«Эти парни, должно быть, сумасшедшие», — подумал Рихаку.
Перед ним стояли рядовые Шишоу, ошеломлённые вторжением. При появлении нападавших они поспешно схватили копья, но не смогли сравниться с Рихаку и его тщательно подготовленными людьми.
Рихаку был здесь, чтобы взять под стражу вероломный клан Ши. Это измена: как ещё можно истолковать восстановление заброшенной крепости в тридцати километрах к северу от столицы? Присутствие настоящих солдат? Это было равносильно открытому восстанию.
Несмотря на размеры крепости, замышлять мятеж, не имея ничего, кроме этого, было верхом глупости. Глава клана Ши, Шишоу, был весьма влиятельным человеком при дворе. Он обладал таким большим влиянием на императора, что смог прогнать одну из его бывших супруг и посадить на её место собственную дочь.
Рихаку в недоумении наклонил голову, взмахнув дубинкой. Неужели Шишоу обезумел от жадности или просто сошёл с ума? Даже если он чувствовал себя загнанным в угол, исчезнуть из столицы и спрятаться в таком месте было всё равно, что попросить, чтобы с ним обращались как с бунтовщиком. Рихаку задавался вопросом, действительно ли человек, известный при дворе как «старый тануки», способен на такую глупость.
Но, как бы то ни было, Рихаку был военным чиновником. Он мог оставить размышления другим, а сам должен был просто выполнять свою работу.
Он обрушил свою дубинку на вражеского солдата, а затем сбил его с ног. За его спиной подчинённые в белых плащах связывали слишком сильных врагов. На Рихаку был такой же белый плащ, но он сбросил его несколько минут назад, потому что тот всё время мешал. В любом случае, брызги крови слишком бросались в глаза на белом. Не очень-то уместно было надевать его на битву.
Однако плащи позволяли им сливаться со снегом. Идеальное решение, чтобы спрятаться на виду. Особенно в безлунную ночь.
Рихаку и его отряд шли без факелов. По мере приближения к крепости отряд разделился на две части: передовая пехота, состоявшая из людей, знавших, как действовать в снегу и уверенных в своих силах, и вторая группа, находившаяся в нескольких ли позади.
Происходило это примерно так: охрана опорного пункта замечала огни задней группы, но совершенно не замечала передового отряда, крадущегося в темноте вперёд. Они считали, что противник находится гораздо дальше, чем это было на самом деле.
Однако у Рихаку и его войска тоже была проблема. На протяжении нескольких ли им приходилось пересекать открытое пустое поле. Может быть, при свете звёзд это и было бы возможно, но в темноте потерять ориентиры было очень легко.
Рихаку закончил связывать противников и выдохнул. Что-то упало с его воротника.
— Отличная идея, — заметил он, поднимая упавший в снег деревянный предмет в форме рыбы. С его помощью можно определить местоположение крепости.
Маленькая рыбка содержала магнит. Положите её в ведро с водой, и она поможет вам определить направление движения. Это был обычный для кораблей прибор. Поверхность рыбки была покрыта странными светящимися частицами, так что её можно было разглядеть даже в темноте ночи. Предположительно, частицы были получены из какого-то гриба, который светился в темноте.
У этой засады был и другой аспект. Рихаку с немалым изумлением смотрел на лавину, сошедшую со склона скалы.
— Тот, кто придумал этот план, должно быть, сумасшедший... Сумасшедший, как лис.
Это была одна из причин, по которой опорный пункт был заброшен: вблизи горячих источников часто происходили землетрясения. За несколько десятилетий до этого здесь произошло крупное землетрясение, достаточно сильное, чтобы изменить географию местности. В результате часть горы была срублена, и теперь зимой здесь иногда сходили лавины. Они были небольшими и не очень частыми, но для оборонительной позиции это было не выгодно.
Но эта лавина была вызвана людьми. В этом году было холоднее, чем обычно, и снег был глубоким. Несколько самых опытных горцев из авангарда ушли в сторону, взяв с собой огненные копья. Рихаку задался вопросом, зачем — видимо, причина была именно в этом.
Он как раз пробирался по грязному снегу, когда заметил, что в крепость кто-то входит. Мужчина, чей белый плащ и длинные чёрные волосы были прекрасны в ночи. Рихаку, который никак не ожидал, что мужчина может показаться ему «прекрасным», тем более в разгар битвы, криво усмехнулся про себя.
Он не ожидал увидеть этого человека на поле боя. С его безупречными чертами лица он был одновременно и садовником заднего дворца, и, пожалуй, одним из его цветов. Впрочем, в его случае «цветок» мог означать и нечто иное: значение имени «Ка». Волосы мужчины, частично завязанные, удерживались серебряной шпилькой для волос. Любой, кто увидел бы эту конструкцию, бросился бы плашмя на землю.
Название их страны, Ли, было написано путём трёхкратного повторения иероглифа, обозначающего меч. Но над этими мечами находился символ, означающий траву или цветок. Во всей стране было только два человека с именем «Ка». И он был одним из них.
Он не должен был быть здесь, не должен был. Он не должен был участвовать в ночном марше, идти несколько ли в полной тишине. Даже эта группа мужчин, отобранная из самых физически сильных, к концу пути начинала уставать. Но этот человек, обладатель лица, прекрасного и нежного, как у небесной нимфы, сжимал в руках саблю из ивовых листьев и носил голубовато-фиолетовые доспехи, указывающие окружающим, кто он такой.
На месте, которое должно было быть мужским, стоял евнух Джинши. Молодой евнух, пользующийся благосклонностью императора, настолько красивый, что иногда о нём начинали ходить нехорошие слухи. Когда он вышел вперёд, чтобы принять командование, у многих чиновников, наверное, отвисли челюсти, а некоторые заметно побледнели. Молодой господин пользовался популярностью у представителей обоих полов, так что даже мужчины иногда пытались его уговорить.
Рихаку был потрясён не меньше других. Недавно Гаошун, который всегда тесно сотрудничал с Джинши, обратился к нему с рядом просьб. Одна из них заключалась в том, чтобы отобрать среди его подчинённых и коллег людей, обладающих большой выносливостью и особенно хорошо переносящих холод. Теперь он знал, о чём шла речь.
Молодой человек больше не использовал имя Джинши, но Рихаку не мог произнести имя Ка. Его можно было написать, да, но тех, кто мог произнести его вслух, было очень мало.
Джинши вошёл в крепость, за ним, чтобы не остаться позади, поднялся Рихаку. Гаошуна нигде не было видно, вместо него рядом с Джинши стоял молодой воин сурового вида. Рихаку последовал за ними обоими внутрь.Внутри крепости стоял резкий запах, похожий на запах тухлых яиц. Рихаку как раз размышлял, чтобы это могло быть, когда увидел людей, спускавшихся по лестнице с охапками снега.
«Неужели на нижнем уровне случился пожар?»
Он быстро расспросил одного из них, и тот подтвердил, что именно так и было: произошёл взрыв.
— Если мы не справимся с этим быстро, госпожа... — Мужчина неудержимо дрожал, не в силах встретиться с Рихаку взглядом.
Рихаку позволил ему уйти. Может быть, дело в дыме, из-за которого цвет кожи мужчины стал таким плохим, или это произошло из-за страха перед этой «госпожой»? А может быть, дело в том, что именно из-за этого неожиданного происшествия крепость защищало меньше солдат, чем рассчитывали нападавшие.
Рихаку, прикрыв рот, подошёл к Джинши и почтительно опустился на колени.
— У тебя есть совет? — спросил Джинши. Рихаку был благодарен ему за то, что он начал разговор. — Говори свободно.
— Как прикажете, господин.
Именно в такие моменты Рихаку всегда жалел, что не научился более правильной речи.
— Я не думаю, что мы сможем долго оставаться здесь из-за этого дыма. И я полагаю, что те, кто находятся внутри, поспешат выбраться наружу.
— Я это понимаю, — сказал Джинши. Рихаку проклял себя за то, что, видимо, констатировал очевидное.
— Однако внутри может быть кто-то, кому мы не можем позволить сбежать.
— Тогда, господин, я прикажу всем моим войскам искать их. Пожалуйста, выйдите наружу.
— Боюсь, я не могу этого сделать.
Рихаку сдержал порыв нахмуриться, радуясь, что смотрит вниз, на землю. Рихаку было бы не по себе, если бы Джинши был ранен. Он хотел только одного — увести юношу отсюда, чтобы он наблюдал за операцией из безопасного места.
В то же время, это была Запретная армия, а значит, место Джинши было во главе. То, что они, по сути, устроили засаду, ещё больше снизило его интерес к отказу от своего поста.
Гордо встать во главе этой силы означало отбросить свою сущность евнуха Джинши, а это нарушило бы равновесие, царившее при дворе. Клан Ши, который был одной из составляющих этого равновесия, уже разрушился, Рихаку и сам это видел. Среди пленных вражеских солдат могли скрываться члены семьи. Попасть в плен — это, конечно, хорошо, но их вина уже была очевидна. Тех, кто вступил в заговор против императора, в лучшем случае ожидало уничтожение всей их семьи. Личное милосердие государя могло в какой-то мере смягчить исход, но у клана Ши не было на это надежды.
— Дочь великого командира Кана находится здесь в плену, — сказал Джинши.
— Господин...
Кан — очень, очень распространённая фамилия. Но только один чиновник в стране носил её: эксцентричный стратег. Перед заданием Рихаку сообщили о ней: во-первых, что она существует (ещё один сюрприз в этот день), во-вторых, что никто не знает, почему её похитили.
— Ты хочешь бросить её? — спросил Джинши.
Он не мог. По крайней мере, в этом можно было быть уверенным.
— Это сделает меня новым политическим врагом... — сказал Рихаку не подумав.
На секунду ему показалось, что в жёстком выражении лица Джинши что-то промелькнуло.
— Да, я считаю, что ты прав.
Он выглядел взволнованным, как будто его вот-вот разорвёт на части, но двинулся вперёд. Рихаку встал, дёргая себя за волосы. Но единственное, что он мог сделать в сложившихся обстоятельствах, — это как можно быстрее выполнить поставленную перед ним задачу.
Вместе со взрывом повалил сильный снег. Умом она понимала, что это называется лавиной. Но это было похоже на снежного дракона, спускающегося с обрыва у них за спиной. До Маомао он не долетел, но здание, которое она приняла за какой-то склад, было скрыто белой дымкой.
Она наблюдала за всем этим с балкона. Взрывы спугнули большую часть рабочих из подвала, а оставшиеся пытались бороться с пожаром. Чтобы справиться с лавиной, им придётся снова разделить свои усилия. Она видела, как солдаты перепрыгивали через внешнюю стену и с изумлением смотрели на открывшуюся перед ними картину.
Остались те, кто не смог убежать. Что-то белое промелькнуло над теперь уже слабо защищёнными стенами; цвет смешался, и с такого расстояния она не могла разглядеть, что это было. Но она видела, как несколько паникующих солдат столкнулись с ним, а затем в ночи вспыхнула красная вспышка.
Кровь, падающая на чистый, белый снег.
Белое существо было незваным гостем. Он отбросил свой белый плащ, чтобы показать полный комплект доспехов.
«Пришли, чтобы усмирить мятежников?»
Для высшей супруги бегство из заднего дворца было равносильно мятежу. А если её семья укрепилась в такой крепости, что ж, оправданий быть не может.
«В безопасности ли я здесь?»
Она остановилась, увидев захватчиков в далёком свете их факелов. Она не понимала, откуда ей было это известно, но она знала: она уверена, что видела его. Мужчину, чья нимфоподобная красота вряд ли годилась для поля боя. Одетый в доспехи дорогого цвета, он выглядел как настоящий солдат.
Может ли он быть здесь, чтобы спасти её?
«Не может быть. Даже у него нет столько времени, чтобы тратить его здесь».
Должно быть, глаза обманывали её. Как бы то ни было, форма вскоре исчезла, так как силы вторжения продолжали наводнять крепость. Скоро они будут здесь, и Маомао не знала, как они к ней отнесутся.
Повсюду стоял запах серы. От взрыва? Она прижала рукав халата ко рту, чтобы не отравиться.
«Я действительно должна просто бежать...»
Одно можно было сказать точно: после этого у неё не осталось ни одной причины, чтобы критиковать Шисуй.
«Она что, была идиоткой? Наверное, она идиотка», — подумала она, останавливаясь на месте.
Она слышала приближающиеся шаги. Её сердце колотилось. Они не могли прикончить её прямо здесь и сейчас... Неужели?
«Кто бы это ни был, я надеюсь, что он хотя бы выслушает меня».
В этот момент кто-то выбил дверь. На пороге стоял солдат в синевато-фиолетовых доспехах.
Он ничего не сказал. Она ничего не сказала. Ни один из них ничего не сказал. После долгой паузы Маомао заговорила первой:
— Простите, но могу ли я попросить вас защитить меня, господин Джинши?
— Ты ранена? — спросил Джинши. Он увидел кровь на одежде Маомао.
— Я в порядке. Это просто брызги.
— Это не так!
— Это змеиная кровь.
Джинши не выглядел так, как будто думал, что это лучше, но Маомао подумала, что выражение недовольства на его лице странно успокаивает. Оно было таким знакомым. Она почувствовала, как уголки её рта смягчаются в улыбке.
— Эй, это... — Джинши подошёл ближе и уже собирался что-то сказать, но их прервали приближающиеся шаги, и выражение его лица резко изменилось. Он не был похож ни на евнуха с его нежной улыбкой, похожей на улыбку нимфы, ни на как-то совсем по-детски настроенного юношу.
— Господин наследник, — сказал грубоватый мужчина, входя в комнату.
«Наследник?»
— Этот титул больше не принадлежит мне, — сказал Джинши. — Родился имперский сын.
Итак, супруга Гёкуё благополучно родила своего ребёнка, и это был мальчик.
«Так вот кто он на самом деле».
Проникновение в задний дворец человека, не являющегося евнухом, было серьёзным преступлением. Это могли сделать только те, кто состоял в кровном родстве с императором или имел его особый приказ.
— Кажется, вы сильно устали, господин Джинши.
Она говорила довольно мягко, но он смотрел в её сторону с выражением, которое она приняла за раздражение.
— Рихаку здесь? — спросил Джинши у солдата. Вскоре в комнату вбежал большой, похожий на собаку человек.
— Я оставляю её на тебя, — сказал Джинши и ушёл.
Рихаку наклонил голову, скрестил руки и нахмурил брови.
— Простите, но вы очень похожи на девушку по имени Маомао, которая работает во дворце.
— Потому что это я.
Хоть Рихаку и делал глупые замечания, но вместо привычного халата военного ведомства он был одет в соответствующие доспехи и носил дубину.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Похоже, меня похитили.
Угол наклона головы Рихаку всё увеличивался, пока не стал практически горизонтальным.
— Скажи, твой отец...
—...скорее всего, это именно тот, о ком вы подумали, поэтому, пожалуйста, не называйте его имени. Просто называйте его «старый пердун» или как-нибудь ещё; я пойму, что вы имеете в виду.
Повинуясь желанию Маомао, Рихаку не стал продолжать, но заметно вздрогнул, после чего ударил кулаком по ладони, как будто всё стало понятно. Маомао не знала, какие именно точки, по его мнению, сошлись, но не была уверена, что ей это нравится.
Рихаку указал на Маомао и сказал:
— Она! Это она!
Подчинённый бросил на него недоверчивый взгляд, но достал из складок халата свисток и дунул в него. Рихаку сказал Маомао:
— Эй, прости меня за это. Если ты так говоришь, то я уверен, что это правда. Но выглядишь ты просто ужасно! Ты вся в крови. Ты ранена?
— Это брызги.
Рихаку был груб, как всегда, но смотрел на неё с искренним беспокойством. Самым тяжёлым ранением Маомао был шрам от удара веером Шэнмэй. Солдат, к которому Маомао не могла проникнуться неприязнью, несмотря на его манеру поведения, тоже, видимо, испачкался кровью, так как она почувствовала запах железа, когда подошла к нему.
— Ну, пожалуйста, не обижайся, — сказал Рихаку. — Старый пердун настоял на том, чтобы пойти с нами, хотя он едва может двигаться, и, как вы понимаете... теперь он не может двигаться.
«Старый пердун. Он сказал это. Он действительно это сказал. Наверное, этот пердун и был тем, кто придумал всю эту засаду».
Возможно, он нашёл способ спустить лавину.
Рихаку не выглядел слишком обеспокоенным, но это не означало, что он не относится к своей работе серьёзно.
— Что это? Спящие дети?
Он подошёл к ним, но Маомао вскинула руки, чтобы преградить ему путь.
— Они не дышат. Им дали яд.
Рихаку скорчил гримасу, вероятно, понимая, какой ужас он видит. Но если бы дети выжили, их ждала бы только виселица. Даже покушение на жизнь одной высшей супруги могло привести к тому, что заговорщика повесят, а у его семьи конфискуют имущество — если не хуже. А здесь преступление было гораздо, гораздо более тяжким. Наказание ожидало всех, включая женщин и детей.
Маомао изучала выражение муки на лице Рихаку.
— А что происходит с теми, кого казнят? — спросила она. — Их просто бросают?
— Нет, нет. Они покоятся на специальном кладбище. Но они будут кремированы.
— Неужели их нельзя хотя бы похоронить вместе с матерями?
Рихаку бросил на неё невнятный взгляд, почесал голову и болезненно застонал.
— Боюсь, я действительно не знаю. Это не моя работа.
Тем не менее, Рихаку подошёл и взял одного из детей на руки. Он взял покрывало и разорвал его на две части, обернув ребёнка ими, как пелёнкой.
— Такое впечатление, что они просто спят. Я думал, что смогу унести их всех сразу, но этот ребёнок довольно тяжёлый.
Следующего ребёнка он завернул в остатки разорванных одеял. Затем он разорвал ещё простыни и продолжил пеленать детей. Как раз в тот момент, когда они подумали, что на последнего ребёнка ткани не хватит, солдат, стоявший на страже у двери, снял плащ и отдал его.
— Кто-нибудь, позовите ещё пару человек, — скомандовал Рихаку и взял в каждую руку по ребёнку.
— Господин Рихаку?
— Мы не можем похоронить их вместе, но мне было бы немного не по себе, если бы я оставил их здесь. Мы можем хотя бы похоронить их где-нибудь поблизости от кладбища. Тихо.
Он улыбнулся, показав белые зубы.
— Вы не думаете, что за это вас могут обвинить в преступлении?
— Не знаю. Если да, то тебе придётся придумать, как спасти мою шкуру.
— Да, я уверена, что это будет так просто.
Маомао несколько раздражённо сложила руки на груди, но тут на Рихаку, казалось, снизошло озарение.
— Вот оно! Отличная идея! — сказал он, ухмыляясь.
— Какая, господин?
— Если ты назовёшь старого пердуна «папой», он сделает всё, что ты попросишь, верно?
Вряд ли стоит говорить, как отреагировала на это предложение Маомао.
— Э-э... Извини, сделай вид, что я ничего не говорил, — сказал Рихаку, отводя взгляд. Видимо, выражение её лица было просто ужасным.