Сазен почувствовал огромное облегчение, когда Маомао сообщила ему, что нашла другого аптекаря.
— Я так рад, что мне больше не придется в одиночку обслуживать магазин", — сказал он.
Честно говоря, Маомао предпочла бы услышать возмущенное "Я сама со всем справлюсь!". Но всё в порядке.
Дни после экзамена были слишком коротким промежутком спокойствия. Она сделала то, что ей велели, но две недели, в течение которых ей не разрешалось ничего, кроме учебы, принесли ей только боль. Она была очень рада возможности вернуться к работе в поле и изготовлению лекарств.
Через несколько дней пришло письмо, как она полагала, её приняли, и, как оказалось, она была права.
— Было бы удивительно, если бы кто-нибудь провалил этот тест, — сказала госпожа, когда Маомао рассказала ей о содержании экзамена. Даже Маомао, которая в основном полагалась на зубрежку, считала, что набрала не меньше восьмидесяти, а женщины, которые готовились к экзамену как следует, вряд ли справились бы хуже неё. Даже когда дело дошло до собственно медицинской части, специализированных вопросов было немного; на большинство из них было достаточно легко ответить, если не торопиться и хорошенько подумать.
— Только очень умный человек может так думать. Бабушка, Маомао.
В комнату проскользнула Пайрин, выглядевшая особенно неряшливо. Эта принцесса Малахитового дома, одна из трех, должно быть, накануне вечером принимала гостей, потому что её кожа сияла. Клиент, в свою очередь, вероятно, настолько опустошался от своей сущности, что вернулся домой похожим на засохший плод. Некоторые утверждали, что именно мастерство фаньчжуншу, искусства постели, оставило красоту Пайрин неизменной, несмотря на то что в свои тридцать с лишним лет она была самой старой куртизанкой в заведении.
— Я пыталась их выучить, но они просто не укладываются в голове! — говорила она.
Что ж, у всех были разные сильные стороны. По большому счету, если много трудиться, можно добиться почти всего, но есть вещи, в которых одними усилиями не обойтись. Старшая сестра Маомао, Пайрин, не умела писать; когда она пыталась, иероглифы часто выходили задом наперёд, как в зеркале. Старушка предпринимала несколько попыток улучшить почерк Пайрин, но причуда оставалась, и ей постоянно приходилось просить кого-то проверить её почерк или просто писать за неё. Однако, как бы компенсируя это, она была непревзойденной танцовщицей, лучше которой не было во всем квартале удовольствий.
— Здорово, что ты сдала экзамен, и всё такое, но что с того? У тебя хоть есть одежда, в которой ты можешь ходить на работу?
— Полагаю, это их проблема, — ответила Маомао, совершенно счастливая от того, что кто-то другой делает эту работу, и не чувствующая ни малейшей обязанности делать какие-то особые приготовления. Ещё за день до экзамена от Гаошуна прибыл гонец с одеждой и письменными принадлежностями. Ей показалось, что посыльный также должен был сопровождать её в центр тестирования и обратно, но такая нянька показалась ей головной болью, и она проигнорировала его. К лучшему или к худшему, но в итоге она оказалась свободна и пообедала с переодевающимся Кокуё.
В письме о приёме говорилось, что все, кто прошел тест, должны собраться во дворе на следующий день, после чего каждый отправится в свой отдел. К письму прилагался деревянный жетон с выжженным символом цветка. Как она поняла, это билет на территорию дворца.
Маомао хмыкнула и положила письмо на шкафчик с лекарствами, а затем принялась за измельчение трав.
На следующий день Маомао отправилась в указанное в письме место: оно находилось возле здания, где толпились чиновники, и неподалеку от медицинского кабинета. По её расчетам, среди принятых она увидела около восьмидесяти процентов прошедших тест, и, зная, что восемь из десяти претендентов прошли испытание, она была вдвойне рада, что не провалила. С другой стороны, она с большим сочувствием отнеслась к тому, как Джинши и Гаошун расстроились, когда она провалилась в прошлый раз.
Возраст собравшихся женщин варьировался от четырнадцати-пятнадцати до двадцати лет. Некоторые были старше, но Маомао не могла отделаться от ощущения, что в их глазах появился блеск. (Она предпочитала не задумываться о причине, а именно о том, что они, вероятно, поступают на дворцовую службу в надежде найти себе мужа. С возрастом этот вопрос становился всё более актуальным).
«На самом деле, я считаю, что в идеале нужно быть не моложе двадцати лет, прежде чем стать матерью».
Обычно девушки выходили замуж в четырнадцать или пятнадцать лет и начинали рожать детей, но к этому времени тело ещё не было полностью развито. У некоторых женщин к тому времени даже не было первой менструации. Через несколько лет, когда "месячные" приходили и были регулярными, можно было быть уверенной, что тело достаточно зрелое для рождения детей. Жениться слишком рано, по мнению Маомао, было не самой лучшей идеей.
«Таз должен быть твёрдым, иначе трудно будет родить ребёнка», — думала она, поглаживая рукой своё бедро. Она не ожидала, что её тело будет расти, но если она когда-нибудь окажется беременной, то не помешает иметь немного больше мяса на костях. Рождение ребенка — это также акт, который идёт рука об руку со смертью.
Маомао очень хотелось хотя бы раз попробовать родить, но об этом нельзя было говорить просто так. Люди могли подумать, что вы просто грубите, если заявите, что хотите родить в качестве эксперимента. Кроме того, если бы они узнали, что ещё думает Маомао по этому поводу, то наверняка бы расстроились. А именно:
«Я не смогу получить достойную плаценту».
Когда ребёнок рождался, плацента отделялась. В некоторых регионах мать съедала выброшенную плаценту, чтобы укрепить себя. В конце концов, это была часть её собственного тела.
Отец Маомао всегда строго предупреждал её, чтобы она не использовала части тела человека в качестве ингредиентов для своих лекарств, а также не вступала в контакт с мертвыми телами, чтобы в ней не вскипело ужасное любопытство. Но её собственная плацента - что с ней делать? Это же не труп, и она не должна была использовать для ингредиентов кого-то другого. Это была часть её самой! Что плохого в том, чтобы принять её обратно? Короче говоря, Маомао могла изучить незнакомый ей доселе аспект медицины, соблюдая при этом правила отца. Конечно, она хотела это сделать.
— Все сюда, пожалуйста, — сказала пожилая придворная дама. Её взгляд был острым. Всем была выдана стандартная форма, но некоторые украшали свою особыми модификациями. У павлинов пышным оперением отличались самцы, а у людей — самки.
Маомао просто носила форму, как ей было положено. Она не считала, что должна выделяться, так почему же ей казалось, что люди украдкой поглядывают на неё?
«Может, я неправильно её ношу?»
Это было такое же простое платье с рукавами, как и у всех остальных. Для неё верх был светло-розовым, низ — красным, но цвета варьировались в зависимости от отдела, в котором работает человек. Не могло быть и пяти человек, одетых в платья тех же цветов, что и Маомао. Ассистент в медицинском отделе был ещё новой должностью, так что, возможно, их было ещё не так много.
Если что и выделялось на фоне остальных, так это полоса в волосах Маомао. Ей казалось, что она немного темнее, чем у остальных. Решив, что раздумывать над этим не стоит, она пошла туда, куда указала пожилая придворная дама, и встала в очередь вместе с другими женщинами, но тут на что-то наткнулась.
Нет, нет, все было не так. Не успела она протянуть руки, как оказалась на земле. Возможно, ей повезло, что нос не торчал слишком далеко, потому что она упала лицом вперед и оказалась покрыта грязью со лба до подбородка.
Она поднялась на ноги, вытирая лицо ладонью и не говоря ни слова. По крайней мере, кровь из носа не текла.
— Боже мой, простите! — сказала женщина с элегантной улыбкой на лице. Она была одета в те же цвета, что и Маомао, как и все, кто проходил мимо вместе с ней.
— С вами всё в порядке? — спросила пожилая придворная дама, поспешив к ней.
— Ничего страшного, — ответила Маомао с бесстрастным лицом. Но она подумала, что это навевает воспоминания. Она снова оказалась на рабочем месте, где было полно женщин, и неизбежные последствия этого почти вызвали теплый отклик в её сердце.
В первый день работы их должны были ознакомить с принципами работы двора. Поэтому новых придворных дам, которых насчитывалось менее сотни, проводили в большой зал, где им читали лекции их более опытные коллеги. Маомао и сама когда-то читала лекцию в подобном зале в заднем дворце, и всё это было хорошо, но, честно говоря, слушать чужие разговоры её усыпляло.
Стульев и столов хватало с лихвой, поэтому новоиспеченные придворные дамы сидели группами в соответствии со своими заданиями. Вот только рядом с Маомао никто не сидел: женщина, столкнувшаяся с ней ранее, расположилась в группе где-то напротив неё.
Большинство женщин, ставших придворными дамами, были дочерьми чиновников, а иногда и зажиточных купцов, и казалось, что, как и в Заднем дворце, склоки между дамами не были редкостью. Однако в заднем дворце в воздухе витал некий голод, ощущение, что низкие могут одолеть высоких. Но не здесь, где важнее было понять, где лучше всего занять своё место в существующей иерархии, что было очевидно по тому, как уже сформировались небольшие группы. По их походке можно было определить, кто управляет каждой из них.
Наверное, имея важного отца, ты становишься важной девочкой. Это придавало их поведению определенную логику. Тем не менее Маомао считала это ребячеством.
После почти часовой лекции женщин разделили по отделам, и Маомао отправилась в медицинский кабинет вместе с другими дамами, получившими это задание. На территории дворца было несколько медицинских кабинетов, например, тот, в который Маомао часто ходила, пока работала на Джинши, находился в западном квартале. Именно туда был направлен её старик Луомен. Ещё один кабинет находился в восточной части, куда, судя по всему, они и направлялись.
Маомао нахмурилась: в западной части дворцовой территории проживало множество гражданских чиновников, а восточная была уделом солдат. Её отец был назначен в западную часть в знак уважения, чтобы по возможности избегать солдат, хотя в конечном итоге это не принесло ему ничего хорошего.
А почему он хотел избежать солдат? По той же причине, что и Маомао.
«Как он меня нашёл?»
Она старалась идти за другими женщинами как можно тише и незаметнее. Их группа привлекала взгляды мускулистых военных; Маомао ничего не могла с собой поделать: новые придворные дамы были молоды и прекрасны. Конечно же, мужчины хотели взглянуть на них.
Сейчас было настоящее лето, липкий сезон. Достаточно было просто пройтись по городу, чтобы почувствовать запах пота. Мужчины тренировались без рубашек, привлекая к себе заинтересованные взгляды придворных дам.
И где-то посреди всего этого была самая тревожная тень, следовавшая за группой сзади. Маомао старалась не обращать на неё внимания, но краем глаза всё время замечала её. Может быть, человек думал, что крадется, но у него это ужасно получалось. Кто же был этот странный человек? У него не было волос на лице, глаза, как у лисы, и бессмысленный монокль (может, он думал, что так выглядит модно). Теперь вы должны были догадаться, о ком идёт речь. Не стоит называть его имя.
— Кто это? — начали перешептываться некоторые дамы.
«Он более важная персона, чем вы можете подумать...»
Здесь были и военные чиновники более высокого ранга, но большинство из них сидели за столами в центральной части дворцового комплекса. У этого человека был титул, который делал его важным, но, похоже, у него было много свободного времени, которое он тратил впустую, слоняясь без дела.
Когда они поняли, что перед ними эксцентричный стратег, остальные солдаты перестали бросать взгляды на проходящих мимо дам и с уморительной серьёзностью занялись своими упражнениями. Среди солдат существовало железное правило: не связываться с ним. Он всегда сулил неприятности, и немалые.
«Неприятный», — подумала Маомао. Ей хотелось поскорее уйти оттуда, но пожилая придворная дама шла всё медленнее, и она ничего не могла поделать. Хотя юбка женщины скрывала её ноги, по движению бёдер Маомао догадалась, что они связаны. Нелегко так ходить.
Новые придворные дамы, пять из которых, включая Маомао, шли пружинисто. При таком количестве дочерей чиновников в одном месте Маомао могла бы ожидать, что хотя бы у одной из них будут связаны ноги, но по стечению обстоятельств оказалось, что у всех ноги здоровы.
— Это медицинский кабинет, — сказала ведущая их женщина, указывая на строгое, крепкое здание рядом с тренировочной площадкой. Оно, конечно, было менее симпатичным, чем западный офис.
И тут Маомао услышал позади себя крики. Обернувшись, все увидели человека, которого несли на носилках. Он хромал, и по всему его телу были видны синяки.
— Дорогу! Мы отнесём его в медпункт! — кричали крепкие солдаты, тащившие носилки так, будто для них это было в новинку.
— Пойдёмте за ними, — сказал кто-то, и Маомао и остальные пошли за ними.
Придя в медицинский кабинет, они увидели встревоженных солдат.
— В чём дело? — спросила Маомао.
— Ну, обычно здесь должен быть врач — сказал один из мужчин. Но внутри никого не было, не было даже записки о том, что доктора нет и когда он вернётся.
Раненый лежал на одной из кроватей, не двигаясь. Маомао не могла не рассмотреть его: наряду с синяками на коже, он был ещё достаточно молод и не имел бороды, а его загорелая кожа свидетельствовала о ежедневных упорных тренировках на улице.
— Что заставило его упасть? — спросила Маомао, вглядываясь в лицо юноши.
— Секундочку, вы! — сказала одна из новых помощниц врача, но пожилая придворная дама остановила её. Она бросила на Маомао взгляд, говоривший: "Позаботься о нём, если знаешь, как".
— Мы тренировались, и он вдруг упал. Мы его нигде сильно не задели... вроде бы, — сказал один из солдат. Он был не слишком рад этому, возможно, потому, что было видно, что они довели этого человека до предела. Но, возможно, ему было не по себе из-за этого урода, наполовину заглядывающего в окно.
Пострадавший вспотел, но температура его тела была нормальной. Единственное, что заметила Маомао — это то, что его пульс казался несколько замедленным.
— Меня не так волнует, куда вы его ударили, — сказала она. Она взяла несколько мочалок из запасов кабинета и положила их в кувшин с водой, а затем приложила к телу юноши, чтобы охладить его.
— Могу я воспользоваться средствами из аптечки? — спросила Маомао. Она адресовала вопрос пожилой придворной даме, но ответ был странным. Вместо того чтобы ответить сразу, человек за окном поднял большой палец. Увидев это, женщина ответила:
— Да, можно.
Итак, этот урод был бельмом на глазу, но он мог быть и полезным бельмом.
Маомао налила в миску воды, добавила соль и сахар, как тогда, когда Джинши упал в обморок от жары во время охоты. Юноша упал от обезвоживания, вызванного жарой. Она осторожно приподняла его голову и смочила губы водой из миски. Когда он начал приходить в себя, она дала ему попить самостоятельно.
Солдаты, работавшие с юношей, выглядели облегченными, хотя Маомао не преминула бросить на них как можно более суровый взгляд. Когда она снова намочила теплые мочалки, чтобы продолжить охлаждать юношу, раздались аплодисменты.
Появились несколько мужчин в белых халатах, свидетельствующих о том, что они врачи. Один из них был пожилым, двое других — среднего возраста.
— Вы прошли, — сказал один из них.
— Кто проходит? Что проходит? — спросила одна из новоиспеченных придворных дам.
— Что проходит? Неужели вы думали, что мы сочтём вас подходящей для работы нашей помощницей на основании простого письменного экзамена? Мы просто хотели взглянуть на вас.
Другими словами, они где-то спрятались и наблюдали за действиями Маомао и остальных. Не очень-то мило с их стороны.
— Если бы вы не были похожи на тех, кто нам пригодится, мы могли бы освободить вас прямо здесь и сейчас, — сказал пожилой лекарь. Он отпил из кувшина воды и посмотрел на Маомао с сожалением.
«С этим парнем будут проблемы. Я это чую».
Маомао приходилось следить за тем, чтобы её личные оценки не вырвались наружу. Кстати, эксцентричный стратег всё ещё заглядывал в дом со стороны, но в данный момент она решила, что может спокойно его игнорировать.