Маомао и Сяохон провели в зал, где собрались женщины и дети. Вдоль стен расставлены подушки и матрасы, что указывало на то, что тут всех заставляли спать группами. А перед залом стоял внушительный мужчина в качестве сторожа.
«Вот как».
Похоже, что жители города находятся под контролем разбойников. Женщины и дети, видимо, находятся в роли заложников.
То «извините» ранее, возможно, было адресовано Сяохон, которая не имеет отношения к этому. Нет, скорее всего, все жители здесь — жертвы. Но, что это на самом деле значит, Маомао пока не ясно.
— А, новенькие, — сказала увесистая женщина средних лет, к которой их привели. Она оценивающе посмотрела на Маомао и Сяохон.
— Обе худенькие, да? Пригодитесь ли вы? Наверное, старый учитель привёл вас сюда, верно?
— Да. Они тоже нашей веры, — ответила женщина, которая их сюда привела.
«Тот старик был учителем?»
Возможно, он преподаватель или кто-то из церковных людей. Значит, он не разбойник, а один из жителей города.
«Значит, жители либо сотрудничают с разбойниками, либо их заставляют».
Это объясняет извинения женщины ранее. В конце концов, разбойники вряд ли бы использовали сельскохозяйственные инструменты, это было очевидно с самого начала.
Полная женщина средних лет посмотрела на Маомао.
— Извини, но ты должна снять всё, что на тебе. Здесь только женщины. Быстренько раздевайся и переодевайся.
— Поняла, — Маомао начала быстро снимать одежду, не особо обращая на это внимание. Всё-таки в гареме ей приходилось регулярно проходить медицинский осмотр. Но есть одна проблема...
— Что это?
— Это средство для остановки крови.
— А это что?
— Это жаропонижающее.
— А это?
— Это от кашля.
Из кармана Маомао продолжают доставать пакеты с лекарственными травами, на что женщина реагировала удивлением.
— А вот это что?
— … Это стимулятор.
Наконец, женщина спросила о бутылочке, который ей подарила женщина-телохранитель.
«В некотором смысле, это стимулятор».
Ядовитая змея, залитая спиртом, может дать хороший аромат.
— Кто ты такая?
— Я фармацевт, — Маомао честно ответила, поскольку у неё и так уже нет возможности что-либо скрыть. Теперь, когда макияж смылся, она решит позже, стоит ли продолжать притворяться матерью и дочерью.
— Аптекарь, значит. Хорошо, держи эти лекарства при себе. Всё равно, если отдать их тем парням, они не будут знать, как их использовать, и просто выбросят, — сказала женщина средних лет.
— Спасибо вам, — ответила Маомао.
Хотя женщина казалась холодной, похоже, что она не была плохим человеком. Конечно, возможно, это чувство солидарности вызвано тем, что они обе принадлежат к одной вере.
«Лучше, чтобы не выяснилось, что мы не верим»,— Маомао пришла к такому выводу.
— Я постираю ваши вещи, так что переоденьтесь. Вы умеете стирать самостоятельно?
— Да. Извините за беспокойство, но мы не сможем получить наш багаж с кареты, верно?
— Это невозможно. Там было что-то важное?
— Нет, просто я оставила там любимую священную книгу. Я как раз учила эту девочку, — Маомао говорила о Сяохон, которая в этот момент крепко держалась за неё.
«Хорошо сыграно, малышка».
Маомао подумала, что, возможно, она сама себе это вообразила, но казалось, что они с Сяохон могли хорошо ладить.
— Священная книга? Тогда ничего не поделаешь. Я попрошу старого учителя поспособствовать, — женщина легко согласилась помочь.
Маомао облегчённо вздохнула. Одежда, которую им дали, была простой, но из прочного шерстяного материала. Хлопковая одежда, которую они носили до этого, выделялась бы в этом городе. Для дамы, которая нанимает охрану, — это одно дело, но для того, кто находится в положении полузаложника, — этот наряд подходил гораздо лучше.
— Так, у меня есть другие дела, так что подойди к тем детям там и спроси, что можно сделать, — сказала женщина.
— Поняла, — Маомао вежливо кивнула.
— Слушайте, если вы здесь не будете работать, вас быстро устранят. Если хотите выжить, забудьте о жизни госпожи и отбросьте стыд, работайте усердно, — настаивала женщина, а Маомао с Сяохон кивали в ответ.
— Кстати, как вас зовут?
— Имена, вы спрашиваете? — Маомао встревожилась.
Может ли она сказать своё настоящее имя здесь? Судя по поведению Докуганрюу, он испытывает неприязнь к Шикёу. Она боялась, что если выяснится, что Сяохон — племянница Шикёу, то они окажутся в опасности. Однако, если Джинши и его люди придут за Маомао, и они не узнают их, это тоже создаст проблемы.
«Что ж…»
После колебаний она выдумала:
— Меня зовут Сёнсён, а эту девочку Сяолан.
Это было первое, что пришло ей в голову. Маомао коснулась Сяохон, которая смотрела на неё с таким выражением, будто видит гусеницу.
— Сёнсён и Сяолан, да? Весьма серьёзные имена, да?
Та, что задала этот вопрос, оказалась женщиной, которая ранее обслуживала Докуганрюу. Она была загорелой и казалась старше своих семнадцати лет. Уже имея трёхлетнего ребёнка, она уверена, что Маомао и Сяохон могут быть матерью и дочерью.
— Да. В нашей семье женщинам дают сильные имена, чтобы они могли преодолевать болезни.
Маомао лукавила, продолжая чистить овощи. Она была назначена помогать на кухне, поскольку физическая работа ей не по силам.
Маомао чистила овощи, а Сяохон их мыла. Благодаря близости водоёма, вода здесь использовалась более щедро, чем в других районах. Сейчас Маомао чистила картофель.
Очень знакомый ей овощ.
— Тут не очень уютно, но терпи. Лучше уж так, чем быть убитой, правда? — болтливая девушка рассказывала о городе, продолжая чистить овощи с Маомао.
Из-за нашествия саранчи число гостей города резко сократилось. Люди, оставшиеся без средств к существованию, присоединились к разбойникам, что усилило их власть. К тому же, около месяца назад сюда пришёл беспощадный новый главарь, который захватил город.
В городе были солдаты, отправленные из Западной столицы, но их всех убили.
«Только месяц».
Это означает, что новости ещё не дошли до Западной столицы. Ситуация хуже, чем ожидалось.
— Те, у кого были силы, пытались сопротивляться разбойникам, но их убили. Докуганрюу любит красоваться, он глуп, но сила действительно внушительна. Поскольку никто не мог ему противостоять, старый учитель предложил сделку, — рассказывала девушка.
Старым учителем оказался тот самый глубоко верующий мужчина средних лет, который поймал Маомао. В результате ситуация в городе сложилась именно так.
«Это не продлится долго.Интересно, понимает ли старик это? Есть ли у него план, или он просто надеется выжить?»— Маомао задумалась над этим, пока заканчивала чистить картофель и класть его в ведро.
— Куда мне выбросить кожуру?
— Кожуру не выбрасываем. Мы обжарим её и дадим оставшимся иноверцам, — девушка сказала это с явно неловким выражением лица.
— Кожура не очень вкусная. Она заставляет язык покалывать.
Маомао знала, что кожура и ростки могут быть ядовитыми, так как пробовала их несколько раз.
— Но разбойники не позволяют нам её выбрасывать. Мы используем это, — девушка показала горшок со специями.
— Вы экономите на картофеле, но тратите много специй?
Кроме каменной соли и перца, там были корица, анис, шафран и многое другое. Специи также могут использоваться как лекарства, поэтому глаза Маомао загорелись.
— Нам просто некуда их девать. Мы перехватили специи у каравана, но не знаем, как их продать. Так что нам сказали использовать их на наше усмотрение.
— Какая трата.
— Хи-хи, но это удобно. Даже если продукты плохого качества, специи помогают это скрыть... Поэтому иногда я добавляю испорченные овощи в еду разбойников, — в глазах девушки читалась решимость.
— Но хорошо, что вы обе относитесь к нашей вере. Если бы вы были иноверцами, вас бы ждала беда.
— Что вы имеете в виду? — Маомао пыталась сохранять спокойствие переспрашивая.
— Похоже, Докуганрюу хотел уменьшить количество жителей вдвое. Но старик убедил его не делать этого, предложив жителей как рабочих. Но… — голос девушки дрогнул, и из её глаз скатилась слеза.
— Докуганрюу сказал, что уменьшит число только вдвое от первоначального плана. И разрешил старику выбирать, кого оставить…
Похоже, старик выбрал иноверцев для уменьшения.
— Там были и маленькие дети… Мой ребёнок часто играл с одним из них… Тех, кто не мог работать… — девушка заплакала.
Маомао огляделась вокруг. Ей было страшно, что сторож подумает, что они болтают, вместо того чтобы работать.
— Понимаю. Простите, что заставила вас говорить о таком тяжёлом, — Маомао погладила девушку по спине и сжала зубы от злости на Докуганрюу.
После нескольких дней пребывания Маомао узнала многое о городе. Женщины делились мрачными настроениями, болтая с новенькой Маомао без умолку. Докуганрюу, хоть и старался выглядеть внушительно, но слухи о нём были не лучшие: внешне похож на медведя, мозги из мышц, воняют ноги. Маомао беспокоилась, что, если он услышит эти сплетни, может немедленно убить их.
Однако несмотря на глупость, у него хорошая интуиция, и он умеет собирать вокруг себя бандитов.
— Если бы не он, они были бы ничем, одни слабаки, — говорила одна женщина, готовя еду.
Маомао рядом продолжала чистить картофель. Кожуру использовали для приготовления пищи, поэтому она тщательно удаляла ростки.
В зале, куда поместили Маомао, насчитывалось около тридцати женщин и детей, собранных только для готовки, другие занимались стиркой или уборкой. Изначально в поселении проживало около тысячи человек, но после нашествия саранчи половина из них переехала в другие регионы, в основном это были торговцы. Оставшиеся были глубоко верующими, защищающими церковь фермерами или теми, у кого не было куда идти.
«Похоже, изначально бандитов было не так уж много».
Вероятно, около пятидесяти человек. Но этого было достаточно, чтобы напасть на поселение, в котором больше не осталось бойцов после того, как были убиты отправленные из Западной столицы солдаты. Оставшиеся были священнослужителями и фермерами.
«Фермеры должны быть сильными: тело у них крепкое».
Но они не умеют воевать. Брат Лахана — яркий тому пример.
Видя, как используют оставшихся мужчин села для разбойничьих делишек, становится ясно, что их подчинённые не представляют из себя ничего серьёзного... Можно сказать, что это беспорядочное сборище.
— Кстати, вы упоминали Шикёу, кто это? — Маомао сомневалась, стоит ли спрашивать, но всё же решила узнать.
— Ах, несколько лет назад он ослепил Докуганрюу. Когда Докуганрюу напал на караван, который Шикёу охранял, тот отбился. Докуганрюу принял это за личное оскорбление.
«Старший сын…»
Не то чтобы он был плохим, но Маомао оказалась в сложной ситуации из-за действий этого парня. А если проследить истоки, всё ведёт к Сяохон, которая обратилась к Маомао за помощью...
«Но она так мила, что ей можно простить».
Чувства неизбежно влияют на неё. После долгого общения с неприятными капризными детьми, послушный ребёнок кажется невероятно милым. Если бы все дети были такими, Маомао могла бы даже сказать, что любит детей.
«Принцесса Линли была мила по-своему, но это была работа…»
Внезапно она вспомнила о Малахитовом Доме. Интересно, как там дела?
Но если бы она знала, что всё так обернётся, она бы предпочла проигнорировать Сяохон в тот раз. Тем более, это Фуран подговорил Сяохон.
«Я просто подумала, что он неприятный парень, но я не ожидала…»
Возможно, это он пытался подставить Шикёу.
«Это раздражает…»
Маомао, держа в руках картофель, сделала несколько размашистых движений. Размышляя о сложившейся ситуации, она закончила чистить картофель. Очищенные картофелины и кожуру она положила на разделочную доску. Картофель будет готовиться на пару для основного блюда, а кожуру нарежут соломкой и обжарят.
Маомао взяла кожуру картофеля и нахмурилась.
«Нужно что-то получше».
На самом деле, не всех жителей убили, но тех, кто не мог стать рабочей силой, сделали рабами, поэтому пища очень простая.
Основное блюдо — обжаренная кожура картофеля и невкусный суп. В то время как разбойникам подают ценное мясо барана и сыры.
Женщины, занимающиеся приготовлением пищи, имели своё мнение, но не могли возразить. Они хотя бы обжаривали кожуру на сковороде после мяса, чтобы придать ей аромат. В этой деревне изначально не было дискриминации по религиозному признаку, поэтому решение старика вызвало недовольство.
— Ужасно. Просто потому, что они иноверцы, даже маленьких детей оставляют на произвол судьбы.
— Я в нём разочаровалась. Теперь он просто приспешник Докуганрюу.
Некоторые так говорили, в то время как другие выражали понимание:
— Мы могли быть убиты, возможно, выбор был необходим. С практической точки зрения, он не имел выбора.
— Тем не менее, мы много должны иноверцам. В конце концов, этот картофель принёс один иноверец,— одна из женщин говорила это, кладя картофель в кастрюлю.
«Иноверец?— в голове Маомао возникло имя одного человека. —Брат Лахана».
Возможно, эту деревню также посетил Брат Лахана, чтобы научить жителей земледелию. Картофель укрепился здесь как основная пища, что можно считать успехом.
— Да, он был усердным работником, даже если пробыл тут всего несколько дней. Если бы я была на десять лет моложе, я бы предложила ему замужество, — вмешалась другая женщина.
— Даже если бы ты была на десять лет моложе, у тебя уже был бы муж, правда? Он идеально подходил для моей дочери. Если бы он остался подольше, я устроила для него сватовство ночью.
— Ага, соседка тоже так говорила. Я слышала, что, несмотря на фермерский вид, он из очень знатной семьи.
— Ма-а-а, какой там. С таким умением обращаться с мотыгой, он точно из рода фермеров.
«На самом деле, он из древнего воинского рода».
Маомао просто слушала молча.
— Да, его работа с мотыгой была впечатляющей.
«Брат, ты так популярен...»
Что бы подумал Брат Лахана, который сейчас находится в Западной столице, если бы услышал это? Возможно, когда всё уляжется, он мог бы посетить эту деревню для сватовства и вступить в брак.
— Простите...
— Что там, Сёнсён?
Маомао всё ещё не привыкла к своему псевдониму. Возможно, стоило бы выбрать другое имя, но она не смогла придумать ничего лучше. Даже обычно молчаливая Сяохон косо посмотрела на неё.
— До того, как мы приехали, здесь не появлялась женщина-телохранитель? Она была нашим охранником, — Маомао всё ещё беспокоила судьба телохранительницы.
Женщина, занимающаяся приготовлением пищи, задумчиво ответила, пробуя блюдо:
— М-м, я не помню ничего подобного. Я почти всегда здесь, так что мало знаю о происходящем снаружи.
— Я тоже мало что знаю. Обычно, если узнают, что кто-то иноверец, его сразу заключают в тюрьму, а потом решают, что с ним делать.
— … Тюрьма, значит.
Маомао сомневалась, что осторожная женщина-телохранитель могла быть легко поймана, но неожиданности случаются. Возможно, она сбежала, оставив их. Маомао продолжала нарезать картофельные шкурки.
— Я промыла их, — Сяохон принесла картофель.
— Ты такая маленькая, а такая молодец, — женщина погладила Сяохон по голове, на что та стеснительно улыбнулась.
— Хорошо, что вы можете работать. Если бы вы не могли готовить, вас бы перевели на другую работу.
— Другая работа здесь тяжелее?
— Уборка и стирка требуют физических усилий, работа на полях тоже непроста. Нет лёгких работ, но кухонная работа относительно спокойна, хотя бы не приходится беспокоиться о еде. Только одно предостережение…
— Что же?
Женщина подошла ближе.
— Нас по очереди заставляют обслуживать Докуганрюу. В это время важно не вызвать никаких подозрений. Однажды одна девочка попыталась убить его, спрятав нож…
По мрачному выражению лиц женщин было понятно, что попытка была неудачной.
«Так, может, яд?»
— Еду и напитки они сначала заставляют пробовать нас.
«Чёрт».
Маомао сбросила нарезанные картофельные корки в кастрюлю, где осталось масло после жарки мяса.