За месяц до криптии нам выдали основное оружие спартанца — копьё с металлическим наконечником и короткий меч. Щита среди снаряжения не было: он был слишком дорогим, в отличие от остальных видов оружия. Многие не желали отказываться от своих деревянных щитов, но те были слишком тяжёлыми и неудобными.
Собрав своих сверстников, мы отправились к илотам. Мне не нравилась сама идея убивать беззащитных. Я не был против войны, не страшился схватки с сильным противником, когда клинки встречаются в честном бою. Но резня безоружных, тех, кто не мог дать отпор, была мне чужда.
— Ты уверен, что не хочешь сражаться? — спросил Дамипп.
Он, как никто другой, понимал меня без слов. Мы выросли вместе, дети Спарты, связанные не только кровью, но и духом. Мы чувствовали друг друга, словно единый организм. Но даже он не мог осознать моего нежелания.
— Если вы попадёте в засаду, если они начнут собираться и давать отпор — я помогу, — ответил я, принимая это решение окончательно.
Я не видел смысла убивать ради еды. Большинство детей давно привыкли к жестокости. Они почти утратили человечность, превратившись в совершенные орудия смерти. Единственное, что удерживало меня от того же — мои размышления, моя память о прошлом и чуть лучшие условия, доставшиеся благодаря моим замыслам.
Деревня илотов, как и большинство поселений, располагалась рядом с рекой. Без доступа к воде жизнь здесь была бы невозможна. В городах эту проблему решали колодцы, но далеко не каждая деревня могла себе их позволить, особенно те, что населяли илоты.
Простые дома, ни малейших укреплений, ни ограды. Жители — бывшие обитатели других полисов, захваченные во время войн. Иногда среди них встречались выходцы из далёких краёв, но чаще всего это были греки.
Они жили в страхе. Иногда спартанец мог прийти и убить их просто так, без причины.
Я взял с товарищей слово, что они не тронут никого, кроме мужчин.
Первый крик разнёсся из одного из домов. За ним ещё один. Деревня, словно живое существо, вздрогнула от страха. Мужчины, схватив первое, что попадалось под руку, выбегали из домов: топоры, палки, вилы, копья — любое оружие, которое можно было изготовить самому.
— Построиться! — крикнул я, зовя всех, кто был рядом. Для тех, кто находился дальше, это был сигнал, где собираться.
— Вы, чёртовы ублюдки! Вам мало нашей крови?! Сегодня мы вас всех пережжём, твари! — раздался яростный крик одного из мужчин.
Я понимал его гнев.
— Вы сохраните свои жизни, только если сложите оружие, — сказал я.
Остальные спартанцы бросили на меня удивлённые взгляды, но, похоже, им было всё равно.
— Пошёл ты! — выкрикнул один из мужчин. — Давай, мужики, убьём этих тварей!
Он махнул рукой, и толпа бросилась в атаку. Численное преимущество было явно на их стороне.
— Копья вперёд! — приказал я, отставляя одну ногу назад, чтобы легче было уклониться от удара. Воины тут же выставили копья, нацелив их на приближающихся врагов.
Они бежали, крича, сжимая оружие в руках — без какого-либо порядка, без плана.
— Атака! — скомандовал я.
Мы шагнули вперёд, словно единый организм. Копья устремились вперёд, встречая врага. Первая кровь залила землю. Несколько мужчин с ужасом смотрели на нас, осознавая, что их жизни безвозвратно утекают к Аиду.
— Аааа! — пронзительный крик разорвал воздух.
— Чёртовы ублюдки! — взревел кто-то из толпы и метнул вилы.
Не у всех из нас были щиты. Удар оказался почти смертельным.
Вилы вонзились в грудь мальчика, стоявшего рядом со мной.
Я не знал, кто именно сейчас был рядом. Но мы все были братьями.
— Удар! Убейте всех! — закричал я.
Порочный круг: смерть за смерть.
Мы знали, как побеждать, как держать строй, как наносить удары. Но перед лицом ярости и численного преимущества этого было недостаточно. Однако мы отбили их первую атаку. Те, кто выжил, начали отступать, некоторые обратились в бегство.
— Хватит! На сегодня достаточно смертей. Не преследовать их, — сказал я. — Собрать всех раненых и уходим отсюда.
В этот миг я едва не потерял бдительность.
Инстинкты сработали, и я шагнул в сторону. Стрела вонзилась в землю прямо рядом со мной.
Я поднял взгляд и заметил на крыше одного из домов тёмную фигуру с луком. Он не участвовал в битве и сразу же скрылся, понимая, что его попытка провалилась.
Я подошёл к стреле. Древко было слегка влажным и пахло странно. Этот запах показался мне смутно знакомым.
— Похоже, яд, — пробормотал я.
Затем вслух приказал:
— Мы уходим.
Я вглядывался в ночную мглу, пытаясь понять, последует ли ещё одна атака загадочного стрелка. Но выстрелов больше не было.
— Дамокл, у нас трое раненых. Они в порядке. Но Эврит мёртв, — тихо сказал Дамипп.
— Заберём его с собой, — ответил я.
Мы собрались и двинулись прочь, скрываясь в тенях леса.
Из темноты ко мне вышел старший, лицо его освещалось пламенем факела.
— Ты потерял одного, — сказал он.
— Да. Похоже, они были слишком злы из-за постоянных нападений. Они хотели отомстить, — спокойно ответил я.
— Они всего лишь рабы. Позор терять воина из-за них, — старший покачал головой. — Я доложу Лохагу обо всём, что произошло.
Я сжал древко копья. Терять брата было тяжело. Но отдавать такие приказы... Возможно, я просто не гожусь в лидеры.
***************
Теперь я стоял в палатке Лохаг и ожидал любое его решение.
— Говорят, ты стоял в стороне, пока твои люди сражались. И только потом вступил в бой, — произнёс Креонт.
Я похолодел. Как он узнал? Кто из моих выдал меня?
— Так и есть, — врать не имело смысла.
— Назови причину, — потребовал Креонт.
— Я не понимаю, зачем мы нападаем на беззащитных илотов. Они ведь тоже жители Спарты. Разве не наш долг, как воинов, защищать всех, кто живёт в нашей стране? — сказал я.
— Верные слова, но ты кое-что упускаешь. Они всего лишь рабы. И к тому же мятежные.
Креонт говорил спокойно, но в его голосе слышалась сталь.
— Ты думаешь, мы посылаем вас убивать без причины? Они отказались платить налоги и подчиняться законам Спарты. Мы их предупреждали, но они проигнорировали наш приказ. Это — последствия их упрямства и глупости.
Я замер. Этого я не знал.
— Я ошибся. Вина на мне, — ответил я.
— Запомни, Дамокл: приказ не подлежит сомнению. Ты можешь высказывать своё мнение после, как сейчас, когда всё уже позади. Но когда приказ отдан — ты исполняешь его без колебаний.
Он выдержал паузу, глядя мне прямо в глаза.
— Мы возлагали на тебя большие надежды — как на воина и командира. Но ты заставил меня усомниться в тебе. Десять плетей. И ты больше не командуешь своим агелом.
— Есть, лохаг, — ответил я.
На выходе меня уже ждал Дамипп.
— Все плохо, - спросил он.
— Кто рассказал, что я не хотел участвовать в набеге? — резко спросил я.
— Не ищи виноватого. Все согласны с тем, что, возможно, если бы мы атаковали сразу, не дожидаясь, пока они поднимут оружие, мы бы не потеряли никого, — спокойно ответил Дамипп.
— Ты тоже так считаешь? — спросил я.
Он промолчал.
Это молчание было громче любых слов.
Я больше ничего не сказал и направился туда, где исполнялись наказания.
Десять ударов плетью.
Моё тело было закалённым, привычным к боли. Я мог выдержать это без серьёзных повреждений. Но каждый удар всё равно жёг, как огонь.
Я выстоял. Не издал ни звука.
Просто поднял взгляд к небу.
Я слишком всё усложнил.
Оказалось, они действительно нарушили закон. И по тем же законам были наказаны. Всё было просто.
Но я засомневался.
Вера в истории из прошлого заставила меня усомниться.
*****************************