Точно! Лучше ферзь b1, чем d5! — поддержал его Лаца Зашибленный.
Очкарик вынужден был констатировать, что d5, потеряв один голос, больше не наилучший ход. Таким образом, лучшим вариантом становится слон b3.
— Не, низзя! — захрипел опять Лаца. — Если не ферзь b1, то лучше d5.
Пять голосов.
— d5? Порядок, — сказал Очкарик. — d5!
— Мат, — сказал Петике.
— Что, что, что-о-о?! — завопили охранники. — Это как так вышло?
— Восьмилетнему сопляку продуть!.. Ну позор!
— Говорил же вам, что надо ферзем ходить!
— Идиот!
— Это Очкарик во всем виноват! — побагровел Дубина, и рожа его приобрела нецензурное выражение.
— Он играть не умеет. Придурок.
— Теперь сяду я. Вы все болваны. Если не пустите, я с вами водиться не буду!
— Ладьей надо было.
— Так я говорил…