Вернувшись в аптеку, Маомао, Чуэ и Рихаку услышали едва различимые голоса, доносящиеся из-за двери.
«Приём ведёт Шарлатан? Надо его поскорее заменить», — подумала Маомао, открывая дверь в аптеку.
— Я вернулась.
— О, это вы, молодая леди. Наконец-то.
Как оказалось, Шарлатан беседовал с каким-то незнакомцем.
— Кто это?
Это был молодой человек с мягким взглядом. Он был очень юн, возможно, даже младше Маомао. По сравнению с большинством мужчин в Западной столице обладал худощавым телосложением, но при этом его внешность оставалась достаточно привлекательной.
— Вы пациент?
— Вовсе нет. Господин посетил нас, чтобы поприветствовать и заодно познакомиться со всеми, — всё ещё опираясь на стул раненой ногой, ответил Шарлатан.
— Простите, что побеспокоил. И прошу принять мои извинения, что так долго не удавалось посетить вас и лично познакомиться, — сказал молодой человек с беззаботной улыбкой.
— Меня зовут Ю Фуран, и с сегодняшнего дня мне предстоит обучаться под руководством Лунного Принца.
— Здравствуйте, меня зовут Маомао, — ответила девушка, склонив голову, повторяя за собеседником вежливый жест приветствия.
«Он сказал, что его фамилия Ю?»
В последнее время она часто слышала эту фамилию.
— Этот молодой человек скоро будет работать под руководством Лунного Принца. Я слышал, что он сын Гёку-оу.
— И вы правы. Я молод и плохо разбираюсь в политике, поэтому меня будут этому обучать.
«Сын Гёку-оу?»
Этот человек определённо отличался от своего отца по темпераменту, да и внешне он не был на него похож. Это озадачило травницу.
Судя по приветствию простым кивком, Чуэ уже встречалась с этим молодым человеком.
— Получается, вы сын господина Гёку-оу?
— Да, я младший среди своих трёх братьев. Для меня это столь неожиданная возможность — служить Его Величеству Лунному Принцу, и столь же великая честь, — пока Фуран произносил эти слова, его глаза радостно сверкали.
Было известно, что к Джинши и Рикусону приставят учеников, однако характер этого молодого человека сильно отличался оттого, что ожидала Маомао. Это её удивило.
«Я думала, он будет высокомерным».
Он пил чай с Шарлатаном-евнухом и вежливо кланялся Маомао, что сильно отличалось от её представления о нём. Кроме того, его поведение не соответствовало значению имени — Тигр и Волк.
— Мой старший брат будет обучаться под руководством господина Рикусона. Если у вас есть какие-то наставления для нас, мы будем рады их принять.
Средний сын должен был обучаться у Рикусона, а младший — у Джинши. Видимо, такое решение было принято исходя из их возраста.
«Средний сын старше Джинши?»
При выборе подчинённых лучше выбирать тех, кто младше по возрасту, с ними проще поладить в рабочих вопросах.
— Я пришёл выразить вам своё почтение и извиниться.
— Извиниться?
— Мне жаль, что мой племянник ранил доктора. Он молод и избалован. Как первому внуку отца ему многое прощали и не обращали внимания на выходки. Я готов принять выговор, но прошу вас быть снисходительными к моему племяннику.
«Он что вырос в другой семье?»
Как бы там ни было, он явно не похож на Гёку-оу.
Его поведение было настолько скромным, отточенным годами, словно между начальником и подчинённым.
— Господин Фуран принёс нам закуски и вино. В наше время не так-то просто найти дим-самы[1], поэтому я очень ему благодарен.
Шарлатан поднял закуски, чтобы их показать. Рядом с ними стояли две бутылки вина.
«Это же местное вино».
— Это фирменное вино провинции И-сей. Не знал, какое вы предпочитаете, поэтому принёс по бутылке крепкого и слабоалкогольного вина.
Подарок был очень приятный. Маомао уговаривала себя не броситься на бутылки сию секунду.
— Что ж, мне пора возвращаться к работе.
— Ну же, останьтесь ещё ненадолго, господин Фуран. Вы ещё молоды, вам нужно отдыхать, — дружелюбно сказал Шарлатан.
— Простите, но не могу. Мои дядя и тётя настаивают, чтобы я усердно учился у Его Величества. Он очень умён и мне следует стараться изо всех сил и впитывать все его наставления, словно губка.
Фуран снова глубоко поклонился и удалился из аптеки.
— Не понимаю, что у него от волка?
Тигр и Волк означает жадность и жестокость. Это не очень хорошее имя, даже если и звучит сильно.
— Он больше походит на верную собаку, нежели на волка.
Маомао была полностью согласна со словами Рихаку.
После ухода Фурана, Шарлатан начал рассказывать про других детей Гёку-оу.
— У господина Гёку-оу четверо детей. Фуран — самый младший из них.
Маомао и остальные уже успели разобрать дим-самы с тарелки, которые подали в качестве закуски.
«Внутри нет ничего необычного».
Маомао по привычке проверила еду на яд. Пельмень был наполнен мясом, поэтому он послужил ей обедом. К сожалению, она была всё ещё на службе, поэтому сейчас было не лучшее время употреблять спиртные напитки.
— Старшему сыну двадцать пять лет, а у двух других детей разница в один год. Только Фуран немного младше остальных, и, как говорят, ему восемнадцать лет. Верно, госпожа Чуэ? — Шарлатан наливал чай, ожидая подтверждения.
— Совершенно верно. Первые дети господина Гёку-оу — это старшие сын и дочь, затем идёт средний сын. Третий же — самый младший, ему всего восемнадцать.
Чуэ подала к столу горячий суп и принялась его разливать по мискам. Маомао взяла одну из них и передала её Рихаку, который сидел чуть поодаль. Шарлатан сел за стол и наливал всем чай, но Рихаку никогда не был слишком внимателен в вопросе обслуживания. Каждый из них привык к своей роли более чем за полгода совместной работы.
— Разница в возрасте кажется странной. Дети рождены от разных матерей? — спросила Маомао, сев на стул. Она разломала пельмень пополам. Начинка состояла из фарша, грибов и побегов бамбука.
— Нет. В отличии от отца у Гёку-оу была всего лишь одна жена.
—О, оказывается, у них есть отличия! — сильно удивившись, произнёс Шарлатан.
В стране, для мужчин было обычным делом иметь трёх жён и четырёх наложниц, но иметь целых одиннадцать жён, как у Гёкуэна, было просто смешно. Количество жён, которым император отдавал предпочтение, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Хотя в гареме было две тысячи красавиц, включая служанок, но не каждую из них можно сделать наложницей из-за семейного происхождения и их ремесла.
— А, кажется, я слышал кое-какие слухи. Речь идёт о жене господина Гёку-оу, — заговорил Рихаку. Он следил за ходом их беседы, но его глаза были обращены к выходу из аптеки.
— Какие слухи?
Маомао осмотрела пельмень и сразу же отправила его в рот. Приправы были привезены из столицы, поэтому их вкус пробудил в ней тоску по дому.
— Я слышал, что жена господина Гёку-оу была хороша в торговле и всегда много работала. Однако говорят, что после рождения второго сына она отправилась по делам в другую страну, на борту иностранного судна, которое потерпело кораблекрушение. К сожалению, в то время ситуация в стране была нестабильной. И в результате создали впечатление, что ей пришлось остаться на несколько лет в чужой стране.
— Действительно, удивительная история. Но если она такой человек, почему же она не выходит в свет?
Маомао никогда не встречалась с супругой Гёку-оу и считала, что та должна быть хорошей женой, которая поддерживает мужа. Однако даже после его смерти она не появлялась на людях, вызвая у девушки смешанные чувства.
— Несколько лет спустя, после того как жена вернулась в родные края, она, казалось, полностью изменилась как личность и стала молчаливой помощницей мужа, не привлекая излишнего внимания. Думаю, в чужой стране что-то произошло, — ответила Чуэ вместо Рихаку.
На её тарелке всё ещё оставался один пельмень. Стоило ли ей напомнить о нём?
— Может, причина, по которой господин Гёку-оу отверг чужие страны, связана с супругой? — Кто знает? Трудно сказать. Истины нам не узнать.
Чуэ, казалось, совсем не была заинтересована в разговоре и с удовольствием уплетала последний пельмень.
Рихаку откусил пельмень, показывая, что это всё, что он знал о женщине. Маомао чувствовала, что спрашивать его больше не о чём.
— Кстати говоря, ребёнок, которого вы оперировали, — внучка Гёку-оу.
— Да, верно.
Это та девочка, которая ела волосы, и тем самым вызвала непроходимость кишечника. Операцию проводил Тянью, но послеоперационным уходом занималась Маомао. Девочка уже поправилась, ей сняли швы.
— Должно быть, это очень больно, когда тебе разрезают живот? – озадаченно спросил Шарлатан с высоко поднятыми бровями.
«Шрам остался практически незаметным».
Стоит признать, что у Тянью потрясающие хирургические навыки. Если бы у него не было такого странного характера, он точно стал бы замечательным врачом.
— Я иногда навещаю её, чтобы осмотреть шрам. Завтра планирую нанести очередной визит.
Девочка хорошо восстанавливается. Хотелось бы, чтобы из этой ситуации она извлекла урок.
— Правда? Это замечательно.
Шарлатан вздохнул с облегчением, но Маомао считала, что с таким же успехом он мог бы побеспокоиться о своей ноге.