Все три вызванные женщины были новыми государственными чиновницами, сдавшими экзамены в этом году. По происхождению они были достаточно знатными: двое из них были дочерьми чиновников, а одна — дочерью купца.
Все они, по мнению Лахана, были красивыми женщинами.
Также присутствовали некоторые официальные лица из Министерства уголовного правосудия. Хотя они и не были в лучших отношениях с Военным министерством, к которому принадлежал Лакан, никто не собирался начинать ссору. Их попросили наблюдать с самого начала и до конца.
— Ах, простите, почему нас вызвали? — спросила одна из чиновниц, опустив брови на один сантиметр и три миллиметра. Она была дочерью провинциального чиновника и, по всей видимости, временно проживала у родственников, согласно краткому докладу. Она была красавицей с тёмными волосами.
— Позвать нас в комнату, где уже произошло столько ужасного... Неужели мы должны убирать труп? — сказала вторая чиновница, дрожа. Она была дочерью богатого торговца, выросшей в столице, а также обладательницей красивых чёрных волос.
— Я хочу поскорее уйти, — произнесла дрожащим голосом третья чиновница, опустив глаза. Она была младшей дочерью чиновника и также обладала красивыми чёрными волосами.
Хотя их лица и были разными, сзади они выглядели очень похоже.
— Даже если мы найдём свидетеля времени смерти, будет трудно их различить. Онсоу скрестил руки.
Как бы то ни было, три медицинских работника, включая доктора Рю, всё ещё оставались здесь.
— Кто из них, по-вашему, виновен? — спросил Онсоу у Лакана, но тот спал. Даже если бы Лакан указал на преступника, без чётких мотивов и метода убийства было бы трудно возбудить дело. Создание надуманных доказательств для возбуждения дела было бы некрасивым поступком для Лахана.
— Кажется, вы недовольны тем, что вас вызвали как подозреваемых, — сказал Лахан.
Лахан хотел вести себя вежливо с этими красивыми женщинами. Он также надеялся, что их внутренний мир будет соответствовать их внешней красоте.
— Да, правда. Это самоубийство, не так ли? Почему вы говорите, что мы его убили? — настаивала первая чиновница.
— Как мы могли убить его? Такого большого человека? — настаивала вторая.
— Более того, когда он умер? Если это было вчера, могу ли я доказать, что была дома? — настаивала третья.
— Ваши аргументы кажутся вполне разумными, — Лахан смотрел на них, не теряя улыбки. — Однако есть несколько подозрительных моментов, которые не позволяют считать это самоубийством. Это видно из обстоятельств на месте происшествия и повреждений тела. Что касается алиби от семьи и близких, мы не можем признать его доказательством.
Три чиновниц нахмурились.
— Прежде всего, у вас есть мотив убить этого человека, не так ли? — указал Лахан на тело Ванфана, покрытое тканью. — Этот мужчина был чрезвычайно амбициозным и жадным и не мог удержаться от того, чтобы не кокетничать с женщинами, которые ему нравились. Многие чиновники видели, как вы трое разговаривали с этим мужчиной, Ванфаном.
— … Действительно, не раз и не два он к нам приставал, — вздыхая, ответила первая чиновница.
— Но и другие джентльмены также обращались ко мне. Как неловко это не звучит, но, как вы знаете, чиновницы часто выходят на службу с целью поиска мужа, — сказала вторая чиновница, дочь купца, известная своим решительным характером. Лахану она не неприятна.
— Да. Однако выбор комнаты отсутствующего начальника для свиданий на самом деле не лучший выбор, — добавил Лахан.
При его словах лица трёх чиновниц краснеют. Это говорит о многом.
— Что вы имеете в виду?
— У меня есть родственник, нюх у которого как у кошки. Он заметил уникальный запах, пропитавший любимый диван владельца этого кабинета, — продолжил Лахан.
Лахану это не совсем понятно, но тем, у кого хороший нюх, это стало ясно сразу. Особенно Maoмao, которая выросла в борделе, очень чувствительна к таким вещам.
Итак, диван, на котором сейчас спит Лакан, использовался для свиданий. Лакан очень трепетно относится к этому дивану, вероятно, потому, что он действительно удобный.
— В этом кабинете была проведена минимально необходимая уборка, но вокруг дивана было слишком чисто. Кто-то постарался удалить все следы, но из-за того, что здесь оказался человек с нюхом как у животного, это было быстро раскрыто, — сказал Лахан.
Маомао пристально посмотрела на него. Тянью рядом сказал:
— Ах, я сел на это место.
Между тем Лакан, лежащий на том самом диване, даже не думал просыпаться.
— … Даже если это место использовалось для свиданий, это не обязательно были мы, — со страхом сказала первая чиновница.
— Хотелось бы сказать да… — начал Онсоу, выступая вперёд вместо Лахана.
— Это кабинет господина Лакана. До того, как господин Лакан отправился в Западную столицу, ни одна чиновница не подходила сюда близко. Это потому, что все хорошо знают господина Лакана.
Лакан — человек, способный на неожиданные поступки. По этой причине другие чиновники, а особенно женщины, предпочитали держаться от него подальше. Никто не хочет добровольно входить в пороховую бочку.
Ранее многие пренебрегали им, поскольку, несмотря на то, что Лакан родился старшим сыном в знатной семье, его считали неудачником. Но Лакану было всё равно: пока он мог играть в настольные игры, он не обращал внимания на оскорбления.
Однажды, почувствовав необходимость во власти, Лакан безжалостно избавился ото всех, кто мешал ему. Настолько безжалостно, что установилось негласное правило: не идти против старого военного лиса и держаться от него подальше.
— Но господин Лакан отсутствовал год. Возможно, эти чиновницы, не зная господина Лакана, не видели ничего странного в использовании его кабинета для свиданий? — предположил Онсоу.
Он прав. Эти три женщины стали чиновницами в течение последнего года и не знали Лакана. Возможно, даже зная неофициальное правило “Не приближаться к Лакану”, они не придали этому значения. Иначе они бы не пришли сюда из любопытства. Кроме них, других женщин здесь не было.
— Значит, предполагается, что это было убийство из-за несчастной любви. Но как мы, три слабые девушки, могли убить этого мужчину и замаскировать всё под самоубийство? — сказала вторая чиновница, и две другие кивнули в знак согласия.
— Да. Я собираюсь провести осмотр места происшествия, — сказал Лахан и махнул рукой Маомао. Маомао сделала лицо, выражающее глубокую неприязнь. Лахану ничего не осталось, как пойти навстречу Маомао.
— Можешь помочь немного?
— Моя работа заключается в помощи медицинским работникам. Чем я могу вам помочь? — Маомао ответила нарочито ровным тоном.
— Раз уж речь идёт о слабых женщинах, будет убедительнее, если это сделаешь ты.
— Что вы говорите? У господина Лахана кожа белая, будто солнца не видела, и кажется, что он не может держать в руке ничего тяжелее пера, — парировала Маомао.
Маомао и Лахан переглянулись испепеляющими взглядами.
—Няннян, помогите уже, — вмешался Тянью.
— Давай быстрее, а то мы так и не закончим.
Маомао насупилась, посмотрев на Тянью, но после слов доктора Рю молча согласилась.
— Поняла.
— Для начала, как и раньше, привяжи верёвку к балке на потолке.
— Ладно, ладно, — Маомао ответила с некоторой надменностью, полагая, что её тихий голос не услышат окружающие.
— Вот верёвка.
— Хорошо, хорошо.
Маомао привязала верёвку к балке так, чтобы она свисала. На конце верёвки сделала петлю для захвата шеи.
— И мы должны повесить на этой верёвке того большого джентльмена? — вздохнула вторая чиновница.
— Да. Но одной верёвки будет недостаточно. Вот ещё одна верёвка, — сказал Лахан, передавая Маомао вторую верёвку.
Маомао бросила и эту верёвку так же, чтобы протянуть её через балку.
Этот второй кусок верёвки не привязывают, чтобы его можно было свободно тянуть. И тогда…
— Сделай на конце этой верёвки петлю и повесь на шею желаемой жертвы… Маомао! Не на шею моего отца, не вешай на него!
Маомао пыталась повесить верёвку на шею спящего Лакана. Несмотря на её неприязнь к отцу, не хотелось бы, чтобы дело дошло до убийства.
— Няннян, у меня как раз есть то, что нужно! — в это время Тянью пытался вытащить тело, скрытое под тканью. На этот раз доктор Рю остановил его, ударив по голове.
Лахан действительно ценил наличие доктора Рю.
— Пожалуйста, используйте это, — Онсоу принёс мешок с песком.
Он придумал, что участок стяжки мешка можно использовать как шею, и подвесил его на верёвку.
Потолочная балка была сделана из цельного бревна, что позволяло верёвке скользить как на блоке.
Но…
— Кажется, совсем не двигается, не правда ли? — смеялась вторая чиновница.
Сестра Маомао была не сильна. Мешок с песком весил столько же, сколько весил убитый чиновник, что в два раза превышало вес Маомао. Если бы использовались подвижные блоки, вес мешка уменьшился на их количество, и Маомао смогла бы поднять его. Но так как балка была неподвижной, она служила только как неподвижный блок, и вес поднимаемого груза не менялся.
Маомао старалась тянуть верёвку, но вместо этого сама начала подниматься в воздух.
— Тогда я тоже помогу, — сказал Лахан и вместе с Маомао старался изо всех сил тянуть верёвку.
— Не делайте ничего безрассудного.
— Держись.
— Так не работает, не витай в облаках,
— Заткнись!
Они продолжали перебрасываться резкими замечаниями, и мешок с песком медленно поднялся.
— Уф-ф, фууу!
— Хи-хи!
После того как мешок повисел несколько секунд, оба исчерпали свои силы, и мешок упал с грохотом.
Лахан и Маомао упали на пол, задыхаясь. Лахану не хотелось заниматься физическим трудом, но среди присутствующих он был самым убедительным кандидатом.
— На шее жертвы были следы, как будто кто-то пытался схватить верёвку руками. Если бы человек просто спрыгнул со стула и мгновенно задохнулся, этого бы не произошло, — объяснил Лахан, и лица трёх чиновниц напряглись. — Одному может быть трудно, но вдвоём возможно, не так ли?
Лакан указал на «белый камень Го». Он не сказал, какой именно «белый камень Го». Это значит, что «белый камень Го» может быть не один.
— Даже вдвоём вы так запыхались. Возможно ли в таком случае повесить кого-то? — возразила вторая чиновница, лицо которой оставалось напряжённым.
— Верно. Поднять можно на грани возможного, но сделать это похожим на самоубийство будет трудно. Тут уж без третьего не обойтись.
Лица чиновниц стали ещё более напряжёнными.
Лахан кое-как уговорил Маомао, и они вдвоём снова подняли мешок с песком. Когда мешок достиг высоты, где заранее приготовленная петля для повешения оказалась прямо над ним, Онсоу забрался на стул и надел петлю на мешок.
Затем они перерезали вторую верёвку, подвешивающую мешок, чтобы он свисал прямо с балки.
— Вот так. Я ни разу не сказал, что преступник один. Все вы трое — соучастники, — сказал Лахан. Его слова ошеломили женщин, они начали плакать и из злости пинать пол.
После того как чиновницы изрядно выместили свой гнев, они спокойно признались в содеянном. В этом году они втроём приступили к службе и подружились. Возможно, из-за того, что не ладили со старшими чиновницами, у них сформировалось сильное чувство товарищества до такой степени, что они даже пользовались одним и тем же маслом для волос. Возможно, именно поэтому у всех троих были красивые чёрные волосы.
Все трое получили от своих семей наказ найти хорошие партии для замужества, и они встретили Ванфана.
Ванфан подошёл к каждой из них отдельно. Остальное можно только представить.
Ванфан, возможно, думал, что у него всё идёт хорошо, но женская интуиция остра. Его тройная игра вскрылась.
Когда женщины узнают об измене, их ненависть часто обращена на других женщин. Но поскольку трое уже подружились, их общая ненависть обратилась против Ванфана.
Таким образом, трое сговорились и спланировали убийство. Они пригласили Ванфана в день перед возвращением Лакана, накануне его выхода на службу.
Как и при обычном свидании, одна из них легла на диван, а когда Ванфан повернулся спиной, две, скрывавшиеся за его спиной, быстро набросили на его шею верёвку и дёрнули.
— Женщины действительно страшны, — глубоко вздохнул Лахан. Ванфан мог бы поступить умнее: выбрать женщину постарше, способную на более разумные отношения.
В кабинете остались только Лахан, Онсоу и продолжавший дремать Лакан.
Медицинский персонал ушёл, а чиновниц забрали служители Министерства уголовного правосудия. Тело до сих пор лежало в углу комнаты, поэтому Лахан решил попросить юношу, работающего рядом, продолжить уборку в соседней комнате.
— Но кто бы подумал, что Ванфана убьют из-за романтических перипетий. Думал, что будет другая причина, — вздохнул Онсоу, готовя одежду для Лакана. Наверное, он собирался переодеть его перед встречей с Императором в аккуратно выглаженную одежду.
— Ну, может быть, не только по этой причине, — Лахан рассматривал резюме трёх чиновниц. В его голове начали совпадать некоторые цифры из их биографий.
— Что-то нашли?
— Лучше бы нет, но проверю, — сказал Лахан, уже пожалев о своих словах. Это займёт весь день, но, видимо, это тоже входило в его планы.