Когда было собрано около 70% урожая, налетела первая волна насекомых. От обычной саранчи они отличались более темным тельцем и длинными конечностями.
Люди пытались затаптывать жуков. Маомао закричала им, чтобы вместо этого они собирали саранчу в кучи и сжигали. Она зажгла факелы. Неважно, если эта мера - всего лишь капля в море.
Женщин и детей спрятали в домах и велели законопатить щели грязью или тряпками. Их также предупредили ни в коем случае не разжигать огонь, как бы темно ни было в помещении. Еда должна быть простой и не требовать готовки. Насекомых, которые проникали сквозь щели, следовало убивать.
Было собрано так много урожая, что жители деревни с трудом сумели найти место для его хранения. Пшеницу снесли в храм, за которым присматривал Ненджен. Зазоры в стенах засыпали землёй так, чтобы внутрь не проникал даже воздух.
Маомао разлила вокруг домов приготовленный ранее инсектицид, но она понятия не имела, будет ли он эффективен.
В шатре, где собрались друзья, было слишком много щелей, он не подходил для использования в качестве склада, поэтому служил временным убежищем для тех, кто остался на улице.
Басен размахивал большой рыболовной сетью, ловя саранчу, и топил насекомых в ведре. Чуэ раздавала всем пайки: кожаные бурдюки со сладким козьим молоком. Она готовилась к длительной осаде.
Ненджен надел несколько слоёв одежды. Остальные последовали его примеру.
Рикусон подходил к каждому дому и тихо разговаривал через вентиляционные отверстия с испуганными жителями. Он заверял их, что всё будет хорошо, заодно, проверяя, не осталось ли щелей. Найдя дыры, через которые могли проникнуть насекомые, он тщательно их запечатывал.
Домашняя утка Басена клевала саранчу, но тут же выплевывала. Дети и женщины, запертые в домах, начали плакать.
Постепенно опускалась тьма. Цвет окружающего мира сменился с белого на серый, а затем — на цвет подвальной крысы. Стало абсолютно темно.
В этой живой и подвижной тьме было крайне трудно не просто двигаться, но даже открыть глаза. Насекомые вгрызались в одежду и плоть. Невозможно было открыть рот, пришлось прикрыть нижнюю половину лица тканью.
Одежда в несколько слоев была прокусана насквозь и весела лохмотьями.
Трепет крыльев заглушал все звуки. Стало так шумно, что не слышно было голоса соседа. Гул постепенно нарастал, превращаясь в рёв.
Маомао закрыла лицо руками.
Она видела, как Басен размахивает сетью. Ведро уже было полно саранчи. Он бросил сеть на землю и остервенело топтал её.
Есть люди, которые сходят с ума от укуса насекомых. Один мужчина издал странный крик и выскочил из дома, держа в руках факел и топор. Саранча полетела на огонь факела по направлению к деревне. Чуэ подскочила к сумасшедшему и нанесла резкий удар ногой. Как только тот упал на землю, мужчину связали и отнесли в дом.
Рикусон ходил от дома к дому, успокаивая жителей. Люди сходят с ума в закрытых помещениях и без света.
Однако не все вняли его предупреждениям. Загорелся дом. Старуха и дети с перекошенные от ужаса лицами выбежали наружу. Ребёнок держал в руке кремень.
Дом был полон свежесобранной пшеницы, которая легко воспламенилась. Вне сезона дождей воздух был слишком сух. Начался пожар.
Басен немедленно подскочил и пнул ногой стропила. Дом, а скорее, ветхая лачуга, покосился и рухнул.
Маомао видела, что Басен что-то кричит. Возможно, он пояснял, что источник воды находился слишком далеко и дом пришлось снести, чтобы потушить пожар. Басен действительно не теряется в чрезвычайных ситуациях. Он не только практически в одиночку разрушил дом, но и принёс ведро, полное насекомых, которое высыпал в костер.
Чуэ затолкала старуху и ребёнка с заплаканными лицами в шатёр. Саранча была повсюду, но здесь хотя бы можно было ненадолго спрятаться.
Они не знали, сколько времени прошло — пол-часа или, возможно, несколько часов, наполненных ужасом и ненавистью к лавине насекомых.
— Маомао, послушай… — кажется, кто-то тронул её за плечо.
Оглянувшись, она увидела Рикусона. Саранча застряла в его волосах. Девушка протянула руку, чтобы снять насекомое.
— Пожалуйста, остановись. Твои руки…
Руки Маомао были красными и покрытыми язвами. Она безостановочно замешивала и варила инсектицид, однако яд, похоже, не действовал на насекомых. Маомао разливала пестициды, саранча плескалась и захлебывалась в лужах, но этого было мало! Всё новые и новые волны летучей чумы накрывали деревню.
«Почему инсектицид не работает? Почему он не работает?!!!»
На самом деле, яд действовал. Но бесконечный поток насекомых был слишком велик.
Голодные стаи саранчи поедают даже ядовитые сорняки. Они вгрызаются в кожу людей, сжирают одежду и даже стропила домов. Самое отвратительное, что упавшие на землю жуки жадно поедали тела друг друга.
Это было настоящее безумие!
Маомао чувствовала, что она сходит с ума. Она рвала траву, обладающую инсектицидный свойствами, и продолжала её варить. В котле плавала саранча, корни, стебли растений. Язвы на её руках — они возникли из-за того, что Маомао срывала стебли голыми руками или из-за токсичности сорняков?
Рикусон посмотрел на небо, все еще черное от стай насекомых.
— Кажется, наши молитвы были услышаны.
Маомао ничего не поняла и перевела взгляд на небо.
— Ай! Больно!
Бум. Бум. Бум
Воздух стремительно остывал.
— Это град?
Крупные градины охлаждали воздух. Движения насекомых как будто бы замедлились.
— Победить катастрофу с помощью другой катастрофы?
Нет, это не было новым бедствием. Это было благословение небес. Маомао увидела решение проблемы, о котором она даже не подозревала.
— Давай же! Давай! Еще немного!
Маомао как сумасшедшая бросилась навстречу летящим насекомым и граду. Она призывала град. Она подпрыгивала, словно в шаманском танце, и адресовала свою молитву небесам. Она не чувствовала больше боли от ударов градин и укусов насекомых.
Она готова была использовать любой методы, чтобы прогнать бесчисленные орды саранчи.
«Бум…»
Девушка почувствовала сильную боль.
— Маомао!!!
Последним, что она успела заметить, был испуганный Рикусон, который бросился к ней.
Здоровенная градина ударила Маомао по голове, и девушка потеряла сознание.