«Она действительно пригодилась».
Теперь на конце заколки, подаренной Шисуй, было нанизано несколько кусочков чего-то, напоминающего рыбье мясо: помимо украшенной части у шпильки был заострённый конец, который идеально подходил для использования в качестве шампура.
Маомао сглотнула, глядя, как с шипящего мяса капает жир.
«Жаль, что у меня нет соли. Или соевой пасты! Да, если бы я могла получить всё это...»
Когда мясо хорошо прожарилось, она от души подула на него, надув щёки. Оно было немного костлявым, но нищим выбирать не приходилось.
По вкусу оно напоминало курицу, но при этом имело нём явный рыбный привкус, ведь в костре использовался рыбий жир. Мясо было сочным, и в нём было много питательных веществ — в конце концов, уже почти наступил сезон зимней спячки, поэтому змеи хорошо отъелись — губы Маомао покрылись пятнами жира. Пока она жевала, ей почудилась какая-то суматоха снаружи. Но девушке хотелось поджарить свой улов до того, как погаснет огонь, поэтому она, не обратив внимания на шум, насадила на шампур ещё один кусок мяса и принялась за готовку. Не удержавшись, она пробормотала:
— Мне очень нужна соль....
В этот момент она поняла, что перед ней стоит изумлённый мужчина.
— Что ты делаешь?
— Я ем. У вас, случайно, нет соли?
— Конечно, у меня нет соли!
«Ну что ж, признаться, это была не слишком удачная мысль».
Мужчина оглядел комнату, затем приложил руку ко рту.
— Хррр!
Похоже, он пытался сдержать рвоту.
Что-то в его облике привлекло Маомао, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что это тот самый охранник, с которым она спорила ранее. Что он здесь делает?
— Что ты ешь?
— Змею, господин.
—...Лучше бы ты сказала, что рыбу.
«Этот охранник говорит очень странные вещи».
Но всё обошлось. Она запихнула в рот остатки приготовленного мяса и проглотила.
— Я думал, что это камера пыток, — сказал охранник.
— Да, я полагаю, что для некоторых это было бы настоящим адом.
Многие, возможно, пожелали бы никогда не заходить в эту комнату, но для Маомао она была сокровищницей.
В тесной камере находилось около сотни змей и ядовитых насекомых. Некоторые были растерзаны или лишены головы. Остальные ползали по полу, не обращая внимания на низкую температуру.
«Как можно быть настолько глупым?» — недоумевала Маомао.
На что они рассчитывали, используя змей зимой? В это время рептилии впадали в спячку — конечно, они двигались медленно. Для такого опытного в ловле змей человека, как Маомао, не было ничего проще, чем схватить их и свернуть им шеи. Да и жуки двигались не особо быстро. Разве можно было ожидать, что змеи съедят жуков? Зато некоторые тупые лягушки с жадностью набросились на ядовитых насекомых и тут же умерли, отравившись.
Маомао, используя заколку как шило, а полученную от Джинши шпильку для волос как кинжал, сначала расправилась с опасными ядовитыми змеями. Правда, в это время года их, видимо, было не так много, потому что большинство змей в коробке были безобидными, неядовитыми существами. Даже из насекомых и лягушек только половина была опасна.
Маомао очень хотелось попробовать несколько ядов, но сейчас не время для этого. Разобравшись со змеями, в ядовитости которых она была уверена, Маомао перешла к тем, насчёт которых сомневалась. Безобидных змей она оставила в покое. Они не нападали на людей, и, опять же, не отличались быстротой передвижения.
Тем не менее, Маомао не хотелось, чтобы змеи обвивались вокруг неё в тесной каморке, поэтому она села на ящик, в котором их держали, и развеяла вокруг него пепел. Лекарства она всегда носила с собой в складках халата — все аптекари так делали. Она, конечно, предпочла бы спалить табак, но в сложившихся обстоятельствах лучшее, что она могла сделать — это сжечь несколько особенно жгучих трав и разбросать их (для разведения огня она взяла лампу).
— Мне даже не нужно было приходить, — простонал он.
— Да, а почему вы здесь? — спросила она.
Он выглядел немного угрюмым.
— Госпожа Суйрей и... и этот мальчишка, они попросили меня. Они сказали, что их не наказали, потому что ты застряла здесь. А тот мальчишка не переставал просить, чтобы я тебя спас, и сказал, что даст мне вот это.
В руках у стражника было нефритовое украшение. Довольно щедрая награда, на самом деле. Затем он оглянулся, и его лицо побледнело.
— Надо отдать тебе должное. Я бы тут с ума сошёл. Не думаю, что я бы продержался. Госпожа Суйрей сказала, что мне надо поскорее убираться отсюда. Похоже, должно произойти что-то опасное.
Складки халата стражника заметно топорщились, словно он только что вернулся с ограбления горящего здания. Выглянув наружу, Маомао увидела человека без сознания, лежавшего на полу — очевидно, дело рук её бывшего охранника.
— Думаю, тебе тоже пора бежать, — сказал её спаситель. — Дымовой сигнал уже поднялся.
— Дымовой сигнал?
— Да. Знак того, что из столицы идёт армия возмездия. Вот из-за чего весь этот шум.
И вот почему охранник смог так легко добраться до неё.
— Спасибо. Вы мне очень помогли, — искренне поблагодарила Маомао. Если бы она застряла здесь, всё могло бы закончиться ужасно.
— Ну ладно, я пошёл, — сказал мужчина. — Последний совет, если вы не против. Прямо по коридору есть лестница, ведущая вниз, но лучше её избегать. Там много чего плохого происходит, и по ней часто ходят. Если вы собираетесь бежать, держитесь подальше от подвала. Дойдите до конюшни и украдите лошадь или что-нибудь в этом роде.
— Много плохого?
— Я думаю, они делают огненный порох. Ты сразу это поймёшь — воняет до небес.
Глаза Маомао заблестели.
— Ещё раз спасибо. Я пойду.
— Эй! Ты вообще меня слушала? — крикнул мужчина, но Маомао проигнорировала его и направилась прямо в подвал.
Маомао спускалась по лестнице, держась одной рукой за холодную стену. Камни вибрировали от того, что происходило внизу. Заглянув на нижний этаж, аптекарша увидела несколько десятков мужчин за работой. Их плечи были обнажёнными, а воздух полнился характерной вонью, напоминающую запах не столько горения серы, сколько брожения экскрементов животных. Значит, это и есть источник вони, которая иногда доходила до верхних этажей.
Там была куча чёрных комков.
«Навоз скота?» — задалась вопросом Маомао. Но он был слишком мал для таких животных, и был похож по размеру на крысиные гранулы или экскременты какого-то другого мелкого зверька. Маомао слышала, что помёт диких животных может служить компонентом для селитры — может быть, именно её они и делали?
В подвале было теплее, чем она ожидала; вероятно, здесь поддерживали температуру, чтобы высушить произведённый огненный порошок. Честно говоря, это было страшно. Котёл с огнём стоял в отдалении, закрытый занавеской, чтобы искры не попадали на порох, но что, если одна из них всё же попадёт на порошок? Неужели люди, находящиеся здесь, не понимали, насколько здесь опасно? Даже если бы ничего не взорвалось, здешний воздух сам по себе был ядом. И его вдыхание в течении длительного времени отравляло организм. Действительно, не самое лучшее место для работы.
Готовый огненный порошок выносили через другой выход. Наблюдая за происходящим, Маомао услышала позади себя шаги. Она быстро спряталась за ближайшую полку, сердце колотилось в ушах так сильно, что девушка боялась, как бы его не услышал кто-нибудь из прохожих.
Когда Маомао, поняла, кто пришёл, то смогла только изумлённо смотреть: это была Шисуй с мрачным выражением лица. Но, пожалуй, правильнее было бы назвать её Лоулан. Она была одета в вычурный наряд, прямо как Шэнмэй. В тёмном подвале, пропахшем экскрементами, она выглядела совершенно неуместно.
— Лоул…— Маомао позвала её, но женщина, казалось, не слышала: в её глазах было что-то свирепое, когда она входила в подвал. Заметив Лоулан, мужчины зароптали. Один из них неловко шагнул вперёд — видимо, бригадир.
— Молодая госпож...
— Убирайтесь отсюда, немедленно, — приказала Лоулан, и её голос зазвенел по всему подвальному помещению. Мужчины смотрели друг на друга, не понимая, что происходит.
— Эта крепость скоро падёт. Я хочу, чтобы вы ушли до этого.
Она достала из складок своей мантии большой мешочек и бросила его на землю. Из него посыпались серебряные монеты, привлекая внимание мужчин; они стали толкать друг друга, чтобы схватить деньги. Когда Лоулан убедилась, что все монеты собраны, она взяла фонарь, подняла его над головой и изо всех сил швырнула.
«Не может же она серьёзно…»
Фонарь взвился в воздух и упал прямо в сушащийся огненный порошок.
— Ладно, уходите отсюда. Если сможете, — сказала она с невинной улыбкой на лице. Маомао тут же закрыла уши и бросилась на землю. Её ладоней едва хватило, чтобы заглушить рёв, который обрушился на её барабанные перепонки. Её задевали люди, пытавшихся спастись, а некоторые даже наступали на неё.
Взрывы распространялись, сначала загорелся уголь, затем навоз животных.
«Надо поскорее убираться отсюда», — подумала Маомао, но в этот момент увидела, как кто-то резко оступился.
Несколько пар ног наступили на изысканную ткань наряда, испачкав его. Маомао схватила человека за руку и потянула.
— О? Что ты здесь делаешь, Маомао? Я думала, ты в одной из камер.
Лоулан с сильно взъерошенными волосами, смотрела на неё с недоумением. Нет, совсем не похожа на Лоулан — в этот момент она своим наивным поведением напоминала именно Шисуй.
— Я бы хотела задать тебе аналогичный вопрос, — с лёгким раздражением сказала Маомао, после чего Лоулан протянула руку, погладив её по щеке и правому уху.
— С тобой всё в порядке? Ты не ранена?
— Мой охранник помог мне. А змеи были вкусными, спасибо.
Маомао догадалась, что Лоулан специально предложила тайбон в качестве наказания; в итоге это стало частью её плана. К тому же Маомао давно не ела змеиного мяса, и она оценила это.
— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Хотя я ожидала, что наказание тебе подойдёт.
Она не поняла, что имела в виду Маомао?
«И это говорит девушка, которая с удовольствием уплетала жуков», — подумала Маомао. Но это было неважно: нужно было торопиться и выбираться из замка.
— Мы уходим отсюда, быстро.
Маомао прижала рукав ко рту Лоулан и стала искать способ выбраться из подвала. Намереваясь как можно быстрее покинуть крепость, аптекарша попыталась увлечь за собой эту женщину. Лоулан, однако, уже начала подниматься по лестнице.
— Огонь будет только распространяться, — сказала Маомао.
— Ничего страшного. Я должна подняться туда.
Лоулан поднималась по ступеням, её потрёпанная юбка волочилась за ней. Дым уже клубился, попадая в нос Маомао и заставляя глаза слезиться. К нему примешивались ядовитые испарения.
— Подожди. Ты идёшь?
«Не могу поверить, что я такая глупая», — подумала Маомао и ответила:
— Наверное.
Убежать самой Маомао было бы нетрудно: люди, побежавшие раньше, уже направлялись к выходу из крепости, толкая и пихая друг друга.
— Если мать узнает, будет нехорошо. Я её знаю. Она постарается выяснить, как это произошло, даже если для этого придётся остаться здесь. Повезёт, если мы отделаемся небольшой поркой.
Лоулан выглядела подавленной; сейчас она не была похожа на человека, говорящего о своей собственной матери.
— Похоже, что она дорожила тобой, по крайней мере, когда ты росла, Лоулан.
Лоулан уже говорила о том, что её били, если она не могла правильно завязать волосы или сделать массаж. Но трудно было представить, что это случалось с обладательницей такого статуса.
— Моя мать... Она даже не помнит моего настоящего лица.
Сколько Лоулан себя помнила, её красили румянами и пудрили, чтобы отбелить лицо. Горевала она или была счастлива, не имело значения. Для матери она словно была куклой. Как будто на ней была маска.
А о существовании старшей сестры Лоулан узнала, когда умерла одна из служанок. Шэнмэй избила женщину до смерти. Отец взял на воспитание ребёнка этой служанки. Когда Лоулан увидела, как её мать спорит с отцом по этому поводу, с волосами, разметавшимися, как у разъярённой дьяволицы, она была уверена, что попала в ад.
— Мать всегда была жестока с моей старшей сестрой, — сказала Лоулан. Девочка догадалась, что Шэнмэй, должно быть, так же жестоко обращалась с матерью Суйрей, что и привело служанку к смерти. А потом она узнала, почему Шэнмэй так ненавидела её старшую сестру.
— Она спрашивала отца, не собирается ли он выставить её. Она говорила, что дочь похожа на свою мать, шлюха, которая делает неизвестно что. Странно было видеть женщину в роскошных одеждах, изо рта которой вылетали такие мерзкие слова.
— Может быть, речь шла об этом...?
Маомао вспомнила слова Шэнмэй, когда та слизывала кровь Суйрей.
— Разве в Заднем дворце не ходили слухи об этом? О первой жертве бывшего императора, дворцовой женщине, у которой забрали ребёнка. Эта женщина была бабушкой моей старшей сестры.
Бабушка Суйрей умерла в одиночестве и тоске в заднем дворце. Говорят, что в последние годы жизни она занималась тем, что собирала жуткие истории.
— Помните, как все чуть не задохнулись, рассказывая страшные истории? Возможно, это дело рук почившей старухи. После того как моя мать сделала с ней такие ужасные вещи, как она могла не остаться в этом мире, чтобы выплеснуть свою ненависть на меня, дочь Шэнмэй? — Лоулан захихикала.
— Мы даже не можем сказать, существуют ли призраки на самом деле, — ответила Маомао. Насколько ей было известно, нельзя было ни доказать их существование, ни опровергнуть.
— И почему я не удивлена, что ты так говоришь? — усмехнулась Лоулан.
— Я так хотела видеться со своей старшей сестрой, что иногда пробиралась к ней, переодевшись служанкой. Мама меня не узнавала и заставляла работать.
Лоулан, естественно, не привыкла к такой работе и часто получала складным веером Шэнмэй. Но, несмотря на удары, она всё равно приходила к сестре. И почему-то Шэнмэй так и не поняла, кого она «воспитывает». Она видела в ней лишь простую служанку, а не свою драгоценную куклу, которая внимала каждому её слову.
— Знаешь, почему мои мать и отец поженились? — спросила Лоулан. — Они просто хотели сделать меня. В моём отце текла кровь скрытой деревни, предположительно, та же самая, что и у Ван Му.
Маомао вспомнила о лисьих масках. Лоулан нарисовала на своей маске узор, напоминающий тануки. Возможно, для неё часть красок этого мира была недоступна, так же, как и для Ван Му.
— Мать всё время говорила мне, что я должна стать новой Ван Му.
С этими словами Лоулан остановилась перед комнатой на третьем этаже. Если Маомао сейчас расстанется с ней, то никогда не узнает, что задумала Лоулан. Но аптекарше очень хотелось знать.
— Эй... — Маомао замерла на секунду, не зная, как продолжить. К кому она обращалась, к Лоулан или к Шисуй? Она была не уверена, но в глубине души знала, кто перед ней. Поэтому она позвала: —...Шисуй.
— Да? — Шисуй улыбнулась, положив руку на дверь.
— Я знаю, что в Заднем дворце были вещества, предназначенные для вызова выкидыша. Ты тоже держала их под рукой?
Шисуй всё ещё улыбалась.
— Чтобы использовать на себе?
Выражение лица Шисуй не изменилось. Она просто открыла дверь.
— Ты и вправду умница, Маомао. Я знала, что привести тебя сюда — правильный выбор.
Маомао вспомнила, как Шисуй рассказывала страшную историю о насекомых, издающих звуки, напоминающие звон колокольчиков. Этих насекомых Шисуй однажды поймала в заднем дворце. А предыдущий аптекарь много писал о них в своих книгах. Их можно было держать в клетке, чтобы слушать красивые звуки, которые они издают. Но осенью жуки поедали друг друга. Самка съедала самца. Это было частью их репродуктивного цикла. Похоже, в этом и заключался смысл рассказа Шисуй, но почему она решила рассказать эту историю именно в то время? Маомао казалось, что теперь она знает. Шисуй говорила о себе.
Если она забеременеет, то сожрёт отца ребёнка.
Задний дворец в этой истории был клеткой; мужчина и женщины — насекомыми, а точнее император и его наложницы. Подобная аллегория была не слишком уважительной, но вполне подходящей. Шисуй боялась стать «самкой жука». Рядом с местом, где она ловила насекомых, росли физалисы и белоцветник — ингредиенты для абортивного средства.
Они вошли в комнату. Там стояла большая кровать, на которой спали дети. Кё-у тоже был там; только он лежал на полу.
«Наверное, скатился», — подумала Маомао. Ей не хотелось их будить, но надо было забрать детей отсюда. Она подошла к кровати и остановилась.
— Что это?
Что-то было не так. Изо рта детей текла слюна, а их руки намертво вцепились в простыни. Их кожа была холодной. Маомао взяла одного из них за запястье и пощупала пульс.
— Он не дышит.
На столике у кровати стоял кувшин, и чашек хватило на всех детей. Шисуй с глазами, полными сострадания, подошла к кровати и протянула руку, чтобы дотронуться до детей.
Маомао в ярости резко подняла руку вверх, но поборола желание обрушить её на Шисуй.
— Ты отравила их?
— Это было лекарство...
Маомао сжала дрожащую руку в кулак.
— Теперь мы раскрыли свои карты, — сказала Шисуй. — Разве ты не понимаешь? Весь наш клан будет казнён.
Включая даже маленьких детей. Их тоже поведут на виселицу, закрыв глаза на то, что это дело рук их родителей.
— Я смешала его с приятным сладким соком. В тёплой комнате, после того как мы все вместе полюбовались на свиток с картинками. Интересно, расстроился ли кто-нибудь из них из-за этого? Может быть, они хотели спать со своими мамами? Простите, малыши. Но ваши мамы дружили с моей. Кё-у пришёл поздно... Наверное, потому, что он хотел помочь тебе, Маомао.
Уголки её губ дрогнули в намёке на улыбку.
— Он, я думаю, мог догадаться. Я видела, как он прикусил губу, но всё равно выпил весь сок. Я не хотела приводить его сюда.
— А почему ты привела меня сюда?
Шисуй улыбнулась, как бы говоря, что Маомао должна знать.
— Я надеялась, что есть другой способ доставить тебя сюда, но ничего не вышло.
Так вот как всё было. Маомао опустила руку. Снаружи раздался сильный удар, но она не могла отвести взгляд от лица Шисуй.
— Говорят, матушка когда-то не была такой, но мне так не кажется. Она была жестокой по крайней мере, с тех пор, как я родилась. Она изводила мою старшую сестру каждый раз, когда видела её, и молодых фрейлин тоже. Она учила своих родственниц пить и развратничать с мужчинами. Отец никогда ей ничего не говорил, он никогда не мог пойти против неё. Он просто ждал, когда она его простит.
Мать Шисуй, Шэнмэй, была безумна. Это очевидно.
— Она как насекомое, съедающее своего самца, когда рождается ребёнок. На самом деле, жуки лучше. По крайней мере, они делают это, чтобы их дети могли выжить.
Шисуй ненавидела мысль о материнстве настолько, что придумывала и употребляла собственные абортивные средства. Маомао поняла, что узнала главный повод для этого. Не все матери были такими, как Шэнмэй. Но Шэнмэй была единственной матерью Шисуй.
— Я взяла на себя смелость узнать кое-что о твоём происхождении, Маомао. Похоже, твоё воспитание не сильно отличалось от воспитания моей сестры.
Возможно, она имела в виду, что Маомао воспитывал бывший лекарь, или что её родной отец был высокопоставленным чиновником.
— У меня нет ни отца, ни матери. Только приёмный отец, — сказала Маомао.
— Хи! Моя сестра говорит то же самое. Ну, думаю, это логично. Она постоянно клянётся, что она не моя старшая сестра.
К чему клонит Шисуй?
— Наверное, она права. Она никак не может быть моей сестрой. Наш отец — тануки. Наверняка у него есть какой-то грандиозный план, чтобы прибрать к рукам родословную императора.
«Не сестра Шисуй? Так она хотела показать, что не имеет отношения к клану Ши? Какая лгунья.»
На самом деле Шисуй была очень похожа на Суйрей, особенно своим невыразительным взглядом. Шисуй обожала свою старшую сестру, но в данный момент отрицала, что между ними существует связь.
— Если бы эти малыши были жуками, они могли бы проспать всю зиму, — сказала Шисуй, ещё раз погладив детей рукой.
«Да, если бы они были жуками...»
Маомао поняла. Теперь она знала, зачем Шисуй пригласила её сюда. Маомао молча смотрела на неё. В глазах Шисуй показались слёзы. Маомао хотела протянуть руку, но Шисуй покачала головой.
«Она тоже может убежать!»
Но даже Маомао не представляла, что Шисуй будет делать после этого. Дочь аптекаря ничего не знала о политике, да её и не интересовала эта тема. Она просто хотела узнать как можно больше о медицине, исследовать и изучать её, изобретать различные лекарства. Это было всё, чего она хотела от жизни.
Этого должно было быть достаточно. Забыть о других людях. Поставить себя на первое место. О чём Шисуй думала, приводя её сюда?
И все же Маомао протянула руку.
Шисуй отмахнулась от неё.
— У меня своя роль. Пожалуйста, не останавливай меня.
— Есть ли в этом какой-то смысл?
Маомао не знала, к чему клонит Шисуй, но результат можно было легко представить.
— Упрямство. Моё.
— Просто забудь об этом!
Шисуй озорно улыбнулась.
— Подумай об этом так, Маомао. Допустим, тебе подарили яд, которого ты никогда раньше не видела, и сказали, что у тебя есть только один шанс попробовать его. Что бы ты сделала?
— Я бы выпила его до последней капли, — тут же ответила она. Какой ещё может быть ответ?
— Я так и думала.
Улыбаясь, Шисуй встала и направилась к выходу из комнаты, её шаги были такими же лёгкими, как если бы она просто собиралась пройтись по магазинам.
«Она уходит...»
Маомао не знала, что делать; она не представляла, что от неё требуется в этот момент. Она пыталась найти нужные слова, но ничего не выходило.
Девушка могла только протянуть руку и схватить Шисуй за руку.
— Позволь мне хотя бы помолиться.
— Помолиться? Это на тебя не похоже, Маомао.
— Время от времени. Время от времени.
Маомао вынула шпильку из своих волос и прикрепила её к воротнику Шисуй.
— Ты же знаешь, что это не мои волосы?
— Если бы я вставила её в твои волосы, ты была бы просто слишком красивой.
Голова Шисуй уже была усеяна шпильками. Считалось, что эти аксессуары отпугивают злых духов, но такое количество могло привлечь их.
— Верни мне её как-нибудь. Её мне подарили.
— Ты глупая. Я собираюсь его продать.
— Ну и ладно.
Эта шпилька для волос была простой, но необыкновенно тонкой работы. Тот, кто подарил её, мог быть особенно упрямым, поэтому казалось, что, как и её первоначальный владелец, шпилька каким-то образом сумеет вернуться к Маомао.
— На тебе немного сажи.
Маомао взяла в руки зеркало, лежавшее рядом с кроватью.
— О, ты права. Я похожа на тануки.
Шисуй засмеялась, а потом посмотрела на Маомао.
— Ты знаешь, что тебе нужно сделать.
И отвернулась.
Дверь с лязгом захлопнулась. Её шаги становились все тише и тише.
Маомао, сама не зная почему, смотрела в потолок. Просто откинула голову назад и смотрела. Здание сотрясалось от всё более громких взрывов.