Они выехали из города с горячими источниками и полдня ехали в карете, пока не добрались до какой-то крепости. Маомао поселили в одной из комнат.
— Я не планировала привозить тебя сюда, — сообщила ей Суйрей. Щека женщины покраснела и опухла. Она всегда казалась тихой и серьёзной, но сейчас выражение её лица было мрачнее, чем когда-либо. Она никогда не отличалась жизнерадостностью, но сейчас над ней, казалось, нависла грозовая туча. Маомао понимала причину её угрюмости, став свидетелем разговора на складе.
Маомао пробралась на склад, где её обнаружила Шэнмэй. И Шэнмэй назвала Шисуй именем Лоулан.
«Теперь я понимаю».
У неё давно было предчувствие насчёт этого. Маомао встречалась с супругой Лоулан только однажды, при проведении специального урока для четырёх любимых наложниц императора и их фрейлин. Лоулан, одетая в кричащую одежду, слушала лекцию, почти не меняясь в лице. Супруга Гёкуё, прекрасно проводившая время, и супруга Рифа, всегда прилежная, задавали вопросы. Супруга Лишу была не в том состоянии, чтобы о чём-либо спрашивать. Но супруга Лоулан не только ничего не спросила, но и вообще не проронила ни слова за весь урок.
Маомао не придала этому большого значения — конечно, наложница не была обязана разговаривать с такой простой служанкой, как она. Но теперь Маомао понимала, что Шисуй, нет, Лоулан, была хорошо воспитана, судя по её умениям и манерам. Она спряталась от вдовствующей императрицы, чтобы та не поняла, кем на самом деле является Шисуй. Вероятно, по той же причине она ушла к другой наложнице, когда Лишу появилась в ванной. Между тем, Маомао не заметила ничего необычного, когда они впервые встретились из-за Мяомяо, так что после этого Лоулан не была особенно осторожна с Маомао.
«Впрочем, она неплохая актриса».
Не считая её заметного интереса к насекомым, Лоулан была совершенно обычной молодой женщиной. Она могла перекусить с Сяолан и обсудить новые сплетни. Она действительно была похожа на тануки, известного своей способностью менять облики. Её маскировка обманула их всех.
— Давайте выпорем её, — предложила Шэнмэй, увидев Маомао. Она говорила почти весело, будто предлагала устроить чаепитие в саду.
— Как ты думаешь, сотни ударов плетью будет достаточно? Иди приготовь столб для порки.
— Госпожа Шэнмэй... — начала Суйрей.
Рука Шэнмэй шевельнулась в тот момент, когда Суйрей начала говорить, и складной веер, который она держала в руках, снова коснулся щёки Суйрей. Суйрей сделала шаг назад, но сохранила бесстрастное выражение лица и опустила взгляд на землю. Она была бледна, и её рука слегка дрожала, дыхание было таким же прерывистым, как после их встречи со змеёй.
«Это плохо, плохо, плохо», — подумала Маомао, чувствуя, что вся покрывается потом. Теперь она поняла, почему Кё-у так сильно дрожал: эта женщина была опасна. Были такие аристократы, с которыми никто не хотел бы столкнуться, и эта женщина была одной из них. Хуже того, в её глазах Маомао была не более чем насекомым. Девушку застукали за тем, что она шныряла там, где ей не место, конечно, женщина приказала бы прикончить её под предлогом «дисциплинарного взыскания».
— А что насчёт этого маленького ребёнка? Что нам с ним делать? Я полагаю, его действительно нужно научить хорошим манерам.
Кё-у в ужасе прильнул к Маомао.
— Почтенная мать... — Лоулан, в волосах которой покачивалась декоративная заколка, шагнула вперёд, её голос был подобен холодному звону колокольчика. — Разве вы не говорили, что нам нужен новый аптекарь?
Лицо Шэнмэй на секунду исказилось, но затем она закрыла рот складным веером и посмотрела на Маомао.
Она посмотрела на Маомао, но её глаза были пустыми, как у фарфоровой куклы.
— Она не похожа ни на одного аптекаря из всех, что я когда-либо видела.— Понимаю. Хотите верьте, хотите нет, но ей больше тридцати лет. Она целыми днями испытывала лекарства на себе, пока не стала стареть медленнее, чем нормальные люди.
Лоулан взяла левую руку Маомао и закатала рукав, обнажив обмотанную бинтом руку.
— Я не знаю, что это за лекарство. Но, похоже, оно может быть связано с эликсиром бессмертия. Она может создать его, если, конечно, не потерпит неудачу и не умрёт, как предыдущий мужчина.
Голос Лоулан звучал совершенно небрежно.
«Эликсир бессмертия? Предыдущий мужчина?»
Шэнмэй нахмурила брови, явно разочарованная.
— Полагаю, так оно и есть, раз ты так говоришь.
Она откинула шаль со своего платья и повернулась к иностранному эмиссару, наблюдавшему за ней сзади.
— Может, продолжим разговор, госпожа Айла?
Шэнмэй каким-то образом умудрялась говорить снисходительно, используя уважительное обращение. Иностранный эмиссар с вуалью на голове последовала за ней. Обе, однако, были горделивыми женщинами, и каждая из них выглядела не слишком дружелюбной по отношению к другой.
Маомао только собралась вздохнуть с облегчением, когда Шэнмэй остановилась.
— Этот ваш аптекарь не сможет нормально работать в этом месте. Давай заберём её с собой в крепость.
Её накрашенных губы исказила неприятная усмешка.
Вернёмся к настоящему времени.
Маомао оказалась в кладовке, которая, как ей сказали, была комнатой предыдущего аптекаря. В помещении был небольшой беспорядок, всюду валялись аптекарские вещи, а плетёный сундук был битком набит книгами.
Маомао посмотрела на Суйрей.
— Вы сводные сестры? У вас разные матери?
Она не столько спрашивала, сколько утверждала.
— Она единственная, кто относится ко мне, как к своей старшей сестре.
Эта информация действительно придала всему смысл, ничего не скажешь. Маомао слышала, что Лоулан была единственной дочерью Шишоу. Учитывая, насколько грозной была его жена, она вряд ли бы одинаково относилась к родному и приёмному ребёнку. Казалось даже, что она едва ли хотела, чтобы Суйрей существовала.
— Госпожа Шэнмэй презирает меня. И из-за этого делает подобные вещи, — проговорила Суйрей, потирая красную, опухшую щеку.
Маомао пришла в голову мысль.
— Могу я спросить тебя кое о чём?
— Что?
— Возможно ли, что прозвище «Шисуй» придумала ты?
Лоулан, кажется, тепло любила именно имя «Шисуй». Хотя оно было совершенно обычным именем, оно сочетало в себе Ши из «клана Ши» с Суй из «Суйрей». Слишком простой псевдоним. Во всяком случае, более распространённые версии имени использовали бы иероглиф «пурпурный» для «Ши» или, возможно, «потомок». Лоулан выбрала несколько уникальных иероглифов, но имя звучало так же.
— Верно, — сказала Суйрей. — Но, когда госпожа Шэнмэй вернулась из заднего дворца, она не могла вынести мысли обо мне. И ей не нравилось то, что один из иероглифов моего имени был связан с кланом.
Сначала Шэнмэй выгнала юную Суйрей и её мать из особняка, а потом обращалась с ними как со слугами. В конце концов, она даже забрала имя Суйрей, дав его своей кровной дочери, как если бы это было простое детское прозвище. Скорее всего, она сделала это специально.
Соответственно, у Шишоу было две дочери, но одна из них играла со всеми дворцовыми красавицами и воспитывалась в качестве цветка, что будет поднесён императору, в то время как другая была окутана тьмой, чтобы посеять раздор в заднем дворце. Теперь Маомао поняла, почему убийцы совершили покушение на жизнь Джинши — скорее всего, они были агентами Шишоу. Даже Маомао не раз слышала о резком расхождении во мнениях между двумя мужчинами о том, как следует управлять задним дворцом.
Но кое-что всё равно беспокоило Маомао. Она вынула шпильку для волос и посмотрела на неё. Шисуй, нет, Лоулан, сказала, что она ценна. Тем не менее, нашёлся человек, который мог позволить себе просто подарить её. Кто-то, кто несмотря на свою молодость, обладал большим влиянием даже за пределами заднего дворца.
Джинши. Человек, который был больше, чем просто евнухом, более того, который на самом деле и не был евнухом. Маомао уставилась на шпильку для волос.
— Что это такое? — спросила Суйрей, наблюдавшая за ней.
— Когда ты вошла в задний дворец в качестве евнуха, как тебя проверяли?
— Немного неожиданный вопрос, не правда ли? — потупилась Суйрей, глядя в землю. Можно подумать, что она была смущена. Но потом она сказала. — Это медицинский осмотр. Они ощупывают вас прямо через нижнее бельё. Вам даже не нужно ничего снимать.
Именно так Суйрей смогла проникнуть внутрь. У неё никогда не было того, что они искали, и, вероятно, им никогда не приходило в голову, что женщина может прокрасться во дворец под видом евнуха. Но это было проще, чем провести мужчину через то же препятствие.
— Есть ли шанс, что некастрированный мужчина сможет это сделать?
— Проверяют три чиновника из трёх разных отделов. Было бы трудно подкупить всех.
Если кто-то из троих не попадётся на удочку, остальных может ожидать нечто худшее, чем лёгкая взбучка, когда выяснится, что они впустили мужчину в задний дворец. Слишком большой риск для такой мелочи. Вы никогда не заставите их всех согласиться на это.
Итак, как же туда попал Джинши?
«Только несколько человек могут входить и выходить из заднего дворца, когда им заблагорассудится...» А именно император и его ближайшие родственники.
«Нет... Возраст не совпадает. Но...»
Она часто думала, что Джинши моложе, чем выглядит. Не ребенок — так далеко она бы не зашла, — но он вёл себя, как юноша. Хотя Маомао подозревала, что немногие женщины во дворце согласились бы с ней.
Девушка долгое время ничего не говорила.
— О чём ты думаешь? — Спросила Суйрей.
— О, ни о чём.
«Ладно, лучше пока отложим это в сторону».
Если подумать, Джинши пытался завести с ней какой-то важный разговор, когда они были на той охоте — могло ли это иметь какое-то отношение к данной теме? Но ведь это была его вина, что у него были такие великолепные бычьи безоары. Бычьи безоары сводят людей с ума. Страшные вещи!
Но в любом случае, она должна подумать о ситуации, в которой сейчас находится. Они ехали на карете из деревни горячих источников примерно полдня. Судя по положению солнца, которое она смогла разглядеть сквозь занавеску, они двигались на север. На полпути пейзаж побелел, начал падать снег.
«Значит, мы либо далеко на севере, либо высоко в горах».
Шэнмэй говорила о крепости. И в самом деле, это место было окружено высокими стенами, а позади него возвышался утёс. Действительно крепость, а не просто замок. Шэнмэй, эта изысканно выглядящая женщина... живёт в крепости? Она не походила на человека, который ступил бы в такое место. С другой стороны, это могло быть просто предубеждением Маомао. Она по опыту знала, какими жёсткими и упрямыми могут быть благородные женщины. Но это, пожалуй, было уже слишком.
Шэнмэй будто ожидала нападение.
«Подождите...!»
Маомао вспомнила о фейфе, которую она видела на складе. Она подумала об иностранном эмиссаре, женщине по имени Айла. Очень странно, что она вообще оказалась в таком месте.
«Вот что происходит...»
В течение некоторого времени ходили слухи, что эмиссары вели тайные переговоры с кем-то. Что, если бы это был клан Ши? Что, если именно так появилась новенькая фейфа?
А что, если фейфы разобрали, чтобы понять, как они устроены и получить возможность производить больше?
— Вы планируете начать войну?
Суйрей, которая уже собиралась выйти из комнаты, остановилась.
— Это не моё решение. Учитывая то, что сказала леди Лоулан, я бы посоветовала тебе начать думать о лекарстве.
— О, вам не нужно просить меня дважды. Тебе вообще не нужно меня просить.
— Хорошо. Еда будет. В соседней комнате по коридору есть туалет, если он тебе нужен. И что бы ты ни делала, не зли госпожу Шэнмэй.
«Да... Что бы я ни делала...»
Маомао не знала, какое наказание ожидает её, если она не прислушается к этому совету. Но Суйрей вышла из комнаты, даже не оглянувшись.
«Хорошо, что теперь делать?»
Маомао оглядела комнату и задумалась. Вход был заперт. На окнах были решётки, а земля снаружи была завалена чистым, белым снегом. Суйрей даже не удосужилась сказать ей, чтобы она не пыталась сбежать. Не потому ли, что побег был невозможен? Или это был намёк: если ты всё же собираешься попробовать, то, по крайней мере, сделай это правильно?Маомао открыла дверь и увидела узкий коридор, в дальнем конце которого был туалет. Обычно такие помещения располагались снаружи или, по крайней мере, на первом этаже, но здесь он был на третьем. Содержать его в чистоте непросто. Но, очевидно, тут заботились не столько об удобстве, сколько о предотвращении любой возможности для побега.
«Они сказали, что до меня здесь был другой аптекарь... Его тоже посадили в тюрьму? Они сказали, что он умер, попробовав одно из своих собственных лекарств. Хм. Это многое объясняет и всё же... Нет, не объясняет».
Маомао скрестила руки на груди и решила, пока оставить эту тему. Были дела поважнее.
«Да, такие вещи, как...»
Маомао улыбнулась, подойдя к упакованному плетёному сундуку, и открыла крышку. Он был почти доверху набит книгами. Ей также был интересен шкафчик с лекарствами вдоль стены, но это могло подождать.
— А... Аа! — воскликнула она, сама того не желая. Для неё этот сундук был будто сокровищница. Она начала рыться в содержимом, хихикая, как сумасшедшая.
Суйрей всегда приносила ей еду, которая состояла из супа и гарнира — неплохо, даже если они были немного холодными. Однако было много и сушёных ингредиентов. Пожалуй, их можно было назвать полевым пайком.
Маомао сидела на кровати, скрестив ноги. Она просмотрела все книги в комнате. Девушка думала, что это заняло около пяти дней, хотя она была не уверена. Маомао положила подбородок на руки перед собой, что нарушало этикет, но здесь не было никого, кто мог бы её отругать.
«Война. На что только не наткнёшься».
Маомао на мгновение выглянула в окно. Снаружи всё было белым — девушка подозревала, что жатва закончилась и приближается время года, когда не нужно будет заниматься сельским хозяйством. Кажется, она слышала от кого-то, что война начинается, когда у фермеров слишком много свободного времени.
Судя по виду из окна, замок находился на возвышенности, а за ним возвышалась гора. Неплохое место для крепости. Маомао задумчиво рисовала карту пальцем на столе. Если они находятся в северной провинции, то эта крепость, должно быть, располагается прямо на границе страны.
Маомао откинулась на кровать, схватившись за волосы. Она попыталась изобразить полукруг к северу от столицы. Десять дней на лодке. Затем пешком до деревни горячих источников, а затем ещё полдня на карете. Были ли в этом районе какие-нибудь горы?
«Если бы я знала, что всё так обернётся, я бы училась усерднее!»
Экзамен для придворных дам, как она помнила, включал в себя несколько вопросов по географии. Но каждый раз, когда Маомао открывала книгу, чтобы позаниматься, она засыпала, поэтому почти ничего из этого не помнила. Девушка помнила только как фрейлина Джинши — Суйрен, разбудила её.
«Теперь я даже скучаю по её тычкам».
Вдруг Маомао услышала громкие голоса, доносившиеся из коридора. Она узнала один из них. Охваченная любопытством, девушка спрыгнула с кровати и приложила ухо к двери.
— Юный господин, вы не должны там играть!
— Эй, а почему бы и нет? Я ещё ничего здесь не исследовал!
Это был Кё-у. Должно быть, его привели сюда вместе с Маомао — она вспомнила, как Суйрей нахмурилась от этой идеи. Маомао слышала, что другие дети кричат позади Кё-у.
«Стоп... Здесь есть другие дети?»
— Что ты делаешь? Ты пропустишь свой перекус!
— Да ладно! Эй, прибереги немного для меня!
Маомао, потрясённая осознанием того, что в крепости находятся дети, прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Это место могло быть построено как крепость, но было очевидно, что произойдёт, если дело дойдёт до осады.
Насколько знала Маомао, нынешний император был относительно милосердным правителем. Но всё ещё оставались границы, которые нельзя было переступать. Одна дворцовая женщина, которая пыталась убить высокопоставленную супругу, была приговорена к повешению, а её семья изувечена. Некоторые из этих мер были необходимы, чтобы император мог сохранять свою власть и влияние.Страшно представить, что произойдёт, если заговор такого масштаба будет раскрыт. Ни одного члена клана не оставят в живых. Даже детей и младенцев. Неужели поэтому дети были здесь? Потому что кто-то, кто понимал, что стоит на кону, привёз их?
Маомао снова вздохнула. Девушка прижала колени к груди и уперлась в них подбородком. Она должна просто забыть обо всех остальных. У неё нет времени думать о таких вещах.
И всё же на сердце у неё было невыносимо, ужасно тяжело.