(пять лет спустя)
— Табисагар Моули!
Дружные аплодисменты. Очередной двадцатилетний молодой человек с ярко сияющими от счастья глазами восходит на трибуну, к торжественно выкрикнувшему его имя магистру-ректору Боливиусу Вирту. Ему хлопают все, ученики, преподаватели, деканы, гремлины. Его кошка, мохнатая и отчаянно рыжая, гордо держит огромный пушистый хвост трубой, пока ученик, принимающий из рук Вирта свой медальон Мастера, кланяется затем преподавательскому составу, вручая потом Дино Крэйвену, Мастеру Гремлинов, свою ученическую волшебную палочку. В ответ он получает свой выпускной жезл, которым начинает потрясать над головой, обернувшись к аплодирующей ему толпе.
Никто не жалеет ладоней. Сегодня завершается наше десятилетнее обучение азам магии, сегодня мы становимся магами. Радость, волнение и страх. Впереди, конечно, праздник, но также впереди и последний день мира, который мы, волшебники, знали. Завтра с утра разойдутся дороги ста тридцати новых магов Орзенвальда, причем разойдутся не просто так! Мы впервые в жизни покинем магический мир, ибо уготовано нам всем жить в обычном! Здесь мы станем не более чем нечастыми гостями.
Школа закроется на пять, а может быть, и на десять лет. Никто не знает, когда на Младенческом Фургоне вновь кончатся все свободные места, так что мы пока — самое новое, самое свежее поколение магов. Боевые маги, носители посохов, разойдутся по королевствам этого мира, ища себе покровителей и хозяев, Мастеров поглотят крупные города, вечно голодные на зелья и магические предметы, Исследователей приютят крохотные анклавы магов и ученых, где вечная нехватка подручных стала притчей во языцех, ну а нас, скромных Башенных магов, ждут… наши башни.
И, когда я говорю «нас», то имею в виду двадцать два волшебника. Всего двадцать два. Мало того, что это лучший результат в истории Школы Магии, так еще и стоящие вокруг меня маги Башен отнюдь не похожи на изнывающих от жалости к себе неудачников! Почти все они готовы к переаттестации уже сейчас, но вот, решили взять пример с некоего негодяя, у которого самый противный на свете кот-фамильяр, то есть пожить где-нибудь в сельской местности и вообще понять, чего они хотят от жизни, а затем воплотить это в собственной башне!
— Кантрум Элиза!
— Лапиус Сонна!
— Тервинтер Джо!
А вот и моя очередь.
«Яйца отрежу, если выкинешь что-нибудь», — молчаливо обещаю я коту, сидевшему возле меня.
«Сам обосрешься», — мрачно говорят его глаза, — «Вперед и с песней, неудачник!»
Плюс. В этой жизни я у меня нет внутреннего кота, то и дело разглядывающего мои мысли и комментирующего все подряд. Минус? Теперь это живой кот, и когда он откладывает личинку, запах стоит такой, что хоть цыган выноси! В общем, теперь иногда я очень быстро просыпаюсь.
Мне хлопают много и сильно, даже свистят. Ни грамма не тешу себя иллюзиями, что заслужил подобное. Много чести взрослому человеку немного помочь детям, показав на своем примере, что терпение и труд перетрут всё, если в голове не опилки. Тем не менее, улыбаюсь, машу рукой, играю свою роль до конца. Половина бывших детишек меня бы с удовольствием прибила бы за то, что вместо счастливого волшебного детства было обучение в стиле «работать, негр, солнце еще высоко!», но кого волнуют детские эмоции? Вот полные гордости морды преподавателей — совсем другое дело!
Даже когда сдаю все три палки, получая в ответ палку, жезл и посох мага, особой гордости за себя не чувствую. Немного стыдно, даже. Это ж дети! А я профессиональный бродяга, плут и болтун, офонаревший от невиданной роскоши проживания десятка лет на одном месте, в тишине и покое. Ладно, уже двадцати лет. Ну, с другой стороны, ничего. Маги живут долго. Что этим детям десять лет? Еще успеют спиться и нагуляться!
Церемония заканчивается, наступает черед праздника. Сегодня пиршество особо роскошное, гремлины даже наливают слабоградусный сидр, бдительно следя за тем, чтобы никто не перебрал. Я, выпив стакан и поболтав с парой знакомых, удираю в библиотеку, чтобы как следует проститься с Вермиллионом. Сидящий там же Крайвен, уговаривающий в компании старого призрачного приятеля бутылочку чего-то высокоградусного, капает стаканчик и мне. Он, как я узнал довольно давно, в миру тоже маг Башни.
— Когда слуга колдовать научится, — делится он со мной мудростью, — можно башню оставлять хоть на десять лет. Сами гоблины благодарны будут. Им присмотреть за потоками — раз плюнуть! Только лезь, слышь Джо? Лезь, сталбыть, в самую глушь! Хотя тебя туда и мылят… В общем, помни! Как только у слуги магия ага, так ты, считай, наполовину свободен! Токмо это… с умом свободен. Да…
Мудрый и дельный совет.
Выхожу во внутренний двор, на улице смеркается. Воздух чист и свеж. Зверинец, теплицы, арсенал, склады. Плодовый сад и маленькие садики для красоты, раскиданные тут и там. Мой первый оседлый мир, если не считать самой первой жизни. Но там, в современности, я никогда не чувствовал себя таким зажатым, наоборот. Поезда, автомобили, самолеты, интернет… там человек был куда свободнее, чем в других мирах. А здесь?
Малюсенькая клетка для старого доброго Джо. Мирная, добрая, пастельно-добродушная. Почувствую ли я, что задыхаюсь, оказавшись в куда более тесной башне? Или нет? Хотя, думаю, что нет. Там же телепортационный зал. Вся планета у тебя под рукой, знай только деньги имей, чтобы путешествовать, куда захочешь.
— Скучный Джо! Скучный! С книжкой неразлучный! Страшные глазищи! Вредности там тыщи! Скучный Джо! Скучный…
Когда-то это пела, дразнясь, одна девчонка. Теперь же рулады выводит сонм из сотни слегка подпитых фей, окружающих светящимся облаком Мойру Эпплблум, медленно подходящую ко мне. Девушка цветет в свои двадцать, она уже красива, а сегодня — просто ослепительно красива. Приталенная роба, красивая укладка, феи… Конфетка!
Мне, правда, всегда было плевать.
— Все празднуют, а ты ушел болтать с призраком, которому тысяча лет? — наклоняет голову девушка. Феи, услышав её голос, тут же замолкают. Приворожила она их своим зельем, как пить дать.
— Мы, старые пердуны, должны держаться вместе! — ухмыляюсь я, — А ты что тут, почти одна, гуляешь?
Феи возмущенно пищат. Обещаю наложить свою фирменную иллюзию, от чего они в испуге покидают свою повелительницу, бросая её на произвол судьбы. Кажется, Мойра ничуть не напугана перспективой оказаться со мной наедине.
— Меня долгое время интересовал один вопрос, — негромко поясняет молодая волшебница, пристально глядя на меня, — и сейчас я, кажется, вижу на него ответ. Точно вижу.
— Мне просто за тебя порадоваться или расскажешь, в чем дело?
Наверное, стоило накатить больше заинтересованности в голосе, хотя бы из вежливости, но тут просто позади Мойры нарисовался мрачный Шайн, бегущий ко мне трусцой, и это было куда интереснее. Видимо, девушка это поняла каким-то своим девчачьим чувством, потому что, всхлипнув, тихо бросила «Дурак!», а затем припустила в сторону главного здания.
Ох уж этот Джо! Разбиватель женских сердец!
— Что, опять смудил? — интересуется кот, провожая взглядом уносящуюся волшебницу. Для него, моего вечного спутника, такая ситуация привычна.
— Да как всегда, — беспечно отзываюсь я, — а ты чего?
— Сам чего… — бурчит тот в ответ, — Идём к ректору, они в кабинете квасят. Говорят, что только тебя им для счастья не хватает.
Что же, сходим, как не сходить.
Моя история с Шайном насчитывает несколько жизней и куда больше лет. Изначально он был простым Лунным Котом, божественным животным Дахирима, который, по приказу своего творца и хозяина (а также вследствие некоторых других причин) спутался со мной. Зверюга ехидная, саркастичная и пессимистичная, он обожал прятаться в моей душе, но при этом в любой момент мог материализоваться, чтобы усладить себя материальным благами. Мы с ним то дружили, то враждовали… в общем, кое-как уживались целую мою жизнь. Вторую, сталбыть.
А потом я умер, оскорбил Дахирима, бог меня пнул и тем самым впечатал мирно спавшего Шайна прямиком в мою душу. Мы стали неразделимы. С тех пор наши отношения лишь усложнились, потому что варианты сепарации одного от другого обычно включали в себя весьма травматические вещи, а их мы себе любимым не желали. В общем да, сложные отношения.
Сейчас они у нас тоже были не простыми, так как котище затаил злобу на то, что я, будучи совсем мелким, и даже не умея говорить, уболтал Боливиуса Вирта (по мысленной связи) усыпить Шайна на десяток лет. Теперь Лунный Кот, лишенный всех своих сил после того, как мы порвали с Дахиримом, еще и был вынужден заботиться о своей полностью материальной тушке, что ему никакого восторга не доставляло.
— Кто старое помянет — тому глаз вон, — изрек я коту мудрость, поднимаясь по лестнице за его пушистой задницей, — К тому же, теперь у тебя есть магические таланты…
— Джо, иди в пень… — привычно пробурчал Шайн, — Ты хоть понимаешь, что божественное животное стоит выше человека? Всего вашего разнобезобразия? А я теперь — ниже. Питомец!
— Ты всегда им был, — «утешил» я страдальца, — А теперь тебе надо жить свою жизнь, тогда лет через двести мы с тобой разъединимся. Я тебя тут же веслом прибью, шкодник мохнатый…
— Мечтай, придурок. Я первый почувствую это разъединение. Отравлю тебя нахрен и свалю в дальние дали! — буркнул кот, вставая у дверей кабинета ректора.
— В общем, у нас с тобой любовь до гроба, — подытожил я, стучась в дверь, — Только не забудь, что твоё тело фурычит на моей магии. Сдохну я — и…
— Заткнись! Дай помечтать! — досадливо мявкнули у меня за спиной, пока Джо вползал в столь хорошо знакомый ему кабинет.
Сегодня вечером, правда, здесь была совсем необычная атмосфера. Первым мое внимание привлек невесть откуда взявшийся широкий диван, придвинутый чуть ли не вплотную к камину. Диван мощно и гордо держал на себе горизонтально вытянувшегося эльфа в звании магистра, декана и прочих кошерных вещей. Эльдарин Син Сауреаль был пьян в сосиску и счастлив как бурундук, упавший в табакерку с кокаином. Пережить зрелище подобного нравственного падения вечноживущего мне слегка помогла госпожа Трилиза Саммерс, которая, таинственно покачивалась, танцевала у окна медленный танец с магистром и деканом Артуриусом Краммером, в целом напоминая швабру, заигрывающую с медведем. На фоне этого всего, опершийся задом на край стола и мирно бухающий вино из бокала ректор Школы Магии казался почти обыденным зрелищем.
В целом, происходящее, вместе со столом, уставленным выпивкой и закусками, было более чем понятно и приемлемо, за исключением моего нахождения здесь, да еще и вместе с фамильяром.
— Джо! — улыбнувшись, раскинул широко руки нетрезвый ни разу ректор, — Мы тебя ждали!
Вроде бить не будут, решил я, несмело улыбнувшись. От возгласа начальства Трилиза Саммерс с неохотой отлипла от недовольного таким поворотом дел Краммера, а затем, тяжело вздохнув, присовокупилась к ректору, наравне со своим партнером по танцу. Брошенные всеми тремя взгляды на диван выразили глубочайшее сомнения в том, что эльфа можно и нужно кантовать, поэтому вновь устремились ко мне. Я и Шайн продолжали стоять, делая вид лихой и придурковатый.
— С получением медальона Мага, этой вот висюльки, — кивнул Боливиус на свисающий у меня с груди медальон, — твоё обучение было закончено, Джо Тервинтер. Сейчас ты полноценный маг, как и все, в этой комнате, если не считать Шайна, конечно же, поэтому у нас, то есть у тебя и представителей Школы… появилось, скажем так, одно дельце, которое нужно уладить. Пустяковое, поэтому мы и решили, что разговор может пройти в неформальной… обстановке! Ты как к этому отнесешься?
— Ну если пустяковое, то почему бы и нет? — пожал плечами я, наблюдая, как слегка трезвеют деканы. Все четверо здесь присутствующих были в курсе того, что я намного старше, чем кажусь, поэтому и допускали подобные вольности.
— Отлично. Садись, налей себе и своему другу вина, а мы расскажем тебе небольшую историю!
История для моих ушей оказалась совершенно прозаичной. Пускай этот мир и волшебный, фэнтезийный и добрый, но люди везде остаются людьми, даже если они умеют творить магию и живут по полтыщи лет. Последнее, кстати, очень важный фактор, потому что магам, управляющим Гильдией, то есть всем сообществом волшебников, более всего важны маги Башен. Чем больше магов Башен, тем шире распространено влияние Гильдии, тем больше её транспортная сеть и тем меньше… конкуренция среди Боевых магов и Мастеров.
— Именно поэтому каждому из нас запрещено как-либо менять процесс обучения неофитов, Джо, — буркнул мрачно Краммер, потирая свои волосатые лапищи, — Мы учим по шаблону, принятому более тысячи лет назад, а он четко гласит, что волеизъявлению студиозуса в его обучении ничто не должно мешать!
— Я… заметил, — кивнул я, вспоминая, как на первом курсе у нас появилось несколько балбесов, пропускавших неинтересные им занятия. Потом это было выправлено, но суть и смысл были в том, что кроме устного выговора балбесов никак более не приструнили.
— Каждый учебный цикл половина неофитов уходила в маги Башен, — мрачно подытожил ректор, — Подобная практика устраивала, более чем устраивала, всех эгоистов, сидящих там, наверху. Ты сам был свидетелем негодования Эльдарина Син Сауреаля. Думаешь, почему наш первородный так нализался? Он впервые за свою карьеру выпустил аж девять Исследователей! В лучшие годы до этого его потолком было всего трое.
— Кстати, — внезапно дёрнулось мне на язык, — А ведь эльфы все, поголовно, маги…? И другие расы…? А здесь только люди. Эльда…
— Тысячу с небольшим лет назад так постановила Гильдия, — сухо и слегка грустно ответила на мой не до конца заданный вопрос Трилиза Саммерс, — Все маги человеческого происхождения, закончившие обучение, живут в обычном мире, им запрещено надолго возвращаться в волшебный, их дом там, среди людей. Более того, Гильдия отвечает за своих членов перед человечеством. Как понимаешь, Джо, никаких гарантий за представителей других рас, и никакой ответственности за их дела, мы нести не можем. Поэтому…
— Мы не будем превращать праздник в говорильню! Сократим же сие! — вмешался Боливиус Вирт, — В общем, Джо, смотри!
Повинуясь взмаху руки хозяина кабинета, с пола рядом со стеной, увешанной полочками и портретами бывших ректоров, сползла иллюзия невидимости, демонстрируя мне… меня.
Четыре штуки меня. Ну, то есть копии, почти. Различные по возрасту. Вот я, десятилетний ребенок, вот чуть постарше, годика эдак на два, вот уже вытянувшийся пятнадцатилетка, а вот полная копия выпускника. В учебных робах и шляпах, с палочками на поясах, клоны глазели строго вперед, не мигая.
Шайн испуганно икнул, бросившись лакать своё вино.
— Это големы-доппельгангеры, — внушительно произнес Боливиус Вирт, простирая руку к этим «существам», — Они были созданы нами на основе твоих матриц, Джо, снимаемых нами ежедневно. Благодаря тому, что ты забрал себе комнату старосты, да еще и умудрился все десять лет оставаться на посту, мы смогли снять с тебя много информации, которую затем вплели в эти имитаторы. Ничего лишнего, уверяю тебя, большая часть твоей памяти, особенно старой памяти , им не присуща. Это всего лишь конструкты, которые смогут…
— Притворяться тобой, — перебил его Краммер, — Точнее, не тобой, а учеником Школы Магии! Магом Башни! Каждый учебный цикл!
— Аа… — дошло до меня. Вот чего они хотят.
— Разумеется, мы не имеем никакого права активировать это хитрое, подлое и совершенно преступное проклятие в виде неистребимых големов… — протянула Саммерс, едва заметно улыбаясь, — … которые будут стимулировать собственным примером других учеников из следующих циклов. Но если свободный маг, внезапно оказавшийся рядом с ними, прольет каплю крови на грудь каждого из этих злокозненных творений, то нам не останется ничего, кроме как смириться с подобным произволом.
— Ну я даже не знаю… — пробормотал я, шагая к этим куклам и на ходу протыкая себе ладонь острием палочки, — … экое хулиганство. Может, даже революция?
— Ну какая революция, о чем ты? — куда благодушнее, чем хоть один раз ранее, прогудел Боевой маг, глядя на мои телодвижения, — Нам же никто не отдавал приказов, кого и как воспитывать, да? Рекомендации и правила, не более. Настойчивые, Тервинтер, досадно настойчивые…
— Я знаю, каково это, — кивал я, пихая кровоточащую ладонь под робы своим клонам, — Всем хочется больше тепла на своих теплых местечках…
Меньше конкуренция, выше прибыль. Сидящие у черта на куличиках недоучки, зарабатывающие случайным заказом или мелким управлением погодой, навсегда выключены из Большой Игры, зато служат на чрезвычайно важных и нужных точках. Обленившиеся, отупевшие, воющие с тоски, но такие необходимые. Умникам всегда нужно больше послушных тупиц.
Когда я закончил, то все четыре голема, вспыхнув светом в глазах, начали медленно погружаться в пол, пока окончательно не исчезли. «Проклятие» было активировано.
— Я рад, что мы не ошиблись в тебе, Тервинтер Джо, — положил мне руку на плечо ректор, — Думаю, что Эльдарин еще раз напьется от счастья, когда мы ему расскажем о сегодняшнем вечере!
— Кстати, а почему он…? — я замялся, не понимая, как задать вопрос.
— Потому что он настоящий волшебник, Джо, — правильно понял меня Боливиус Вирт, — Как и ты.
///
Портал в обычный мир, открытый сейчас перед Школой, был куда внушительнее, чем те, что предназначались для «внутреннего» перемещения. Сияющее окно в воздухе было обрамлено левитирующими кусками разломанной арки, щедро украшенных светящимися магическими рунами. Пробой в измерение, куда более бедное на магию, требовало серьезной защиты и дополнительных мер безопасности.
Вот на эту сторону спрыгнул еще один, крайне прилично одетый гоблин с бумажкой в руках. Поведя по сторонам острым носом, он выкрикнул имя, на которое отозвался один из ближайших к порталу выпускников. Юноша, таща немалых размеров баул, подошёл к гоблину и тот, взяв его за руку, утянул в магическую гладь портала. Еще одна душа покинула Школу Магии, навсегда.
— Говорите, его даже не пришлось уговаривать? — пробормотал стоящий у окна чуть бледноватый эльф, скрытно наблюдающий за уходящими учениками. Особенно часто его взор привлекал сидящий на внушительном сундуке смуглый парень, оживленно болтающий со своим котом. Оба были странным образом друг на друга похожи за счет теней вокруг глаз. Поодаль стояла небольшая группка девиц, утешающих одну из них. Та, окруженная стайкой фей, горестно всхлипывала, бросая взгляды на сидящего с котом парня.
— Нет! — чрезвычайно довольным тоном откликнулся господин ректор, стоящий посреди своего кабинета с палочкой в руках. Повинуясь жестам магического инструмента, картины, дипломы, статуи и прочая собственность мага летали в воздухе, упаковываясь в удивительно маленькие чемоданы, лежащие на полу в раскрытом состоянии. Точно такие же, но уже закрытые, стояли у ног могучего волосатого господина с носом-картошкой, и худенькой, чрезвычайно строгой на вид женщины, стоящей рядом с ним.
— Представь себе, — продолжал Боливиус Вирт, — Мы даже не объяснили ему зачем это сделали, лишь в самых общих чертах. Джо сразу же пошёл активировать големов! Меня гордость за него взяла!
— Гордость… — пробормотал декан факультета Исследователей, не сводящий взгляд с уходящих учеников, — Гордость… А ведь ему немало лет, господин ректор. Очень немало. Почему, думаете, он не поторговался? Не дал себя поуговаривать? Странно же…
— Говорит эльф, умудрившись нажраться до потери сознания! — хмыкнул Краммер, — Вот ведь…
— И вот это! — повысил голос обернувшийся к нему остроухий, — Тоже странно! Я, конечно, рад, даже счастлив, но господа, видели ли меня хоть раз в подобном состоянии⁈
— Ни разу, — тут же ответила Саммерс, одна из самых «старых» учителей школы, — Но ты и девятерых ни разу не выпускал! Поэтому…
— Нет, подожди, Трилиза, что-то здесь не то, — прекратил колдовать Боливиус Вирт, останавливая волшебство и начиная хмуриться, — Эльдарин никогда не теряет над собой контроль. И Джо, так быстро и правильно всё понявший…
— И не торговавшийся! — указал эльф.
— Да он и так от нас получил абсолютно всё, что мы могли ему дать! — буркнул Краммер, — Статус старосты, доступ в библиотеку, он сдавал экзамены по первой просьбе! Что еще⁈ Всё, что Вирт мог для него сделать — это поспособствовать распределению Тервинтера в Рикзалию!
— Рикзалию? — эльф изящно обернулся, — На Побережье Ленивых Баронов?
— Оно самое, — дёрнул щекой Артуриус Краммер, — Место, где вообще ничего и никогда не происходит. Сонный уголок. Вот это — всё, что мы могли парню дать! Ну, за исключением копий книг, но он их сам делал! Ему незачем было с нами торговаться, и Тервинтер это прекрасно знал! Да он даже у Крэйвена ни разу ничего такого не попросил!
— Хо… — эльф снова отвернулся к окну, замолчав, а переглянувшиеся волшебники, пожав плечами, вернулись к своим занятиям. Ректор собирал свое имущество, а уже готовые деканы просто его ждали.
— До того, как потерять вчера самообладание, — внезапно заговорил Эльдарин Син Сауреаль, — Я соизволил выпить по рюмочке с Дино Крэйвеном, который, как вы знаете, отбыл еще ночью…
— И что? — досадливо буркнул Вирт, торопясь с «упаковкой».
— Почти ничего, господин ректор, — протянул эльф, — но если мне не изменяет память, то вы лет пять назад проговорились, что идея о создании големов-доппельгангеров Тервинтера Джо не совсем ваша, а подал вам её…
— Вермиллион её мне подал, еще на первом курсе этого цикла, — откликнулся магистр, заметая последние безделушки в чемоданчик, — Я не понимаю, куда вы клоните, Эльдарин?
— Я…? — пронаблюдав, как смуглый парень с котом проходят в портал вслед за гоблином, эльф обернулся, — Я клоню к тому, что мы все, вчетвером, были капитально обжулены!
— ЧТО⁈ — вопрос на три голоса был почти хоровым.
— Мы, своими собственными руками, сотворили чудовище, господа, — медленно и внятно проговорил похмельный эльф, — Благодаря созданному нами доппельгангеру, благодаря появившейся связи… Джо Тервинтер… или его совершенно разумный фамильяр, могут в любое время появиться в Школе Магии, обладая, при этом, полнейшим допуском к библиотеке и её хранителю . Мы собственными руками вписали метрики этого иномирового гостя в защитную магию Школы, собственными руками сделав этот допуск в виде ничем не искоренимого доппеля, призванного учить других учеников своим примером! Вот почему он так легко активировал големов! Он знал о них!! Знал еще до того, как узнали мы!
У Боливиуса Вирта выпала из рук палочка, покатившись по паркету. На виске ректора блеснула капелька пота. Руки Трилизы Самммерс задрожали, перед тем как она, не сдержавшись, вцепилась в рукав тут же обнявшего её Краммера.
Услышанное было почти кошмаром. Маг, свободный маг, обладающий доступом в самое ценное, самое закрытое, самое охраняемое сокровище Гильдии⁈ Пожизненным доступом! Они сами его ему дали! Сами азартно плели заклятия, спорили и мирились, создавали вместе шедевр в виде идеального ученика!
— Крэйвен! Вермиллион! Тервинтер Джо! — громко, почти торжественно, проговорил декан факультета Исследователей, — Это был изящный заговор, господа преподаватели! И он увенчался успехом! Нас, всех четверых, обули как слепых котят!
Немая сцена продлилась почти минуту, после чего приложивший к покрытому испариной лбу руку эльф вымученно улыбнулся:
— А знаете, что самое остроумное во всей этой схеме? Что мы, как не крути ситуацию, все равно оказываемся главными соучастниками этого заговора!
— В библиотеку! — не своим голосом взревел господин ректор, вставая раком в поисках своей укатившейся палочки, — В библиотеку! Немедля!