Гаошун положил лакированную коробку на стол и вынул свиток изнутри.
— Отчёт, который вы запросили, наконец-то прибыл.
Прошло почти два месяца с тех пор, как Джинши приказал найти служанку, получившую ожог
.— Это заняло слишком много времени, — сказал Джинши, резко подняв глаза.
— Прошу прощения.
Гаошун не стал придумывать оправдания. Это было для него вопросом принципа.
— Итак, кто она?— Она удивительно высокого положения, господин.
Он развернул свиток на столе Джинши.
— Фонмин, из Гранатового Павильона. Главная фрейлина Целомудреной Супруги.
Джинши опустил подбородок на руки, и его взгляд похолодел, когда он просмотрел бумагу.
— О, молодая мисс! Пойдёте со мной, пожалуйста?
Когда Маомао пришла помочь с медицинскими вопросами, это было первое, что произнёс Шарлатан— эээ, врач. Рядом находился человек, видимо, с сообщением; очевидно, он пришёл, чтобы вызвать врача.
— Что у вас такое на уме? — спросила Маомао, почуяв неприятности.
Шарлатан почти трясся, умоляя о помощи, поэтому она согласилась и пошла с ним. Вскоре они оказались у поста стражи северных ворот. Несколько евнухов стояли и смотрели на что-то, окружённое толпой служанок.
— Нам повезло, что сейчас зима, — спокойно сказала Маомао, стоя перед тем, что она обнаружила.
Женщина была накрыта плетёным ковриком, её лицо было синеватым и бледным. Волосы прилипли к её щекам и лицу, губы были сине-чёрные. Её дух больше не находился в этом мире.К счастью, было холодно, и тело было в необычно хорошем состоянии для утопленницы. Но, в любом случае, смотреть на такое было не совсем приятно. Обычно обследование трупа приводил врач, но сейчас здесь был лишь шарлатан, который спрятался за Маомао, будто маленькая девочка.Мёртвую женщину, по-видимому, нашли утром, плавающей во внешнем рве. По её внешности было ясно, что она была служанкой заднего дворца. Вот почему вызвали доктора-шарлатана; о делах заднего дворца должны были заботиться его же жители.
— Молодая леди, может быть, вы могли бы... осмотреть её для меня? — умолял доктор, усики которого мелко дрожали вместе с губами, но Маомао оставалась непоколебимой. За кого он её принимает?
— Нет, я не могу. Мне запрещено касаться мёртвого тела— Какое странное указание.
Резкий комментарий прозвучал очень знакомым звонким голосом. Девушки издалека восторженно вскрикнули, будто они смотрели на театральное представление.
— Добрый день, господин Джинши.
— Как день может быть добрым, когда рядом лежит мёртвое тело...
Маомао, как всегда, смотрела на красивого юношу, совершенно не завидуя. За ним, как обычно, был Гаошун. Его взгляд будто бы умолял Маомао быть вежливой.
— Что ж, доктор? Можете ли вы приняться за дело?
— Хорошо...
Шарлатан покраснел и принялся неуверенно осматривать труп. Сначала, весь дрожа, он убрал плетёный коврик, вызвав крики от собравшихся женщин. Умершая была высокой, на ней была одежда кухарки и тяжёлые деревянные тапочки. Одна из них соскользнула, обнажив перевязанную ногу. Пальцы на ней были красными, ногти сильно повреждены.
— Тебя это, кажется, особо не беспокоит, — заметил Джинши, обращаясь к Маомао.
— Я к такому привыкла.
Красивый район удовольствий мог показаться прекрасным, но лишь один шаг отделял красивые улицы и тёмные переулки, где царило беззаконие. Там было не редкостью обнаружить тело молодой женщины, изнасилованной, избитой и оставленной умирать. Женщины района удовольствий живут будто в клетке, что ограничивает их свободу, но и защищает. Да, бордели относятся к своим куртизанкам как к товару. Но любому торговцу хочется, чтобы товар служил долго и не портился.
— Мне будет очень интересно услышать твоё мнение позже.
— Конечно, господин.
Маомао сомневалась, что сможет помочь, отказывать не стоило, это было бы невежливо.
«Должно быть, было холодно».
Когда врач закончил свой осмотр, Маомао аккуратно накрыла тело ковриком снова. Как будто бы это могло что-то изменить. Маомао проводили в караульное помещение через центральные ворота. Кабинет матроны, должно быть, снова был занят. Она предположила, что Джинши не хотел обсуждать это в Нефритовом Павильоне. Такая информация была неподходящей для ушей ребёнка.
«Думаю, ему стоит найти себе собственный кабинет».
Маомао вежливо кивнула евнухам, стоящим перед дверью.
— Охранники считают, что это было самоубийство, — сообщил ей Джинши. — Женщина якобы забралась на стену, а затем бросилась в ров. Она, судя по одежде, была одной из кухарок низшего ранга; она вчера работала, следовательно, умерла где-то прошлой ночью.
— Я не думаю, что это самоубийство, — сказала Маомао. — Я уверена, что она оказалась там не по своей воле.
— О? И почему же? — поинтересовался Джинши, величественно сидя на стуле.
Сейчас он казался совсем другим человеком, не тем ребёнком, которым он иногда казался Маомао.
— Потому что у стены не было лестницы.
— Это правда.
— Возможно ли забраться на стену с помощью верёвки с крючком?
— Я очень сомневаюсь. Нет?
Джинши снова начал её раздражать. Маомао хотелось отчитать его за то, что он задаёт вопросы, на которые итак знает ответы, но она сдержалась, потому что Гаошун наблюдал за ней.
— Есть способ забраться на стену без каких-либо инструментов, но я сомневаюсь в том, что эта женщина была способна на такое.
— Действительно? Каким образом?
После шумихи из-за "призрака" принцессы Фуё, Маомао ломала голову, пытаясь понять, как женщина поднялась на внешнюю стену. Это не то место, куда легко забраться.
Когда у Маомао возникал вопрос, она не могла забыть о нём, пока не находила ответ, поэтому она провела много времени, размышляя о стенах. Она обнаружила ряд выступов в одном углу, где стены сходились. Кирпичи, торчащие тут и там. Пожалуй, опираясь на них, она смогла бы влезть наверх - если бы, скажем, была талантливым танцором, как принцесса Фуё. Маомао предположила, что выступающие кирпичи оставили рабочие, которые строили стены.
— Для большинства женщин это было бы сложной задачей. Особенно для тех, кто бинтовал ноги.
Некоторые девушки туго бинтовали ноги и ходили в маленьких деревянных туфлях. Пальцы приматывались полосками ткани к стопе, кости ломались, всё ради того, чтобы ноги были маленькими. Не каждая женщина подвергалась такому, но иногда обладательниц "ног-лотосов" можно было встретить в заднем дворце.
[П.р.: вы можете подробнее посмотреть в интернете про этот ужасный стандарт красоты. Познавательно, но девушек действительно жалко, т.к бинтовать ноги начинали с детства.]
— Вы предполагаете, что это было убийство?
— Я ничего не предполагаю. Но я уверена, что она была жива, когда упала в ров.
Израненные кончики пальцев указывали на то, что женщина отчаянно цеплялась за стены рва. Там, в холодной воде. Маомао не хотела об этом думать.
— Не могли бы вы взглянуть поближе? — Джинши растянул губы в сладкой, как мёд, улыбке.
Однако, к сожалению, Маомао должна была отказаться.
— Мой учитель запретил мне прикасаться к трупам.
— По какой причине? Какой-то страх перед нечистотой?
Кажется, Джинши намекал на то, что аптекари постоянно взаимодействуют с больными и ранеными, и осмотр мёртвых не должен быть для них чем-то необычным. Маомао ответила просто:
— Потому что части человека тоже можно использовать в качестве ингредиентов для лекарств."Я не могу представить, насколько далеко может зайти твоё любопытство", — сказал её отец. — "Я бы предпочёл, чтобы это было последнее, чем ты собираешься заняться".Он утверждал, что, если Маомао когда-нибудь будет исследовать мёртвые тела, она может превратиться в расхитителя могил. Это было не самое приятное, что он мог сказать. Конечно, Маомао считала, что ей хватит здравого смысла, чтобы не делать этого, но всё же не нарушала запрет лекаря до сих пор.Джинши и Гаошун, с раскрытыми ртами посмотрели друг на друга и понимающе кивнули. Гаошун с сочувствием посмотрел на Маомао. Она подумала, что это ужасно невежливо, но уняла дрожь в кулаках.В любом случае.«Кухарка убила себя или кто-то другой сделал это?»
Сама Маомао ни разу не думала о том, чтобы покончить с собой, да и убитой ей тоже не хотелось бы быть. Ведь будучи мёртвой, она не смогла бы испытывать лекарства или экспериментировать с ядами. Так что, если ей пришлось бы покинуть этот мир, она предпочла бы проделать это во время испытания какого-то неизведанного яда.
«Интересно, какой был бы лучший...»
Джинши смотрел на неё.
— О чём ты задумалась?
— Я размышляла, от какого яда лучше всего умереть.
Она просто была честна, но Джинши нахмурился.
— Ты собираешься умереть?
— Ни в малейшей степени.
Джинши покачал головой, как бы говоря, что в её словах нет никакого смысла. Что ж, ей в любом случае не хотелось объяснять ему, в чём смысл.
— Никто не знает дня или часа своей смерти, — сказала она.
— Справедливо.
Тень печали промелькнула на лице Джинши. Возможно, он думал о Коунене.
— Господин Джинши.— Да, что?
Он скептически посмотрел на неё.
— Если, возможно, когда-нибудь мне придётся умереть, могу ли я смиренно просить, чтобы это было сделано с помощью яда?
Джинши упёрся лбом в свою руку и вздохнул.
— И почему ты просишь меня об этом?
— Если я когда-нибудь совершу преступление, заслуживающее смертной казни, то приговор вынесете вы, не так ли?
Джинши окинул её взглядом. Он казался раздражённым, хотя Маомао не знала, почему. В самом деле, он, казалось, сердился на неё. Гаошун, стоявший позади него, беспокоился всё сильнее и сильнее.
«Хм, может быть, я только что сказала что-то не так?».
— Простите, Господин, я перешла границы. Повешение или отрубание головы тоже будут приемлемыми.
— Я не понимаю, — сказал Джинши, раздражаясь всё сильнее.
— Потому что я простолюдинка, господин, — сказала Маомао.
Простолюдины не могли противоречить дворянам. Это не было правильно или неправильно; просто так работал мир. Конечно, порой всё переворачивалось ног на голову, но она сомневалась, что многие были бы довольны революцией, произойди она сегодня или завтра. Политика правителей в настоящее время была не такой уж и плохой.
— Мне могут отрубить голову за малейшую ошибку.
— Я бы этого не сделал.
Джинши наблюдал за ней, смущённый. Маомао покачала головой.
— Это не вопрос о том, что вы бы сделали. А о том, какое вы занимаете положение.
У Джинши было право распоряжаться жизнью Маомао, а вот у неё таких полномочий не было. Этим всё и объяснялось. Лицо Джинши оставалось непроницаемым. Он был расстроен? Трудно сказать. Он, возможно, что-то обдумывал. Маомао не имела особой необходимости знать. Просто казалось, что в его голове крутится множество разных мыслей.
«Наверное, то, что я сказала, его задело».
Ни Джинши, ни Гаошун больше ничего не сказали, и Маомао поклонилась и ушла.
Через некоторое время до Маомао дошли слухи о том, что мёртвая женщина была участником попытки отравления незадолго до этого. Кухарка оставила записку об этом. Дело было закрыто, признано самоубийством